13. Беседы в кофейне. Зрелость плода или О происхождении человека.
«Есть незрелые плоды, и есть незрелые люди. Человек, съев незрелый плод, морщится и кривится. А что бывает, когда незрелый человек срывает зрелый плод и съедает его? Кажется, что ничего особенного и не произойдет. Но что если посмотреть на плод не как на фрукт, а как на знание? О мире, обо всем, что окружает человека, и что находится внутри него, и это всё назвать – добро и зло, по аналогии с небом и землей – то есть всем. Может быть, тогда эта зрелость будет человеку в тягость? Может быть, эта зрелость, как преждевременное знание для неопытного, изменит его природу, исказит его разум, помутит сознание и отнимет у него бессмертие, оторвав его от источника жизни?
Не вышло ли бы так, что человек, достигнув зрелости, прежде всего духовной, мог бы без повреждения себя, без духовных травм и тяжелых последствий, съесть зрелый плод? Но он, сочтя себя готовым, будучи подталкиваемым и обольщенным словами о результате, о том, что действительно могло бы быть, если б не его поспешность, сорвал и съел тот плод, отравив им себя, да и не только себя, но и всех своих потомков?
Можно ли сейчас сорвать плод и не отравиться им? Кто, достигнув зрелости, все же вкусил плод? Не таких ли, вкусивших, зовут святыми?»
- Вы блогер? – раздался голос над моей головой. Я распрямился и встретился взглядом с незнакомым пожилым человеком в вязаном сером свитере и черных брюках. Его коричневое пальто, как я понял, висело на вешалке неподалеку, сам он, очевидно, привлеченный моим печатанием, а может, моим упоением от печатания, приблизился к моему столику и задал свой невинный вопрос.
Слово «блогер» в его устах звучало несколько противоестественно. Возможно, «писатель» звучало бы еще страннее, какие-то другие термины я, пожалуй, и не подберу. Что тут скажешь – «человек, ведущий дневник», или «дневникозаписыватель»?
- Нет, – ответил ему я, стараясь быть вежливым. Сегодня мне совершенно не хотелось общаться с кем бы то ни было. Впрочем, когда и кого это останавливало от общения? – Это для себя и... не для публики.
- А я почему-то уверен, что для публики, – сказал он, не делая шага назад и никоим образом не показывая, что собирается удалиться. На его лице, испещренном морщинами, показалась тень улыбки. – Если люди пишут, то обычно всегда для того, чтобы быть прочитанными.
- Иногда люди пишут записки, чтобы не забыть, или ведут дневник, чтобы...
- Чтобы, – подхватил человек, оживляясь, – быть опубликованными, прочитанными, узнанными! Непременно! Иначе теряется вкус к написанию, даже к творчеству вообще. Творчество должно быть видимо, осязаемо, воспринимаемо. Скажу даже больше – творчество, о котором не знают другие, это не творчество, это не искусство. Талант – узнаётся, шедевр – понимается. Чувствуете «ся»? То, что ты отдал, возвращается к тебе, и твое творчество узнают и понимают.
- Думаете, писать для себя, в стол – бессмысленно?
- И даже вредно, – он лукаво посмотрел на меня и жестом спросил позволения сесть. Я ответным жестом пригласил его не стесняться и устраиваться напротив меня. – Я не затрудню вас? Нет? Видите ли, я сам долгое время искал себя – профессии менял, места работы, жительства. А всё не то. И тогда я подумал: может быть, дело не во внешнем, не в том, что окружает меня, а во мне, внутри меня? И я подумал дальше: я многого требую от обстановки, от обстоятельств, от других людей. Но что даю им я? Что делаю я, что создаю? Понимаете – творчество, оно идет изнутри, поиск должен вначале пройти внутри себя. И когда ты найдешь внутри себя зацепки, ответы на вопросы, то и обстановку, и обстоятельства под себя настроишь, и людей нужных сам же и отыщешь. Почему я заговорил о творчестве? Это-то меня и выручило. Я понял, что я должен творить и как. А потом уже подобрались «когда» и «где», «с кем» и, конечно же, «за сколько». И теперь я доцентствую, если можно так выразиться, у меня есть ученики... К чему это я? А к тому, что выражая себя вовне, человек и ищет, разумеется, на кого, с позволения сказать, выплескивается его творчество, когда и где.
- Я все-таки не понимаю, к чему вы клоните, – я помотал головой. Мало того, что я действительно не понял, к чему он это говорит, я не понял вообще, что именно он мне говорит. Бессвязица какая-то. Может, ему просто захотелось пообщаться?
