Через две недели я снял бинты, я бы мог сделать это и раньше, но постоянно забывал. Рана оказалась не такой большой, как я думал, и совсем не бросалась в глаза. Головная боль вроде бы утихла, хотя я мучился от похмелья каждое утро и тяжело было понять, где головная боль от сотрясения, а где от количества выпитого алкоголя. В моей квартире поубавилось народу. Было преддверие нового года и все резко вспомнили, что у них у самих есть дома, а у кого-то даже семьи. С количеством человек убавилось и количество алкоголя. Это начинало напрягать. Не хотелось остаться без выпивку в праздник, все же когда пьешь с поводом чувствуешь себя более правильным чем когда просто бухаешь каждый день пытаясь придумать воображаемых друзей родившихся именно в этот день. Я решил устроиться на временную работу и заработать хоть немного денег. Один устраиваться на работу я не хотел, боялся, что придется вкалывать самому. Мне нужен был кто-то, кто делал бы работу и за меня и за себя. Нужен был кто-то тупой и безобидный. Олег был тупым, но сам мог бы заставить кого угодно работать. Был еще Андрей, но тот слишком ленив, ленивее меня. Оставался последний вариант. Не знал как зовут этого парня, но все называли его коротышкой или чаще на английском Шорти, что и было тем же самым, но на Шорти он не обижался. Вообще Шорти не был низким, а наоборот росту в нем было наверное метра два. Он был очень тупым и всегда улыбался. Тупые люди счастливее умных, они не догадываются, что можно страдать. Как Шорти попал в список моих знакомых я так и не понял. Он был слишком молод для таких мразей как я и мои знакомые. Ему было всего двадцать и жил он с мамой. У него не было ни амбиций, ни целей в жизни. Он совсем не понимал чего хочет от этой жизни и зависал с престарелыми алкоголиками, которые считали его критином. Я в свои двадцать пытался стать кем-то, уже потом решил что это слишком трудно. Шорти мне было немного жалко, он бы мог не просирать свою жизнь. Стоило ему об этом сказать, но сначала я им немного попользуюсь.
Я позвонил ему рано утром, он еще спал.
- Эй, Шорти, как сам, мужик? – спросил я.
- Кто это?
- Максим.
- Какой Максим? Я не знаю никакого Максима – тон у Шорти был немного испуганным.
- Бля… Это Святой-Джонни – ответил я – Святого-Джонни ты знаешь?
- Ааааа… Святой, ну че ты прикалываешься то так, придумал тоже какого то Максима.
- Короче, Шорти, есть к тебе дело.
- Ну я слушаю.
- Тебе нужны деньги?
- Ты дашь мне денег?
- Ага блять ток сейчас сам пойду проституткой устроюсь и сразу же все деньги тебе отдам – я начинал нервничать от его тупости – Придется работать.
- Неее… Шлюхой я быть не хочу, это больно – ответил он.
- Да какой шлюхой? Стоп. Больно, да откуда ты… Ладно, слушай никто шлюхой не будет, мы устроимся на работу, нормальную – я был готов убить его через телефон.
- Куда?
- Найдем – нервы начинали сдавать – короче, Шорти, подгребай ко мне. Я тебе все объясню.
- Ну, а точно не шлюхой работать? – спросил он жалостливым голосом
- Точно, Шорти… Точно! – я уже начал орать в конце и бросил трубку.
До чего же этот кретин был тупым. Но от его тупости была польза, им было легко пользоваться.
Был понедельник. Полдень. Моя квартира совсем опустела. Последними свалили Олег с какой-то девушкой. И как ему только дают? Увидев его в темном переулке, я бы поверил в Бога и начал бы крестится, думая что это сам дьявол вылез из преисподние. Ну так и было когда мы с ним познакомились. Я долго от него убегал, крича что бы кто-нибудь позвал священника. А он всего лишь хотел попросить закурить. Правда когда догнал выбил из меня все дерьмо, забыв про сигареты. Потом он извинился и сказал, что сам меня испугался, а бить начал от страха, такая у него защитная реакция.
