Мелкие капли громче застучали по стеклу второго этажа посольства, разбудив растянувшегося на кровати Галена. Тусклые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотные тучи, а стремительный ветер яростно рвал закрепленный на здании флаг Адеона.
Никогда Гален так быстро не вскакивал утром с постели и не радовался новому дню. Второпях натягивая штаны на свой голый зад, он с безумной улыбкой кинулся к скрипучей деревянной лестнице, чуть не сбив с ног своего оруженосца, видимо, вставшего справить нужду.
С грохотом открыв дверь, Гален вылетел во двор, неуклюже скользя по мокрой траве на глазах изумленных солдат его отца, сонно охранявших дом. Не обращая на них никакого внимания, он поднял руки вверх, стараясь, чтобы на него попало больше прохладных капель.
— О Боги, как же я рад этой прохладе! — засмеялся Гален, запустив руки в намокшие волосы и хорошенько взъерошив их.
К нему вышел его оруженосец, прихвативший плащ.
— Господин, лучше оденьтесь, иначе простынете. Здешняя погода коварна.
— Отстань, Бельтон! Я чуть не сошел с ума от этой жары, так дай же мне насладиться этим свежим ветерком и прохладной моросью, — отмахнулся Гален.
Постояв полуголым во дворе еще какое-то время, он решил, что с него хватит и пошел обратно в дом. Довольно потирая руки, Гален направился в сторону просторной кухни, соединенной с гостиной широким проходом. В печи тихонько хрустели дрова, и оттуда тянул манящий аромат готовящейся еды.
Трудились здесь две забитые немолодые рабыни, выписанные из имперских бараков для службы гостям столицы. Как только их привели сюда в первый день, Гален с молчаливого согласия своего отца сразу же снял с них ошейники. Испуганные женщины поначалу отказывались снимать ошейники и закрывали шеи, но молодому рыцарю удалось убедить их в том, что никто в этом доме не тронет рабынь и ничья рука не посмеет ударить. После такого акта доброты, они всегда улыбались семейству Гарза и старались всячески продемонстрировать благодарность, особенно это выражалось в стремлении приготовить больше еды и сделать стол как можно изысканнее. Впрочем, никто против не был.
На кухне никого не было, кроме Галена, доедавшего мясной пирог, как вниз спустился его отец и молча швырнул в него рубахой.
— Одевайся, — сказал Гантазар.
— Ты рубашку прямо на пирог кинул, теперь снова стирать.
— Стираешь все равно не ты. Да и ничего другого, кроме «проедания» моих денег в тавернах и на арене ты не делаешь. Так что заткнись, и начинай собираться. Мы едем на бал.
В глазах Галена появилось сомнение. Здесь его часто приглашали на приемы и пирушки знатные особы, только делалось это не из уважения к нему, а чтобы похвастать перед гостями настоящим рыцарем-человеком и заодно перемыть ему косточки за спиной. После того, как Гален выучил некоторые оскорбления на дерианском языке, ходить на приемы он перестал.
— Тогда к кому мы идем?
— К императору.
А вот это было интереснее. Сам Келлиас Церегар удостоил их вниманием, пригласив в свой величественный дворец. Гален был наслышан о грандиозных попойках и различных развлечениях, часто перетекающих в массовые оргии, которые чуть ли не каждый день устраивал император. Рыцарю почему-то сразу стало жалко казначея, после услышанных описаний праздников.
— Да уж, император веселиться умеет, нас ждет знатный пир, — ухмыльнулся Гален.
— Подтяни портки и не раскатывай губу, сопляк. Это будет официальный прием, с участием послов и местной аристократии, — прогудел Гарза-старший. — Я ожидаю от тебя хороших манер, поэтому подготовься соответственно.
В последнее время посол был более строг к сыну. Прекратил выдавать деньги на развлечения, зато нанял мастера по фехтованию для каждодневных тренировок, чем неплохо уязвил самолюбие Галена. Потому как мастер своих денег стоил, окунув в первом же учебном бою молодого рыцаря в грязь.
