Я – последнее, что ты увидишь перед смертью.
Моё имя – последнее, что останется на твоих пересохших, кровоточащих губах.
Крик изнутри вырывается наружу, но Солнце, подаренное любимому когда-то, пускает корни в сердце прямо, холодным утром потухая совсем,
наполняя воздух ароматом душицы, горечью полыни, грубым смехом и звуками города.
Да, я чудовище, но ты меня любишь, словно идеальная диснеевская принцесса, которую предупреждали, что нельзя любить. меня. именно меня, причиняющего всем лишь боль.
Но вместо того, чтобы вырвать эти чувства из сердца, ты вырвала глаза и пошла слепо за мной. с пустыми глазницами, которым больше никогда не закрыться.
Знаешь, ты оказалась совсем другой и я горжусь (!) горжусь тобой.. ведь даже в агонии ты молчишь и терпишь то, что чернит, разрушает и убивает, словно отрывки из писем – признанных ложью.
Я никогда никого не любил.
И ты бы этого не изменила.
Рядом со мной всегда было много шума, но не как у Шекспира.
Здесь мало слов и совсем нет смысла: ты оказалась очередной тряпичной куклой в руках паразита, чья реальность трещит по швам и нервы рвутся, швы оголяя на теле, будто художник смешал все краски в палитре.
Не прекращай писать на листах красным, как тот странный парень с художки, скрывающий длинными руками запястья.
Пиши и улыбайся.
Улыбайся.
Улыбайся.
Пиши.
Следуя за мечтой босиком по острой, словно лезвие траве, кромсая нежную кожу.
Возможно, когда-нибудь и твои кости обрастут нефритовым мхом.