Я любил оставаться один. У меня появлялось время послушать любимую музыку, посмотреть кино в интернете, подрочить и даже немного было времени на страдания в одиночестве. Вот и сейчас я отыскал среди пустых бутылок одну еще закрытую бутылку портвейна «Анапа» и чувствовал себя лучшей ищейкой на свете. С выбором фильма для просмотра были проблемы. Я не любил все эти крутые боевики со спецэффектами или тупые комедии. Всегда любил смотреть, что- то более умное и немного напрягать мозг, только для того что бы проверить есть ли он у меня еще. Выбирал фильм я долго. Одни казались мне слишком новыми что бы быть умными. Во вторых мне не нравилось название. В третьих не нравился актер играющий главную роль. Я так и сидел, листая странницу сайта все ниже и ниже, а бутылка с портвейном все пустела и пустела. В итоге я смотрел комедию с Адамом Сендлером в главной и смеялся как больной. Я смеялся больше не от юмора в фильме, а от его тупости. Бутылка совсем опустела. А фильм не хотел кончаться. Я почувствовал чувство голода и вспомнил о Шорти. Этот кретин все еще и не думал приходить. Я позвонил ему на сотовый. Ответила его мамаша и сказала, что Шорти ушел еще утром. Где его черти носят?
Я побродил по квартире в поисках еще одной бутылки пойла, но на этот раз мне не повезло. Потом вернулся Олег с пивом и пирожками. Он долго рассказывал о своих любовных похождениях. Я ему изредка одобрительно кивал, а сам даже и не слышал его. Я переживал за Шорти. Этот даун наверное куда то встрял как всегда. Я доел пирожки, выпил банку пива и дослушал историю о том какой Олег хороший любовник. Потом в квартире появились какие-то студенты. Они принесли еще выпивки. Олег пугал их своим ножом и ржал когда они просили его убрать. А я сидел в своем любимом кресле и думал о Шорти. Я звонил ему на сотовый еще несколько раз, но каждый раз трубку брала его мать, я сразу же скидывал, не хотел пугать тем что её дебил сынок куда-то пропал. Студенты и Олег напились в хлам. Один из студентов бегал от одного человека к другому и орал, что нужно срочно снять шлюх. Я опять вспомнил о Шорти. Вышел на улицу покурить в тишине. Я теперь всегда прижимался к стене, что бы никто не мог подойти ко мне со спины и опять огреть по голове. Я курил сигареты одну за одной. Внутри меня от низа живота и до горла поднималась тревога, она становилась материальным комком в горле, я ее сглатывал отправляя обратно, а она снова поднималась со дна. Своего рода игра. Я стоял там и думал о Шорти, сглатывая липкие комки тревоги. Не думал, что когда-нибудь я буду так переживать за кого то. Эти переживания были как у отца который переживает о своем отпрыске. Я Святой-Джонни сравнил себя с отцом. Я убью Шорти, если этого не сделал кто-то до меня. И мне представился шанс распотрошить его. Он шел по улице и напивал какую-то песню которая играла у него в наушниках.
- Ах ты ж ублюдок! – я накинулся на него.
Тот сжался в позе эмбриона, поднял одну ногу и закрыл лицо руками. Я продолжал его бить. Но быстро устал и согнулся пытаясь отдышаться.
- Ты… хули… так… долго? – спросил я, пытаясь при этом не задохнуться.
- Ну я… Я.. Шел… - он был испуган и тоже еле говорил.
- Шел блять? – я набрался сил и заорал.
- Ну да, успокойся, по-братски
- Иди ты нахуй. Я думал тебя уже убили или ты ударился об самолет головой.
- Об самолет?
- Да, сука, да. – ненависть к нему росла с каждым его словом – об ****ый самолет, ты же блять со своим ростом можешь тучи разгонять руками.
Шорти начал ржать над моей не смешной шуткой. Ему все было смешно.
- Извини меня, по-братски – сказал он.
- Ну а хули с тебя возьмешь, ты же тупой как угол.
- Углы острые, я значит острый, как перчик. – он сделал задумчивый вид.
- Ага как перчик – я опять закурил и предложил сигарету ему.
- Неа, я бросил.
- Ну и иди тогда нахуй, угол.
- Рита, говорит, что ты очень злой.
-Рита? Ты с ней виделся? Ты охуел что ли? Я же тебе говорил держаться от этих нариков подольше. - я дал ему подзатыльника.
- Ну, ты же сам с этой трешься. Как ее там? Стим.
- Ким, а не Стим.
- Да похуй.
- Тебя не должно ****ь с кем я трусь, а вот тебе я запрещаю. Ты меня понял?
- Понял – Шорти принял обиженное выражения лица.
- Пошли уже, хули тут яйца морозить – я указал на дверь в подъезд.