Да и в этом доме Гантазар постоянно разговаривал на дерианском, даже с прислугой, сетуя на их ужасный акцент, и что только постоянной практикой можно это исправить.
На этот раз Гален решил возмутиться в открытую:
— Почему ты в последнее время так несправедлив ко мне? Я тебя обидел? Если ты из-за денег, то не буду я тратить столько, клянусь.
— И почему ты решил, что я несправедлив к тебе? — внимательно разглядывая сына, спросил посол.
— Ты стал резок со мной. Нанял этого болвана-мастера, заставляя меня тренироваться на мечах. Приказал изучать труды дипломатов и историков, хотя я рыцарь, а не посол. Ры-царь!
Гантазар подвинул стул и сел напротив сына.
— Хочешь сказать, что подталкивая тебя к получению знаний, нанимая лучшего мастера по фехтованию для совершенствования твоих умений, помогая тебе говорить на дерианском языке более чисто, — я резок?
Посол нагнулся и слегка щелкнул пальцем Галена по лбу, отчего тот отпрянул, словно лягнула лошадь.
— А по-моему ты обнаглел, сынок. Но это моя вина. Работа отнимает много сил, вот и нет времени следить за своим глупым тридцатилетним дитяткой. Однако меня действительно расстроил тот факт, что ты собрался стать рыцарем Лиги Порядка, даже ничего не сказав мне.
— Как ты узнал? — шумно сглотнул Гален.
— Это имеет значение? Нет. Значение имеет только то, что собственный сын начал действовать у меня за спиной, как крысеныш.
Гален не выдержал и вскочил, стараясь предать себе роста и хоть так посмотреть на отца сверху вниз.
— Да какая тебе разница?! Прицепился ко мне с пустяком! Хватит разговаривать со мной так, будто мне пятнадцать! Я, в конце концов, рыцарь Адеона, служу королю и человечеству, как и Лига Порядка!
На Гантазара его выкрики не произвели никакого впечатления. Посол только облокотился щекой о руку и жалостливо взглянул на сына.
— Доброта и наивность так гармонично сочетаются в тебе. Молодость всегда легка на авантюры и безрассудство. В запале она готова отдать себя всю без остатка, разум мутнеет и видит все ограниченно, но как только становится видна истинная картина — реальность уже не изменить и потраченные силы не вернуть. Тогда человек и становится взрослым. Но тебе до этого далеко, поэтому слушай советы тех, кто промотал свою энергию на полезные вещи.
— Это ты меня сейчас так завуалировано назвал идиотом?
— А ты начал взрослеть…
К ним зашла одна из рабынь, но увидев раскрасневшегося Галена, стоявшего перед хмурым отцом, словно пойманный хулиган перед суровым стражником, как сразу же вспомнила, что у нее дела в другом месте.
Гантазар не обращая на посторонних никакого внимания продолжил:
— Я знаю, что ты виделся с Нейлой Литур. Думаю, она сама создала обстановку, в которой вы случайно встретились, ведь ты нужен ей. Не она тебе, а ты ей. Нейла хитрая сука, и очень опасная, можешь мне верить, потому как она не простой посол или рыцарь от Лиги, а ландмейстер Порядка, правая рука Магистра. Таких с улицы не берут, о ее силах и возможностях можно только догадываться. И не думай, что быть рыцарем королевства и Лиги, это одно и то же. У тебя отнимут твой лен, да-да, ты больше не будешь владеть той милой деревушкой, станешь простым солдатом без оруженосца. И служба эта будет пожизненной, отказаться через лет пять, потому что хочется расслабиться и поваляться в постели с девкой, не выйдет. А дисциплину, как мы оба знаем, ты не любишь, поэтому можешь представить, что с тобой будут делать офицеры.
— Ну и чего ей надо тогда? — облизнув губы, спросил Гален, стараясь увести тему в другое русло.
— Ты просто удачно подвернулся, вот и вербует, тем более ко мне будет удобно подобраться. А здесь проверяет обстановку, вынюхивает секреты и смотрит на слабости, для оценки ситуации перед наступлением. Не исключаю, что могут быть и другие планы.
