Тринадцатого января, позвонив тете на работу, Саша собрал вещи и тихо ушел домой. В фойе было полно народу. Родители вернувшихся к тренировкам малышей ожидали их. Разбившись на небольшие группы, обсуждали вчерашние новости. Анна помахала Сашке рукой и, расцеловав, поздравила со всеми прошедшими праздниками.
– Я так давно тебя не видела. Недели три поди. Алексей сказал, ты прекрасно себя чувствуешь.
– Да, тетя Аня, у меня все нормально. Ты с папой помирись. Ладно?
– Да мы и не ссорились, так немного поспорили и все. – Анна протянула мальчику шоколадку.
Отец был в зале. Со второго этажа четко просматривался полный разгоряченными людьми зал. В дальнем углу Константин возился с "мелкими". Батутисты, как всегда, весело скакали и кувыркались под потолком. Алик снизу жестикулировал. Ильи видно не было. На снарядах, как спелые плоды болтались трое оставшихся юношей сборной. Все были заняты своим делом.
Комнаты были убраны. Но стекла по-прежнему не было. Холод стоял, как на улице. Саша первым делом пошел к сторожу дяде Жоре.
– С праздничками, дядь Жор! – паренек передал недавно полученную шоколадную плитку старику и уютно пристроился в кресле.
Когда-то они вдвоем притащили его из зала художественных гимнасток. Там купили новую мебель, а старую передали сторожам и уборщицам.
Старик обрадовался мальчишке.
– Где пропадал, сынок? Отдыхал?
– Да, с тетей отдыхал. Дядь Жор, стекло у отца разбилось, пока меня не было. Но он, ты ж знаешь, не попросит никогда. Сделаешь, если есть?
Жора всегда удивлялся безхозяйственности Алексея. Его, даже можно сказать, раздражали такие "пофигисты". Он указал мальчику за шкаф. Там хранились разного "калибра" стекла. Саша помог старику вытащить подходящего размера, и они вдвоем пошли наверх. Пока сторож пыхтел и старался приладить стекло в искривленной ударом раме, юноша накрыл на стол. В холодильнике обнаружились колбаса, сыр и, конечно же, творог. Без этого продукта Алексей не представлял жизни. Плиту мальчик оставил включенной, хоть немного "сломить" холод в комнате. Укутался сам и предложил старику горячий чай и теплый мамин плед. Они с удовольствием сидели, болтали. Саша узнал, что Илья все же из спорта уходит. Денег не хватает в семье.
– Отец твой все ему устроил, как обычно. Теперь баловень этот будет в цирке подряжаться. Леха сказал: бабло пойдет. Говорят, на днях на свои первые гастроли уезжает Быков. Думаешь, получится у него?
Саша расстроился и обиделся на товарища. "Все же я для них так, второй сорт. Ничего мне не рассказывают".
– Получится у него все. А за что ты, дядь Жор, Ильку не любишь?
– Да чего мне его любить или не любить? Все они одним миром мазаны. И Константин ваш опять в Китай собирается. Все заработать пытается.
– И он тоже вскоре уезжает? – то обстоятельство, что Котик не будет ежедневно мелькать перед глазами, совершенно не расстроило парня, даже наоборот.
– Не, этот как-будто чуть позже. К марту, что ли, говорил. Ну спасибо тебе, малыш, за хлеб-соль. Пойду, а то не увидят на посту и попросят на пенсию. Вон Аннушке уже намекали.
– Спасибо, уже теплее стало.
– Бывай, – старик ушел, а Саша подготовил школьную сумку, убрал со стола и ушел в свою комнату.
Вечером, после второй тренировки поднялись Константин и Миша. Товарищ так обрадовался Саше, что утащил к себе и рассказывал, рассказывал про подарки, которые получил на Новый год от родных и, главное, от Вики. Об их совместных планах. Сашка узнал, что Миша собирается после окончания девятого класса перейти в спортивный техникум. Так поступила Вики – она на год старше – и очень довольна. Учится как в обычной школе, только тренировки в счет профподготовки идут. Через три года уже и диплом на руках. Можно собственных учеников набирать. Воодушевленно пересказал Мишка другу разговор с Гогой.