- Я говорю о творчестве, как акте самовыражения, – его серые глаза внимательно изучали меня. – Даже самовоспроизведения, самокопирования… Скажем, я почти уверен, что вы пишете хорошие вещи... Вас как зовут?
Я представился.
- А меня – Марк Николаевич... Фамилии можем не называть. Конечно, вы как блогер предпочитаете анонимность...
«С чего это он так решил?» – подумал я. – «Бывают блогеры, которые, наоборот, активно пиарят себя и как раз-таки очень часто упоминают свою фамилию по делу и без». Но я не стал произносить это вслух. Бросив взгляд на написанное, я решил поддержать беседу, которая пока текла неизвестно куда.
- Я еще незрелый творческий плод. Чтобы быть настоящим автором, писателем или поэтом, надо практиковаться, а я ленив. Помимо таланта нужен навык, опыт, пробы пера, постоянный поиск идей и обкатка их в слове. Ну а если говорить о серьезном писательстве, то это и чтение на публику, это советы уже состоявшихся писателей, это обмен опытом, узнавание мнений, обсуждение критики и исправление явных недочетов. Я же пишу для себя и... Это же хобби.
- Каждое хобби может стать и основной деятельностью... Про что вы пишете сейчас?
- Это скорее набросок... Суждение.
- Я краем глаза прочел. Я так понял, речь идет о плоде, который съели Адам и Ева. Думаете, что первые люди поспешили?
- Такая мысль не нова. Я лишь пытаюсь своими словами, для самого себя скорее, осознать и понять, как можно трактовать эти строки Библии, как читающий может это воспринимать...
- Если только верит, что эти первые люди существовали, – усмехнулся мой собеседник. – Ведь не все верят в то, что были вообще эти... Адам и Ева. Не говоря уже о каких-то плодах какого-то дерева. Я, как прочитавший, скажу вам свое мнение. Например, Бог разве так обидчив, чтобы обижаться на съеденное яблоко или нарушенный запрет? Мало ль запретов мы, будучи детьми, не соблюдали! И что же, родители переставали нас за это любить, не прощали? Или мы становились хуже? И потом же мы просили прощения, пусть не сразу, нет, мы, может быть, даже врали сначала, а потом каялись... Так ведь и Адам мог же покаяться потом, после изгнания из рая? Но всё, путь туда был уже закрыт...
- А вы не верите в первых людей?
- Во всяком случае не в тех Адама и Еву, которые описаны в Библии. Верю не буквальному толкованию Библии – скажу мягче. Первые люди, разумеется, были, иначе как бы мы с вами появились, а? Дело вот в чем. Для меня лично всегда оставалось загадкой, как одна обезьяна с палкой вдруг стала народом с палками? Одна капля жизни, клетка, (это понятно и очевидно) может быстро «нарожать» себе подобных. ДНК копируется мгновенно. А человек или подобное, становящееся человеком существо? Хорошо, положим, одна обезьяна взяла палку и «прозрела», но, пардон, совокупляться-то ей с кем? И что же потом – родятся уже «человечёныши»? Австралопитеки? Ну пусть один-два родятся, а дальше-то? Ведь не принимая гипотезу о столетиях жизни Адама, мы говорим тогда о десятилетиях (всего лишь!) жизни первых людей. Какие еще есть версии? Быть может, одна обезьяна, взяв палку, впечатлила других, и они своего рода «очеловечились»... Эволюция, мне говорят, шла так, что обезьяны развивались быстро, друг за другом, целыми стаями становились первыми человекоподобными существами... Интересно – как? Сейчас что-то это не происходит. Или надо подождать сотню-другую тысяч лет, и после нас, выжегших всё и вся Третьей или Четвертой мировой, снова запрыгают обезьянки с палками?.. Нет, я сужу о происхождении человека иначе.
- Творчество? – поинтересовался я.
