Дул пронзительный северный ветер.
У сельского магазинчика, где только самое необходимое можно купить, то есть товары первой необходимости: хлеб, соль, песок, спички, мыло…, стояла запряжённая в дровни рыжая лошадь. Лошадь перебирала губами, пытаясь схватить клочок сена. Но ей мешало удило.
А рядом - мальчонка лет десяти. Воротник его старенького пальтишки был поднят. Мальчишка старался спрятать лицо от жгучего и безжалостного ветра. На ногах его большие валенки, неумело и кое-как подшитые. На запятках чёрные заплаты.
- Куда ты, Ванечка, собрался?
- За дровами.
И сердце моё сжалось. Некому мальчишке помочь. Отец давно умер. Мамка всё время на работе. Видно, ждёт он кого-то у магазина. Может, попутчика. А, может, помощника.
А сестрёнки? Какие помощницы?
С детства приучен к труду и работу сам видел. Вот направила мать для поросёнка ведёрко. И не сама понесла, а Ванюшку попросила.
Один он, мужичок десятилетний. Выпросил в колхозе лошадку, запряг и в чищенье поехал. Топориком нарубит он сушины тонкие, повалит на сани.
Ванечка рос смышлёным. У него был какай-то природный ум.
Помню, как он написал о своей маме:
« Мама моя идёт по тропинке в красном пальто, словно яблоко красное по снегу катится…»
Ему бы в институте учиться, а он заочно учился в лесном техникуме. На дневное отделение и рассчитывать нельзя. По хозяйству всё делал.
Стал Ванюшка взрослеть. Под чёрными бровями серые чистые глаза. Ни хитринки в них, ни обмана.
В армию провожала мать, перекрестила, обняла, плакала, как все матери.
Вырос из него основательный настоящий хозяин. Мечтал свой дом поставить, жениться. А дров он заготовил не на один год, чтобы не было матери заботы, чем печь топить.
Потом семья перебралась жить в другую деревню. Купили домик старый, отремонтировали его, как могли. Здесь и озеро рядом, и речка, и белые грибы в бору.
Деревня то была завидная. Высоко стояла над бором. Раньше так говаривали девки:
- На Песок хоть за батожок.
Это значит, что лестно было замуж в эту деревню выйти. Дома большие. Хозяйства крепкие.
Это сейчас в деревнях пусто. Пара старух. А раньше каждая деревня жила своей жизнью. И в гости в другую деревню ходили редко. И в каждой деревне был свой престольный праздник. К этому дню готовили на сусле, на хмелевых шишках густое сладкое пиво, которое только веселило народ, но не бойко пьянило.
Иван пришёл из армии. Работу ему дали по специальности за тридцать километров. И стал он там дом потихоньку строить. И к своим приезжал помогать.
Однажды я видела, как пахал он на лошади огород. А младшая сестрёнка вела лошадь за Обрать. И делали они эту крестьянскую работу терпеливо, умело, как будто кто им подсказывал и обучал их.
Только, видать, кому на роду, что написано, не уйти от того.
Когда переходили в этот дом, нашла в нём женщина старую икону и отнесла хозяйке , у которой куплен был этот дом.
Неожиданно умерла мать. Вот и совсем сиротами стали.
Горе горькое. Да ещё впереди была беда.
Собралась родня на девятый день, а утром рано загорелся дом, только выскочить успели. Видно, перетопили. Перегрели печи. Раскалили сильно, и дом вспыхнул, как спичка. Ушёл в небо, оставив только головёшки.
Словно наказ мать дала детям:
-Уезжайте все из деревни. Нечего вам тут делать.
А как только до меня докатилась весть о пожаре, стала я одежонку собирать, что под руки попадалось. Собрала два узла. Дочка на велосипеде повезла к погорельцам. А сама я пешком пошла.
Зашла во двор, где погорельцы у родни стояли. Ванечку увидела.
Обняла его и плачу.
- Не плачьте, не переживайте. Всё образуется.
Он ещё меня и успокаивает.
Девчонки поразъехались, кто куда. Ваня работал в лесу, строил свой дом.
Жизнь налаживалась.
Только короткая жизнь была ему написана на роду. Ещё короче, чем у отца и матери.
Попал Ваня в автомобильную катастрофу. Все остались живы, кроме него. И тридцати лет ему не было.
На Заговенье, в престольный праздник, когда съезжаются отовсюду родственники, гудит деревня ещё за день. Машин всяких марок понаедет столько, как в большом посёлке.
Некоторые пешком идут на кладбище изо всех деревень.
Встретятся неожиданно через десятки лет поседевшими и почти неузнаваемыми.
Разговоры льются ручьями.
Кто-то учился вместе,
с кем-то молодцевали,
кто-то провожал впервые девчонку,
а кто уже и нашёл здесь последнее пристанище…
Тихо там.
Сосны пронизаны солнцем.
Кроны смыкаются почти.
Птицы чего-то чивиркают.
Речка притаилась у песчаного бережка.
Земляника разбежалась по могилкам.
Это там, в больших городах, они начальники, учителя, бизнесмены, рабочие -трудяги, а здесь, на этой тихой и сиротливой земле, покоятся их прадеды и прабабки, землепашцы и кузнецы, лесорубы и охотники…
Здесь эти люди - просто бывшие мальчишки и девчонки, когда-то покинувшие по воле судьбы эту малую родину, её студёные ключи и взметнувшиеся в небо сосны, её туманы и луга, заросшие кудрявой таволгой и сиреневым кипреем…
Я прихожу в этот день рано, чтобы избежать шума и разговоров. А в этот раз ко мне подруга приехала и потянула на кладбище к могилам свёкров.
И взгляд мой упал на не заросший ещё травой холмик за оградкой.
-Вот Ванечка, где ты…
Царство тебе небесное. Ходить бы по земле, пахать бы её, детей бы поднимать. Жизни бы радоваться.
И маленькая его фигурка, сжавшаяся на пронзительном ветру, стоит перед моими глазами.
Фото автора
Обрать- ремешок, привязанный к уздечке, за который держали, когда вели лошадь во время вспашки.
МолодцевАли – гуляли молодыми
фото автора