Здравствуйте, мои герои и героини, наступившего сегодняшнего дня, имеющего смысл, только данным моментом. Каждый из нас, однажды, нервно дышал стоя в очереди. Такое посещало и меня. Вот как.
Десять ноль-ноль. Точку, всегда можно заменить запятой, в правописании, и я открываю двери поликлиники.
Двадцать первый век моей жизни, 35 лет и 3 месяца, вдруг вылился в шейный "хандроз". Толи продуло, отлежалось и занемело, но факт, упрямая штука. Смотреть на женщин, без физической боли не могу. Беру карточку, отстояв её самую, и поднимаюсь на второй этаж здания. Кабинет двадцать один. Народ в тапочках, строго.
-Кто последний?
Молчание. То, что я, понятно, но как говорится, не беги первым в нос дадут, а последним пендаля, то я снова повторяю.
-Кто последний?
Старческий голос.
-Милок, женщина за мною занимала, она отошла, будь крайним.
Крайним я ещё не был, думаю я и говорю, хорошо.
Присев на свободное место, и не успев освоиться, из кабинета вышла медсестра, в голубом халате, и шестимесячной химией на голове, и громко произнесла.
-Заходим строго по вызову, талоны приготовили.
Пациенты прямоугольного коридора, стали протягивать требуемое.
-Внимательно ждём вызова, без вызова не входить.
Боль в шее, мешает мне оглядеть присутствующих, и остается глядеть на фикус, единственную живность происходящего. Люди не в счет. Их глаза, без блеска и огонька, да и у меня тоже, искры из глаз не сыпется.
Одеваю через силу тапочки, сняв сапоги-скороходы и вспоминаю.
Вчера вечером, от нечего делать, стал считать свои встречи, и победы за прожитые века, с разными женщинами.
Первый палец, самый приятный, первая любовь, но как говориться, первый блин куму. Второй, тоже с печальной развязкой. Средний, удачный. Указательный и самый эффективный, в плане сексуального образования, женщина была, старше меня. Большой, пятый, семилетний. Быт сожрал нас обоих, хоть я за него платил. Правая рука. Затруднение вызвала годовая депрессия. После, снова два сразу загнутых пальца, поскольку они были сестрами двойняшками. Снова средний, так себе. Восьмой, романтичный, я ей цветы и шоколад, она не приходила. Следующий трагичный, мне наставили рога, с моим другом. Снова большой, опять трёхлетний.
Я сел на диван и стал загибать пальцы на ноге. Пошло быстрее.
Эта, эта, та. Эта, эта, та. Песенка. Эта, эта, эта, та. Ещё одна песенка.
Пальцы на руках и ногах, кончились, но есть двадцать первый, значит всё, в необозримом будущем. Разогнув пальцы и сняв трусы, я посмотрел на объект интимных встреч, и подумал, жизнь продолжается.
-Арсентьева.- голос в динамике.
Встала крупная дама в джинсах в обтяжку, и живо перебирая ногами, скрылась за дверями.
Лёд тронулся, господа присяжные. Достаю из рюкзачка сушки, и нервно начинаю хрустеть. В голове.
А понапрасну, Ваня, ходишь
А понапрасну ножки бьёшь
А поцелуй ты не получишь
А дурачком домой пойдёшь
Кого-то нет, чего то жаль
Куда-то сердце рвётся в даль
Я вам скажу один секрет
Кого люблю, того здесь нет.
Сегодня двойной праздник, во первых понедельник, а по опыту я знаю, что понедельник не бездельник, а обычный выходной, и также второе, первое декабря, начало календарной зимы. Отрывая лист календаря, прочитал, чётко обозначенная цель-гарантия успеха, в сегодняшних делах.
Цель у меня за все эти прожитые годы, неизменна, найти мой спутник земной, хотя это иногда меняется, на вкусно поесть, и сладко поспать. Нет, думаю я, пару раз пытался так жить, и в том и другом случае, поправился на десять кг.
-Степанова.- слышу голос, в динамике.
Опять великовозрастная дама, прихрамывая идёт к дверям.