- Именно! – его глаза заблестели. Официант в самый неподходящий момент сунулся с вопросом о заказе, на что Марк Николаевич только отмахнулся, а я жестом показал, что готов бы выпить второй латте. – Творчество, а не палка, не труд, как физическое напряжение сил, а труд как интеллектуальное свойство сделал из праматерии, так скажем, из животного сделал человека!.. Всё довольно просто: был некий первотолчок, был некий гений, в котором произошел сбой, назовем это так, в генной программе, и появился неординарный оригинал, смутьян в рядах животных, который силой своего интеллекта, зачатков нашего разума, смог привнести в эту недалекого ума биомассу новые, выходящие за рамки их животного существования вещи. Точнее, он даже был изгоем из этого идиллического существования животных. Но он привнес в эту животную среду разум и вынужден был уйти, потому что творческого человека, настоящего творца, художника, мало кто может стерпеть. Кто поймет творчество истинного мастера?!.. Что последовало за тем? Он стал лидером своего народа, воспитанного и взращенного им, если можно так сказать, самцом, который произвел потомство с заложенным в него генным сбоем и (если б всё было так легко!) которое должно было вести борьбу, революционную борьбу, борьбу за умы и борьбу за цивилизацию. Массу надо было вразумлять, вставлять буквально в них разум, учить. И творчество как новая вещь, как оригинальный выход из ситуации, как находка ума стало двигателем прогресса разума...
Приняв кофе от официанта, я покачал головой:
- Вы не верите в одни предания и сами создаете другие. Гипотез может быть сколько угодно, а как их проверить на практике?
- Разве вам мало находок? Сколько останков еще нужно найти, чтобы уверить верующих? Находят же множество останков в разных частях света.
- Однако вы сами уверяете, будто ваш «гений», как бы Адам, был один и породил других «гениев».
- Вот именно! – он явно обрадовался. – Назовем его Адам. Он действительно вдохнул в них разум, ту истинную душу, что отличает человека от животных. Да, именно этот гений и породил других людей... Может быть, у него даже была одна Ева... Хотя я убежден, что не одна... Да и у вашего библейского Адама разве не могло быть... скажем так, жен из дочерей, внучек? Но неважно. Если эволюция человека и имела источник, то это был, конечно же, только один, один-единственный источник, а не множество их, расселенных по всей Земле.
- Но может быть, в других местах тоже рождались гении?
- Нет, нет! – Марк Николаевич замахал руками. – Если и были какие-то продвинутые животные, то они должны были ассимилироваться, не принеся плода. А мой гений, породив от одной или множества Ев, потомство, дал толчок, движение дальнейшим поколениям. Потом уже из одного источника они расселились по всей земле, и поэтому их останки находят в разных частях планеты… Да, я полагаю несомненным, что некий сбой в генах произошел в одном человеке, человекоподобном тогда еще, из которого и вышло собственно человечество. Так я соединяю Библию и науку. Бог (я меняю слова) – это Разум, то есть генетический сбой, разумность как качество, или даже пусть будет – понимание Бога, создание и проектирование Бога – всё это было получено человеком, получено как дыхание, как сама жизнь внутри него. Недаром – смерть мозга есть смерть самой личности... А из ребра его – понятно же – из чресл его, из его состава, из его телесного состава вышла жена его. Как? Я разумею так, что он поделился с нею своей... энергией, так сказать, заразил ее, отдал часть себя, даже скажу – сердце ей отдал, и она, эта женщина, стала его женой... Он изменил ее, может быть, и подчинил своему интеллекту, может быть, творчески одарил ее, наставил... А потом и не одну, многих… Может, одну очаровал интеллектом, а других… просто взял силой…
- А змей? – я поглядывал на планшет и с тоской думал, что сегодня я вряд ли вернусь к печатанию.
- Змей?.. Ах да! Плод, искушение. То, что вы писали... Допущу следующее. Они жили в гармонии – разумность и внимание ей. Но настала пора самовыражения, должен, наконец, был произойти творческий акт, выход в свет, так сказать. Не только слова, но действие должно было быть. Пока Адам размышлял, Ева, внимающая ему, случайно, я думаю, вышла к бывшим своим «соплеменникам», этим вещественным животным, приземленным, ползающим по древу и пожирающих бананы... Отчего, к слову, тем плодом не был банан? Почему яблоко, где это написано? Бедная антоновка...
- Или гренни смит, – пробормотал я. – Считают, что – если это и был физический плод – это скорее была смоковница. То есть инжир, фиговое дерево...
