В палате воцарилась тишина.
Врач говорил четко и безапелляционно:
- Не операбельно. Опухоль растет слишком быстро, так что счет пошел на недели. Сегодня последнюю процедуру лучевой терапии проводим, завтра – контрольную томографию. И все, выписываем.
Тишина.
- Мне жаль, - сухо и дежурно сказал врач и вышел из палаты.
Илья и Ольга переглянулись. Их сын, пятилетний Даниил, лежал на койке и плотнее кутался в одеяло.
- А можно мы уже сегодня поедем домой? – спросил он. – От этих лучей мне плохо…
Ольга подавила слезы, но к сыну не повернулась. Илья сдержался, улыбнулся и подошел к Даниилу. Он взял его за руку, присел на корточки рядом и поцеловал его в лоб.
- Надо завершить начатое, - сказал Илья. – Иначе вы с мамой зря ложились сюда.
Ольга собралась и тоже подошла, присела рядом на койку.
- Немножко, - сказала она, на мгновение поджав губы. – Немножко осталось, и домой поедем.
Даниил взял их за руки и улыбнулся:
- Даже если я уйду, я все равно вас буду любить.
Ольга закусила губу, а на глазах заблестели слезы. Илья с огромным усилием воли подавил вопль отчаяния.
- Ты не уйдешь, - стараясь как можно увереннее, сказал он. – Не уйдешь! Все будет хорошо.
Даниил ничего не ответил, с той же улыбкой повернулся к окну и уснул. Он крайне ослаб за последнюю неделю.
Илья жестом указал Ольге на дверь, та кивнула, утирая слезы. Они вышли из палаты, тихо прикрыв дверь.
- Что будем делать? – чуть успокоившись, спросила Ольга.
- Не знаю, - отозвался Илья. – Не знаю. Искать других врачей, может, за границей есть. Можно разослать сразу в несколько…
- Можно, - Ольга закивала. – Опухоль за последнюю неделю увеличилась в полтора раза. Он постоянно жалуется на боль в голове, - всхлипывая, произнесла она. – И головокружение, и… и…
Илья обнял жену, крепко прижав к себе.
- Мы не опустим руки, - сказал он. – Мы будем пытаться… Не сдавайся, хорошо? Не смотри на него так.
- Как? – Ольга, чуть успокоившись, покинула объятия мужа.
- Будто хоронишь его.
- Я не…
- Я видел, Оль. Если ты сдашься, у него и вовсе шансов не останется. В общем, завтра к двенадцати подъеду, заберу вас. А пока пойду врача раскулачу на документы, и сегодня же разошлю по всем клиникам мира.
Илья поцеловал жену, глянул на сына через закрывающуюся дверь, и горько вздохнул.
***
Илья вышел из больницы с увесистой папкой медицинской документации и целым грузом негатива, полученного от врача. «Да что вы ерундой страдаете?» - заявил тот бесцеремонно. «Нежилец он уже, понимаете? Вы бы лучше начали уже над новым работать!» - и хихикнул под улыбки своих коллег. Потом он согнулся от удара в солнечное сплетение, а те, что улыбались, замерли в страхе.
Когда врач перестал корчиться от боли, и смог снова членораздельно говорить, Илья убрал пистолет и немногословно повторил свою просьбу. В этот раз отнеслись с должным пониманием и сделали не только копии, но еще и отсканировали вдобавок.
Илья старался вдохнуть весенний воздух полной грудью. Не получалось. Дыхание сбивалось, и одолевала жуткая слабость. Нужно спешить, думал он, нужно срочно ехать и делать рассылку. Каждый час на вес золота.
Ноги не слушались, так и норовили подкоситься. Хотелось выть от безнадежности.
Купол часовни он заприметил лишь у самого выхода с территории больничного комплекса. Само по себе казалось странным, что на территории больниц строят храмы. Как бы намек, как бы напоминание о смехотворных потугах человека обмануть смерть. В итоге лишь обманывают себя.
Последний раз Илья был в церкви в день своего крещения, ему тогда одиннадцать было. С тех пор минуло двадцать с лишним лет, и лишь теперь он решился заглянуть в эту маленькую часовенку.
