Дневное Приведение, спящее по ночам

               
                А.В., Н.Ш.

             В  конце  марта   еще  лежал  снег.  Огромные  сугробы   были  повсюду. Улицы  полупусты. Но   это  всего  лишь  потому, что  было  раннее  утро. Но  вот тротуары  запорошило  снегом и  целые  отряды  дворников  со  своими  облезлыми  метлами вышли  на  улицу.

    Как только  они  начали счищать  снег , сразу же  появились  собаки, тащившие за собой хозяев. И  это  очень  мешало  дворникам,  потому-что псы  начинали  вертеться  у  них  под  ногами,  пытаясь  ухватить  метлу  зубами и выдрать  из  нее пару-другую  прутьев.

    Дворники, конечно же,  начинали  препираться  с  хозяевами  собак,  но  в  это  время  на  них  обычно  налетал  ураган,  а  на  головы  обрушивалась  снежная  лавина,  полностью  закрывающая  их.
 
    Вот именно  в  такие  моменты  и  появлялось  на  улице  Приведение,  похожее  на  длинный  столб. Правда,  его  только  называли  Приведением,  но  на  самом  деле  это  был   обыкновенный человек, который  появлялся  на  улицах  с  наступлением  утра  и, исключительно,  в  снежную  погоду.

    Никто  толком  не  знал,  где  он  живет. Вернее,- почти  никто:  дворники,  например,  знали  это  отлично,  да  и каждая  собака,  при  условии, что  она  немаленького  роста,  знала  его  дом  в  лицо.

    Приведение всегда  появлялось  замотанным  в  большое   ветхое  одеяло,- и   только  ради  того,  чтобы  псы,  оторвавшись  от   хозяев, с лаем  и  яростью набросились  на  эту  изъеденную  молью  ветошь, унося обратно в зубах большой  ее  кусок.
 
    После  чего,  пурга  как  правило  прекращалась, сугробы  исчезали  сами собой,  дворники  с  громкой  руганью  набрасывались  на  собак  и  их  хозяев,  стряхивая  с  себя  остатки  снега, а  Приведение  возвращалось  домой.

    Как  и  у  любого  человека,  у  него конечно же  был  дом  и  даже  было  имя,- когда то. Но  было  это  очень  давно,  так что  ни  он,  ни  кто-либо  другой,  имени  его  не  помнил.

    Да  и  зачем? Приведение  ни  с  кем  не  разговаривало, к нему  никто  давным - давно  не  заходил, - никто  не  вспоминал  о  его  существовании.  Помнили  его  разве что  собаки,  для  которых  он  не  жалел  последнего  одеяла. Только  при  виде  собак  его  сердце  билось  совсем  по-человечески,  а  на  губах  появлялось  что-то,  напоминающее  улыбку.

    Приведение  не  сердилось  на  собак,  не  отпихивало  их  ногами, не  бросалось  камнями.  Приведение  испытывало  к  собакам  самый  лучший  вид  любви,- бескорыстный. Хотя,  возможно,  это  было  и  не  совсем  так,  потому что  собаки  были  единственными  существами,  которые  принимали  его  за  человека.

    Соседи,  например,  вообще  его  не  замечали:  не здоровались,  выключали  свет  в  коридоре,  когда  он  шел  по  нему,  наконец,  запирали   входную дверь  на  такой  замок,  ключа  к  которому  у  него  не  было,  и  частенько  ему  приходилось  часами  торчать  под  дверью.

                -------------------------

    И  вот  опять  утро,  и  опять  снег,  и  Приведение  уже  проснулось,  наспех  зашивая  клочья  ободранного  одеяла.  Но  в  это утро  нитка  никак  не  хотела  попасть  в  ушко  иголки,  потому  Приведение  нервничало,  то  и  дело  поглядывая  в  окно  на  дворников,  которые  уже  препирались  с  хозяевами  собак,  а  собаки  уже  перегрызли  почти  все  прутья  на  метлах  и  с  недоумением  оглядывались  по  сторонам,  так  как  пурга  уже  прошла,  а  Приведение  все  не появлялось.

    И  вдруг,   с  неба  задуло  снежным  ветром,  закрутило,  замело  и  пурга,  подхватив  собак,  потащила  их  к  знакомому  дому,  гостеприимно  распахнула  двери  и  на  пороге  комнаты,  где  проживало  Приведение,  очутились  знакомые  собаки.

    Увидев  длинный  столб,  они  с  радостной  злобой  набросились  на  него,  но  не  обнаружив  на  нем  любимого  одеяла, остановились  в  нерешительности. Ведь  одеяло,  лежащее  на  стуле,  их  совсем  не  интересовало.

    Собаки  молча  и  недовольно  обнюхали  Приведение,  порычали  грозно,  а  одна  бесцеремонно  совершила  туалет,  подняв  нехотя  лапу,  как  будто  это  было  не   Приведение,  а  обыкновенный  уличный  фонарь.  То  же  самое  проделали  и  прочие  собаки,  как  бы  расписавшись  в  том,  что  больше  ничего  человеческого  они  в  этом  Приведении  не  видят.

