***
Закрой, как книгу.
Пальцы пустоты
трепещут суетно,
как теснота тревоги.
В судьбе ночной
не разглядеть ни зги,
забудь.
Прости.
На берег ляг пологий,
уставься в небо.
Вымоли момент.
Раскрой цветком
в глаза распада ребра,
качаясь
в паутине алых лент
кровоточа.
Но черный парус собран,
молитва вылгана,
исчерпаны слова.
Гадай на требухе
о тайнах тела.
Повинной быть
привыкла голова.
Сердца скорбей,
ворочаясь несмело,
как эмбрионы внешней пустоты…
холодной рвоты
запах тошнотворный.
тяжелым камнем навсегда застыть -
забыть,
простить
предателя и вора.
И отпустить.
Навстречу всем ветрам,
как ветошь жалкую,
как флаг,
истертый мором.
И в смерть войти,
как в затонувший храм,
чтоб захлебнуться
словом, светом, спором -
чтоб споры истины
сквозь темя проросли,
порвав извилины,
круша кривые кости.
Пойти на дно.
Остаться на мели.
И время поделить
на «до» и «после».
2015г.
***
Бывает так.
Бывает сяк.
Но смерть приходит.
Меня возьмет.
Тебя возьмет.
И тех уродин.
Того, что в тяжких кирзачах.
И даму в белом,
в которой свет, как птица чах
стесненный телом.
И этого, что в целом тлен,
И боль без меры.
И будет хлороформа плен
в рассвете сером.
И будет ксилофон –
капель
в небесных высях,
опять срываешь дверь
с петель -
но только в мыслях,
Ведь только в снах
ты снова здесь -
вошел, решаясь.
И слов невероятен вес –
прощая, каясь,
все проясняя и кляня
былую стужу,
вдоль стен
из древнего огня
стеная кружишь.
июнь 2015г.
***
Ты – моя вечная истерика.
Ты беснуешься во мне
отеками
морока,
фантомами рока
и гибельной лирикой.
Сказать ли тебе? –
годы
проходят и распадаются,
как гнилая пагода,
дурная погода.
Безумие выело
уродливые каверны
в чужой памяти.
в нашей истории.
- Тебе больно?
- Наверное.
Впрочем, как обычно.
Это не главное.
Не первое.
Давай о другом.
- И чем?
- О личном.
Ты заметил,
что в аду уже знают,
мое и твое «обычно»?
Синхронно поворачиваем
к зрителю лица
(головы прочно сшиты
металлическими спицами).
И произносим измятыми
бумажными языками:
«Обычно»» означает,
что мы сидим и разговариваем
а этом баре-бестиарии
на краю Ада,
что мы сумели прервать
молчание
и овладели ключами.
Издевательская иллюзия.
Уже слишком поздно.
Смешайте коктейль «Отчаяние»,
посыпьте расколотыми мечтами,
выключите эту вашу музыку
и камеры слежения,
подарите нам
несколько
хотя бы воображаемых секунд,
сделайте одолжение.
Ну, пожалуйста…
10.06.2015
***
Вл.бленный до самых костей
до отверстой
разорванной пасти.
Рвутся утлые вены снастей
и сминается сердце,
как пластик.
Как унылый больной
пластилин
в пальцах злобных и глупых
уродов.
Я с тобою один на один
в это время особого рода –
в эту вечность
забытых вещей,
цепких слов и разбитых коленей,
мы въезжаем
в телеге мощей –
среди них слишком мало
нетленных.
Слишком много кругом воронья,
каждый зритель
умнее нас вдвое -
впереди серый лед,
полынья –
будто зеркало ада кривое.
Точно вход в лабиринт немоты,
где ни слова сказать
мы не сможем.
