Брюссель. Никак не могу избавиться от глупейшего неудовольствия, терзающего меня при созерцании странных существ, населяющих это средневековое городище. Раньше по его узким улочкам невозможно было пройти, не кутая нос в платок от жуткой фекальной вони, выплеснутой, к примеру, с симпатичного балкона верхнего этажа двухэтажной городской застройки. Ныне всё по-другому. Мостовые пенятся в коммунальных шампунях. Лепота! Плохо другое: невозможно ни видеть, ни слышать городских политиков и их однообразные, тусклые речи о русской угрозе и санкциях, санкциях, санк...
Могерини, Туски и иже – странные существа! Никогда не знаешь, кто они на самом деле – люди, клоны, клоны клонов? Одно понятно, это обычные персонажи театра "весёлого" Карабаса Барабаса. Но что же делать нам? Как нам-то жить, если Европа превратилась из помойки фекальной в отстой человеческий? Она же рядом. Она, как высокое женское начало «Инь», вдруг потерявшее честь, стыд и разум, пытается приосанить спинку и прозрачной вуалью кокетливо прикрыть прокуренную грудь. Но горб на спине от долгих сидений за кассовым аппаратом не скроешь, а палёная молью вуаль прозрачна и откровенна до неприличия.
Да, мы едем в Европу. Русский «Ян» проникает в бессовестную европейскую «Инь» ради традиций живописи, ваяния и зодчества. Нам приятно пройти по накрахмаленным мостовым древних городищ и выпить, как старик Хэм, стаканчик мохито в живописном ресторанчике над морем. Но в 99 случаях из 100 восторженный русич вскоре понимает, как искусственна клетка, в которую он попал, наивно копируя манеру еды с ножом в правой руке.
Кстати, думаю, нож в правой руке европеец сохранил как рецидив прежних времён. Рыцари и простолюдины рыскали в поисках наживы и убивали зазевавшихся путников. Приходилось быть всегда настороже. Так успешно поступают африканские гиены, отбирая у самих львов окровавленный результат охоты. Мы же в России искони земледельцы. Многое у нас неладно, но ежеминутного страха нет. Вместо ножа в правой руке мы держим большую ложку, а в левой - краюху тёплого хлеба. Это по-русски.
Плачет Ярославна, лебедем летит на ратным полем, молит Бога о муже… Такова вторая русская харизма «Инь». Мне возразят: мусульманка-смертница о-го-го, как страшна своей решимостью постоять за мужа и Аллаха. Да, женская решимость не знает границ у всех народов. Помните лермонтовскую Беллу? Месть южанки – это укус змеи, стрела, пущенная врагу в спину. Скорбь Ярославны – это любовь, омывающая, как река, израненное тело времени.
Терпи, Россия!
Не правители Тобой правят. Будет, всё будет, Бог даст.