Пояснения к переписке
Уже не помню фамилии этого профессора из Бристоля, с которым меня заочно познакомила моя знакомая. Она сказала, что надо будет ответить на несколько вопросов. Такое общение культур.
Общение культур длилось три письма, на четвертом остановилось, и так резко, что фамилию профессора-слависта я вспоминать не хочу. И здесь, в этом частном случае, мне, как в фокусе, увиделись все наши русско-европейские этические, нравственные размежевания. Буквально: нашу протянутую для рукопожатия руку кусают.
1.
2 февраля 99
Многоуважаемый Гордон!
Не задерживая, отвечаю на Ваше письмо.
Мне кажется, что поставленные Вами вопросы очень интересны каждому русскому человеку. У нас обычно выбирают какие-то обходные пути и не могут сформулировать цель в четкой и недвусмысленной форме. Видимо, восточное влияние. Это наша основная беда.
Отвечаю по пунктам.
1. Громадное влияние на меня оказали в разное время Тютчев, Блок и Мандельштам. Я не считаю роль Пушкина в русской культуре бесспорной. Поэтому считаю его хорошим, но несколько неоригинальным поэтом, прекрасным прозаиком и блестящим драматургом. И, конечно же, русская литература началась с Ломоносова, Державина, у которых есть стихи изумительные по образности. Я опубликовал в одной из газет небольшую шутливую статью, в которой тем не менее совершенно откровенен в своих пристрастиях. Посылаю ее Вам в качестве ответа на первый вопрос.
2. Основным недостатком Есенина и основным его достоинством был его характер. Он позволял ему интуитивно вырываться к звездам и быть там в одной компании с Верленом, Лермонтовым, Гонгорой и не позволял тщательно и методично завершить строительство храма собственного духа. Мне безусловно и бесконечно нравятся все его стихи о деревне (кроме сусальных псевдорелигиозных), стихи о природе, персидский цикл, "Пугачев". Напор его лирического чувства уникален. Кажется, что один человек не в состоянии так интенсивно грустить, отчаиваться, а это и составляет стержень поэзии вообще.
3. Можно говорить даже не столько о роли Есенина в русской поэзии, сколько о роли Есенина в русской народной жизни. Есенин был первый русский поэт, свой для любого простолюдина. Все поэты и писатели до Есенина были "господа", а Есенин был мужик. К сожалению, эпоха тоталитаризма породила разрыв между массовым читателем и писателями. Читатель перестал верить словам, а обиженный писатель замкнулся в башне филологии. Поэтому все усилия Есенина по сближению простого народа и книжного искусства оказались нарушены.
4. Конечно, Есенин был убит, в этом сейчас нет сомнения. Тот метод прополки, который лежал в основе всех действий большевиков, здесь особенно явно прослеживается. Не случайно через некоторое время после Есенина были уничтожены почти все крестьянские поэты. А то, что убийство было грубо представлено самоубийством говорит лишь о том, что власти в 1925 году еще не были так уверены в своей способности подавить любые выступления против режима, которых в данном случае они опасались. Может быть, зря. Ведь большевики, сами того не желая, изобрели три основных рычага, действующих на народное сознание неотразимо:
пусть лучше все будут бедными,
бедные всего мира - братья и
если женщина не достанется мне, то пусть она не достанется никому.
5. Русской крестьянской литературы сегодня не существует, как не существует самого определения "крестьянин". Увы. Те "деревенщики", которые сегодня дружно воспевают времена большевиков, не могут быть наследниками Есенина и даже Рубцова. Это было бы оскорбительно по отношению к памяти десятков миллионов крестьян, убитых советской властью, по отношению к неповторимому крестьянскому миру, затоптанному безвозвратно. Возможно ли возрождение? Не знаю. Думаю, что нет. В России деревенская литература переродилась в поселковую литературу, пограничную с городской. В этой литературе не осталось собственно деревенских вековых отношений, но их дух, близость к природе, остались.
6. Чехова я люблю, как члена семьи. Его прозу перечитываю постоянно. У нее удивительное свойство: ее любишь не за интригу, не за психологизм и глубину, а за то, как расположены слова. Пьесы Чехова, помимо того, еще и архитектурно великолепны и загадочны. Нельзя забывать, что все их он писал, зная свой приговор. Все же вершинными являются "Дядя Ваня" (период последних надежд) и "Вишневый сад" (период прощания).