     Когда  собаки  убежали,  Приведение  молча  осело  на  стул.  В  одной  из  его  дрожащих  рук  тряслась  иголка,  а  в  другой,-  покачивалась  длинным  концом  с  узелком,- нитка.

     Теперь  Приведение  могло  смело  праздновать  поминки  по  человеку.

                -----------------------------

      По  большой  мостовой  шел  отряд  солдат.  Хотя, он  скорее  не  шел,  а  плелся, подгоняемый  окриками  своего  командира. Командир  был  прямой  противоположностью  отряду,- человек  бодрый  и  довольно  энергичный.
      Отряд  шел  чинить  мост,  который  рухнул  от  вдруг поднявшейся  бури  и люди  не  могли  попасть  на  работу.  Собралась  уже  целая  толпа  замерзших  и  недовольных ,  а  отряд  еще  был  далеко.

      Впрочем,  эта  история  с  пургой  и  мостом  продолжалась  каждый  день,  вернее, каждое  утро: появившаяся  при  самом  ярком  солнце,  пурга  вдруг  обрушивалась  на  мост,  который  починил  отряд солдат  накануне  в  полночь,  а  рано  утром,  еще  засветло,  мост  опять  проваливался  в  реку  и  иной  раз  за  ночь  уплывал очень  далеко.

      Солдаты  так  устали  ловить  этот  мост,  вытаскивать  его  железными  буграми,  сколачивать  заново,  что  теперь   тащились  еле-еле,  потому что  ничто  так  не  утомляет, как  бесполезный  труд.

      Командир  изо  всех  сил  пытался  подтолкнуть  едва  идущих  солдат,  но  те от  окрика  двигались  еще  медленнее.

      Вдруг,  налетела  пурга  и  все  вокруг  засыпало  снегом.  Несколько  минут  вообще  ничего  не  было  видно,  а  когда  пурга  рассеялась,-  также  внезапно,  как  и  началась,- на  мостовой  остался  один  командир. Командир  оглянулся  и  громко  выругавшись,  зашагал  к  мосту  один.

                ----------------------
               
    Приведение  шло  куда  глаза  глядят,  куда  ноги  заворачивали.  Улицы  были  почему то  пусты,  заснежены  и  казалось,  застыли  в  ожидании  чего- то.
    Закутавшись  в  драное  одеяло,  Приведение  шло  в  слепой  надежде, что  ему  попадется  хоть  какая- нибудь  собака,  хоть  какой-нибудь  пес,  пусть  бездомный,- тем  лучше…  Он, наконец-то, решится  приютить  его  в  своей  комнате,  даже  если  соседи  вызовут  милиционера.

    Одеяло  свое  он  так  и  не  зашил.  Да  и  к  чему?  Только  человек  вынужден  вечно  следить  за  собой  и  зашивать  все  дыры,  чтобы  чувствовать  себя  человеком.  Только  усилие  определяет  человека,  а  приведение  может  опускаться,  сколько  ему  угодно  и  вдруг…

    Приведение  нагнулось  и  обнаружило  замерзшего  командира.  Он  лежал  на  снегу  и , видимо,  потерял  сознание.

    Приведение  стащило  драное  одеяло  со  своего  столпообразного  тела  и  укутало  командира , ничего  не  чувствуя  к  этому  человеку,- ни  жалости,  ни  тревоги  за  его  жизнь,- ничего.  Простые  человеческие  чувства  давно  покинули  его,  и  сделал  он  это  машинально,  даже  и  не  очень  понимая,  что  делает.

    Приведение  нагнулось,  подняло  обернутое  тело  и  отнесло  его  домой, в  свою  комнату.  По  дороге  он  встретил  незнакомые  лица соседей ,  но  те  были  так  малы  ростом, что  просто  его  не  увидели.

                ------------------------

    Командир  проснулся  через  пару  часов.  Он  с  удивлением  оглядел  комнату,  драное  одеяло  и  столб,  который  почему то  стоял  посреди  комнаты.

    Командир  вылез  из  дырявого  одеяла  и,  отдав  самому  себе  три  громких  команды-«встать!»,«разворот»!,«шагом  марш»!- четким  строевым  шагом  вышел  из  комнаты.

    Среди  команд,  которые  выучил  командир,  не  было  такой,  которая  приказывала  благодарить.

    Он  правда,  сказал  в  коридоре-«Здравия  желаю!»-  Но  просто  так,  в  воздух  и , щелкнув  замком,  крепко  захлопнул  дверь.

    Приведение  нагнулось  и  подняло  одеяло.  Оно  думало  о  том,  что  только  обветшалое  одеяло  связывало  его  с  этим  миром.  Вот  и  командира  согрело  оно.  А  впрочем, что  может  быть  общего  у  командира  и  Приведения?

    Приведение  аккуратно  сложило  одеяло,  вынесло  его  на  лестничную  клетку,  положило  возле  мусоропровода.  Приведение  отказалось  от  этого  одеяла,  как  отказалось  когда-то  от  обветшалых  отношений,  худой  полу любви  и  дружбы,  осыпающейся  как  ветошь…