– Он ушел обиженный, обещал отомстить Алексею Родионовичу. Глупый! Как это возможно? Да Бог с ним. Вика говорила и Галя тоже, что он думает из спорта вообще сбежать. Но, думаю, все это фигня. Болтает просто. Да, еще Илья Юрьевич в цирк ушел работать. Но об этом ты, небось, знаешь лучше моего. Что еще тебе рассказать? А вот тебе подарок сестренка передала. Своими руками сделала.
Мишка достал из ящика письменного стола маленькую коробочку. Внутри оказалась пластилиновая фигурка, и неровным детским почерком было написано " Моему Саше".
Тепло стало у Саши на душе, как тогда у поезда. "Милая малышка!"
Отец заговорил только перед самым сном.
– Молодец, что окно починил, – сухо похвалил он сына и все. Больше ни слова не сказал.
В школе собрался весь класс. Так бывало достаточно редко. Многие одноклассники занимались профессионально танцами и разъезжали по гастролям. Мишка, вообще, большую часть учебного года то на сборах, то заграницей проводил. А тут полный аншлаг. Даже учителя отметили, что ребят как-то много.
Маша прислала Саше записку. "Ты чего мрачный, как зомби?" Сашке почему-то захотелось сделать что-то необычное, неординарное для этой девушки. "Хочешь, Маш, я ради тебя с моста кинусь?" – послал он ответ через Мишку. "Лучше в окно. И сейчас же!"
Сашка глянул на одноклассницу, но та сидела с серьезным видом и якобы внимательно слушала преподавателя.
"Смеешься надо мной? Думает слабо мне? Дура такая! Ну погоди!"
– Морозов!!! Стой!!! – учительница химии заорала как резаная.
Сашка стоял на подоконнике у распахнутого настежь окна.
Класс замер в ожидании развязки. Одна только Маша не испугалась, подошла и протянула ему руку. Влезла на окно и шепнула, чтобы только он мог услышать:
– Я тоже спрыгну. Если ты хочешь убиться, то я тут ни при чем.
– Немедленно спуститесь! – завопила испуганная женщина. Класс шумел.
Мишка посмотрел в глаза товарища и увидел, как не раз бывало, нечто пугающе безумное в них.
"Он не шутит, бросится идиот!" – подумал парень, и тело само подсказало, что делать.
Мощной правой ногой он сбил обоих подростков и сам тоже упал. Сашка рухнул на парту, Маша на пол, но ей помогли встать, а сам Мишка скрутился от боли в ноге.
Химичка бросилась к Морозову, кое-кто к окну, девочки кричали. Мишке помогли подняться и повели к врачу. Учительница, ухватив Сашку за руку, потащила к директору. Машка рыдала. С выдержанной отличницей случилась настоящая истерика.
Директор не просто рассвирепел, он метал молнии.
– Немедленно отца в школу! Сию секунду чтоб тут был! Вы, – обратился он к педагогу, – можете идти. Скажите классному руководителю, чтоб немедленно вызвал отца этого придурка. Мое терпение, молодой человек, закончилось! Все, баста!
Химичка выбежала, а Саша остался сидеть в кабинете директора в углу на стуле.
– Не вызывайте отца, он убьет меня, – тихо, но достаточно ясно, попросил Саша.
– И пусть! – ответил директор и перезвонил в учительскую. – Вызвали Морозова старшего? Хорошо. Уже идет твой папаша.
Саша представил лицо отца, а что он с ним сделает и представлять не хотелось.
Алексей влетел к директору и, не обращая внимания на хозяина кабинета, бросился прямо к сыну. Он сдерживался.