Будет ли Нина настоящей актрисой? Для этого ее надо видеть на сцене. Даже волшебного искусства Чехова недостаточно, чтобы убедиться в этом. Но то, что она незаурядный и глубокий человек - бесспорно.
Есть ли утешение, надежда, успокоение в конце пьес? Думаю, что есть, потому что у меня не возникает после их прочтения гнетущего впечатления и весь мир снова и снова смотрит их.
Вот то, что я думаю. Может быть, ответы не столь обстоятельны, но я писал с увлечением.
Несколько слов о себе. Мне 54 года, окончил Литературный институт, много лет жил в общежитиях, в том числе рабочих. Последние 14 лет живу на журналистские и литературные заработки. Жена Татьяна, сын Алексей в возрасте 21 года.
Желаю Вам всего наилучшего!
Большой привет Кэти, Мэри и Мартину.
Ваш
2.
Здравствуйте, Гордон!
С ответом на ваше незамедлительное письмо несколько задержался, потому что впервые в жизни оказался завален делами. В мае один из городских театров дает мне на десять дней большую и малую сцены для актерских читок не поставленных пьес. Их очень много. Это обычная ситуация для современной России - после многолетней пошлости вдруг начинает где-то что-то пробиваться.
Перехожу непосредственно к ответам на вопросы.
1. Статья о литературном ранжире появилась в петербургской газете "Смена" 20 мая 1998 года. Копии у меня, увы, нет. Как и самой газеты.
2. Гонгору я читал двадцать лет назад в Литературном институте и до сих пор сохранил ощущение чего-то сверхсовременного от его стихов. Может быть, в этом ему очень помог переводчик. Может быть. Но никакой переводчик не в состоянии поджечь невыразительные или архаичные стихи. Когда Мандельштам переводил Петрарку или Барбье, то это, конечно, был Мандельштам, но за такой подарок русскому читателю правительства Италии и Франции должны наградить его (посмертно) своими самыми драгоценными наградами.
То есть, Гонгора близок Есенину тем, что он навсегда останется современником людей.
3. Я не знаю истинно религиозных стихов. Истинно религиозными являются канонические тексты церкви. А поэзия не должна туда ходить. У нее другое пространство. Тоже достаточно важное.
4. Тема смерти в стихах Есенина очень традиционна для русской поэзии. Поэтому ее разработка поэтом пришлась как нельзя кстати для ГПУ. Они прикрыли ею свое страшное злодеяние.
5...
6. Да, Чехов мой любимый писатель, постоянно и нерушимо. Я не отделяю прозу и пьесы Чехова, читаю все с величайшим наслаждением. Больше того - мне так же нравятся и его самые первые рассказы. Хотя иногда он там пошлит от избытка жизнерадостности.
7. Вряд ли я назову любимые рассказы Чехова. Их много. Назову те, что незаслуженно мало популярны. Это "Психопаты", "Красавицы", "Огни". "Три сестры" мне кажется несколько формальной по замыслу, она чрезвычайно авангардна. Это такая странная комедия, над которой можно животики надорвать, но вот только - что здесь смешного нам уже не расскажут. "Чайка", напротив, чересчур традиционна и написана Чеховым как обязательное сочинение в конкурсе на звание великого драматурга. Он сдал экзамен блестяще.
8. На мировоззрение все имеет влияние. Я как-то сострил, что мысли о женской груди влияют на мужское мировоззрение больше, чем политика, экономика и банки. Я не знаю, воспитал ли меня Чехов... Может быть.
9. Чехов был гений, а гений не может быть оптимистом или пессимистом. Он весь во всем.
10. Чехов был верующим человеком в эпоху катастрофического кризиса религии, а особенно - православия.
11. Он не был ироничным, потому что в нем было безупречное чувство юмора. В том, насколько он был тепл и даже горяч, можно убедиться по его общественным, благотворительным делам. А холодным как лед после Чехова должен быть каждый пишущий человек, садящийся к столу.
12. Я писал в прошлом письме, по-моему, что если бы Чехов был певцом отчаяния и тоски, то нас не тянуло бы снова и снова перечитывать его "безнадежные" пьесы и рассказы. Существует гармония, которая иногда появляется в литературе. В музыке она появляется чаще. Но гармония в литературе доступна не только слуху, но и зрению. Поэтому литература не имеет конкурентов.
