Но есть и новая Пьяченца, которая разбегается от культурного исторического центра в широкие русла проспектов и улиц. Всё упорядочено, удобно, всё радует взгляд.
Кварталы, выстроенные в шестидесятых – восьмидесятых годах ушедшего века,
парковые площадки, озеленённые деревьями, кустарниками, газончиками,
сияющие улыбками детей, едущих на велосипедиках, раскачивающихся на качелях.
И качели и всевозможные лазанки вмонтированы в безопасные антиударные покрытия.
А между жилых комплексов – хорошо развитая сеть супер-маркетов, негоций, кинотеатров, спортклубов, стадионов.
И вот она - моя Пьяченца.
Середина марта. Солнце яркое, славное и сердце ликует.
Особенно когда весна такая ранняя, как в начавшемся дветысяча восьмомм году. В позапрошлом - даже в начале мая месяца было весьма прохладно. Ещё бы – после небывало средний зимы приход тепла задерживался.
Запоздалая весна!Долгое зимы занудство
Под ворчанье старцев грустных
Минуло.
Остатки сна стряхивает город. Пусто
ранним утром, а вчера
сквозь поток бегущих улиц
черепахой я плыла.
Итальянки в минус три
Роскошь шуб как в холод смертный,
С плеч, войдя в аппартаменто,
не снимали. У витрин
Обсуждали “brutto tempo”,
снега белого несметность
и тотальный тяжкий грипп,
как «постфактум»...
Но фрагментом -
туфельки, не сапоги
на меху несли владелиц
по заснеженности зим.
А сегодняшняя весна – просто чудо!
В первых числах марта едва на газончиках
пробились и чуть подросли зелёные стрелочки травы,
мгновенно сквозь мягкую поросль вытянулись стебельки
с жёлтыми, розовыми, фиолетовыми головками первых цветов.
Смотрю и внутри меня самой ощущаю такое же цветение...
А кустарники! Деревья!
Ещё не было видно на ветках ни единого листика,
но по всей их длине – то здесь, то там
расселись бутончики всевозможных расцветок
и вот-вот распустятся цветы, закрасуются на веточках
словно кокетливо распустившие хвосты перед самочками павлины.
Обрамление из зелёного кружева листьев появится позже, дней через десять.
Как не удивляться нам-северянам, на родине у которых всё наоборот:
сначала листья и только потом - цветы.
Пьяченца дождалась выходного дня.
Выспалась.
Выпила по чашечке-другой ароматного кофе за столиками многочисленных кафе.
Горожане, обменявшись пожеланиями хорошо провести последующий отрезок времени-
buon proseguimento,
отправились пешим ходом- a piedi,
поехали кто на четырёхколёсном, а кто на двух-трёхколёясном транспорте...
Я тоже в этом потоке – оживлённом, благожелательном.
Моя «железная лошадка» катится по широкой дорожке, отделённой от автомагистрали специальной жёлтой полосой.
Кстати, одна из характеристик средних городов Италии –
это то, что все горожане от мала до велика
«садятся и просто нажимают на педаль»,
как пелось в весёлой песенке в 80-х годах в бывшем Союзе.
Выезжаю к излюбленному месту прогулок пьячентинцев,
аппартаменто которых располагаются в историческом центре города.
Оно называется Publico Passeggio, в моём переводе- Бульвар для прогулок.
Здесь едут по одному, парами,
группами-семьями в три-четыре велосипеда составом из 5-6-ти членов.
Папа и позади- в укреплённом на багажнике сидении - трёхлетний сынуля,
мама и спереди, в подогнанном под малый размер креслице,
полуторагодовалая малышка и, наконец,
впереди всех -третий велосипедик-пони ,
которым управляет пятилетняя наездница –
из под шлема на головушке торчат светлые хвостики косичек.
Поезд с вагончиками – заглядение!
