Как-то однажды мне довелось разговаривать со Сталиным. Нет-нет, я родился через четверть века после его смерти, поэтому, наверное, разговаривал не по-настоящему, хотя...
Была большая комната, залитая светом от двух распахнутых настежь окон. Ветер колыхал белые занавески, весенние шумы врывались с улицы. В комнату вели двойные двери с большими стеклянными вставками, посредине стоял небольшой круглый стол. Сталин сидел за столом, спиной к окну, он был одет в серый китель, курил трубку, пил чай из красивой чашки с красно-золотыми узорами. Напротив него, по левую руку, спиной к дверям, сидел мужчина, известный революционер, знакомец Ленина. Шёл, кажется, 1936-й год и я точно знал, что ровно через год этот мужчина будет арестован и расстрелян сразу после суда. Мы со Сталиным уже знали об этом. Сталин - потому что уже расписал роли на следующий год; я - потому что помнил книжки по истории, а вот мужчина не знал. И он о чём-то говорил, спокойно, деловито, обсуждал за чаем какие-то проблемы. Я сидел с ними третьим, за тем же столиком, по правую руку от Отца народов, и тоже участвовал в разговоре, хоть и был здесь впервые. А ещё я стоял за прикрытой дверью, и смотрел через дверное стекло на себя, пьющего чай, на Сталина, на спину мужчины, знакомца Ленина. Я был подавлен и вознесён одновременно, ведь рядом со мной сидел сам Вождь, и сидел так просто, по-домашнему - так невероятно и странно было это сочетание. А я, поглаживая чашку, вспоминал о том, что случится позже. Что будет война, что Сталин умрёт в 53-м, что будет оттепель, а потом - брежневское лето... не знал я только своей участи, как и теперь о ней не знаю. И сидел я с надеждой и с верою, и уповал на сидящего слева от меня. Как жалко, что я не слышал, о чём мы там говорили, ведь двери были прикрыты... Ах, каким ярким был тот сон... Словно я и впрямь вспомнил что-то, чего никогда не было, а может, и было.