13. Прежде всего - его терпимость. Во всех воспоминаниях о Чехове не найдется и странички его резких отзывов о людях. Это необыкновенно.
14. Это очень интересный вопрос. Здесь мы вторгаемся на территорию Бога. Я думаю, что Чехов не должен был дожить даже до Первой мировой войны. А если бы он был жив в 17 году, то никакой революции не было бы.
15. Чехов и Есенин - очень русские люди. Они доказывают всему миру, что русские очень талантливы, добры и великодушны. И их надо жалеть за то, что с ними произошло, а не презирать. Душевнобольные могут быть в любой семье.
Я с удовольствием прочел неизвестное мне письмо Есенина, которое Вы мне прислали. По письму талантливого человека можно многое узнать о нем.
Мне было интересно отвечать на Ваши вопросы, честное слово. У Вас большая и редкая способность точно их ставить.
Большой привет Кэти, Мэри и Мартину.
Будьте счастливы!
Ваш
3.
Здравствуйте, Гордон!
У нас завязался в эпоху Интернета оживленный обмен письмами в стиле девятнадцатого века. Это так необычно для нынешней России, где всех друг от друга тошнит.
У меня сорвался фестиваль пьес в одном из городских театров (девять названий) потому, что Комитет по культуре обещал деньги на оплату актеров, но не дал. Для того чтобы вам были понятны наши сегодняшние масштабы цен, сообщу, что для 56 актеров и 9 режиссеров просили 700 долларов. Хороший контраст с историями о новых русских.
Адрес Михаила Жванецкого и его отчество сообщить пока не могу, потому что справочники Союза писателей выпускаются сейчас только городские.
Я родился в 1944 году на Дальнем Востоке, в Амурской области. Там же окончил среднюю школу.
С большим интересом прочел вашу публикацию о религиозной теме в письмах Чехова. У меня есть книжечка "Чехов о литературе", где так же умно и с большим тактом выстроена линия его литературных пристрастий.
Теперь перехожу к ответам на вопросы, которые мне напоминают школьные дела в их самом заманчивом смысле.
1."Три сестры", как мне кажется, возникли из пародии на пушкинскую сказку о царе Салтане: "три девицы под окном пряли поздно вечерком..." В этом их "формальное" происхождение, которое Чехов вдруг начал со свойственной ему гениальностью оживлять. Но даже гениальность иногда не способна справиться с переменой жанра. И получилось нечто необычное, подлинно авангардное. Безволие царит здесь безраздельно, жизнью руководит даже не случай, а произвол самого ничтожного из персонажей - Соленого. В сущности, "Три сестры" - это дурной сон, который идет без всякой логики, но из него не проснуться. Это как двадцатый век.
2. Когда Тютчев написал "И нет в творении Творца, и смысла нет в мольбе!" это была бездна атеизма в его честном и окончательном значении. Религиозность, которая была так свойственна России, надломилась в период правления Николая Первого, после декабристов. Еще Пестель был верующим. Герцен был атеист. Что произошло в эти несколько лет, какая комета промчалась над страной? Загадка. А Чехов жил в эпоху полного краха православия. Кресты с церквей еще не сшибали, но религиозность была уже совершенно показной. Но Бог показал людям свое постоянное присутствие тем, что Тютчев, Достоевский, Чехов и Толстой (все люди неверующие по глубине сомнений) стали примерами чистоты и порядочности для всех современников. Он показал, что не надо искать доказательств в истории или науке, они - в самом тебе. Чехов не мог участвовать в обмане, которым была больна церковь, уподобившаяся страусу. Когда он говорил о собственном неверии, он имел в виду отсутствие религиозности. А без веры человек жить не может, ни один. Если кто-то и говорит о том, что он неверующий, он лжет. Такого быть не может, череп взорвется.
3. Чехов как писатель производит впечатление необыкновенной легкости письма. Он как будто не задумывается о том, как ему писать и что. Все получается само собой. Там, где Толстой и Достоевский кряхтят, переворачивая пласты почвы, выращивая, пропалывая и опасаясь непогоды, Чехов идет с тросточкой и легкими касаниями этой трости создает любые пейзажи. Это очень оскорбительно для остальных писателей. Поэтому Чехов никогда не хвастался. У него было врожденное чувство баланса, поэтому он никогда не перегружал свою прозу специальными знаниями, как Набоков, скажем, но никогда не был и банальным, хотя использовал выспренние выражения без всякой опаски.