— У Адеона и Дерианской империи мирный договор. Войн… Я не верю, — пробормотал Гален, бессильно опустившись на стул.
Гантазар продолжал смотреть на сына, в его глазах тоже появилась грусть.
— Мне вчера доставили донесение. Тысячи фанатиков перешли границу империи в районе Сармантийского леса и вступили с дерианскими гахеттами в бой.
— Но ведь это фанатики. Принц Эрдерин гнал их на юг, даже Лига против них.
— Он уже король, Гален. Маорм скончался и теперь у нас новый правитель. И Эрдерин, вместе с Лигой против фанатиков только официально, на публике. В реальности все это готовилось давно, они взращивали и поощряли их веру в этого Единого Бога. Когда все эти люди в открытую заявили, что отказываются от веры в Общих Богов и будут верить в того, в кого захотят, настало время собирать урожай. Внезапно до сего момента молчавшая Лига объявила их вероотступниками, еретиками и предателями, а принц вторил. Начались расправы, как ты знаешь, тогда бедным людям ничего не осталось, как поднять мятеж, в попытке отстоять свои права.
— Но как они легко согласились напасть на империю? Какой смысл?
— Все просто и банально: Лига пообещала всеобщую амнистию, и даже заявила, что позволит им верить в своего бога, но только грехи нужно смыть, желательно дерианской кровью.
— И сдерживать обещания они не намерены, я правильно понял?
— Надо было давно накричать на тебя — умнеешь на глазах.
Гален сделал вид, что не услышал эту насмешку.
— Все же странно, фанатики напали на дерианцев, но те разобьют их в первых сражениях. В чем дело? — спросил рыцарь.
— Их задача измотать имперскую армию, а затем в игру вступит наше войско, вместе с корпусом Лиги, — ответил Гарза-старший.
— Ну вот разгромит Эрдерин приграничные гахетты дерианцев, и дальше что, те начнут собирать большую армию и тогда будет масштабная война. Захотелось Четвертую Великую?
— Да не будет масштабной войны, сынок, — усмехнулся посол. — Ты же сам видишь, как лихорадит империю. Им бы восстание рабов подавить и не развалиться, а ты про большую войну. Денег в казне у Деррума нет, аристократия по-тихому режет друг друга и отнимает имущество, простой люд давно начал роптать и возмущение императором накапливается с невероятной скоростью. Все будет так: Эрдерин разобьет имперцев на границе и взяв несколько городов и замков прочно укрепится. Конечно, дерианцы завопят и вышлют большое войско, только время играет против них, война ведется на их же территории, а несколько стычек покажет, что биться с адеонцами будет очень сложно, тем более ресурсов на войну почти нет. Тогда-то Эрдерин и выступит с мирным предложением, по которому что-нибудь себе выторгует, а дерианцы с радостью согласятся, лишь бы он ушел. Король возвращается на родину победителем, народ любит его, а знать в страхе помалкивает. А там можно воплощать в реальность все свои задумки, не оглядываясь на Совет Конфедерации.
— Слишком идеалистично.
— Возможно, не спорю. Я не гадалка, но обычно не ошибаюсь в своих прогнозах, — ответил Гантазар.
— Знаешь, мне хочется, чтобы в этот раз ты ошибся.
— Мне тоже, сынок.
К вечеру они были готовы. Гален предпочел синий дублет обшитый серебряной нитью, подчеркивающий его хорошо сложенную фигуру, Гантазар выбрал синий камзол, сверху накинув легкий и просторный темно-зеленый кафтан, немного скрывающий полноту.
Дворец был красиво освещен сотнями воздушных фонарей, а над высокими башнями задорно переливались сиреневые магические волны и блики. Это защитные заклинания вокруг дворца реагировали на большое количество гостей.