Вот зараза, думаю я вновь, работаю сутки на одной работе, день сплю и отдыхаю, наплевав на зарядку, потом иду первый и второй день выходного, на халтуру, работником торгового зала. Мне нравится, даже очень. Если на основной работе у меня масса начальников, и внимания, то здесь в гипермаркете, женский коллектив, и смотрят на тебя, как на палочку-выручалочку.
Маша, Света, Алёна, заведующая секцией, Катя, совсем не напрягают, так-как коллектив Российско-Санкт-Петербургский, и рабочее время, течёт безвозвратно спокойно, да ещё за монеты.
-Крикун.-снова голос.
Встал дед, лет восемьсот ему, и пошаркал в сторону кабинета, причитая о чём-то.
Смотрю на свою карточку состояния здоровья. Не густо. Поскольку из свежих газет по понедельникам, только работа, то приходится читать данное в мои руки. Потом плюю на это дело, видя в который раз, неразборчивый почерк докторов. Про анализы вообще речи нет. Меня всегда удивляло, как фармацевты в аптеках, разбираются в почерке, козьего копыта.
Вспоминается комедия того века, про мошенника-врача.
-Я просил тебя таблетки для ума, а ты мне дал козьи какашки.
-Ну вот видишь, ты уже немного поумнел.
-Скучаева.-голос.
Ничего себе фамилия, Скучаева.-думаю снова я. С такой не соскучишься.
Жизнь научила относиться к ней, с такой наблюдательностью, что порой становится жутко и противно, по отношению, к самому себе. Зачем я всё подмечаю? И ещё один малоприятный факт, если у тебя всё очень хорошо, дела идут, пистолет по ночам стоит, так что не уснуть, то вскакивает мелкая болячка, в виде простуды, конъюнктивита, или борщевика. Выбивает на два дня, неделю, десять дней, но Боже, как это, ведь надо во все эти болезненные фрагменты, питаться, а на слугу негра Пятницу, я ещё не накопил.
Есть ещё конечно вариант, то что мне свалится наследство, в виде двух миллионов рублей(больше и меньше не надо), но факт бытия и вопрос, как же получается, когда у тебя всё ГУД.
-Лунёв.- опять не я, ругаюсь про себя.
Сижу поглядывая на фикус.
Как то раз приехала мать, проверить оплаченные квитанции за квартплату, и привезла здоровенный пакет сухарей.
-Это зачем?
-Ну как, будешь в суп добавлять, от скуки погрызёшь.
-Знаешь мама, у нас в округе, нет таких сберкасс.
-Не поняла?
-Если бы я взял банк, и меня поймали, то эти сухарики, мне бы очень пригодились, а так тащи обратно, ограбление в мои планы не входит.
-Ожерельева.-железный голос медсестры, в динамике.
Приятная девушка, с красивой фамилией, чинно встала, взяла сумочку и с высоким, поднятым подбородком, вошла в двери кабинета.
Интересно, что у неё болит? Грудь, попа, походка, юбка, что ценю в девушках двадцать первого века. Может ухо, среднее, ведь правое и левое можно вылечить и на дому. Нет, наверное просто профилактика, верится мне. И снова в голове.
Кого-то нет, чего-то жаль,
Куда-то сердце рвётся в даль
Я вам скажу один секрет
Кого люблю, того здесь нет.
Смотрю на оставшихся посетителей медицинского учреждения. Нас осталось четверо. Старик, седой как зимний иней, и две, дамами их назвать сложно, женщины, которые нашли общий язык, и их беседа, выходит за все рамки принятого приличия, и пересказывать не стоит.
-Круглов.- снова одинаково железный голос. Старик блондин, живо встал и пошаркал в кабинет.
