Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/03/23/2396
- Кира, ты по рангу теперь старшая… Может, ответишь? Или не будем самовольничать?
- Я виновата, мне и отвечать… Номер определился?
- Нет… Смотри, какой настойчивый абонент! Звонит и звонит… Ну, бери трубу!
Бледно-зеленое лицо дизайнерши, ничего не выражающее, от странного света дисплея приобрело ещё более насыщенный инопланетный оттенок. И голос отчего-то стал хриплым...
- Алло… Нет… Подождите…
Руки Киры задрожали, чуть не выронив дорогущий аппарат Никольской... Испугавшись и за неё, и за телефон, подскочили портнихи, насильно усадили на любимый диванчик хозяйки и уставились, ожидая объяснений.
- Не молчи! Кто это? Что сказали? С Валентиной плохо?
- Да не суетитесь, девки! С чего бы про Никольскую на её же мобильник звонили… Кирочка Кондратьевна, ну?
- Не знаю, что сказать… Конфиденциальная информация. Хотя… Сейчас я уже не уверена в этом. Меня перепутали с Валентиной… Она организовала увольнение Кикнадзе! Все свои связи, похоже, подняла со дна до самого верха. Выходит, Валерий Сергеевич недооценил нашу злопамятную мегеру, недооценил…. Дайте вздохнуть, откройте окно! Что за день такой?!
- Кира, ты не волнуйся, пожалуйста… Объясни спокойно, в чем дело. Чем твой красавчик насолил Никольской?
- И вы туда же? Никакой он не мой! Друг — мой, не более того… Слава Богу, он и сам устал от бабьих интриг в своей конторе… Значит, не особо расстроится. Надо позвонить ему… Или лучше Манане?
- Погоди, погоди! Не гони коней… Ты, конечно, в курсе их дел, но не торопись, не наломай дров. Подыши… Хочешь чайку? Или корвалольчика накапать?
Закрыв глаза, модная консультантша несколько минут сидела, повернувшись к холодному потоку свежего воздуха, и наконец начала приходить в себя. И тут опять зазвонил телефон… Уже в кармане её джинсов…
- Боже… Манана! Девчонки, оставьте меня… Ну, сами понимаете… Спасибо!
Кира прикрыла за портнихами дверь и, пытаясь не выдавать своего беспокойства, поднесла трубку к уху.
- Привет, Манана! У меня всё нормально… А у вас? Что-о-о-о-о? И кто такую чушь разносит? Надеюсь, ты не поверила в этот бред… Вот и молодец! И про меня доложили? Ага… С какой-то дизайнершей спутался? Смеёшься? Значит, понимаешь, откуда ветер дует… А с Лявой не успела обсудить его «стопудовые» грехопадения? Правильно, правильно… Послушай, Мань… Ну, послушай же! Муж пришел? О-ё-ёй… Обещай, что никаких скандалов не будет… Всё-всё, перезвоню.
С двумя телефонами, зажатыми в кулаках, сосредоточенно сдвинувшая брови дизайнерша вошла в цех, в котором было непривычно тихо…
- Так… И что же нам делать? Интересно, сообщили врачи Евгению Эдуардовичу о Валентине или нет… Надо позвонить ему! Черт, девчонки, я не смогу заменить Никольскую… Какой из меня начальник? Даже временный…
- Звони, Кирочка… Разберемся постепенно. Ты же не одна… Мы поможем!
- Звоню… У-у-у-х! Алло… Евгений Эдуардович? Знаете уже… Хорошо… В смысле, это — ужасно. Потому что вашей сестре стало плохо из-за меня… Нет? Её с утра уже трясло? Кто-о-о-о?! Вы думаете? Ладно… Ой, телефон Валентине надо передать! Поняла… До свидания…
Окружившие Киру сотрудницы с недоумением и страхом смотрели на расплывающуюся на её физиономии улыбку…
- Чему ты радуешься, глупая? Тебе перпендикулярно что ли? Мегера наша хоть и злыдня, но человек всё же… И мы от неё зависим, как ни крути.
- Простите… Я о своем. Жека сказал, с Никольской ещё утром было ненормально… Ей бывший муж звонил! Она брату жаловалась на него… Рыдала! Представляете, чтобы Валентина рыдала?! Нет, я всё равно чувствую себя виноватой… Почему не углядела, что она не в себе?