Главный зал находился на третьем этаже, что очень не понравилось Гантазару. Но когда они вошли в него, все недовольство тут же отпало, сменившись удивлением и восхищением. Высоченный потолок сиял разноцветной мозаикой, с него смотрели дерианские герои древности, сурово взиравшие на посетителей зала. Удерживали его мощные колонны из белого мрамора, вокруг которых висели яркие магические огни. Со стен свисали длинные стяги с жуткими горгульями на фиолетовом поле — гербом дома Церегаров.
Вместо привычного стола-подковы посередине зала, центр был освобожден для танцев, но сейчас там было пустовато, все жались к стенам, только жонглеры лениво пытались подбросить в воздух как можно больше яблок.
Рядом с колоннами у стен стояли длинные столы на которых разместили гигантские подносы с закусками и напитками. Черная икра, устрицы и белое мясо лобстеров, привезенные по реке Серте из Саргасова моря. Маленькие тарелки с орлиными язычками на палочках, сушеными дикими змейками, засаленными хвостами карликовых обезьян и сердечками попугаев. Из деликатесов тут были глаза шипастого паука, простата напевалы, мелко порезанная шейка миклизига, мозги ядовитой сульпаты, вяленый пищевод верховастера и вареная мошонка шувагала. Позволить такие явства себе мог не каждый кинсид, а попробовать хотелось все.
Пока зал не заполнился полностью, Гален вместе с отцом поспешил к столу, разнообразить свой гастрономический кругозор. Попробовав какую-то розоватую субстанцию, он тут же скривился, чуть не выблевав все обратно.
Рядом хмыкнул дерианец во всем белом, взяв с подноса проходящего мимо слуги кубок с вином:
— Это простата напевалы, мой друг. Видывали такого зверя?
Гален с тем же скривившимся лицом и открытым ртом с вытекающими слюнями отрицательно покачал головой.
— О, вам одновременно повезло и одновременно нет, — с хитрой улыбкой заявил дерианец. — В природе встретить эту тварь равно смерти, настолько она сильна. Толстая кожа серого цвета, огромная круглая голова без шеи и гигантские руки позволяют ввести бедолагу, что случайно встретит его в лесу, в ледяное оцепенение. Стоит ли говорить о росте с двухэтажный дом и соответствующем весе? А сколько хороших ребят погибло, пытаясь взять напевалу живым, ради развлечения толпы на арене, не счесть. Помнится, лет семь назад группе наемников удалось взять раненого напевалу живьем и притащить в столицу, так к клетке сбежался весь город посмотреть на это чудо, пока император не приказал доставить зверя во дворец, прямо в этот зал.
— И что случилось с этим зверем? — поинтересовался Гантазар.
— Помер от голода. Его банально забывали кормить.
— А простата эта на вкус ужасна и неизысканна, так что не жалко этих напевал, — пробормотал Гален, схватив первый попавшийся кубок с подноса и мгновенно осушив его.
— Аккуратнее с нихисом, уважаемый...
— Гален Гарза. А это мой отец, Гантазар. И я знаю, что это вредный для людей напиток, но сегодня, думаю, можно позволить.
Дерианец лишь загадочно мигнул своими желтыми глазами и представился в ответ:
— Вейнар Ортегор. Глава Совета по распределению земель и любитель вкусной еды. Как вам в нашей стране?
— Просто замечательно! К нам отнеслись очень гостеприимно и благодушно, — энергично потряс ему руку посол, — мы признательны вам от всего королевства Адеон.
— Это вы будете говорить императору, а я внешней политикой не особо интересуюсь, — усмехнулся Вейнар.
— Кстати, а когда выйдет его величество? — спросил Гален.
— Когда соберется побольше народу. Посмотрите, музыканты на галерке заиграли, значит, появится скоро. Этот прием носит официальный характер, здесь соберется большинство кинсидов и богатых санмидов, поэтому императору не очень интересно. Вот если бы тут была попойка, то другое дело, — подмигнул рыцарю Вейнар.
Через несколько минут Гарза-старший отошел пообщаться с другими послами и Гален остался в руках этого насмешливого кинсида с высокими залысинами и приятным бархатистым голосом.