Дверь открылась тяжело и шумно закрылась за спиной. Убранство Илье показалось скудным: алтарь, иконы, перед каждой из которых стояли подсвечники, и пара лавочек справа и слева от входа. На одной из них сидела, как показалось, старушка в плотно натянутом капюшоне, скрывающим почти полностью ее лицо. Она выставила перед собой клюку в левой руке и, опершись на нее, будто дремала.
Слева от икон стояло Распятие, а перед ним стол. Илья похолодел, увидев надпись: «За упокой». Дальше шли иконы Богородицы с ребенком на руках и Христа. На другой иконе был изображен мужчина, но разобрать кто именно он не смог. И справа чуть поодаль, икона с ликом женщины средних лет. Надпись на иконе гласила: «Ксения Петербургская».
Илья прошелся еще раз по кругу, не зная к какой иконе припасть. Он остановился перед ликом Христа и пал на колени. Слезы неудержимо потекли из глаз.
«Помоги, - молился он про себя. – Не забирай его у нас. Прошу тебя, сжалься над нами. Забери все, что хочешь, только его оставь нам. Мое здоровье забери, и ему отдай. Прошу тебя, Господи!». Он даже хотел было перекреститься, но никак не мог вспомнить, как это делается правильно.
- Какие громкие молитвы, - раздался женский голос из-за спины.
Илья был уверен, что вслух ничего не произносил, но спорить не стал – не хотел. Сейчас ему было наплевать. Даже если и вслух, что тут такого?
- Что, Илюша, не всесильным ты оказался, да?
Илья вздрогнул, вскочил на ноги и резко обернулся. Никого, кроме той старушки, не было в часовни.
- Это вы мне? – спросил он у нее.
- Тебе, - ответила та, чуть сдвинув назад капюшон, - кому ж еще, Илюшенька.
Вместо старушки он увидел женщину, которой на вид было не больше тридцати пяти – тридцати семи лет. Она пытливо и укоризненно смотрела на Илью, от чего его пробирала дрожь.
- Еще совсем недавно тебе казалось, что ты всемогущ. А теперь вот стоишь перед иконами, плачешь, мольбы возносишь. Как же так, мил человек? Как же ты опустился до выпрашивания милости свыше?
Пришел сюда без веры, от безысходности. Слезы проливаешь. Но что с того? Почему Господь должен услышать твою просьбу? В час радости и успеха ты не обращался к Нему с благодарностью, уверуя что все это лишь твоя собственная заслуга. Тогда зачем ты здесь, коли нет силы, могущественнее тебя самого? Что же сам сына не исцелишь?
- Я все отдам, - давясь слезами, ответил Илья. – Все, что хотите отдам.
- А что ты, собственно, можешь отдать? Что ты можешь предложить? Лишь гнусь, творимую тобой, больше-то и нечего. То взятку даст, то компаньонов подставит, то у лучшего друга фирму отберет.
- Это же бизнес… - слабо пытался защищаться Илья.
- Ха! – отозвалась женщина и засмеялась, да так, что Илье стало не по себе еще больше прежнего. – Идола себе придумал, кумира сотворил. Думаешь, раз делами занялся, то и подлый свой характер можешь спрятать за него? Оправдаться он удумал, ишь ты! Прелюбодействовал в своем кабинете, когда жена сына в утробе носила, тоже из-за бизнеса? А Ваньку, дворника в твоей конторе, что с головою не в ладах, с заработком обманывать тоже бизнес заставил? Как его сестру ты выставил из офиса, когда она пришла прояснить вопросы с его зарплатой, наверное, тоже из-за бизнеса? Как ты над ним хохотал на той неделе, когда его другие рабочие по земле лицом таскали, тоже бизнес, Илюша? Не переживай, сестра его больше не потревожит тебя – месяц уже минул, как призвал ее Господь к себе.
Молчишь, мерзавец? Правильно, молчи. Нечего тебе предложить, подлец. Всю жизнь ты так живешь, дел гадких и мерзких натворил столько, что трескотню твою и слушать никто не станет.
Подумал ты, что жизнь твоя дорого стоит и возомнил себе, что и цены она немалой. Э, нет, Илюша, нет. Ничегошеньки твоя душонка не стоит. То ли дело сын твой.