В квартире стало намного спокойнее. Половина студентов уснула, а вторая половина напилась до того что аж говорить не могли. Олег лазил у них по карманам. Когда я зашел, он вытащил из кармана одного парня телефон и с улыбкой продемонстрировал мне трофей. Я ему одобрительно кивнул и тоже попытался изобразить что-то похожее на улыбку. Мы с Шорти прошли на кухню. По дороге прихватили бутылку водки. Я налил полные стаканы, мы выпили не закусывая, у Шорти скривилось лицо настолько, что мне показалось, что его сейчас заклинит и он останется таким на всю жизнь. Потом я прочитал ему длинную лекцию о наркотиках и о том, что ему не стоит проебывать свою жизнь в пустую, и не стоит брать пример с меня. Он сидел почти молча, иногда издавая не понятные звуки, я решил, что так он соглашался со мной. После выпитой бутылки водки я ему кое-как объяснил, что я вообще от него хотел насчет работы, он скорее всего меня уже не понимал, но продолжал издавать одобрительные звуки. Потом я встал и скомандовал идти всем спать. Шорти поднялся из -а стола, сделав пару шагов, упал на пол и уснул. Я тоже лег на пол, используя спину Шорти как подушку и быстро погрузился в пьяный сон.
Проснулся я от пинка по ребрам. Олег стоял надо мной.
- Просыпайтесь, пидорки – сказал он и еще раз пнул меня по ребрам.
Он громко поржал и ушел. Шорти стонал и пытался, что- то сказать. Я поднялся. Голова болела невыносимо. Шея затекла. Во всем теле была гнетущая слабость. Я не чувствовал левой руки, она болталась как у тряпичной куклы. Жить мне в общем-то больше не хотелось. Бывало похмелье и похуже… Я закурил. Подступила тошнота. Меня вырвало на все еще лежащего на полу Шорти. Я сделал попытки извиниться, но говорить было сложно. Шорти так и лежал на полу, я нашел не допитую бутылку пива и хлебнул. Пиво тут стояло наверное уже несколько недель. Пошел в ванную комнату и еще раз проблевался. Набрал полную ванную и лег в нее. Холодная вода меня немного расслабила. Я начал чувствовать свою левую руку, это было большой радостью. Когда вышел из ванны увидел как Шорти пытается отмыть свою кофту и матерился, он был безобидным, но от моего поступка он был в ярости. Я решил немного обождать, на улице. Я тихо выбрался из квартиры. Было холодно. Я стоял прижавшись к стене и ежился от холода. Трезвым холод ощущается намного сильнее, как и все другие чувства. Нужно было искать работу. Я не умел этого. Всегда просто кто-то приходил и говорил, что есть вариант подзаработать деньжат. А сейчас никто не хотел приходить и говорить этого. Значит нужно было самому искать работу. Можно пройтись по округе и узнать не нужны ли два тупых работника, на тяжелую и не человеческую работу. На любую другую меня бы не взяли, а Шорти тем более. Потом я вспомнил про сайт объявлений и решил там поискать работу.
Когда вернулся, Шорти и Олег смотрели телевизор, про меня оба забыли. Но я все же не стал привлекать много внимания, взял ноутбук и начал поиски работы. Из всех объявлений мне ничего не приглянулось. В основном требовались менеджеры и продавцы. Было еще объявление о найме няни Я представил себя и Шорти в роли нянек. Нас бы обоих посадили за убийство ребенка. Но я вспомнил, о том что Андрей говорил о какой-то работе в детском саду. Я позвонил ему и все подробнее узнал. Требовались уборщики. Это была не такая уж и сложная работа тем более опыт работы у меня был. Единственное что мне не нравилось, так это место работы. Там будут дети, они будут мне мешать и вообще просто бесить одним своим видом. Но либо туда, либо вообще никуда. Искать долго я не хотел. До нового года оставалось чуть больше месяца, и мне нужно было быстрее получить работу.
Я обо всем рассказ Шорти и он был рад, что придется работать с детишками. Уже на следующий день мы приступили к работе. Работа оказалась сложнее чем я думал. Дети такие маленькие, а грязи от них больше, чем от любого взрослого. Я мыл без энтузиазма, стряхивал пепел в ведро с водой. Вообще воспитателям не нравилось, что я курю при детях и воспитатели постоянно просили меня уходить за угол. Я уходил и по долгу не возвращался, сидел там на парапете и наслаждался холодным воздухом. А вот Шорти работал усердно. Он гордился тем, как моет пол и стены. За его хорошую работу, повариха кормила его манной кашей, я тоже хотел манную кашу, но был не достоин. Шорти там все полюбили, особенно дети, из за его роста они думали что он дядя Степа. Меня никто не любил, особенно дети. Они меня боялись и я их тоже, когда я случайно натыкался на какого-нибудь ребенка, мы оба вздрагивали и расходились в разные стороны, забывая куда нам нужно было до этого идти. В скоре добренького Шорти перевели в воспитатели. Он ***во справлялся с этой работай. Когда я выходил на улицу что бы покурить, он сидел в песочнице и играл в игрушки. Будь он надзирателем в тюрьме, он бы, что в камере чалился и по понятиям расписывал? Этот вопрос меня не долго мучил, так как меня быстро уволили. А уволили меня за то что я пил пиво на территории детского садика. Видите ли, я привожу плохой пример детям. Мне кажется, то что я был уборщиком уже плохой пример подрастающему поколению и пиво бы не усугубило. Но администрация решила иначе. Денег мне не заплатили, за это я покрыл их всех матом и получил в зубы от охранника. Все это было на глазах у детишек. Агрессия была тоже не самым лучшим пример.