Как и сказал дерианец, все больше знатных особ начало набиваться в главном зале. Особо старались выделяться женщины, проплывая в утонченных платьях из тончайшего шелка, подчеркивал все прелести тела на радость мужчинам. Последние были скромнее, но одеты все со вкусом и стилем, на них не было ожерелий с огромными драгоценными каменьями и тяжелых золотых браслетов, лишь перстни и кольца.
Пока они шли вдоль столов, Галена толкнул плечом странный человек, полностью завернутый в синий плащ. Только рыцарь подумал, что неплохо бы за такое невежество дать кнута, как завернутый резко повернулся и уставился на него. От увиденного Гален немного отстранился. Даже Вейнар удивленно захлопал глазами. Лицо существа было темно-серого цвета, кожа твердая, похожая на камень, но мимика присутствовала благодаря трещинам-морщинам. Белки глаз были темно-серыми, а радужка голубая и немного светилась, отчего взгляд казался пронзительным и холодным. Само существо выглядело угловато и худощаво, очень худощаво, однако, в этом тщедушном теле чувствовалась скрытая сила.
— Прошу простить за то, что толкнул вас плечом, нет нужды так агрессивно реагировать. — Голос его походил на пчелиное гудение, но произнес они эти слова на чистейшем дерианском.
— Я же вам ничего не сказал, — удивленно пробормотал Гален.
— А мне и не нужно слов, я читаю вашу ауру.
Рыцарь обернулся в сторону Вейнара, но тот лишь пожал плечами.
— Ну хорошо. Что вы видите? — полюбопытствовал Гален.
— Я вижу, что вы первый раз видите представителей моей расы, — проурчал странный человек, — и вам крайне любопытно мое происхождение и цель моего местонахождения тут.
Гален осекся, в этот раз поставив кубок с нихисом на стол.
— Признаюсь, поражен. Вы угадали все верно. Но если позволите, то — кто вы?
— Называйте меня Рикла, настоящее имя не выговорите. Раса нирбаков вам говорит о чем-то?
— Точно, а я все не мог понять! Когда-то видел настоящего нирбака, но это было давно, — довольно улыбнулся Вейнар.
— Мы не часто покидаем Старые Земли, так что я исключение. Мне нравится путешествовать и узнавать новое. Но для такого удовольствия нужны средства, вот и предлагаю свои магические услуги в разных городах. Ваш император очень щедрый и не скупится на оплату. — Рикла аккуратно похлопал себя по карманам.
— Он никогда на развлечения не жалел денег, — с ухмылкой вставил Вейнар.
— И как вам город? Я сам сюда приехал с отцом и скажу, что здесь интересно, — немного заплетающимся языком проговорил Гален. Постепенно он начал ощущать действие нихиса.
— Здесь красиво, город богат, но жители меня отталкивают.
— Чем это мы не угодили? — немного обидчиво спросил Вейнар.
— Дерианцы здесь слишком зациклены на власти и наживе. Даже грязный и шумный Итерак не источает столько злобы и лицемерия, как ваша столица. Посмотрите на ту милу компанию прекрасных девушек, — Рикла указал своим тонким серым пальцем в другой конец зала, — они шутят и улыбаются, а в душе ненавидят друг друга и презирают.
Вейнар громко хохотнул.
— Тоже мне открыл тайну мироздания! Женщины всегда недолюбливают женщин, такова их природа!
— А вы знаток женской сущности? — усмехнулся Гален.
Вейнар не успел ответить, так как музыканты забили в барабаны и в центр вышел герольд и громко объявил:
— Знатные кинсиды и санмиды, а так же их великолепные дамы! Дорогие гости! Наш прием решил почтить своим присутствием сам император Деррума, Сардона, Дисадея, Сегравина, Вильмейна, Антора и Анора и еще сотен земель. Приветствуйте же правителя нашей страны — великолепного Келлиаса Церегара, и его прекрасную супругу — Эллин Церегар!
Судя по всему, герольд изрядно сократил речь, о чем свидетельствовали странные ухмылки на лицах кинсидов.