– Я с тебя, паршивца, шкуру сниму. Ты у меня месяц, дрянь, не присядешь, – угрожал почти крича тренер. – Вы простите меня, ради Бога. За него. – Подзатыльник весом с "тонну" влепился в макушку парня. – И, вообще, извините, если можно.
– Я прекрасно вас понимаю. Хочу сказать одно. Мне безумно надоели выходки вашего отпрыска. Посреди года выгонять его не буду, но обещайте избавить меня и школу от него в будущем. Заберите, куда угодно. Я сорок лет работаю в школе и, представьте, не приходилось сталкиваться с таким странным ребенком, как ваш.
– Он у меня получит. Обещаю и накажу показательно и заберу. В спецшколу для таких же, как он, кретинов сдам на фиг.
– Сейчас я его от уроков отстраняю. Забирайте и пусть только с понедельника приходит. Вы уж поговорите с ним дома. Может, сможете объяснить ему правила поведения в школе.
Морозов старший за шкирку вытянул сына в коридор и чуть ли не бегом бросился вниз по лестнице. Сашка бежал за отцом, а приостановись он, упал бы лицом на ступени. Путь, проделываемый в нормальном темпе за четыре-пять минут, проскочили в минуты полторы и, Сашка от самой двери был брошен лицом в диван. Отец сначала бил просто, потом приказал раздеться и продолжил экзекуцию. Минут через пятнадцать он, наконец, устал и сел на стул рядом с содрогающимся в слезах парнем.
– Сопли утри, тварюга! Я теперь тебя и правда ежедневно драть буду. Ты у меня узнаешь, что такое жизнь в ежовых рукавицах. Мерзавец, ты, негодный! Зачем на окно влез?! Не слышу! – орал Алексей.
Саша захлебывался слезами. Присесть было невозможно. "В этот раз уж точно кровь пошла", – подумал мальчик.
– Одевайся и отвечай немедленно, какого ляха на окне делал?
– Не знаю, – тихо, боясь вообще рот открыть, простонал мальчик.
И тут же был за плечи опущен на диван.
– Сидеть!
– Больно, па, – пытаясь повернуться хотя бы на бок, сказал Саша, и тут же получил затрещину.
– Я на тренировку иду, а ты с места чтоб не сходил, мразь.
Алеша ушел, заперев сына. Естественно, Саша тут же лег на живот и заплакал. Он и сам не знал, почему и для чего устроил этот "цирк", зачем ему понадобилось сорвать урок. Ответа не знал никто. "Теперь и Маша меня слабаком считает. Нет женщины, чтобы меня уважала. Отец вернется, опять бить будет, сто процентов".
Жгучая боль не помешала мальчику высадить недавно вставленное стекло. Привязав бельевую веревку к ручке входной двери, Сашка выбросил второй конец в окно и вылез. До земли не хватало метров пять. Он спрыгнул и ушел.
"Все, больше никогда не вернусь. В деревню куда-нибудь уйду. Не дам больше себя лупить".
Голова начала безумно болеть.
"Все они гады паршивые. Никто плакать по мне не станет". Ноги сами принесли его на набережную, на его с Булом место. Как не искал мальчик, шприца не было.
"А жаль. Тогда на самом деле стало полегче".
Сидеть было больно, поэтому Сашка стоял, пока ноги не затекли. Затем немного посидел и снова встал. На верхней набережной послышались голоса, потом крики и Саша понял – драка.
Поднявшись, увидел в нескольких метрах от себя дерущихся мужчин. Они яростно наносили друг другу удары. Саша ринулся разнимать здоровых взрослых людей. Хотя они и были в одной весовой категории, но один уже явно уступал противнику. За него-то и решил заступиться юноша. Только он подбежал, как более сильный выхватил нож и пошел на своего оппонента. Саша ногой попытался выбить оружие, но мужик отпихнул его. Тогда паренек забежал сзади, вывернул ему руку и его же ножом ударил мужика в бок. Мужчина взревел, как бык, и второй мужик тоже начал орать. Тот, который был послабее, кинулся к своему недавнему обидчику, отпихнув Сашку.
