Хорошо идти на лыжах по тихому зимнему лесу! Снег под лыжами поскрипывает, в голове мысли ненавязчиво роятся, тело радуется подзабытой физической нагрузке. Солнце уже приподнялось над горизонтом, всё вокруг сверкает, солнечные лучи обгоняют меня, отражаясь от заиндевелых веток, от небольших сугробов, пронизывая лес вокруг и ярко освещая просеку, по которой пролегает путь. В двадцать лет вся жизнь ещё впереди, уже почти отработан первый обязательный год, впереди ещё два, и свободен! Свободен от обязательной отработки, которая исподволь гнетёт, хотя работа, она везде работа, но ты молод и всё обязательное раздражает, мечтается о вольной жизни!
А пока каждое утро прихожу в контору лесничества, слушаю распоряжения, которые даёт лесникам Мария Ивановна, мой лесничий. Формально руководить лесниками должен техник-лесовод, то есть я или Галина, второй техник, но руководит лесничий напрямую, так уже принято давно, устоялось и никем не оспаривается. Всё это буднично и скучно. Приходя утром на работу, уже заранее знаешь, что и кому скажет Мария Ивановна, потому что каждый год круговерть лесохозяйственных работ одна и та же. Даже наряды на выполненные работы пишем не по нормативным документам, а по нарядам прошлого года. Описания работ, средние объёмы хлыстов, нормы выработки и расценки, — ничего не меняется кардинально десятками лет.
Каждое утро привозит наш водитель на автобусе из Осташкова рабочих, часть из которых числится лесниками. И каждое утро, если очередная делянка рубок ухода расположена подальше, то те, кто приехал из города, и те, кто пришёл из ближайших домов, все залезут в будку на автомашину и отправятся в лес. С ними в лес по очереди или вместе обычно отправляемся я или Галина. Это называется «руководить на месте производством», а фактически приходится торчать на делянке, маясь от безделья, потому как приёмка работ обычно проводится в конце месяца или при переходе на другую делянку. И, чтобы внести разнообразие в свои рабочие будни, сегодня взял обнаружившиеся в конторе широкие лыжи и решил пройтись до делянки на них.
Хорошо в зимнем лесу! Утренний морозец слегка пощипывает нос, щёки и уши, но это поначалу, пока ещё не перестроился организм, разнеженный теплом конторы. Сейчас физическая нагрузка погонит тепло из тела к конечностям и к лицу, нужно только первые полчаса ощупывать уши и лицо, чтобы не прихватило морозом, а потом они разогреются и об этом уже можно не заботиться. Скольжу себе по твёрдому насту, думать ни о чём не надо, только слегка напрягаюсь, когда лыжи разъезжаются то в одну, то в другую сторону, норовя зацепить какой-нибудь кустик рядом с просекой, а то и мимо дерева проскочить, что мне совсем ни к чему. На небольших склонах так и происходит, сползаю с грохотом боком к деревьям, выбираюсь опять на просеку и двигаюсь дальше.
Мысли безмятежно сменяются одна на другую.
«Во, как за два прошедших дня навалило! Тут теперь толщина снега с метр, не меньше! А этой ночью мороз усилился, вот и наст твёрдый образовался…»
«Читал, что северные охотники лыжи мехом подбивают, чтобы скользили вперёд и не проскальзывали назад. Камус вроде это там называется?..»
«Занятно, следов почти не видно. То ли все звери на лёжках, то ли мне моя близорукость в минус шесть мешает разглядеть их на этом твёрдом насте?..»
Расстояние до делянки около десяти километров, наст на просеке — не лыжня, не разгонишься, но и спешить мне незачем. Там люди уже приступили к работе, а тут я один, вокруг никого и ничего не слышно. Бензопилы, вблизи такие шумные, а отсюда их точно ещё долго слышать не буду. Только когда подойду ближе километра, только тогда можно будет прислушиваться, идёт валка или нет.
«Это помощнику лесничего сейчас было бы чем по пути заняться полезным: в эту пору хорошо осматривать участки под новые отводы рубок ухода, лес без листвы хорошо просматривается, но я не помощник, у меня такой задачи не стоит…»
«Интересно, далеко отсюда медведь залёг, который летом к конторе чуть ли не на шоссе выходил? Мария Ивановна тогда вышла в обеденный перерыв ягод собрать, увлеклась и на того, кто рядом стал возиться внимания не обратила, мало ли какой дачник с берега за ягодами пришёл, их тут по лесу как муравьёв — много шастает. А когда всё же обернулась, оказалось, что взрослый мишка муравейник рядом, метрах в двадцати разоряет…
Ребята потом сходили, банку с ягодами нашли и хозяйке принесли. Медведю не до того было, когда он нашу Марию Ивановну тоже обнаружил рядом с собой!..»
«Не, ну ты глянь, даже ни одного заячьего следочка не видать! Каждое утро на моём крыльце бегают, а тут, ну хотя бы один наследил!..»
Вот примерно такие мысли безмятежно ворочались и исчезали в моей голове, когда впереди обнаружилась ровная, без боковых склонов снежная дорога, появилась возможность быстро заскользить, отталкиваясь палками, почти без риска зацепить стоящие по бокам деревья. И я ускорил движение…
В тихом зимнем лесу, где до этого мгновенья был только я один и молчаливые деревья, вдруг, абсолютно неожиданно снег подо мной и вокруг меня «взорвался» со страшной силой! В первый момент просто заорал во весь голос, видя как снег взлетает выше меня, как что-то большое вылетает из-под меня и вокруг меня, с громким шумом и хлопаньем! И практически сразу же почти успокоился, вспомнив описанные в книгах случаи ночёвки птиц под снегом.
Оставаясь на месте, где меня это происшествие застигло врасплох, поднял голову и увидел над собой десятка два тетеревов. Даже мои близорукие глаза могли с этого расстояния рассмотреть характерное оперение тетерева-косача, который смотрел на меня сверху, находясь прямо надо мной. Птицы сидели спокойно и не торопились улетать, возмущённые нахальным вторжением в их такой хорошо оборудованный ночлег.
Очевидно, что тетерева с вечера «нырнули» в глубокий снег во время снегопада, когда он был ещё рыхлый, а потом каждая птица проделывала над собой небольшое отверстие для дыхания, которого в этой сплошной белизне я заметить, разумеется, не мог. Вылетать из уютного тёплого снега им тоже не хотелось, но неожиданное движение прямо над их местом ночёвки нарушило всю эту идиллию.
Постояв немного, чтобы успокоиться от выброса адреналина, я тронулся в путь. Птицы оставались сидеть, обнаруживая знание того, чем отличается просто человек от такого же человека с ружьём. Не думаю, что они оставались бы спокойными при наличии ружья. А, быть может, тоже в себя приходили.
Ничего больше из того будничного в остальном дня мне по прошествии более тридцати лет уже не помнится. А описанный эпизод нет, нет, да и всплывает в воспоминаниях о тех спокойных и надёжных временах. Хорошее было утро - солнечное, морозное, тихое…
Читать далее: «Акт на бобров – лесонарушителей»
http://www.proza.ru/2016/03/25/606
Читать о Сиговском лесничестве сначала:
http://www.proza.ru/2016/01/10/1368