В зал чуть ли не влетел высокий дерианец, чьи волосы цветом напоминали солому, а одет он был в короткий кафтан фиолетового цвета с эмблемой его дома на груди. Его благородное лицо довольно сияло, радуясь вниманию. Под руку император вел такую же красивую женщину, брюнетку с доброй улыбкой. Все в зале глубоко поклонились, и только тогда император сел на изящный трон.
Келлиас махнул рукой в сторону галерки, и оттуда снова полилась веселая музыка, а зал будто ожил после короткой тишины.
— Красивая жена у императора, — сказал Гален, взяв у проходящего мимо слуги кубок и убедившись, что в нем вино, а не нихис, шумно отхлебнул.
— О, ты о прекрасной Эллин из дома Палел. Очень древний род, только к ее замужеству он сильно обеднел, отчего она с легкостью обменяла моего друга из дома Деккаров на этого засранца на троне, — усмехнулся Вейнар.
Гален чуть не поперхнулся вином.
— Она была замужем за Деккаром?! Тем самым? Которого зовут Дерасом?
— Почти, мой адеонский друг. Кстати, не знал, что вы знакомы. Но в общем они собирались пожениться, любили друг друга безмерно, все завидовали их искренним чувствам и все дела. Но потом в доме Палел начались трудности с деньгами, а дом Деккаров помочь особо не мог, так как сам весьма небогат. И когда ей поступило предложение от богатейшей, правящей династии стать женой новоиспеченного императора, он с удовольствием прыгнула к Келлиасу в койку, забыв о бедняжке Дерасе.
— Грустная история, — буркнул Рикла.
— Да не удивляйтесь, в нашей среде это обычное дело.
Сзади кто-то неожиданно схватил Вейнара за плечо, отчего тот чуть не выронил из рук сердечко попугая. Как оказалось, это был сам герой грустной истории.
— Ах ты старый сплетник, Ортегор. Дай тебе волю потрепаться, — прошелестел Дерас Деккар. — Все было не совсем так, как ты сказал.
Вейнар изумленно уставился на кинсида. По его лицу пробежала тень смущения и страха.
— Не обижайся. Наш человеческий друг спросил, а я ответил, — промямлил он. — Не думал увидеть тебя на приеме. Как себя чувствуешь?
Только сейчас Гален заметил, что Деккар с тростью и передвигается немного медленно, а его левая рука полностью перевязана и подвешена бинтом на шею, как при переломе.
Рыцарь поспешил поздороваться и представить нирбака:
— Приятно видеть вас здесь, лорд Деккар. А это Рикла-ясновидец, он – нирбак.
— Я видел нирбаков раньше, — улыбнулся дерианец. — Думается, имя говорить мне нет нужды, вы его и так знаете. Вас я тоже рад видеть, Гален. Ваш отец здесь? Мне нужно будет с ним поговорить.
— Я не ясновидец. Умею хорошо читать ауру, — буркнул Рикла.
— Третья палитра всевиденья, не так ли? Тоже неплохо.
— Четвертая. Я могу видеть эфир. И четко вижу его в вас. — Нирбак нагло ткнул Дераса пальцем в грудь. — Вы маг, только эфир внутри вас странный, не пойму в чем дело.
— Магией я не пользуюсь, эфир оказывает разрушительные действия на мое тело, — помахал своей тростью Деккар. — Впрочем, даже не пользуясь эфиром, он продолжает медленно убивать меня.
Рикла ничего не ответил, но теперь с любопытством разглядывал Дераса. Даже когда говорили другие участники беседы, загадочный нирбак смотрел только на него.
— А что произошло на самом деле между вами и императрицей? — решился спросить Гален. — Если для вас эта тема личная, то прошу прощения.