- Ах вот какую фигу... Ну ладно, ладно... Итак, Ева вышла к дереву, и с ней завели беседу эти животные. Они искушали ее, говоря: «Что вы делаете? Зачем живете как живете? Вы что, боги? Вы что, какие-то высшие существа?» Ева соблазнилась. Она, глядя на них, решила, что и вправду они-то с Адамом выше, они – люди творческие, они – настоящие люди, они – разумные! И тогда она вернулась к нему, и поговорив, они оделись в одежду, в отличие от этих слезших с дерева голых животных. Вот вам первое творение – одежды! И наверняка инструментов – ведь Каин, сын их, чем-то же обрабатывал землю… Они бросили рай, то есть я разумею – эту идиллию, эту соединенность с природой, со своим прошлым, со своим животным происхождением... Они ушли из этого состояния, бросив обезьян. И отделившись, они стали жить вместе, рожая детей. И что было дальше по Библии? Каин убивает Авеля, а дальше? Каин строит город! Его потомки начинают заниматься ремеслами, творчество их набирает силу. Творчество развивается в людях... Разве творчество – это незрелый плод? Нет-нет! Не от греха человек стал ремесленником, не от грехопадения он придумал искусства, не от тоски по раю он стал воспевать любовь к людям и природе... Впрочем, что об этом говорить!.. Гораздо интереснее – откуда Каин взял жену? Я отвечу – из тех же животных «соплеменников», или пусть даже не совсем животных, а животноподобных... И новый ген сделал сына Адама родоначальником множества людей, новых людей, развивающихся людей... Как вы их назвали? Вы только что сказали!.. Каиниты? Ну пусть так... Тогда эти каиниты до сих пор живут в нас. Подумайте только: творчество преобразило животный мир, творчество, творческий поиск вывел животное на следующую ступень в развитии, и так обезьяна стала человеком!
- То есть плод древа – это по-вашему...
- А плод – это понятое Адамом и Евой знание, знание о том, что они выше, разумнее этих животных, что они и вправду боги. Они вкусили это знание, поняли, осознали... Но это знание не отравило их, не стало поводом для изгнания их из некого действительного и физического рая, где эти люди должны были бы жить всегда и вечно, славя Бога. Рай – надо правильно понимать. Как первозданную, животную, инстинктивную гармонию. Осознав свою разумность, осознав окружающий мир, первые люди испугались. Этот испуг отражен и в Библии. Да, они испугались своего знания, своего видения этого мира. Они посмотрели на мир новыми, очищенными от животной пелены глазами, и их сердца затрепетали. Позже они, наверно, с целью оправдать себя, рассказали своим детям, внукам о том, что их вынудили бежать из тех мест, что некто с огненным мечом до сих пор стоит где-то и стережет их рай... Это скорее всего был обычный гром с молнией, это был, может, и пожар в лесу. Мало ли что может впечатлить новых людей, первых людей, в мозгу которых только еще налаживаются нейронные разумные связи.
- По-вашему выходит, что не творчество преобразило их, а разумность...
- Где разумность, там и творчество. Толчком был творческий акт – после осознания себя «нагими», то есть отличными, чем животные, существами, люди оделись. Это потом уже они стали обрабатывать землю, рисовать на скалах жертвенных животных, или священных животных. Сбой породил налаживание связей в мозгу, которые стали преобразовываться в разум. А результатом разумных действий стало и творчество. Творческий акт как выражение разумности подтолкнул людей к преобразованию самих себя, внутренним исканиям и размышлениям.
- То есть первые люди – это сбой в программе? Мы – это случайный результат генетического сбоя?
- А разве не так всё в эволюции? – Марк Николаевич нисколько не смутился. – Мутации и генезис, развитие и становление, преобразование и превращение одного вида в другой – не результат ли случайности, или закономерности, выросшей из случая? Посмотрите, многие ученые говорят, что эволюция прекратилась, хотя и другие ученые спорят с ними. Пусть и прекратилась, скажу я. Пусть не идет сейчас эволюция в животном мире, пусть и не движемся мы, люди, к новому, качественно новому разумному человеку. Но разве это отменяет случившееся? Разве мы отменяем тем самым эпизод, который произошел тысячи лет назад, когда первый Адам взглянул на мир, и в его глазах появилась осмысленность? Разве мы отменяем случай зарождения Вселенной или всей жизни? Это всё было, было. И пусть и не повторится, и пусть мы даже с помощью научных экспериментов ничего не найдем, но это же было! Раз, единственный раз, но случилось.
- А Бог – это по-вашему...
- Разум, – безапелляционно заявил он. – Наш разум. Мы сами породили Бога, мы Его создали, мы о Нем написали и засвидетельствовали в различных книгах случаи, которые кажутся нам необъяснимыми без допущения в них некоей другой силы, другого разума.
- Какова же цель жизни человека? Если он – следствие случая...