Резво пляшут кривые плуты
в изукрашенной язвами коже,
в позументах
лепрозных красот
и накладках
просроченной плоти, -
будут бить по лицу и в живот,
точно бабочек лапать
в полете,
обрывать, все что можно,
потом
мазать жирной докучливой
сажей -
я надеюсь…
залюбленным ртом
на прощанье
ты
что-нибудь
скажешь…
05.08.2015
***
Ты – мое распятье.
Сушь и Палестина.
Свадебное платье.
Под ногтями – клинья.
Звонкие мониста.
Ссадины на шее.
Извлеченье истин.
Нежно – не умею.
Волосы и пепел.
Мятные туманы.
Связывали крепко.
Разрушали грани.
Разбивали кости.
Затирали кожу.
Плоти перекресток
Превращая в ножны.
Бархатное зелье.
Зрак клинка упрямый.
Мягко не застелешь
Дно могильной ямы.
Призывать не можно
нежными словами.
Земляное ложе –
И замОк и зАмок.
Разрушая стены.
На границе света.
Узкие колени.
Высохший столетник.
Хмарь чумных присутствий.
Обними покрепче.
Ничему не учат
Раны, как и речи.
Равно бесполезны.
Не спрямить кривое.
Шить и снова резать.
Стоит ли стараться?
Угощайся, милый.
Переспев, гноятся
Раны сквозь могилы.
Сахарная вата.
Паутина боли.
Свадебное платье.
Гиблое застолье.
15.08.2015г.
***
Лаская
мертвые колени.
Стальные
трогая ключицы.
Киношной пленки
светотени
стремятся вязью
внутрь излиться.
Сырые ветки
стонут долго.
Истошно капает
погода.
Огнем нездешним
тлеет волглый,
унылый остов
небосвода.
И опускается
в ладони
звезда
кровавым парашютом.
Цвет одиночества -
зеленый.
Заполнил
всю твою каюту –
цветет вода.
В подводном мире
друг к другу
молча ходят в гости.
А сверху –
звездопад все шире.
палит огнем
земную плоскость.
июль-август 2015г.
***
Унылый череп
скалится, как кожа,
недавно снятая
с никчемного злодея.
Безумный порох
падает порошей
в шальное сердце
шепотом Медеи.
Першит парша,
на небе пламенея.
А сонм чудес –
лишь цирк:
претят потуги.
Увязли связи.
Узы Гименея
развязаны,
но след уводит
к югу.
Ложатся тени –
простыни прохлады,
как мумиё –
томительны и вязки.
И кажется,
что вот – случится правда –
и нет её,
всегда осколки,
части.
Как плоть сектанта
вымучена вена.
Ложится свет
вдоль внутренней аллеи,
пластами выцветая
постепенно,
свернувшись сам в себя
букетом тлеет.
На каменном столе
тоскуют чаши.
Серебряное блюдо.
Остов дыни.
Черкесский глаз
тоской слюды
украшен.
Лицо мертво
и сыро пахнет глиной.
Ушел Гончар.
Палач земной работы.
Звенит лоза
опасностью трофея.
Тиха, темна
тугого тела кротость.
Мертва вода,
как голова Орфея.
Не возвратится.
Утопился в Лете.
Нет разницы –
река, как время года.
Тождество имени.
Обман волнует ветер.
И нафталин надежд -
на дне комода.
07-14.09.2015
***
…и выйду из себя,
не в смысле разозлюсь,
а в плане выйти прочь
из надоевшей кожи.
Так минус иногда
меняется на плюс.
И это ни на что,
поверь мне, не похоже.
В таинственных лесах
нездешних городов,
смолкают голоса,
смиряются тревоги.
Но до тепла,
увы,
не хватит дров –
и будем
выть и жаться,
ныть убого.
Уснуть в огне.
Смерть тихо ляжет на
худые плечи.
Приговор пристрастен.
Заплачет кто-то горько
у окна.
У обещанья счастья
лик пропащий.
Тут тайный свет
откуда-то блеснет.
Но вот беда –
глаза уже закрыты.