– Парень, ты брата моего убил! Сука! За что?!
Саша в ужасе от содеянного и от обвинения опешил и даже не пытался убежать. Раненый корчился на асфальте, а второй стал звать на помощь. Стали собираться зеваки, кто-то позвонил в скорую. Врачи в сопровождении милиции приехали очень быстро. К этому моменту Сашку скрутили и вместе с братом "пострадавшего" препроводили в милицейский участок.
В участке Саше пришлось выслушать, как бессовестный мужик рассказывал, что они с братом стояли на набережной, а "этот подонок" попросил закурить и, когда не оказалось курева, ножом пырнул несчастного.
Саша слушал его и представлял отца. "Меня посадят. Карьере отца конец. Мать не переживет. Вся жизнь коту под хвост".
Он был полностью в своих мыслях и не понял, что майор уже не первый раз обращается к нему.
– Ты, кретин, может, тоже сказать хочешь хоть слово?
– Они дрались. Я хотел вот этому помочь. – Саша указал пальцем на брата пострадавшего и спокойным голосом, без тени волнения, сказал: – А тот нож достал. Так я руку ему скрутил и ударил ножом. Не знаю, как это получилось.
– Ври больше. Мы не дети тут. Тебе самому сколько лет?
– Пятнадцать.
Кабинет майора был сер и убог. На окнах решетки. На стене висело две грамоты, и вдруг Сашка увидел небольшую фотографию. Трое мужчин обнимали друг друга за плечи. В центре композиции стоял майор в спортивном костюме, справа незнакомый мужик в телогрейке а с левой стороны стоял Котик в комуфлированном комбинезоне.
– Товарищ майор, а вы Константина Селезнева давно знаете?
– Ты-то куда с вопросами? Я-то Константина знаю, а ты, шваль подзаборная, откуда его знать можешь?
– Вы Морозова тоже знаете?
– Слушай, ты, Шавка! Не смей имена эти своим ртом поганым произносить! – Тут майор поднялся и угрожающе подошел вплотную к Саше. – Ты, парень, что, на гимнастику ходил? В любом случае даже не мечтай, что тебе это поможет. Сядешь, малолетка. Все, протокол пишем.
Майор вернулся за стол.
– Имя, фамилия?
– Морозов Александр Алексеевич.
– Ты мне шутки не шути тут, – заорал майор.
– Алексей Морозов мой отец, – Саша был подавлен, но со стороны казалось, спокоен.
Майор внимательно посмотрел в глаза мальчику. Встал, прошелся по кабинету и позвонил куда-то.
– Ольга, в моей синей телефонной книжке ну-ка глянь: Селезень Кот. – Он записал телефон и перезвонил по нему.
– Привет, старик. Не узнал? Ха-ха. Как поживаешь? Вспомнил. Да заставили вспомнить. Слушай, ты Морозова давно видел? Во удача, что он у тебя. У него есть сын? И где сейчас мальчик? Спроси-ка у отца. Не знает? Так вот, я знаю. Он у меня в отделении. Хулиганка с ножевым ранением. Не ори. Адрес записывай.
Саша напряженно вслушивался в каждое слово майора. Понял, что отец в его поисках ринулся к Косте. Майор продиктовал адрес и улыбнулся Сашке.
– Если ты, действительно, тот самый Морозов, считай парень, повезло тебе.
– Товарищ майор, когда они приедут, можно меня в другую комнату вывести?
– Зачем?
– Чтоб дополнительных проблем у вас не было.
– У меня? Ты шизоидный? О себе, болван, думай. Как тебя из дерьма вытащить?
Через полчаса Котик вошел, широко распахнув дверь, за ним также решительно вошел отец.