- А разве должна быть цель у жизни или смысл? – мой собеседник фыркнул. – Мы – это случайность, а у случайности нет цели и смысла. На то она и случайность. Природа не хотела произвести разум, но произвела. Да и нет у природы какой-либо воли. Она ничего не хочет и не желает. Мы появились случайно и живем в силу... в силу самой энергии жизни, которая не позволяет убить себя, противится категорически этому – отсюда и инстинкт самосохранения. Эта-то энергия и движет нами, в нас, эта творческая сила и заставляет нас творить, создавать, томиться от ничегонеделания и жаждать приключений. Эта осознанная жизнь, это наше творчество и говорит в нас, что будто бы есть Бог, есть смысл жизни, есть суд, рай и ад. Эта жизнь ищет равновесия и равноправия, справедливости и учета своей воли... Сколько сейчас речей о справедливости, о правах человека, об ответственности! А мой аспирант, знаете, что говорит? Стоит допустить, понять и осознать, что это всё – неприродные понятия, это всё – создано человеком для себя, под себя, чтобы ему лично жилось спокойно и благостно, и тогда-то люди откажутся от божеств. Только допустить это нелегко, а уж поверить, осознать эти и принять – еще труднее. И он говорит: нет справедливости, потому что природа глуха и в животных ее нет, нет прав человека, потому что природа и не задумывалась о них, нет ответственности, потому что наша разумность – это наша беда, это сбой в инстинктах... Я пытаюсь его уверить, что это благо для нас, что это прекрасно – обладать творческой энергией, черпать ее из себя и вдохновляться окружающим миром. Он же (ах, вот она диалектика и противоположность, всегда находящаяся рядом!) уверен, что без человека природе жилось бы куда как лучше и гармоничнее. Стоит убрать Бога, говорит он, и всё встанет на свои места: человек – это случайность, он только отравляет своим творчеством природу, и его надо уничтожить как разумное существо, вернуть в гармонию.
- Опасный человек ваш аспирант! – я почти допил кофе. – Но по вашей логике он и прав. Что делать человеку, случайности в мире? Куда деваться в холодном и пустом космосе? Искать инопланетные цивилизации? Выдумывать Бога? Создавать для себя бессмертие? И что потом? Когда Вселенная свернется как свиток, когда материя превратится в антиматерию и черные дыры съедят пространство, как выживет материальный человек, пусть бы он и превратился в частицу или стал самой Вселенной? Другое дело – как повернуть эволюцию вспять, и кто этого захочет? Обретя разум, человек не слишком-то стремится назад в животное состояние, хотя судя по некоторым людям, они страстно этого желают. Но человек как вид хочет совершенствоваться. Творческая сила, говоря вашими словами, устремляет человека дальше, чтоб он стал лучше. И гармонию теперь человек видит не в возвращении в животное царство, но во власти над ним, порабощении его и изменении природы как вокруг, так и внутри. Недаром же строят теории о киборгах, о людях в синтетическом теле. Это следующая ступень развития, шаг к материальному бессмертию. Человек всё так же, как и в первые времена, желает быть богом. Владыкой мира. Вот что принес тот плод – желание помимо Бога достичь бессмертия, желание управлять материей, а не властвовать над духом, над своими потребностями и страстями. Если б человек был зрел, то плод бы дал ему и бессмертие, и творческую силу, но вместе с Создателем этого плода. Но как лекарство, как средство, применяемое по назначению, только по рецепту, этот плод стал отравляющим веществом. Будучи принят не по инструкции, невовремя, он наложил на незрелое еще сознание человека осознание себя божеством. И если б это знание соединилось со зрелостью понимания Высшего Творца, если б человек, возделывая себя и рай вокруг, жил бы в гармонии с Творцом и слушался Его как Наставника и Учителя, то это осознание себя божеством стало бы дополнением знания о Боге, дало бы тот толчок творческой энергии, о которой вы говорили, и единое – оно бы сделало человека бессмертным и по-настоящему целостным, живым. Но без этого знания плод не стал дополнением, плод превратился в единственное эгоистичное ядро, и человек возомнил себя богом без Бога.
- Разве по-вашему не выходит так, что Бог изгнал человека из рая из зависти, из опасения, что тот станет бессмертным!