Чистая светлая душа. Отболеет свое и в лучший мир, заодно за грехи твои жертву принесет.
Женщина встала со скамьи и, сгорбившись, опираясь на клюку направилась к дверям.
- Ступай, Илюшенька, с Богом. У Него свои планы, - мягко сказала она. – И сына отпусти, не терзай его. Хоть раз в жизни не будь эгоистом.
Илья окликнул ее у дверей:
- Скажи, кто ты?
- Известно кто, - не оборачиваясь, ответила она. – Андрей Федорович я.
***
Сколько Илья простоял в часовне, он точно не знал. На ватных ногах с огромным трудом, все же смог добраться до своего автомобиля. Лишь одна мысль крутилась у него в голове: «Я не сдамся».
Будучи уже в офисе Илья начал с поиска всех возможных клиник, где бы лечили опухоли головного мозга. Найти и отослать документы Даниила потребовалось несколько часов. Он глянул на часы. Почти половина седьмого вечера, но его офис по-прежнему бурлил и кипел жизнью. Строительная компания Ильи находилась на пике своего расцвета.
Генеральный директор попросил своего секретаря пригласить к нему директора соседней фирмы, а по совместительству и друга Евгения. Хотя после последних событий можно было смело говорить, что бывшего друга.
Евгений явился через пятнадцать минут, и в кабинете остался стоять у дверей.
- Что за важное дело и неотложное дело? – осведомился Евгений. – Решил напоследок нож воткнуть не только в спину?
- У меня к тебе предложение, - сухо сказал Илья, отвернувшись к окну.
- Нет, спасибо, - покачала головой Евгений, - сыт по горло. Больше никаких дел никогда с тобой вести не буду.
Он схватился за ручку двери.
- Предлагаю тебе должность исполнительного директора, - констатировал Илья.
- Что?
- Что? – повторил Илья. – Я остаюсь владельцем компании, а ты будешь исполнительным директором. Доход пятьдесят на пятьдесят. Что скажешь?
Евгений подошел к его столу.
- В чем в этот раз подвох, Илюха?
Илья указал на кипу медицинских документов Даниила.
- Нет подвоха, Женя. Несколько недель ему осталось. Не до бизнеса мне, хоть и деньги нужны будут. Хочу все оставшееся время с ним провести. А потом… - он тяжело вздохнул. – Потом не знаю, смогу ли я чем-либо заниматься вообще.
- Ты, конечно, сволочь, Илья, - немного помолчав, сказал Евгений. – Но я тебе такого не желал. Мне очень жаль.
Илья кивнул.
- Да, мне тоже очень жаль. Так ты согласен? Ты же понимаешь, что никому другому я компанию доверить не могу. Раньше у тебя одна небольшая фирма, а теперь мощная организация, которой, уверен, ты найдешь должное применение.
Евгений согласился.
***
Илья стоял на парковке вместе со своим водителем, прощаясь с ним и благодаря за хорошую работу. Тут Илья не лукавил ничуть. И тут он увидел Ваньку, заканчивающий подметать территорию у ворот.
- Иван! – крикнул Илья. – Подойди!
Ванька сомневался некоторое время, будто не был уверен, что звали его. И все же осторожно посеменил к начальству.
- Привет, - сказал Илья, протягивая руку.
Ванька шарахнулся.
- Ты чего, дурень? – оскалился водитель. – Это ж не бить, а здороваться! – и скверно загоготал.
Ванька осторожно протянул руку, а на его лице, обильно усыпанными свежими ссадинами и синяками, вдруг проскользнула слабая улыбка.
- Соболезную твоему горю, - сказал Илья. – Теперь ты один остался совсем?
Ванька опустил голову, уставившись под ноги.
- Понятно. Я тут вот что подумал. Работаешь ты у нас давно, на хорошем счету. Компания у меня хоть и крупная, но такими кадрами разбрасываться не могу, сам понимаешь. Здесь, - Илья указал на здание позади него, - на первом этаже есть жилое помещение, этак на сорок пять квадратных метров. Хотел бы его тебе предложить, чтобы тебе одному так далеко не мотаться и люди всегда есть, под присмотром так сказать. Что думаешь?