Параллельно мучениям Киры, наполовину оправдавшейся перед своей совестью за внезапную госпитализацию Никольской и ломающей голову над вопросом о замене начальства, в доме Кикнадзе назревал мятеж. Красавец-муж, неожиданно заявившийся домой посреди дня, восстал против вмешательства родственников жены в их семейную жизнь…
- Мне надоело, Манана! На-до-е-ло! Почему мои родители не диктуют тебе, где работать, где отдыхать, как воспитывать детей? Почему, скажи?! Ради чего я столько лет терплю прессинг вашего семейства? Ради ваших денег?
- Лява, ты — талантливый художник, но актеришка, извини, средненький. Чего ты тут передо мной разыгрываешь? Боишься признаться, что тебя, такого замечательного во всех отношениях, вынудили написать заявление об уходе? Ты же сам к этому стремился… Лелеял мечту о свободной жизни… Рвался на объект к другу Нечаеву, по поводу и без повода, чтобы хоть недолго побыть вольным ветром. Не проще ли было сказать правду? Разве я не поняла бы тебя?
- В свободном полете мне не прокормить детей… А раскручивать свое имя с нуля уже поздно. Время работает против меня и моего здоровья… Имеешь полное право отвернуться от мужа-неудачника!
- Господи, Валера, хватит кокетничать… Надо было со своими воздыхательницами на жалость давить, чтобы они тебя не оттеснили от кормушки. Придумал бы сказку о патологически ревнивой супруге, если бы хотел остаться в администрации. А сейчас куда подашься? К Константину в бригаду? Смешно… Через день сляжешь…
- Не факт, милая! Совсем не факт… Там как раз для меня полно спокойной сидячей работы. Костян поможет… Пришла его пора поддержать друга…
- Ты о чем, дорогой? Впрочем, я привыкла к твоим бесконечным тайнам… И любопытство меня не разбирает. К твоей радости, видимо… Ведь любая жена на моем месте задала бы уже кучу вопросов. А я не интересуюсь…
- Так заинтересуйся! Оттаивай, я устал от твоей невозмутимости… Влезь в мой телефон! Закати истерику! Я никогда не видел тебя во гневе… Я не знаю тебя настоящую! Где ты? Какая ты? Другие женщины не стесняются быть самими собой… И мне это нравится! Даже Кира, маленькая, худенькая, наивная, вызывает во мне больше эмоций, чем ты, такая женственная и сексуальная...
- Кире было бы приятно это слышать… И полезно. А мне… больно. Тебе действительно стоит уехать к Нечаеву. На время… И я хочу побыть одна.
- Одна? А сыновья? А твоя вездесущая родня? Им ты не стыдишься демонстрировать свои чувства… Не экономишь тепло…
- Лява… Замолчи! Если бы с тобой я давала волю чувствам, давно бы сошла с ума от твоих измен… Около тебя они мгновенно превращают меня в ледяную глыбу. А ты принимаешь это за сдержанность…
- Твой холод первичен, Маня… Или воспитание, не знаю. Я просто реагирую, как умею…
- И продолжаешь жить со мной… Ради детей? Так они уже выросли…
- Ты прекрасно знаешь, что я никуда от вас не уйду… Не смогу! Привязан канатами…
- Руби, не жалей! Может, и я стану другой, освободившись от привязи…
Они оба не сомневались, что между ними всё останется по-прежнему, но продолжали поединок, который наконец-то обнажил старые душевные раны, мешающие жить полной жизнью...
Киношному завершению сцены, типа удовлетворенных потных лиц на шелковых подушках, помешало возвращение одного из сыновей, и смущенные родители, с трудом оторвавшись друг от друга, опять превратились в привычных домашних персонажей.
Переодевшийся в тренировочные штаны и растянутый лонгслив, возбужденный отец семейства встал на эллиптический тренажер.
- Ма-а-ань… Налей, пожалуйста, водички! И коктейль с протеином взбей!
Вздохнув, Манана перепоручила задание сыну, накинула пальто и, захватив ключ от «медвежонка», вышла из квартиры...
Продолжение http://www.proza.ru/2016/03/29/1786 следует...
Сборник "Ателье"