Иногда в море люди сталкиваются с различными аномальными явлениями. Но если такие явления можно хоть как- то объяснить, то очень часто в море происходят вещи таинственные и необъяснимые, способные повергнуть человека в суеверный ужас.
В России уже давно шли осенние дожди, а здесь на Средиземном море температура не опускалась ниже тридцати градусов.
Волго-Балт-148 стоял в самой середине моря, не имея хода относительно воды. Ни берегов, ни других судов по близости не наблюдалось даже на экране судовых РЛС. Одинокое судно среди бескрайнего моря. Синее искрящееся на солнце море с его бесконечной глубиной, такое же синее небо без единого облачка , и жаркое средиземноморское солнце.
Остановка судна не была вызвана, какой либо поломкой или аварией. Как только полностью была погашена инерция хода , все пришло в движение. Портик в фальшборте с грохотом распахнулся, глухо стукнул балясинами о борт шторм трап и команда с веселыми криками и воплями начала прыгать один за другим за борт в теплое море.
Дело в том, что в летнее время в Средиземном море на большинстве наших судов считалось обычным после вечернего чая останавливать главные двигатели, ложиться в дрейф и час отводился команде на купание в море. Это было своего рода хорошим тоном капитана, по отношению к команде. За борт вываливался шторм трап, готовили пару спасательных кругов на всякий случай и те, кто не боится, прыгали в воду, а остальные становились зрителями. Купаться решались не все. Глубина в несколько километров, открытое море и кто там под тобой в воде плавает неизвестно. Побороть страх, прыгнуть за борт освежиться, поплавать в теплом море. Когда оказываешься в воде, уже не страшно и забываешь о том, какая под тобой глубина. Отплывать далеко от судна, все- таки не решались, и дело не в страхе, а в том, что не безопасно. Ветер и течение они хоть на первый взгляд и не заметны, но могли запросто унести, и поминай, как звали. Обычно отплывали от судна на десять пятнадцать метров и плавали вдоль борта. Часа на купание вполне хватало. Естественно не на всех судах такое практиковалось. Все зависело от капитана, но наш Виктор Палыч мужик был хороший, простецкий, к тому же, сам любитель окунуться в открытом море после дневной жары. Как всегда, надеясь на наш неизменный авось, прыгали в воду. Авось никто не утонет, и авось никто нас не съест.
В этот раз купались в Ионическом море, которое и является здесь самым глубоким, с максимальной глубиной 5121 метр. Обошлось без происшествий. Никто не утонул, и никого не съели.
Купание закончилось.
Освежившиеся, веселые. Получили заряд положительных эмоций и те, кто накупался в море, и те, кто смотрел на купающихся. Настроение после купания всегда поднималось Тут же, по крышкам трюмов с лаем носился Учхой судовой пес, а точнее сказать мой, так как я считался его хозяином. Невысокий , крепкий, короткая, жесткая шерсть, белый с черными пятнами, на башке и боках. Учхой радовался, что все снова на борту.
Вечером как обычно на вахте третьего штурмана на мостике собралась небольшая компания я, радист, боцман Сашка Ткаченко, третий механик и судовой повар Римка. Естественно Учхой был с нами и занял свое место у переборки рядом с выходом. Это было у нас уже традицией , не смотря на некоторое недовольство старпома. Все мы были примерно одного возраста, компания наша была дружная, и всегда нам было о чем поговорить, а лучшего места для общения, чем ходовой мостик, где не ощущается замкнутость пространства на судне не найти. Капитан Виктор Палыч не препятствовал этому, потому как на безопасности мореплавания и на общей дисциплине это не отражалось, к исполнению своих служебных обязанностей все мы относились серьезно, а благоприятная и дружеская атмосфера на судне многое значили. Почему бы не разрешить народу собраться в рубке под вечер и поболтать полчасика, любуясь закатом и вечерним морем, тем более, что Палыч и сам любил составить нам компанию. Тем для разговора хватало чая и кофе тоже, и разговор шел своим чередом.