Недавно мой хороший знакомый Леонид, в третий раз развёлся. Представляешь, говорит он, первый брак, минута удовольствия, восемнадцать лет алименты. Следующий, девушка была помешана на деньгах, и бутиках. На этот раз что, спрашиваю я. Не поверишь, она помешана на Боге. Религия, вера, посещение храма, заменила ей всё настоящее. Наверное хорошая жена? Нет Ромчик, то о чём я мечтал, накрылась прахом. Отсутствие порядка, супов, вешание простыней после стирки, на межкомнатные двери, на прочь убивает меня. А ещё она отказывается заниматься сексом, по средам и пятницам, и остается только понедельник, если это не пост.
Что делать? "Чернышевский".
Проходит томительных десять минут, но мегафон подозрительно молчит.
-Рогожин.- слышу я, очень знакомую фамилию.
Я встаю, беру рюкзак и иду, как каменный гость, в кабинет.
-Доброе утро.
-Кабинка номер шесть.
Хорошо, что не палата номер шесть.
Где она, а вот. Я сажусь на стул, рядом с тёмно-синей лампочкой, нажатой в штатив. Через минуту, ко мне подходит посланница красного креста, и предлагает снять свитер. Что не сделаешь для друга, за полтинник.
Направляет светильник на шею, и говорит, сидим тихо.
В кабинке номер семь, с проводами на голове, сидит Ожерельева. Я смотрю на неё, потому-что выбора у меня нет, и говорю.
-Белозёрова, имя у тебя есть?
-Я Ожерельева.
То, что она не смущается, меня радует.
-Хорошо Ожерельева, есть или нет?
-Анжелика.
Я не понял её, что семья начиталась иронических дамских детективов, и наградила Ф.И.О., приятную девушку, для того чтоб она стала знаменитой фигуристкой. На слух звучит, Олимпийская чемпионка Анжелика Ожерельева!
-Очень приятно, вам кстати с таким именем и фамилией, надо быть Олимпийкой чемпионкой по фигурному катанию.
-Я и есть Олимпийская чемпионка, только по сноуборду.
-Здорово, кстати Роман, записан в Книге рекордов Гиннесса, по плевкам в высоту.
Она приняла шутку, и улыбнулась.
-И сколько метров твой рекорд?
-Нисколько, я доплюнул до потолка.
-А ещё какие-нибудь достоинства у тебя есть?
-Да, масса, с первого раза могу запомнить номер твоего телефона.
-Сразу?
-Ага.
-И чем мы будем заниматься? ~ приняла она мою игру.
-Когда всё надоест, можно будет вместе ходить сдавать анализы, а летом огурцы в банки закатывать.
По ходу дела я неудачно пошутил, и девушка отвернулась, замолчав.
Придурок, обозвал я сам себя, твой чёрный юмор, позволяет тебе иметь только всякий хлам, все 35 лет и 3 месяца.
К кабинке номер семь, подошла медсестра и стала снимать провода с головы Олимпийской чемпионки. После, девушка встала и неожиданно сделала пару шагов в мою сторону.
-Сноуборд есть?
-Нет, но у могу купить ватрушку, меня первый раз в жизни, приглашает девушка на свидание на горку.
-Как ты отстал от жизни.
-Мы все немного отстали, с появлением электричества.
-Ты ещё и философ.
Ко мне подошла медсестра, и возникла пауза, достойная того момента, когда можно услышать, как бьются одинокие сердца.
Она выключила ультрафиолет, критично посмотрела и произнесла, выходим.
Я страстный коллекционер глупых ситуаций, и знаю в них толк, в общем научен.
-Уважаемая, минуточку.
Достал из рюкзака, шоколад с орехами, причём дорогой и сказал.
-Это вам.
-Не надо.
-Берите, мало кто относится ко мне с такой теплотой, в моём состоянии.
Да друзья и подруги, я сыграл, но ситуация требовала этого момента.
Анжелика снова улыбнулась, и я понял, что к моим двум двойкам, пришёл джокер, и блеф состоялся.
Без слов и по-мужски деловито, она достала из сумочки визитку.
-Купишь ватрушку, звони.- и вышла без задержки.
Обгонять её, и тем более провожать, было с моей стороны не кстати, и я тянул время, осознавая и понимая одно. Чем занимаются в очереди?
Другие не знаю.
Храни Вас Бог.