- Если б ел с другого древа, древа жизни... Что было бы тогда? Представьте: бессмертный эгоист! Что может быть страшнее? Не этого ли желает современный человек – быть бессмертным и не отказываться от своих страстей: есть и пить в свое удовольствие, заниматься сексом со множеством партнеров, убивать и насиловать, терзать и мучить других? Ведь это так приятно, согласитесь, осознавать, что ты не умрешь и... отрываться по полной? Для чего еще жизнь? Мы только что говорили об этом. Если мы – случайность, то будем пить и веселиться, жить для себя и в свое удовольствие: теперь мы не умрем никогда, и значит можем делать, что захотим. А хотим мы – разве созидать, творить доброе и справедливое? Нет. Отрава того плода, зрелость, попавшая на незрелую почву, еще в нас, в потомках Адама, и передается от человека к человеку.
Марк Николаевич покачал головой.
- Как же вы ошибаетесь... Вы думаете, что человек, оторвавшись от Бога, сделал себе хуже? Да, по Библии Бог был прав, по сути, когда говорил, что съев плод, человек смертью умрет. Да, человек стал смертным… Но неужели вы думаете, что человек до этого был бессмертным? До поедания плода? Люди, или их предки, прародители, скажем так, умирали и до того, как стать людьми разумными. Сколько находок, физических, материальных находок! Это всё – умершие наши предки, предки первых людей! Ни один верующий не может адекватно сопоставить данные науки с учением своей религии. Будь то ислам или христианство, даже и буддизм, наверное. Есть же факты – кости, скелеты неандертальцев, австралопитеков и прочих. Есть же доказательства промежуточных звеньев между человеком и обезьяной, доказательства этого развития. И датируются они тысячами лет. Неужели вы будете отрицать факты?
- Как вы сами знаете, в этих находках много подтасовок. Я не вспомню сейчас, но были случаи, когда за кость древнего человека выдавали кость животного. Что же касается других останков – синантропов, питекантропов, австралопитеков и прочих, то весь вопрос в том, можно ли их назвать людьми, или это мутировавшие обезьяны. С мутацией не поспоришь, но я могу задать вопрос – а привела ли эта мутация к обретению человеческого образа, духа? Появилась ли душа человеческая в таком существе? Или он не продвинулся в своем развитии дальше, или вся его эволюция состояла в мутационных процессах тела, внешних изменениях, которые не привели к качественному скачку, тому самому творческому, мыслительному и разумному процессу? Если не ошибаюсь, кроманьонец вполне уже человек. Почему его нельзя назвать потомком Адама, а не его предком? Почему, если мы с вами говорим о смертности человекоподобных существ, не могли существовать бок о бок потомки Адама и... мутанты-обезьяны? Почему они – эти человекоподобные существа – не могли быть и до Адама, в которого Бог вдохнул дыхание жизни? Почему Адам – говоря вашими словами – не мог быть гением среди своих «соплеменников», но гением – силою Бога, вдохнувшего в это человекоподобное существо дух – разум и человеческую душу? Почему не допустить и деградацию людей, опускание их до полуживотного-получеловеческого состояния? Наконец, можно задать вопрос, не их ли смел с лица земли потоп? Не их ли, опустившихся или наоборот «слишком человеческих», слишком плотских, каинских, сынов человеческих в противоположность сынам Божиим, было необходимо потопить, чтобы не дать человечеству разумному погибнуть? Так может, Бог – это двигатель эволюции? Очистил род человеческий, чтобы человек, способный к дальнейшей эволюции, не погиб, но имел жизнь вечную? Может быть, это тоже своего рода помощь тем, кто может спастись, им самим и их потомкам, которые могут быть с Богом, могут вернуться в рай, пусть не старый, физический рай, Эдем, а новый – новый Иерусалим? Может, Бог, не почив от дел, действует на земле? Вот над этими вопросами надо думать, размышлять. Религии не отрицают ни науку, ни возможность эволюции, но они говорят об источнике ее, они говорят: взгляните глубже, дальше, выше.
- Значит эволюция все же была?
- Повторю. Я могу представить себе такую ситуацию: Бог из австралопитека (или какого там поближе к человеку как гомо сапиенс, вида) создал человека разумного, духовного. Из праха земного, то есть, грубо говоря, из ходячей (или ползающей по лианам, чуть распрямившейся) плоти, из уже имеющегося материала. Почему бы не допустить и такое? Бог вдохнул в него, в эту мутировавшую обезьяну, дух жизни, душу.
- Творческую энергию! – словно в подтверждение своим словам, закивал он.
