Долгая жизнь длиной в ночь
Трудно смотреть фильм жителю довольно глубоко XXI века вне контекста трагической судьбы Геннадия Шпаликова и Инны Гулая, трагической судьбы всего поколения шестидесятников, особенно понятной в реалиях реставрации политической реакции и жесткой цензуры в стране, ознаменованных кромешным застоем в экономике, культуре, искусстве…
Горький сарказм Шпаликова кроется уже в самом названии, обещая героям и зрителям не просто долгую, но еще и счастливую жизнь.
Фильм можно считать логическим продолжением знаковой трилогии периода хрущевской оттепели (Застава Ильича, Я шагаю по Москве, Июльский дождь), и её финальной жирной точкой, поставленной на идеалах поколения шестидесятников. Эти фильмы, через судьбу главных персонажей, их становление, поиски себя, возмужание, разочарование в идеалах юности, апатию и окончательное перерождение в уютное конформистско-обывательское болото, показывают историю всего послевоенного общества, где надежды и чаяния молодых людей на светлую и счастливую мирную жизнь в итоге привели к эпохе брежневского застоя, закончившегося полным крахом попыток социального переустройства и построения нового справедливого общества.
Почти вдвое урезанный фильм «Застава Ильича» вышел в прокат под названием «Мне двадцать лет». «Я шагаю по Москве» в равной степени подходит под это же возрастное определение, поскольку ставит те же вопросы. В таком случае, используя аналогию, «Июльский дождь» вполне можно было бы озаглавить «Мне скоро 30», а «Долгую жизнь» - «Вот мне и стало за 30».
Если в первых фильмах полно надежд, солнца и безграничное, омытое первым летним дождем, светлое будущее впереди, то «Июльский дождь», заставляет тех же молодых людей уже искать укрытия, чтобы переждать непогоду, поскольку многое уже понято и осмыслено, первые крупные разочарования в жизни уже случились, а иллюзий на будущее остается все меньше.
«Долгая счастливая жизнь» в итоге, и вовсе, превращается в бесконечно серую осеннюю промозглую беспросветность, в виде холодной реки с одинокой, уплывающей в никуда баржей.
Режиссер и сценарист Шпаликов, автор сценария «Я шагаю по Москве» и «Заставы Ильича», словно сжал в одну ночь, так и оставшуюся за кадром, всю «долгую и счастливую жизнь» уже далеко не главного героя, а рядового среднестатистического и весьма условного обывателя, опустив все стандартные, идущие словно по накатанной, события унылой обывательской жизни, оставив для осмысления лишь две крайние точки в этой истории мужчины и женщины: знакомство и расставание. Сведя до одного темного кадра долгий путь от иллюзии начала отношений к неминуемому финалу утраты этих иллюзий: непониманию, нежеланию понять, отстранению, раздражению, бегству…
Шпаликов лучше других понимал, что бегство бессмысленно. И не важно, от кого или чего ты бежишь: надоевшей женщины, опостылевшего быта, от себя или от нестерпимого уже груза осознания несбывшихся надежд и несостоятельности собственной жизни. В этом и состоит трагедия талантливых людей, не способных уместить свой дар в рамки простой и понятной «долгой и счастливой жизни». Потому и жизнь длиной лишь в одну ночь не стоит освещения и пристального рассмотрения, ибо всё пусто, ненужно и фальшиво.
Этим принципиально отличаются большие художники, в т. ч. в отечественном и мировом кинематографе от нынешних киноподельщиков: современные каноны «шоу маст го он» диктуют расписывать в красках то, что раньше за ненадобностью и отсутствием хоть малейшей почвы для работы мозга оставалось далеко за кадром...
Финал истории, начавшейся с самообмана и обмана других, был заранее предрешен, а посему, зачем показывать детали? Вся история знакомства стандартна и тривиальна: она ищет утраченного семейного уюта и отца своему ребенку, и готова не замечать откровенной фальши разглагольствований про любовь и понимание; он же ищет пикантных приключений на одну ночь, и как только понимает, что цели не достиг, разом остывает к дальнейшему развитию интрижки.
Она даже предпринимает отчаянный и очень рискованный шаг, педалируя ситуацию знакомства с дочерью и совместного проживания. Он же не способен с честью выйти из щекотливой ситуации и вынужден спешно ретироваться, побросав боевые знамена красивых слов про поиск родственной души, давно отчаявшись найти родственную душу в себе самом.
Отсутствие реальных чувств и откровенная фальш не подкрепленных делами слов рефреном отдается сценами из чеховского «Вишневого сада» со стареющими и такими же фальшивыми звездами театральной сцены, «отбывающими» гастроли в очередном уездном городке. В противофазе им чередуются сцены с театральным буфетом в антракте пьесы под легкий алкогольный туман и модные танцевальные мотивы. Словно две стороны медали: красивая, но надуманная, «мертвая» жизнь в нафталиновых декорациях театра и реальная жизнь, полная разочарований и одиночества отдельно взятой души.
Именно эта фальш и фатальное, разрушительное расхождение с реальной жизнью толкнули Геннадия Шпаликова сбежать из этой фальшивой реальности, замкнув круг жизни совершенно реальной веревочной петлёй. И вынудили сделать тоже самое, спустя десяток лет, и его последнюю музу и жену - Инну Гулая
Baddy Riggo, 23.03.2016
Ссылка на страницу моих рецензий в Кинопоиске: http://www.kinopoisk.ru/user/595574/comments/list/