4. Когда я писал о том, что революции не было бы, если бы Чехов жил в 17 году, то не имел в виду влияние Чехова на общество в целом. Нет. Есть вещи несовместимые: Бог со свойственным Ему вкусом никогда не поставит в одно время Чехова и революцию. Толстого Он провел через революцию 1905 года, потому что Толстой сам был такой. А Бунин, например, это идеальный пример контрреволюционера, и он должен был пережить еще и вторую мировую войну, чтобы изумиться ее исходом.
5. Я имел в виду всю Россию, сошедшую с ума. А Есенин был сердцем страны и его ужас и отчаяние оттого, что с головой ничего поправить нельзя, приводили его в состояние, близкое к помешательству. Но он вряд ли был душевнобольным. Он хотел им быть, возможно. Но был слишком здоров психически, с очень большим запасом.
6. Вряд ли у настоящего писателя есть такое желание: выражать собственные мысли и чувства. Как только такое желание появляется, искусство заканчивается и начинается переписка с читателем - любимое занятие соцреализма. Собственные чувства и мысли очень уязвимы, тогда как настоящая литература должна держать любую бомбежку. Вообще природа литературы не личная.
7. Чехов, конечно, русский писатель. Его универсальность, всеобщность и обаяние во всем мире объяснить можно только этим. Когда писателю удается выразить душу своего народа таким образом, что его начинают любить другие народы, выше этого нет ничего. Таков, например, Фолкнер. Из современных англичан я очень люблю Ивлина Во.
8. Чехов, к счастью, не устарел. Можно сказать, что он "вечен", но это будет неправдой. Сам язык меняется незаметно, но кардинально. И когда Чехов станет архаичен, он потеряет, к сожалению, свою гибкость и свежесть. Читатель начнет цепляться за старомодные обороты, рассуждения. Но это будет еще нескоро, лет через двести.
9. Чехов как всякий умный человек играл и в политику, и в карты, и с женщинами флиртовал. Но посмеивался при этом.
10. О "Трех сестрах" я написал выше и не могу ничего добавить кроме того, что к персонажам я отношусь без эмоций. Конечно, жалко Тузенбаха, отвратителен Соленый, но вот Чебутыкин, сестры, даже Вершинин все же из иной реальности, они притворяются людьми, хотя и очень достоверно. Это люди из сна, бесплотные, но очень последовательные, не по-человечески. Они напоминают мне героев современных фильмов, от которых не скрыться.
11. Слова Сони я оцениваю как стихи. Они выполняют бесчисленное количество функций, как всякие настоящие стихи: здесь и стремление к покою, и утешение, и отчаяние в форме утешения. Чехов был мощным поэтом, владеющим новыми формами. Все его поздние рассказы это стихи, потому что только стихи способны рождать в душе музыку. Проза обращена все-таки к разуму. Благодаря своему дару писать стихи в диалогах и описаниях Чехов сумел создать громадный мир поэзии, больший, чем вся русская поэзия до него. Это как если бы соревновались сотня землекопов и экскаватор. Поток его поэзии был так широк и силен, что производил впечатление прозы. Может быть, еще и поэтому он так популярен сегодня: люди сейчас очень ценят новые и необъяснимые технологии.
Я хотел бы сказать, Гордон, несколько слов по поводу одного из русских разочарований, самых свежих. Оно касается роли Запада в новой истории России. Пока были у власти коммунисты, мысль о том, что на Западе живут страдающие за нас и вместе с нами люди, помогала жить и давала надежду на перемену оценок здешней жизни, но после Югославии что-то изменилось. Может быть, Милошевич чудовище. Но он избран сербами президентом. Если в Бристоле или Петербурге появится серийный убийца, то я не думаю, что для его уничтожения надо будет бомбить эти города. Удивительная нравственная слепота Запада. Вы столкнулись с тем же помрачением разума, в котором жили мы. Сумасшествие, как облако, гуляет по Земле.
И этот страх непослушания у слабых, равнение на США. Не понимаю. Страшная ошибка. Можно было бы написать мрачную комедию о последствиях пятна на платье Ливински на судьбы 10 миллионов сербов и 20 миллионов иракцев, но это не смешно.
Простите, что вдруг сорвался в политику, там невозможно найти что-то достойное, но все же... Хочется хотя бы надеяться на то, что в мире есть области здравого смысла.