- Но это, повторюсь, не была случайность!.. Душу, разум, все свойства, отличающие человека от животных, нельзя объяснить эволюцией и случайным сбоем генов. А если соединить вашу теорию с библейской, то можно допустить и то, что параллельно с Адамом, который был как бы изолирован раем на востоке, были другие «люди», недолюди, мутанты. И когда Адам был изгнан из рая, когда Каин бежал от своих родителей, быть может, и жену он себе нашел из таких... недолюдей. И потому, для очищения рода человеческого, для уничтожения этого животного элемента, для того, чтобы плоть не победила дух, и был потоп...
- Потоп… – кажется, мой собеседник меня не слушал. – Над этим нужно думать. О потопе-то я подзабыл… как связать это с творчеством?.. Большая лодка… Был или не был… Ах, надо, надо думать…
Словно осененный какой-то идеей, внезапно пришедшей в голову, Марк Николаевич порывисто поднялся и потянулся за пальто.
- А вы сами кто? – спросил он меня, вдруг обернувшись. – Эволюционист или креационист? Что вы сами думаете о происхождении человека?
- Я верю в то, что человека создал Бог, что был Адам. А как именно Бог вдохнул в него жизнь – в более-менее сформированное уже тело, ту самую человекообразную обезьяну без духа, или собрал его из красной глины, то есть создал изначала – это я предоставляю науке. Образы можно понимать по-разному, но есть определенные вещи, догматы, не верить в которые я не могу. И мне кажется, что воспринимать Библию, особенно книгу Бытие, как набор басен или сказок, как назидательные рассказы, не имеющие под собой никакой реальной основы, никаких фактов – неправильно и неверно. Другое дело – как их понимать, вот тут возможно разномыслие, которое, однако, все же основывается на незыблемом фундаменте божественной силы как источнике всего, в том числе и человека.
Он кивнул и, погруженный в свои мысли, вышел из кофейни. Я же, открыв планшет, записал:
«Человек мог быть случайностью на лице земли. Случайной движущейся как будто по своему произволению точкой в пространстве. Живущей в силу жизни, без какой бы то ни было цели и смысла. Но он не может называться совершенным творением (или случайно появившимся шедевром) природы. Разве он совершенен? Да и что такое совершенство в пустом безучастном космосе? Кому оно нужно?
Человек несовершенен хотя бы потому, что не знает предела совершенства. Нам неизвестны ни конечный пункт, ни объем нашего совершенства. Каким должен быть совершенный человек? Бессмертным? Любящим всех? Заботливым и милостивым? А почему не эгоистичным и самовлюбленным, не властным и не лживым? Разве кто-то установил критерии, разве кто-то обозначил, определил совершенство? И разве не все определения и трактовки будут «слишком человеческими», нашими мерками несовершенных людей к тому, что непостижимо, что безупречно и идеально?
Не видя в себе совершенства, мы не можем сказать, что мы зрелы, что мы – конечный, итоговый продукт эволюции. Природа, быть может, продолжила бы искать новые формы для разума, новые тела и более эргономичные конструкции для живых организмов, а мы сочли, будто мы и есть предел совершенства. Или – коварная мысль! – мы решили, что не будет более совершенных существ, чем мы, и потому стремимся покорить природу, чтобы она не произвела на свет идеальных существ (не отсюда ли истоки мыслей про эльфов и прочих высших существ на земле?)? Мы ревниво ищем в космосе цивилизации, надеясь, однако, что мы одни, а если не одни, то пусть те, которых мы найдем, будут ниже нас в своем развитии, потому что мы не сможем совладать со своей гордыней и подчиниться высшим силам. Мы и сейчас не хотим подчиняться никому – ни природе, ни Богу, так разве склоним головы перед инопланетянами? Будем ли мы рабами существам выше нас по интеллекту, физической мощи и превосходящих нас в вооружении? Мы даже не сможем выступить единым фронтом против этих существ. На одной планете разделить не можем ни территории, ни понимание основ человеческого общежития, к консенсусу не можем прийти по малейшим вопросам, так что уж говорить о единой армии и едином переговорном процессе?!
Так что же делать случайности в космосе? Что делать бедному разуму, осознавшему себя в холодной Вселенной? Кушать и пить, совокупляться с себе подобными и жить настоящим? Конечно. Жить этой минутой, а потом – пусть жизнь уходит, и пусть истлевают кости, и пусть другие люди живут и надеются, что не умрут. Пусть всё так же крутится Земля, дуют ветра, и течет вода – был человек, и нет его. Вселенная и не заметит.