— Личная, но не стоит извиняться. Все уже об этом давно знают, поэтому лучше я расскажу правду из своих уст, чем вы услышите сплетню от такого болтуна, как Вейнар. — Дерас повернулся в сторону трона, где веселился в окружении лизоблюдов император и рядом сидела его жена, мило беседуя с фрейлинами. — Да, мы действительно были близки многие годы назад. Я любил ее всей душой, желал проводить с ней каждое мгновение, настолько она захватила мое сердце. К тому же взгляните на нее, тогда это была самая красивая девушка империи, каждый умник считал своим долгом признаться ей в любви и позвать замуж. Меня здорово это бесило, находились ухажеры получше меня, с достатком, из более древних родов, интереснее, красивее и сильнее. Но Эллин была только со мной, уж не знаю, что она увидела во мне и за что ценила. Между нами случалось разное, хорошее и плохое, и все же никогда она не давала сомнений по поводу верности. Тогда я был молодым командиром харетры в пять сотен бойцов, решил таким образом прибавить себе шансов на вход в Домнум, конкуренция, знаете ли. В один момент меня послали разобраться с горными варварами на севере. К сожалению, я не справился с заданием. Мне пришла весть о смерти отца, я был опечален и поддавшись эмоциям совершил тактическую ошибку, из-за чего был разгромлен, а поселение, которое я должен был защитить, сожгли и разграбили. Меня тут же отозвали в столицу для разбирательств и тогда, по прибытии, я узнал, что Эллин выходит за Келлиаса. Она ничего мне не сказала, даже в письме. Ее родня так же отказалась говорить со мной. Но я надавил, и узнал, что оказался отыгранной картой без особых перспектив. И ведь они были правы на тот момент, где я, а где император, к тому же, мое поражение навсегда закрыло мне двери в Домнум, это уже потом я выторговал себе место. Вейнар прав, это обычная история для дерианцев моего положения, Гален, лучшее достается тому, кто знатнее и выше.
— Я чувствую в вас глубокую обиду. Вы не простили ее спустя столько лет? — спросил Рикла.
— Я простил, но рана в моем сердце никак не закроется. Как-то мне удалось с ней увидеться и перемолвиться парой слов, я предлагал ей сбежать куда угодно, на край света, жить в уединении, но лишь услышал в ответ: «Нам не предназначено быть вместе. Между нами нет любви и не было, только влечение и привязанность. Теперь я люблю Келлиаса. Оставь уже меня, наконец». Ну вы поняли.
После этого все неловко замолчали, задумчиво разглядывая глотателя мечей, который вовремя подавился одним из клинков и приковал к себе внимание всего зала. Однако Гален не собирался успокаиваться:
— Не может все так просто быть. Может, вы каким-то поступком сделали ей больно?
Дерас посмотрел на него таким взглядом, что рыцарю захотелось отрезать себе язык и зашить рот.
— Не думаю. Единственный раз, когда я причинил ей боль, когда лишал девственности, — спокойно ответил Деккар.
Вейнар захихикал, Гален поддержал его неестественным смехом. Внезапно Рикла плотно сблизился с Деккаром и положил свою руку ему на грудь. Удивленный дерианец хотел было отпрянуть, но нирбак крепко схватил того за шею другой рукой.
— Не дергайтесь. Я всего лишь облегчу вашу боль, — едва слышно прошептал Рикла крепко вцепившись когтистой ладонью в грудь. — Еще я твердо ощущаю не только физические, но и душевные страдания. Вы должны отстраниться, отпустить старые обиды и не принимать близко к сердцу каждую ошибку, иначе эта боль продолжит разъедать вас, как это происходит сейчас. Вас убивает не эфир, а вы сами.
С этими словами он отпустил Дераса, который вылупил глаза на нирбака так, будто тот убил всю его семью.
— Что ты сделал? — изумленно проговорил Деккар, ощупывая себя, словно не доверял своему телу. — Я чувствую себя лучше. Намного лучше. Я не ощущал такой прилив сил многие годы.
— Это старая магия. Мои родичи давно придумали ее.
— Тебе действительно лучше, Дерас? Ты помолодел на десять лет, — восхищенно произнес Вейнар.
— Да, у меня будто открылось второе дыхание. Рикла, скажи, я могу освоить эту магию?