Майор встал им навстречу, а Сашка, сидевший на прикрученном табурете, схватился за него руками и пристально уставился на отца. Майор пожал Алексею руку и обнялся с Котиком. Пригласил их присесть.
– Спасибо, Толик. Ты всегда хорошим парнем был, – похлопал майора по плечу Алексей. – Минуточку. Он подошел к сыну и тыльной стороной ладони наотмашь ударил мальчика. Саша упал с табурета, и отец еще раз ударил его ногой уже на полу. – Встать, дрянь!
– Алексей Родионович, давайте без шума, – обратился майор к отцу.
Морозов старший устало сел рядом с учеником. Саша тоже поднялся, кровь лилась из носу.
– Кот, – зашептал майор. – Потерпевшему три-четыре косаря, брату его, падле вонючему, тоже штуки три надо будет. Врачам, ну и нашим. Себя не считаю. 18 – 20 тысяч баксов найдешь?
Алексей слушал внимательно и согласно мотнул головой.
– Только сейчас надо. – Качал головой майор. – А пацанчик ваш, Алексей Родионович, симпатичный какой. А вот мои. – Майор протянул бывшему тренеру фотографию своих детей.
– Ладные мальчишки, а чего к Котику не приведешь?
– Они на дзюдо у меня ходят. Боевики! – рассмеялся Толик.
Сашке казалось, о нем все забыли. Но отец, отдав фотку Толику, мотнул головой в сторону сына.
– Толя, как делаем? Забрать его? А Кот привезет все, что надо.
– Да. И давайте поскорее.
Майор вывел всех через служебный ход, и Константин подтолкнул Сашу к своему джипу. Поднялись в комнаты, и отец вместе с Котиком отодвинули шкаф. Отец вынул спортивную сумку. Грохнул ею о стол и стал вытаскивать одну пачку денег за другой. Саша с удивлением смотрел, юноша и представить себе не мог, что у отца найдется такая сумма.
– Ну вот Кот, осталось четыре тысячи. Наталье осталось всего полтора года. Смысл ей там сидеть?
– Алеша. Давай думать завтра будем. Прошу, поедем со мной. Не оставлю тебя с этим придурком.
Саша забился в самый дальний угол и не знал, что говорить, что делать. Алексей обнял Котика и отправил одного.
– Саша, – спокойно и, мальчику показалось, даже ласково обратился отец, – поди ко мне.
Саша поднялся, но подойти побоялся.
– Бить будешь? – поежился мальчик. – Па, я человеку помочь хотел. А он оболгал меня. Честное слово. Поверь мне, папочка!
– Не бойся, иди ко мне. Бить не буду. Дело прошлое уже. Котик с Толиком все уладят, – поманил отец.
Мальчик подошел и сел на подушку, лежащую на диване. Отец обратил на это внимание и криво ухмыльнулся.
– Что, до сих пор попа болит?
Сашка согласно мотнул головой.
– Сань, деньги которые были отложены на приобретение квартиры, я отдал за твою свободу. Сейчас ты позвонишь матери и сам расскажешь ей, как спустил ее труд, годы на чужбине, а, впрочем, и ее жизнь в сортир. Я не собираюсь жаловаться или оправдывать тебя. Сам натворил дел, сам и отчитывайся. Ну чего ревешь и дрожишь. Боишься? Накажу, конечно, но не сейчас.
– За что, па? Я не виноват.
– За что спрашиваешь. За то, что вечно в дерьмо влезаешь. За то, что последние нервы вытрепал всем вокруг. За то, что мать в грош не ценишь. За то, что из дому сбежал. Перечислять еще?
Сашка совсем сник, боялся поднять на отца глаза. Стыд душил его.
"Действительно, мать столько времени живет черт те где и тяжело работает. Я уничтожил ее и свою мечту. Никогда не будет у нас нормального дома. Она меня возненавидит и будет права".
Эпилог: http://www.proza.ru/2016/03/23/2015