Вечер был теплый, но уже не было дневной жары. Шли в виду берегов. Вдали был виден греческий город Патры и хотя сумерки еще только- только наступали, и было еще совсем светло, в городе уже зажглись огни. Было состояние покоя и полной умиротворенности. Обсуждалось предстоящее прохождение Коринфского канала. Обычно, наши суда попадали из Ионического моря в Эгейское, огибая полуостров Пелопоннес, но в этот раз нам снова дали разрешение пройти Коринфским каналом, видимо прибыль за скорость доставки груза покрывала расходы за проход канала. В Коринфском канале судно шло за буксиром к тому же на борт брали греческого лоцмана и рулевого, поэтому и у команды, и у капитана была возможность просто спокойно полюбоваться красотой канала, которая действительно была необыкновенной. Самый узкий в мире, канал имел длину шесть километров и ширину двадцать пять метров, от каждого борта судна до стенок канала остается не более пяти метров. Кажется, что если протянуть руку, то коснешься, стенки канала. Высота стен канала семьдесят шесть метров. На входе и выходе берега канала каменистые относительно невысокие, поросшие горной растительностью представляющей собой кустарник и небольшие деревья. Но почти сразу войдя в канал, судно оказывалось в каньоне отвесные и идеально ровные стены которого, резко уходили вверх на семидесяти шести метровую высоту, и судно оказывалось далеко внизу. Приходилось смотреть вверх, чтобы видеть края берегов канала, которые находились далеко наверху. Красота канала и необычность ощущений впечатляют, тем более , если идешь Коринфским каналом впервые. Творение природы и человека. Когда-то, давным - давно полуостров Пелопоннес соединялся с материковой частью Греции узким перешейком. Соединить моря и сократить путь кораблей люди думали столько, сколько населяли эту землю, но никто из великих правителей древности не решился этого сделать, боясь навлечь на себя гнев Богов. В этот раз я смотрел на море и особого участия в разговоре не принимал. Я думал о Греции, о родине мифов, легенд и Олимпийских игр. То, что называлось до новой эры, здесь обретало реальность. Здесь сохранились античные храмы, с белыми мраморными колоннами построенные более пяти тысяч лет назад. Здесь оживала история древнего мира.
Между тем разговор постепенно зашел об обитателях Средиземного моря. В основном мы встречали дельфинов, изредка летучих рыб и как- то раз видели морскую черепаху средних размеров, проплывавшую буквально в пяти метрах от борта. Более крупные представители морского мира за несколько месяцев нам не встретились.
Радисту Игорю Скибе приходилось раньше видеть акул возле острова Родос. Тогда также как мы только искупавшись, они вылезли на палубу и три акулы не спеша прошли вдоль борта туда, потом назад , правда как он сказал небольшие, метра полтора- два.
Тогда сказал Игорь, они решили, что больше купаться не будут, и три дня не купались, а потом успокоились, решили, что больших акул здесь нет , а такие на человека вряд ли нападут.
Как только Игорь рассказал этот случай, начался спор, есть или нет в Средиземном море большие акулы. Мнения разделились. Боцман твердо заявил, что максимум два метра и больших размеров здесь никто не обитает ни дельфин, ни акула. Есть, конечно, и скат, и меч-рыба, но не такие, как в океане.
Я не хотел прерывать течение своих мыслей и вмешиваться в спор, но все- таки подлил масла в огонь,рассказал случай о встрече с китами. Несколько лет назад работая на теплоходе «Павел Мочалов» мы встретили в море, недалеко от этих берегов целую стаю дельфинов, китов, и касаток. Все они собрались в одном месте , два десятка дельфинов, восемь касаток, и около десяти китов. Мы все наблюдали такое впервые. Ближайшие киты находились от судна в двадцати метрах. Они просто не обращали на нас никакого внимания. Моментально мой рассказ вызвал бурное обсуждение. Мне просто напросто в ту минуту никто не поверил, что киты и касатки есть в Средиземном море. Нелепость ситуации заключалась в том, что все знали, что если я о чем-то рассказываю то это правда. Я не вступал в спор и не пытался доказывать свою правоту, смотрел на море. Спор кипел без меня. Теперь уже спорили не о правдивости моих слов. В них уже никто особо не сомневался. А о самом факте, живут ли киты и касатки в Средиземном море, и могут ли они, находится в одной стае. Полностью на моей стороне был, пожалуй, только Учхой, вот он уж точно не сомневался, что мое слово железное. Переводя взгляд с одного на другого, словно понимая, о чем идет речь, он перескочил через комингс и встал на крыле мостика, высматривая, что-то в море. В конце концов спорить устали , единого мнения не достигли и Сашка Ткаченко подвел итог-«Все Женя, что-то ты преувеличиваешь. Не может быть». В рубке повисла тишина, слышно было только работающие двигатели, шелест разбегающейся от судна волны и тонкий, едва слышный звук работающего локатора. И в этот момент, с правого борта в двадцати метрах от судна из воды показался огромный плавник высотой не меньше трех метров, и часть спины у его основания. Я могу судить об этом, ориентируясь на свой рост. Плавник был много выше моего роста даже с учетом вытянутой руки. Всего на мгновенье плавник показался из воды и исчез. В рубке наступила не просто тишина, а то, что называется гробовая тишина. Всего мгновение, но все успели разглядеть этот плавник. Кто был обладателем этого плавника больше походившего на парус и каких ОН был размеров , в те минуты мы не решались даже думать. Спорить и говорить о чем-то уже не хотелось. Быстро стемнело. Римка попросила нас с Сашкой проводить ее до каюты. В последующие дни мы не обсуждали это событие, но когда потом я спросил у боцмана и у Игоря, что они об этом думают , они сказали, что у них было такое впечатление как будто ОН с самого начала слушал наш спор.
Кто это был, я не знаю. Его плавник был темно серого цвета, огромный, совсем чуть- чуть изогнутый, спина обтекаемая не такая как у кита. На плавник касатки ЕГО плавник тоже не походил. И вот почему ОН появился именно в том месте и в тот момент,
тоже остается загадкой, видимо у моря много тайн, разгадать которые человеку не дано.
.
.