У водителя отвисла челюсть. Ванька же, напротив, расправил плечи, выпрямился.
- Согласен, - с трудом выговорил он. Было видно, что каждый слог дается ему с трудом.
- Вот и славно. Водителя же знаешь моего?
Ванька усиленно закивал.
- Он поможет тебе с переездом. В любой удобный момент. И вот еще что, - Илья достал из бумажника всю наличность. – Тут бухгалтера наши немного ошиблись в твоей зарплате, и сделали перерасчет. Вот, - он вложил деньги в нагрудный карман Ваньки. – Приношу свои извинения. Если будут проблемы, обращайся. Ступай, Иван.
Водитель от увиденных денег выпучил глаза.
- Слушай сюда, - сказал ему Илья, когда Ванька отошел подальше. – Передай всем, что кто этого блаженного хоть пальцем тронет – башку прострелю. Ты меня знаешь.
Водитель подтвердил – знает.
***
В палате Илья застал одну Ольгу, собирающую и упаковывающую вещи. Даниила увезли на томографию.
- Тоже не сомкнула глаз? – спросил он.
Она пожала плечами.
- Не могла Данилкой налюбоваться.
- С утра пришло уже несколько ответов из клиник.
- И?
- В основном предлагают хоспис или отказывают.
Они помолчали.
- Я теперь с вами буду каждый день, - сказал Илья.
- Как же компания?
- Да ну ее, - махнул рукой он. – К тому же, Женька сегодня станет исполнительным директором, так что все нормально у нас будет.
- Это разумно, - поддержала Ольга. – На Женьку можно положиться.
- Я тоже так подумал.
- А я подумала над твоими словами. И думаю, что ты был прав. Нам надо бороться. До последней надежды. Мы же вместе, значит, мы сильнее.
- Мы просто не имеем права смириться с судьбой. Ради Данилки.
Минут через пять Даниила на каталке привезли в палату. Врач метался из стороны в сторону, временами боязливо поглядывая на Илью.
- Вещи мы уже собрали, - сказала Ольга. – Через сколько будет готова выписка?
- Выписка… выписка… - бормотал врач. – Тут такое дело. В общем, снимки показали положительную динамику. Опухоль уменьшилась почти на семь миллиметров! С пятидесяти сразу до сорока трех!
Ольга и Илья одновременно охнули.
- Да-да, - нервно продолжил врач. – Пока еще рано о чем-либо говорить наверняка, но выписываться еще рано. Похоже, лечение только начало приносить свои плоды, хоть и неясно как именно. Чудо какое-то!
***
На следующий день, закончив свои дела в офисе и поздравив Евгения с назначением, Илья направился к своему автомобилю. Погрузившись, он запустил двигатель. Он уже тронулся с места, как перед машиной оказался Ванька. Илья резко нажал на тормоз.
- Иван! – открыв окно, крикнул он. – Осторожней надо!
Но тот его будто не слышал, подошел к нему и, закатив глаза, сказал в окно:
- Еще сомневаюсь, но начало положил хорошее.
***
Где-то, но не здесь.
- Голубушка, ну что за методы у вас! Крутили, вертели, но все же добились своего! Никак не надивлюсь вашими умениями!
- Оно и не мудрено, пути ведь разные.
- Но цель одна. Зачем же вы вмешались лично?
- На то мы и юродивые, что понять нас сложно. А вы, Пантелеймонушка, зачем ввязались и дитю помогли? Отец-то его ведь даже вашего лика на иконе не признал.
- Не мудрено, ведь и я сам не всегда себя признать могу. А дитю помог по указанию свыше. Уж не из-за ваших ли хлопотаний, Ксения?
- Может быть, Пантейлемонушка, может быть…
* Святая блаженная Ксения Петербургская (Ксения Григорьевна Петрова) — русская православная святая, юродивая.
http://days.pravoslavie.ru/Life/life6689.htm
** Пантелеимон (от греч. — всемилостивый), до крещения Пантолеон († 305 год) — христианский святой, почитаемый в лике великомучеников, целитель, врач безмездный.
http://days.pravoslavie.ru/Life/life4313.htm