— Нет. Вам не хватит и ста лет, потому что это магия созидания, а не разрушения. Исцелять тяжелее, чем метать молнии, — прищурился Рикла. — Не думайте, что это навсегда, через неделю все начнет возвращаться на круги своя.
— Жаль. Это ведь… В общем, жаль, — расстроенно пробормотал Дерас. — Могу ли я посетить вас вскоре?
— Наверняка я буду здесь через неделю. Но бесплатно я не работаю.
— А сейчас почему бесплатно сделали? — снова влез Гален.
— Мне было самому интересно попробовать помочь ему, — прогудел Рикла.
— И у вас получилось, достопочтенный Рикла. Хоть сейчас на войну иди и громи врагов, — Деккар с улыбкой подмигнул Галену.
— Это вы так намекаете про войну между нашими странами? — насупился Гален.
Вейнар и Дерас удивленно переглянулись. В это время свет в зале стал потемнее и в центре с задором отплясывали молодые парочки. Император пил без остановки и гоготал над идиотскими шутками прихлебателей, разбрызгивая нихис в разные стороны, в том числе и на недовольную жену.
— Прости, мы тебя не понимаем, — ответил Вейнар.
— Ну как, пришли известия, адеонские войска схватились с дерианскими…
— Что за бред? Это фанатики с ваших земель напали на наши гахетты. А адеонские войска вообще сидят на жопе ровно, после того как пару раз попали к ним в засаду и получили хорошую трепку, — поморщился Дерас.
— Уже как две недели это известно, — кинул в рот очередную закуску Вейнар. — Ты где такой чуши набрался?
Гален посмурнел. До него постепенно начало доходить. Оказалось, что отец просто наврал ему о нападении Адеона на империю, да еще напридумывал всяких заговоров для убедительности. Неужели он настолько считает своего сына за идиота, что без зазрения совести скормил ему такую ужасную ложь? Для Галена это была последняя капля, больше терпеть такое отношение ему не хотелось.
— Простите, я должен вас покинуть, мне надо найти отца, — с каменным лицом, рыцарь протиснулся через кинсидов и скрылся в толпе.
Пока они думали, на какую тему переключиться после ухода человека, рядом кашлянул какой-то дерианец.
— Прошу простить, что прерываю вашу беседу, уважаемые господа, но могу я сказать вам несколько слов, господин Деккар? — произнес незнакомец уверенным и четким голосом.
Дерас пожал плечами и отошел с ним на несколько шагов от компании.
— Чего надо?
— Я дознаватель из Ока.
— Ничего не знаю про Викса Вердела, спросите у него сами, — отмахнулся Деккар.
— Я не по делу Вердела, хотя им займусь тоже. — Дознаватель достал из кармана помятый свиток. — Высокий совет приказал мне расследовать ваше дело по многочисленным жалобам о взятках и проверить деятельность работы Совета по внешней торговле.
Дерас недоверчиво посмотрел на него, переваривая информацию.
— Не понял, это серьезно? Сегодня весьма насыщенный на события день, — процедил кинсид отворачиваясь.
— Я не шучу, кин Деккар. Мне нужно задать несколько вопросов, — с этими словами дознаватель придержал за руку Деккара, чем совершил большую ошибку. Дерас удивленно обернулся.
— Еще раз прикоснешься ко мне, я тебя убью. Ты понял, говножуй? Ты задашь мне вопросы, только когда я сам тебе это позволю, сука ты безмозглая! — рявкнул Дерас моментально взбесившись.
Он оттолкнул дознавателя и пошел прочь, так же, как и Гален, протискиваясь через друзей.
— Эй, ты куда? — спросил Вейнар.
— Мне тоже нужно поговорить кое с кем, — бросил Дерас.
Вейнар разочарованно смотрел вслед другу, чья спина скрылась среди группы молодых женщин.
— Ну вот, все нас бросили, — протянул Вейнар. Затем повернулся к нирбаку. — Уважаемый Рикла, скажите, как вам на вкус эта вареная мошонка шувагала?