Приобщение к тайге

Петр Барков
 
К походной жизни я приобщился не только благодаря моим друзьям однокурсникам, но и благодаря интересу к путешествиям, охоте и рыбалке, вызванному прочтением книг писателей:  Джека Лондона, Майн Рида, Даниэля Дефо, Григория Федосеева, Владимира Арсеньева, Евгения Спангенберга, а также  путешественников:  Наоми Уэмуры, Тура Хейердала, Юрия Сенкевича, Дмитрия Шпаро, Алена Бомбара.
Читатель может спросить, какая прелесть в этих походах:
«Холод, дождь, мошкара, жара - не такой уж пустяк!»
Трудности скитаний в суровых условиях северной тайги компенсируются  радостями общения с природой, близкими по духу друзьями, а также победами над своими слабостями.
Пройдя целый световой день нагруженные 50-килограммовыми рюкзаками под дождем по таежным завалам и болотам, путешественники вдруг выходят к живописному озеру, в обрамлении остроконечных елей и стволов сосен, краснеющих в отблесках заката.
Сняв с себя промокшую от пота одежду, все бросаются в ледяную воду озера. А после, оказавшись под тентом около жаркого костра с кружкой чая, заваренного мятой и смородинным листом, вдруг все вместе одновременно ощущают прилив оптимизма и сил, Всех охватывает общее чувство  единения и радости - вот оно таежное счастье!
Со временем все трудности забываются и, наоборот, вспоминаются самые счастливые и удачные моменты.
Не маловажен также элемент спортивного азарта в достижении намеченного результата, а именно: прохождение заявленного маршрута и выход к месту назначения (к озеру, поселку или вершине), пройдя сотни километров по нехоженым дремучим лесам и топким болотам, имея на руках только компас и жалкое подобие карты. Достижение поставленной цели воспринимается каждым участником путешествия как победа не только коллектива, но и каждого в отдельности, и прежде всего, в преодолении себя.
Кроме того,  многодневное нахождение в среде дикой тайги, охота и рыбалка сближает людей не только между собой, но и  с природой, возвышает человеческую личность, развивает чувство  товарищества, гуманизма и справедливости. Подтверждение этой мысли можно найти в произведениях Сергеяксакова, Ивана Тургенева, Михаила Пришвина, Константина Паустовского.
Сергей Тимофеевич Аксаков в  Записках об уженье рыбы писал: «На зеленом цветущем берегу, над темной глубью реки или озера, в тени кустов, под шатром исполинского осокоря или кудрявой ольхи, тихо трепещущей своими листьями, в светлом зеркале воды, улягутся мнимые бури,  рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды. Природа вступит в свои  вечные права. Вместе  с благовонным, свободным, освежительным воздухом вдохнете вы в себя безмятежность мысли, кротость чувства, снисхождение к другим и даже самому себе».


Виктора Астафьев полагал, что человек, понимающий  и любящий природу, не может быть плохим.
Именно, поэтому  пройдя испытания в походной жизни, получив опыт в экстремальных условиях таежных экспедиций, осознаешь, что самые счастливые моменты в жизни испытываешь там, в единении с природой и близкими по духу друзьями, где все гармонично и благообразно   вдали от скученности, шума, грязи и суеты городов, где нет магазинов, транспорта, начальственной дури, рекламы и навязчивой медийной пропаганды, где не нужны деньги, но есть  близкие по духу друзья, свежий воздух, чистая живая вода, разнообразные ягоды, грибы, свежайшая рыба и дичь, а также и здоровый физический труд до пота. После каждого похода его участники чувствуют очищение души, а также оздоровление и  обновление своего  организма.
Поняв все это, я задумал приобщать  к походной жизни своих детей.  С этой целью стал заниматься  с  ними буквально,  как только дети самостоятельно становились на ноги. Сначала мы просто ходили в лес на прогулку поначалу на плечах у папы, а потом пешком или на лыжах с отдыхом у костра. Позже прогулки заменили пешими и лыжными  маршрутами по подмосковным лесам, измеряемыми сначала  несколькими, а потом и десятками километров.
Для общей физической подготовки дети учились подтягиваться, отжиматься от пола, бегать, кататься на лыжах, плавать и нырять, сначала у папы на спине, а потом и самостоятельно,  а также купаться в проруби. Соблазняя детей костром и шашлыком, постоянно водил их  не только на лесные прогулки, но также в байдарочные походы и на слеты туристов.
Физическая и практическая подготовка детей сочеталась с интеллектуальным развитием. Читать они начинали в самом раннем возрасте, до исполнения еще  четырех лет. В шесть лет, старший сын решал задачи для четвертого класса, а младший сын прочитал свою первую книжку(48 стр.) в три года. Кроме того, в походах дети были свидетелями общения  моих коллег научных работников.