Шорти хотел остаться там работать, но силы воли, что бы отказаться уходить вместе со мной у него не хватило.
Работу я искал не долго. Нашел вакансию в гипермаркете. Нужно было собирать тележки на парковке и увозить их обратно в магазин. Работа была легкой. Но тележки я собирал один. Шорти опять повезло, больше чем мне. Из-за роста его назначили расставлять товар на полки. Шорти и там всем нравился, его считали веселым и простодушным. Я же как всегда никому не нравился. Почти не кому, с одной девицей я наладил контакт. Она работала продавцом-консультантом в магазине бытовой техники и часто отлынивала от работы куря на парковке. Звали ее Кристина. Она была хороша собой, довольно красивая и с не плохой фигурой. И у нас было много общего: мы слушали одинаковую музыку, любили одинаковые фильмы, читали одинаковые книги, а главное оба ненавидели людей. Она странно одевалась, в основном в мужские вещи, она говорила, что в них ей намного удобнее. Она была очень странной. Иногда начинала думать в слух или вообще говорить сама с собой. В общем мне нравилось с ней общаться. Собирал тележки и общался с Кристиной я не долго, в скоре я решил уволиться. Получил четыре тысячи, забрал с собой расстроенного потерей работы Шорти и обменялся с Кристиной телефонами. Звонить я ей не собирался, но все же пусть будет.
До нового года оставалось две недели. У меня было всего четыре тысячи и этого было мало. Этого хватит на бухло, но всего на один раз, хотелось бы немного больше. Поиски работы шли медленнее чем сразу. Потом мне позвонила Кристина и сказала, что есть работка на авто-мойке для меня и моего тупого друга. Выбора у меня особого не было, он конечно был, но нужно было искать варианты, а мне было жутко лень это делать. Уже на следующий день мы с Шорти вышли туда. Работа была адской. Ходить мокрым было не очень приятно на таком холоде, да и работы было много, приходилось по-настоящему работать. Уже в первый день я проклял все что только можно было проклясть. На второй день я остался один, Шорти простудился и его мамаша запретила ему выходить на работу. Одному было совсем хреново, когда был Шорти я хотя бы мог развлекаться тем что ненавидеть его, теперь ненавидеть мог только себя. Но я быстро привык к этой работе. Мне даже начало нравиться, хоть и приходилось работать. По вечерам после работы я с еще одним мойщиком и управляющим пил пиво и смотрел телевизор. Управляющий был армянином выросшим в Абхазии, но всегда носил кепку с флагом Азербайджана. И постоянно твердил, что все кавказцы братья. Я был с ним согласен, для меня они и правда были все одинаковые, одно большое целое. Вторым мойщиком был иммигрант из Таджикистана. Звали его Шабедин, но что бы не сломать себе язык его называли просто Саша. У Саши был один большой плюс, этим плюсом была анаша. Я не знаю где он ее доставал, но казалось, что она у него никогда не кончится. Каждое утро перед работой, меня встречал улыбающаяся Саша и дырявая бутылка 0.33 из под Coca-cola. С этого всегда и начинался мой рабочий день. Один раз я немного переборщил и провел пол дня сидя на тротуаре и всматриваясь в здание напротив мойки. Работа мне по настоящему нравилась, были даже мысли остаться там работать по-дольше. До пенсии накуренным мыть машины, это могло стать идеальной жизнью. Но тридцатого декабря я уволился. Получил не много денег и ушел домой. Было даже немного грустно.
Я добрался до дома. Увидел, что Андрей и Олег о чем-то спорят с какими-то не знакомыми мне людьми. Хотел пойти и лечь в спальне спать, но она как всегда оказалась кем-то занята. Я в наглую зашел перепугав парочку на кровати. Достал из шкафа одеяло с подушкой и побрел в ванную комнату. Там почти всегда было свободно. Я лег в ванной и закурил. Думал о работе и о том, что наверное стоило бы наконец таки отвоевать свою спальню и для разнообразия поспать на кровати. Но точно не сейчас, сейчас я был слишком уставшим от тяжелого рабочего дня.