Летом я делала ремонт в дачном доме.
В тот день сидела в его тени и красила рамы окон. Эта нудная работа мне вообще-то нравилась. После пыльного города, среди зелени травы и вблизи роскошного леса мне было и приятно, и радостно, и благостно.
И вдруг, я увидела маленького муравья, завязнувшего на покрашенной поверхности рамы и всеми силами старавшегося освободиться. Но все его усилия были напрасны, он все падал и падал в своем стремлении к свободе и не сдвинувшись с места, еще больше измазывался и приклеивался другими частями тела.
Мне стало жалко этого малюсенького Божьего создания и решила освободить бедняжку из плена краски. Попробовала вызволить травинкой, но она легко ломалась, и я выстругала тоненькую деревянную палочку и с величайшей осторожностью освободила муравья, оставив все его конечности при нем и в целости, сохранности.
Но, к сожалению,пленник со здорового, крепкого муравья превратился в скрюченного от засыхающей краски -- дохляка. Я уже не в силах была помочь ему. Ведь, если очистить—так он малюсенький, сотрешь с него краску—разотрется в ничто. --И тогда неожиданно появился возле него большой, крепкий и сильный муравей.
И тут я подумала, что «мой муравей»-- все же самка, она была мельче, слабее и нежнее его. И хотя в муравьиных семьях-государствах иные порядки и у них имеется всего одна самка, а остальные исполняют функции рабочих муравьев или добытчиков пищи, независимо от их половой принадлежности, но кто знает, если у них высокоорганизованный строй, то может быть им все же не чужды и высокие, возвышенные чувства, как и любовь, но они возможно просто вынуждены подчиняться многовековому укладу их жизни.
И я посчитала этого новоприбывшего,за близкого друга самки-муравья, оказавшейся измазанной акриловой белой краской. Он дите природы поосторожничал бы, ему тоже навредило бы это токсичное вещество. Но благородный рыцарь из класса насекомых и отряда перепончатокрылых -- даже на мгновение не задумался над этим, а проворно подхватил свою подружку, или любимую за подмышки и потащил ее.
И видно было: как он торопился, как спешил -- будто знал, что каждое мгновение дорого для спасения ее и никакие --огромные для них катаклизмы мира в виде грозы, снега, ветров -- ему нипочем были бы, и никакие мелкие препятствия земли в виде камешков , комочков, палочек -- не могли остановить его желание спасти ее.
А бедная самка-муравей, в свою очередь, тщетно старалась хоть в чем-то помочь ему и делала слабые попытки двигать конечностями, но было видно, что тяжесть подружки этому сильному самцу-муравью ничего не стоила: -- «Успеть бы, спасти бы!»
Мне кажется, что только такая мысль была в его голове.
А я не могла даже на мгновение закрыть своих глаз, боялась: что больше их не увижу -- исчезнут они с поля моего зрения сразу и навсегда.
Вот так, с открытыми глазами, я почти ползала за ними и тут уже мне нипочем было, увидят ли прохожие или соседи через открытую изгородь меня, передвигающуюся на четырех точках по земле.
Я не хотела потерять их, поскольку видела воочию: Любовь, Верность, Благородство, Преданность, Самоотверженность! Одним словом то, чего не очень-то хватает в нашей жизни… Некоторые скажут: -- «Ты слишком фантазируешь — это может быть родилось только в твоем воображении.» -- Но мне кажется, что все-таки есть: --Любовь—ведь так бережно можно нести только любимую и так торопиться спасти ее может только очень любящий , --Благородство—он не бросил ее беззащитную, беспомощную, попавшую в труднейшую ситуацию. --Самоотверженность—даже на мгновение не задумался о себе, о своей шкуре—ведь он тоже мог измазаться этим неизвестной природы веществом и стать таким же, как она. –Верность—не оставил ее и не помчался поискать помоложе, поздоровее и поудачнее. --Преданность—хотя она, казалось, что была уже безнадежна-- он надежду не потерял и стал смело бороться за ее жизнь.
Когда рассказывала эту историю знакомым, некоторые люди говорили, что он, может, понес ее, чтобы съесть. Нет, конечно, кто съест измазанного токсичным веществом? Ведь, они чуют яды. К тому же у них общественный уклад не хуже чем у людей и может быть, даже справедливее, демократичнее.
И, я представила на месте самки муравья -- женщину рода человеческого, попавшую в такое же положение --как бы повел себя мужчина-человек в такой же ситуации? Конечно, нашлись бы и такие, как этот муравей-самец —- верные, надежные, благородные. Но были бы и другие...
Вот и настало время, и эта пара, к моему сожалению, навсегда и безвозвратно скрылась в чаще из густой травы.
С одной стороны радостно, что возле самки-муравья в очень тяжелую минуту ее жизни оказался надежный, верный спутник, но кто не растрогается при виде такой самоотверженной помощи среди этих совсем крошечных земных существ класса насекомых в этом огромном мире: перед лицом жизни и смерти, в несчастье и в горе?
А если в следующую жизнь Бог положит кому-то прийти в этот мир самкой-муравьем, то пусть этот кто-то не ропщет на свою судьбу муравьиную. Ведь за то у нее будет больше вероятности того, что рядом окажется и на всю жизнь -- такой же верный, надежный спутник -- друг, который никогда не обманет и не оболжет, не предаст и не продаст, а в трудную минуту станет устойчивой опорой и надежной защитой.
И если о лебединой верности поют лиричные песни, слагают прекрасные стихи, рассказывают красивые легенды-- то жаль, что о муравьиной благородности никто не знает. Но если они и маленькие—то это ведь не означает, что и мысли их недалекие... Может быть, у этих малюсеньких созданий и чувства такие же глубокие, как море; бездонные, как небеса и необъятные, как мир?
Даже до сих пор, я иногда задумываюсь над тем: спас ли тогда самец-муравей. самку-муравья? Ведь, такую краску невозможно очистить кислотой, пусть хоть и муравьиной. Но может быть у муравьев — у этих мудрых детей природы— имеются жироподобные вещества, с помощью которых, дай Бог, спасли ее.
И «мои знакомые» жили долго и счастливо во весь их короткий, -- по сравнению с человеческим,-- муравьиный век и благодаря этому испытанию еще больше дорожа жизнью и друг другом в своей семье…