Первым в   серьезное многодневное  путешествие  по Беломорскому побережью в Архангельской области я и мой друг Владимир Быстров взяли с собой моего старшего девятилетнего сына Игоря.
На мурманском поезде доехали до станции Шунданец, откуда стартовали на север по разъезженной дороге, проложенной на каменистой кряжистой гряде в сторону села Кушерека. До села - 10 км, На этом пути нас обогнали два подростка, после которых оставались пустые банки из-под сока. В этот день не дошли несколько километров до деревни. Сказался большой вес рюкзаков. Все снаряжение (продукты палатка, ружье, патроны, фотопринадлежности, рыболовные снасти, ремнабор запасная одежда и обувь, и все остальное) распределилось на двоих. Заночевали около небольшого озера, на котором был плот, но не было клева.
Здесь нам встретился какой-то мужчина, у которого я по неосторожности спросил - где у вас тут ягоды собирают? На что он что-то недружелюбно буркнул. Обычное дело: местное население не одобряет чужаков, претендующих на их природные ресурсы.
Утром следующего дня вышли к деревне Кушерека.
Село Кушерека — бывшая вотчина Соловецкого монастыря. От ближайшей железнодорожной станции оно отстоит на десять километров. Путнику село открывается с высокого холма. Оно живописно расположено по обоим берегам узкой, каменистой речки Куши, которая через два километра впадает в Белое море». В «Мореходной книге», составленной в конце XVII — начале XVIII в. указано, что на 1 января 1895г. в селе  было 264 двора и, 1514 жителей.
 По местной легенде название Кушереки происходит от слова «куш» — богатая река: нерестилище для семги, кумжи, наваги, корюха, камбалы и сига.
В деревне полуразрушенный мост через речку. Речка быстрая порожистая. Постоянных жителей в селе почти нет. Большинство домов стоят с заколоченными окнами и дверями.
Сразу за селом начинается обширное отрытое, до самого горизонта, пространство - болото, пересекаемое двумя небольшими речками - левыми притоками Куши. На самом деле пространство болота сливается  с пространством моря  и неба на горизонте.  Болото кочковатое и не очень  топкое. Однако идти по нему неудобно  и трудно из-за вязкости, кочек и тяжелых рюкзаков. Шли долго без отдыха, присесть было негде – ни одного деревца или сухого места. Через два,три километра, наконец, удалось увидеть гладь моря и северную границу  окончания болота, полоску прибрежных зарослей плаунов и водяного хвоща, камыша и другой, водной растительности, а также на расстоянии не  более 1 км уже были видны не только заросли ольхи и осинника, но и прибрежный сосновый лес, где был источник пресной воды и где мы стояли в прошлом году.  Но к этому времени мы измучились окончательно, и сил пройти этот последний километр–полтора уже не было. Нужно было остановиться на отдых и приготовить чай.
Сбросили  рюкзаки, установив их на камнях, чтобы не промокли. Благо камней в этом месте было много. Охладились в убегающей морской воде. Игорь даже пытался погрузиться полностью в  луже, образовавшейся на отливе, но только вывозился в песке и замерз на сильном  ветру.
Чтобы найти пресной воды и приготовить чай, пришлось отойти от кромки  моря в сторону болота, продавить сапогом  во мху лунку и набрать ведро мутной жижи с мельтешащими в ней дафниями.  Воду процедили через  четыре слоя марли и 20 минут кипятили. Потом добавили немного марганцовки, и  круто заварили чай.
Закончив  чаепитие и перекусив,  через полчаса мы достигли места нашей прошлогодней  стоянки, которое называется  Подважение.   Здесь растут невысокие сосны. Есть родник.