Молодёжь, где шумной компанией, где неспеша парами колесо к колесу:
руки- одна правая и одна левая, каждая за свой руль; другая рука левая в другой правой... И не понять, то ли едут, а то ли плывут.
И вокруг них Никого и Ничего! Они в некой, невидимой постороннему взгляду, непроницаемости...
Юность , весна, воздух напоённый неповторимостью мгновения единения двоих, восторженностью познания неведомых доселе чувств, тонких,
вздрагивающих от едва уловимого прикосновения и отвечающих на него ласкающей и будоражущей одновременно мелодией поющего сердца.
Еду и еду.
Толстущие стволы платанов двумя плавными дугами ведут хоравод
по всей длине широкого бульвара.
Их корни с выпяченными буграми наростов уцепились за отвоёванное у асфальта пространство.
Две девчушки сидят подле одного из этих гигантов и копошатся в земле.
Приостанавливаю велосипед, смотрю как маленькие ладошки
старательно укладывают что-то блестящее, шуршащее,
прихлопывают, выравнивают землю...
Но странно, не вижу ни совков, ни формочек.
Любопытство подталкивает приблизиться и я расстаюсь на несколько минут с велосипедом. Подхожу близко и ...
Восторг изумления от архиологической находки в утоптанных залежах памяти из собственного детства! -
... серебрянная фольга от «Мишка на Севере», сине-бордовый фантик от «Невский факел» - конфет кондитерской фабрики имени Крупской, маленькая речная ракушка величиной с ноготок, плоский гладкий белый камешек опоясанный двумя тёмными полосками, большая бусина выграненная ромбиками..
Всё это составляло коллаж, укладываемый неглубоко в верхний слой почвы,
и накрываемый сверху стёклышком зеленого цвета.
Осторожным нажатием стёклышко вдавливалось в землю.
Игра называлась «Секретики».
У каждой из нас в укромном местечке было спрятано девчоночье сокровище.
Наши фантазии блестели и переливались под солнечными лучиками.
И эти две подружки прихлопывают, вдавливают изумрудные стёклышки.
Из поколения к поколению...
Веду под уздцы «коня», растерянно улыбаюсь.
Хочется повернуть назад, присоединиться,
достать из кармашка «сокровище», которого уже давным- давно нет.
Вдоль Публико Пасседжио то справа, то слева стоят металлические вновь выкрашенные скамейки. Присаживаюсь на свободную. На другой справа вижу три « химческие завивки». Все разных оттенков. Тут же один около другого - три велосипеда. И, присмотревшись, определяю, что этим дамам, аккуратным, моложавым, улыбающимся, с еженедельной субботней укладкой у парикмахера не меньше чем 200лет «на троих». Эмансипированный итальянский слабый пол в основном большинстве и авто , и велосипед водит « до дней последних донца». Встречаюсь взглядом с одной из них. Она кивает мне головой и как старой знакомой говорит: “Che bella giornata!” Я ответно улыбнувшись, согласно киваю:“; vero bellissima”. Уходя, прощаюсь:”Arrivederci”.
И снова крутятся колёса. На половине пути бульвар пересекает проезжая часть, которая разбегается в две противоположные стороны – одна к старому средневековому центру, другая – к новостройкам, которые вместе с несколькими кондоминиумами – так называют здесь малоэтажные, самые высокие в семь этажей, здания, стоящими вдоль первой части моего продвижения, - дали городу ещё одно - новое современное лицо.
Пожалуй, в следующий выходной день я продолжу мою прогулку уже по Старому Городу. Отправной точкой станет пристанционный сад, но завершу её вновь именно на этом перекрёстке, где остановился сейчас мой велосипед – у подножия Городской стены, останки которой сохранились в нескольких местах, в том числе и здесь, по пути продвижения вдоль Публико Пасседжио. Удивительно то, что это сооружение возведённое во второй половине ХV1 –го века, можно и не заметить, если не проявить любопытство и не спустится вниз – в ту часть, которая когда-то служила оборонительным рвом.