В них ярмарочный,
жуткий хоровод,
покоя вместо -
раны и молитвы.
Стяни рукав
и предъяви мне знак.
И заяви права
на сопричастность.
Обман души
не уличить никак,
лишь плоть содрав,
в костях читая
ясность.
А чистота жестока
и светла -
скелета
почти сливочный
оттенок.
Отбросить тело,
встать из-за стола,
сминая воздух
и кроша колени.
Коснуться словом.
Больше не дыша.
Не обижая и не разрушая.
Стать не металлом –
призраком ножа.
Рукой бесплотной,
сбором урожая.
И уходя
я буду не собой.
И не тобой,
а незнакомым
Третьим.
Меня найдет
небесный Китобой,
бесстрастный ангел.
В нем ни тьмы,
ни света,
в нем бесконечно
тяжка пустота,
и в тоже время –
сказочно-певуча;
и взгляд подобен
чистоте листа.
Любви и лепре.
Тифу и падучей.
14.09.2015г.
***
Поэзия позора.
Незажившие раны.
Не плакать и не спорить,
Узор слагая странный.
Неведомые страны
В потусторонних сферах.
Сжигаймый, окаянный,
Нет ни конца, ни меры.
Подстреленные звери.
Мелодия обмана.
Далекие галеры.
Улыбки звезд экрана.
Взвесь, марево недуга.
Крошится амальгама.
Как будто от испуга
Плюешься в ночь стихами.
И точно от похмелья
Безумный шар на шее.
От холода постели,
от смерти –
злее
злее.
ноябрь 2015г.
***
Лихо, лихо
Ходит тихо.
Или пан –
или пропал.
Смерть,
цыганка-щеголиха.
Ей слагают
мадригал.
Опускают в воду
руки.
И гадают
на огне.
Сеть,
отравленные фрукты.
И коса –
все это мне.
А тебе уже не важно.
Ты как будто бы
не здесь.
Тело, распустив,
как пряжу.
Пепел.
Голубая взвесь.
Перед тем
сомкни,
как пряжку
сердца
мертвую петлю.
В нем-
тоска,
праща
и пляска.
Скрытый свет
через слюду….
02.12.2015.
***
Прокуренные бронхи.
Унылая погода.
Забытая игрушка
на каменном столе.
Играют, но не боги.
Совсем иного рода
Ко мне приходят
гости.
Идут не по земле.
Прекрасны их наряды.
Украшены золою.
И лоскутами кожи.
Дурнотой дивных душ.
Я написал про «Яды».
Но нет такого зноя –
вернуть тоску и ужас,
священной сделать
сушь.
Чтоб сердце стало
смерчем,
Воронкой недыханья.
Чтоб флера сеть
покрыла
Избранника черты.
Чтоб чары,
Веря в вечность,
Из маний-лихоманок,
Из чешуи и ила,
безвольной суеты –
Лепили и ломали.
Секли и высекали.
И мяли, словно тесто
Безликие тела.
Влагали мысли –
в кости –
надежнее ареста,
тоскливей всех
погостов-
страшней нет ремесла.
Обманчиво прозрачен.
Приятно переливчат.
Нечеткое плененье.
отрывист крик стекла.
Так лабиринтов город.
Так безнадежны своды.
Неясные каркасы.
Жасмин сжимает лбы.
Здесь всюду – стены плача.
И причитанья речи.
Искусы пораженья,
Салон Хромой судьбы.
Смешные декаденты.
Обманутые маги.
Наивные страдальцы
и злые простецы.
Разглаживают ленты
и оправляют шпаги,
ломают с хрустом
пальцы,
взирают на часы.
Я говорю:
- Напрасно.
Пленение бессрочно
Здесь позабыто время,
нежна, как опий мгла.
Так пой же неумолчно.
Вгоняй же иглы в язвы.
Гордись, как даром
порчей,
Передавай заразу,
как орден
из стекла.
03.12.2015