Границы двух сред, моря и леса разделяют гранитные плиты, полого спускающиеся от леса к морю. В прилив морские волны бьются,  об эти плиты. С них удобно забрасывать удочку.

  Смешанный лес с преобладанием низкорослых сосен тянется вдоль всего побережья полосой 50-100метров шириной. Далее на юг лес переходит в лесотундру. Еще дальше на юг преобладает тундреный ландшафт, который разнообразят невысокие каменистые сопки, покрытые кустарником и низкорослыми елями и соснами.


На этом пространстве, на границе двух сред обитает множество животных: лоси, олени, зайцы, лисы, медведи, а также и птицы: рябчики, тетерева, куропатки, утки, гуси, лебеди, аисты, бекасы, вальдшнепы, чайки, поморники, множество видов куликов, а также различные мелкие певчие птицы.
Пока мы обустраивались к нам подошли ребята, которые обгоняли нас на кряже. Оказалось что они москвичи-братья-близнецы Борис и Василий Клумовы. Они  сначала зашли к знакомым в Кушкреку, и теперь направляются дальше по побережью, к избушке, где будут ожидать своих родителей. Приглашали нас прийти к ним в гости.
Весь следующий день мы посвятили добыванию морского червя.
Морской червь копается лопатой. К счастью на берегу таковая нашлась. При отливе на песке остаются характерные песчаные холмики с одним отверстием на верху. Лопатой на штык переворачивается песок под холмиком   при этом надо быстро хватать ускользающего вглубь морского червя. Червяк желто-песочного цвета, размером до 15-20 см, а толщиной с указательный палец, в зависимости от размеров делится на три четыре части и насаживается на крючки, которые крепятся 15 сантиметровыми поводками к основной леске, растягивающейся по дну между двумя колами. Все вместе это называется продольником.
Продольники растягиваются между двумя колами перпендикулярно к линии набегающей приливной волне.
Первый раз мы установили продольник, снаряженным 100 крючками. В отлив сняли 95 камбал, которые,   будучи уложенными горизонтально, едва разместились в восьмилитровом ведре.
Пробовали ловить с берега на удочку с грузилом и двумя крючками. Рыба попадается, но улов был значительно меньший.

Камбалу мы жарили и варили из нее уху, а также вялили.
Один день посвятили обследованию окрестностей. Попадались рябчики и куропатки, но стрелять я не стал, поскольку охота еще не была открыта. Зато на сопках много черники, голубики и брусники, на болоте есть морошка и клюква. Клюква -  еще зеленая.
Специально для Игоря я заготовил два патрона с уменьшенным зарядом пороха, чтобы снизить отдачу. В качестве мишени повесили на ветку скомканную фольгу от шоколадки, которую Игорь прострелил с первой попытки.