И не нужно кричать матерям, потерявшим детей, как несправедлив этот мир, и не нужно обвинять никого в случайных смертях и катастрофах, не нужно свеч, цветов и игрушек на местах гибели людей. Скорбь – это дело человеческое, придуманное и случайное в этом бездушном течении времени. Это мы, люди, придумали, будто жизнь имеет значение. Для кого? Зачем? Умер – и всё, пока-пока. Убит – и забудьте. Ведь вы сами скоро тоже уйдете в небытие, так чего ж печалиться? Осталось не так много времени, веселитесь же, проведите его с пользой для себя. Не о том ли говорит эгоизм? Не о том ли говорит сама природа, животная по сути природа человека, без духа – придуманного и навязанного цивилизацией (да и зачем сама цивилизация?! Какова ее цель? Благо на земле? До тех пор, пока не умер человек, видимо), без души – этого наносного слоя нервической натуры?
Вот и ответ ищущим смысла жизни. Нечего думать над смыслом и упрекать себя. Нечего искать справедливости и обвинять кого-то. Когда есть Бог – как удобно обвинить Его и упрекнуть в случайной смерти близкого, в катастрофе или аварии! Но кого обвинить, кого упрекнуть и как найти равновесие, если Бога нет? Тогда всё случайно, всё – неожиданно и вдруг. Смерть не имеет смысла и значения, и никто никого никогда больше не увидит.
Поэтому можно утешать себя: я и так неплох, я и так живу, никому не доставляя хлопот и никого не притесняя. Я даже никого не убил и не украл ничего. Это ль не совершенство, это ли не прекрасный и душевный человек? И не это ли идеал, к которому все должны бы стремиться?
Но – вопрос очень простой – зачем быть хорошим, если видишь вокруг безнаказанность, увиливание от ответственности и «обычную» жизнь? Мы же все умрем, мы все исчезнем, коль уж мы просто случайности природы, и в таком случае зачем быть порядочным и добрым? На виду, напоказ – сколько угодно, а внутри, а тайком, а незаметно для окружающих – хоть каким. Живем ведь один раз. И умираем раз, а потом... Нет, не суд. Ни-че-го! И если сумел увильнуть – ты молодец, если попался – значит дурак и просто не повезло. И если убил многих, насладился вином и женщинами и умер с улыбкой на устах – то вот она, счастливая жизнь, вот она – достойная подражания жизнь, прекрасная и удивительная, ведь ты смог насладиться ею сполна! Ведь ты взял от нее всё – наркотики и секс, алкоголь и насилие, всё-всё. И умер спокойно, сыто. А что будет после тебя, как перегрызутся бывшие жены и дети – да какая разница?! Тебя-то нет уже. И какое тебе дело до них? Родительское чувство, долг, смешные проклятия и пожелания «гореть в аду» – это всё инстинкты, пустые слова и минутные раздражения – плюнь на них. Живем ведь раз, да?
Вот и цель жизни обрисовывается – наслаждение. Сейчас и здесь. Если наслаждение для тебя – только собой, то и наслаждайся всем, что тебе доставляет удовольствие. Нравится помогать другим? Так пожалуйста. А нравится убивать тайком, чтобы полиция не увидела и не арестовала – так почему нет-то? Жизнь – плевок природы. Всё же позволено – Бога-то, надсмотрщика этого, этого подглядывателя, нет. Нет! И радуйся, что жив пока – надо хватать, надо рвать, надо срывать и обрывать. Не думая ни о родителях (они лишь простые воспроизводители, лишь отправители тебя в жизнь, ты им ничем не обязан, как и своим детям), ни о Родине, ни о ком и ни о чем – всё только для себя, для тебя. Все умрут, все уйдут – значит надо успеть, успеть…
Можно утешать себя, уверяя, что память держит образы ушедших людей, что пока есть память, люди живы. Нет, никто не жив! Никто не жив по-настоящему, по-жизненски, по истине. Они – лишь образы, а на деле – распадшиеся тела без души... Будем честны – если Бога нет, вечной жизни нет, то и память эта – утешение для слабых, прибежище незрелых душ в трудные минуты, подушка для слёз. Потомки обезьян исчезают окончательно и бесповоротно. А память – это нервные импульсы, это электричество в мозге, не боле того.
Так кто есть человек? Незрелый плод, решивший, будто он уже поспел, и мнящий себя богом? Или такой же плод, стремящийся дозреть? А можно ли вернуться на ветку, с которой упал? Можно ли еще получить жизненные соки и стать спелым и сочным? И можно ли, дозрев, принести плод – иной в сто, иной в шестьдесят, иной в тридцать раз больше?
Можно ли стать совершенным, оставаясь человеком?».