Тишина бывает оглушительной. Пусть, пусть это давным- давно не открытие. Однако этот адреналин, вырывающий в тело фонтаном, заглушает все звуки окружающего мира, ударяет герцевым шквалом собственной пульсации сосудов в ушах и сводит с ума. Шаги, шаги… А ноги все слабеют от дергающих спазмов в животе. Словно клубок ниток, именно здесь сейчас путаются мысли.
Глупости. Ведь глупости. Такая всепоглощающая паника всего лишь оттого, что несколько звонков так и зависли в пространстве мегаполиса без ответа? Ладно, еще брошенные в ретро- баре картины. Что- что, а их Рыжик оставить не мог. Да, бывало, разрывал на куски, обливал пивом, кофе, однако бросить, словно обертку от никотиновых таблеток… На такое художник не способен.
Но эти распахнутые двери в квартиру, перевернутые предметы, разбитое окно и тишина. Тишина, не смотря на жуткий шум, врывающийся через зияющую дыру с улицы. Тишина, сводящая с ума.
Мария снова позвала Рыжика, но ответа не последовало. Вопрос проглотила тревога. Еще несколько шагов, и девушка заглянула в спальню.
Он лежал на полу под мольбертом. Там, где всегда любил спать. И эта мысль, как спасение, первой отправилась к телу Рыжика от приближающего взгляда Марии. Губы шепнули: « Рыжик», ноги, путаясь, приблизились, руки потянулись, затормошили. Еще активнее затормошили. Когда тело Рыжика под лихорадочными движениями Марии податливо перевернулось и уперлось в ее ноги, те незамедлительно подкосились. Мария съехала на пол, все еще пытаясь разбудить друга. Но движения все слабели, вместе с мыслью, которая, подобно смерчу, все сгущалась в низу живота. « Он не спит, не спит, не спит».
Глаза Рыжика были широко распахнуты, пена на губах успела высохнуть, оставив порошковый след, а луна на щеке была бледной, бледной, бледной… Как ей и полагалось, полагалось, полагалось…
Что-то замкнуло внутри. Мария долго сидела, обхватив колени руками. Мозг успокаивал ее, предлагая шокированное тело покачать маятником. Туда- сюда, туда- сюда… Под каблуком хрустнула таблетка, удобно измельчилась. Их было здесь много- рассыпанных по периметру. Стакан с водой стоял в стороне. В нем на дне плотным осадком выделялся избыток не растворившегося кайфа.
Сколько времени прошло с тех пор, как ноги вынесли ее на улицу, Мария не помнила. Организм шел сам, останавливался, сталкивался с бегущими прохожими и снова брел дальше. Сам- и хорошо. Сил на мысли, казалось, не хватает.
Кто-то, промелькнувший рядом, снова ударил в плечо. Боль пронзила, а вместе с ней на мгновения стала яркой и картинка. Дымная улица, грязь под ногами, безликая толпа. Все осозналось, словно включился свет. Осозналось вместе с мыслью: « Это он! Это Возов! Это он!»
Мария сжала кулаки, переваривая эту мысль. Снова удар в плечо. Девушка вздрогнула, однако не от этого. Пронзительный вой полицейского аэромобиля раздался позади. Мария обернулась, наблюдая, как он завис у окна Рыжика. Некая злоба вдруг проснулась. На этой вой, эту толпу, весь мир. Глаза переметнулись к витринам магазинов и рекламе, рассыпанных по улице, словно в поисках чего- то, чем можно защититься и отомстить, отомстить и защититься.
Рядом мягко опустился аэромобиль. Распахнулась дверь- чуть громче, и этот звук Мария сумела расслышать. Изнутри донеслось:
- Мария, с вами можно поговорить?
Лицо девушки исказила гримаса. Равнодушия или неприязни. Кажется, Мария и сама пока не определила свои эмоции.
- Кедров, что вы хотите?
- Немного внимания.
- Мне некогда!
- Это недолго. Может быть вас подвезти куда-то?
Мария засомневалась. Но разобраться в шумном внутреннем клубке было даже физически болезненно. Правда, одна из мыслей стала громче и показалась логичной. « Он узнал о подслушивании и теперь хочет… Чего хочет? Убить? Пешка. Мир пешек. Проклятый мир пешек!» Голова закружилась.
- Спасибо, я сама.
- Мария, вам ничего не грозит. Я хочу поговорить о лавке. Помните, антикварную лавку?
« Он знает и мое детство. Проклятье! И что- бежать? Куда? »
В аэромобиле Мария бухнулась на пухлое сиденье рядом с Сергеем, приняла закрытую позу. Правая рука впилась в кисть левой. Чуть вздрагивающие пальцы побелели. Взгляд исподлобья сверлил пустое кресло впереди, однако, казалось, мог ощутить даже дуновенье ветерка за спиной.
Сергей интуитивно развернул ботинки в сторону, поправил костюм. Словно рядом сидела животное, не совсем адекватное в поведении.
- Если вам жарко, я включу охлаждение.
Взгляд его скользнул на рубашку Марии. Сталкиваясь с прохожими, девушка не заметила, как ткань, зацепившись за что-то, расползлась в стороны как- раз на груди. Руки Марии переметнулись сюда, стянули рубашку. Снова до побеления пальцев.
- Не волнуйтесь, я мужчинами не интересуюсь.
- Хм.
Полная потеря власти над ситуацией. Девица агрессивна. И как на зло, нет никакого опыта в этом смысле. Хотя, нужен ли он? Дурацкий опыт ублажать капризы девиц? Пожалуй, стоит сказать, что разговор стоит перенести на другой раз . И вообще, это была изначально плохая идея…
Внезапно Мария напряглась, а потом как- будто вовсе обмякла. Руки, сжимающие рубашку, задрожали. Одна из них, раскрывшись ладонью, успела поймать первые капли слез. Сюда уткнулось плачущее лицо. Сергею пришлось наклониться, чтобы расслышать фразы, вырывающиеся звучной болью из груди.
- Я… Я сегодня потеряла друга. Друга, понимаете! Понимаете, друга… Совсем потеряла…
Теперь дрожь пробежала по телу девушки. Она громко зарыдала, бросившись на сиденье.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2016/03/26/675