Однако случилась беда: при выстреле раздуло и заклинило в патроннике гильзу. Все попытки ее вытащить оказались неудачными. Экстрактор цеплял край гильзы и соскакивал с нее. Я вставил другой патрон, думая, что новый выстрел из соседнего ствола позволит сместить заклинившую гильзу. Однако произошла осечка, и заклинило новую не отстреленную гильзу. Мы расстроились. Оказаться в дикой природе без ружья не входило в наши планы. Терялась часть интереса от нашего путешествия. Шилом я проковырял в осекшемся капсюле не отстреленной  гильзы отверстие и насыпал в нее серу от спичек. Потом привязал ружье к дереву и прикрепил спичку к капсюлю головкой в его отверстие. Спичку поджег, но выстрела не получилось. Порох фейерверком выгорел через отверстие в капсюле. Проблема  была еще в том, что я взял с собой укороченный шомпол, а чтобы удлинить его, вставил в ствол ольховую ветку, и таким образом пытался вытолкнуть гильзу через ствол. Однако сырая ветка врезалась в край гильзы, и еще больше заклинил ее. Тогда я решил вырубить торец гильзы ножом, а ветку выжечь длинным раскаленным гвоздем который был у меня в ремнаборе. К нашему счастью у меня был замечательный нож из твердосплавного материала, сделанный на одном из зеленоградских заводов и подаренный мне моим приятелем-арменином. Примерно час потребовалось на разрубание ножом, как зубилом, круглого отверстия в торце гильзы и выжигания заклиненной ольховой ветки, после чего гильза легко выскочила из патронника.
Еще один день мы потратили на добывание червей и установку продольника. К вечеру, когда начался отлив, мы с Владимиром пошли к продольнику вслед за уходящей водой. Но северный ветер замедлял отток воды. К тому же мы просчитались со временем полного отлива. Не учли, что это время смещается в сторону увеличения на 30 минут каждый день.  Поэтому, когда подошли к колам, было уже темно, а  вода стояла еще высоко, и  набегающие волны залили нам сапоги. В это  время, Игорь, обеспокоенный нашим  длительным отсутствием и  страхом перед ночным лесом выбежал на берег и стал нас звать. Мое сердце сжалось, когда я услышал тревожные крики сына, и бросился обратно к берегу. Встретились мы там, где вода еще не спала. Игорь залил свои сапоги тоже. Я отвел его к стоянке, заставил переодеться и разжег пожарче  костер. Потом вернулся  к продольникам, где воды уже не было. Не было также и рыбы. На один крючок попалась мелкая рыбка, а на другой  - чайка, которая захлебнулась в воде.

На следующий день отправились дальше на запад, к избушке, где обосновались наши новые знакомые. Шли сначала по лесной дороге и собирали грибы. Не далеко от нашей стоянки спугнули ястреба тетеревятника, который убил тетерку и уже собирался закусить. У тетерки была расклевана только голова. Тетерку забрали как военный трофей. После отлива пошли по песчаному морскому дну, срезая изгиб береговой кромки.
Через несколько часов вышли к избушке.

Ребята Клумовы встретили нас приветливо. Мы угостили их салом, вяленой камбалой и супами-концентратами с тетеркой.
Ребята - веселые и деятельные. Они ходят за ягодами и ловят камбалу с огромного двухметрового камня кубической формы. На этот камень они затащили печку буржуйку, чтобы греть мокрые руки, замерзающие на холодном ветру.
У каждого из них -  хорошее двуствольное ружье двенадцатого калибра. Они предложили Игорю поохотиться на куликов с их ружьем. На мое опасенье, что отдача будет сильной, успокоили, что заряд слабенький. На отливной полосе выследили куликов-песочников. Игорь выстрелил.  В кулика попал, но отдача отбросила его так, что он упал на спину. Кулика приготовили в фольге.
Заночевав  в избушке, на следующий день отправились по отливу на речку   Сосновку, в которой, по рассказам Клумовых  водится форель.
Речка мелкая, узкая. В устье спугнули тетеревов. Одну молодую тетерку удалось подстрелить.
Прошли вверх против течения на1км. Поставили палатку. Пробовали рыбачить. Лесу удочек освободили от поплавков и грузил.

Забрасывали лесу по ветру из-за укрытия. Наловили полтора-два десятка мелких форелей. Сварили уху.  Вечером мимо нас прошли два геолога. Обещали показать карту. Володя помог им поставить сетку ниже по течению.
На следующий день геологи подарили  нам крупную форель с красной икрой. Икру мы тут же разболтали с солью и съели. Вечером я ушел  к геологам, которые были на рыбалке посмотреть карту. Володя пошел на ближайшую сопку осмотреть их лагерь. Игорь остался у костра. Вернулся я поздно, когда уже была ночь. Володя рассказал, что застал Игоря, пытающегося раскурить самокрутку из газеты. Это он видел, как Володя скручивал из газеты махорочную цигарку.

Разочаровавшись в рыбалке и охоте, мы отправились в обратную дорогу. Я решил срезать путь через прибрежный тростник. Сначала идти было легко. Потом под ногами появилась вода. Чем дальше шли, тем уровень воды был выше - было время прилива. Наконец, Володя обозвал меня авантюристом, после чего мы повернули назад, чтобы идти по тому же маршруту, что и пришли сюда. Игорь шел впереди Володи, поминутно останавливаясь, чтобы что-нибудь спросить или сказать нам, чем сбивал темп и ритм движения Володи. Когда Володя взмолился, что так идти не может, я попросил Игоря идти параллельно.
К Избушке Клумовых пришли через три часа, задержавшись на осмотр другой избушки, стоящей в устье впадения небольшой речки в море. Избушка маленькая, грязная с печкой-каменкой по-черному.
К братьям Клумовым пришли отец Александр Сергеевич и мать Лилия Александровна. Они опять предложили нам ночевать в избушке. Благо  места хватало.
Вечером у костра шли разговоры обо всем: об охоте, Архангельском крае и наших походах, а также,  как водится, и о политике. В частности, я вспомнил содержание закрытого письма ЦК КПСС о прогнозах З. Бжезинского о скором развале Советского Союза и военных конфликтах на окраинах  его бывшей территории. Александр Сергеевич сказал - а что, так и будет.  Я возражал, ссылаясь на предложения нашего института о реформировании экономики и  предложениях о первоочередном переходе к семейному хозрасчету в сельском хозяйстве. Меня дружно поддержали близнецы. Жизнь показала, что Александр Сергеевич с Бжезинским были правы, а наши надежды не сбылись.
На следующий день впятером отправились на охоту в лесотундровую зону этой местности.  Шли цепью, периодически поднимая то тут, то там стайки куропаток. Близнецы показали свое блестящее искусство в стрельбе. Как только перед каждым из них взлетали птицы, гремели два выстрела и оба без промаха. Я же постоянно мазал, и только под конец вторым выстрелом удалось зацепить куропатку.
Вечером сварили классическую куриную лапшу на целое ведро.
На следующий день с утра мы отправились в обратный путь. 17 км шли весь световой день. На станцию пришли ночью, где нас машинисты товарного состава подсадили в свободную кабину локомотива.  Игоря посадили   в кресло у окна около каких-то рычагов. Он тут же заснул беспокойным сном. На одной из остановок  зашедший к нам машинист обнаружил, что Игорь сдвинул рычаг, из-за чего поезд простоял 15 минут лишних. Машинист матерился - … теперь придется писать объяснительную. Мне хотелось оборвать машиниста, чтобы он не матерился при ребенке, но чувство вины удержало меня от замечаний.   На станции Плесецк пересели на регулярный пассажирский поезд до Москвы.
За все время похода никаких особых проблем или капризов со стороны моего девятилетнего сына не было. В целом, как оказалось, он  и морально, и физически готов к таежным путешествиям. В дальнейшем мы с  ним, а также и  со вторым сыном, и с дочкой прошли не одну сотню километров по тайге и подмосковным лесам.

PS:фото к публикации см. здесь:
  здесьhttps://fotki.yandex.ru/users/bbp45/album/154691/