Я безумно люблю маму. Какая она у меня красавица. Худенькая, с длинными кудрявыми волосами цвета пшеницы и неземными глазами, огромными, небесно-голубыми, как у принцесс из моих любимых детских мультфильмов. А еще, у нее большое, самое большое в мире, сердце. Но иногда моя мама пропадает. Словно солнце, понимаете? Ведь солнце не может светить постоянно. Так и она, уставшая от нас, от разных просьб (отказать кому-либо в помощи она не может), просто исчезает.
Я помню то самое утро. Она как всегда встала рано, испекла блинчики нам с братом и ушла на работу. Наступил вечер. Потом ночь. Мама не приходила. Я ждала. Так пролетела неделя. Я возвращалась из школы и могла часами смотреть в окно, рассматривая людей, в надежде увидеть ее. Но нет. Брела на кухню, ела холодные макароны, запивала сладким горячим чаем. Потом возвращалась в комнату, подходила к заветному окну и до самой ночи продолжала ждать. Когда на улице совсем темнело, я принималась за уроки. Серые дни. Никто и не догадывался, что мы с братом снова под присмотром бабушки. В школьных сочинениях я часто упоминала маму, я ее так любила, я смотрела на нее как на божественную фею.
В этот раз она не появлялась особенно долго. И я решила отмечать каждый день без мамы полоской, которую проводила прямо по подоконнику, единственным в доме, цветным карандашом, представляете, карандаш цвета ее глаз. Я никогда не считала сколько отсутствовала мама, но эти полоски, со временем их стало так много, что деревянный подоконник в моей комнате издалека казался выкрашенным в голубой цвет. Я не плакала. Я ждала. Я уже не замечала, что я ем, как выгляжу, я не бегала во дворе с подружками, я просто сидела у окна. О моей драгоценной пропаже не знал никто. Уроки я стала делать на своем разрисованном полосатом подоконнике, просто очень боялась проглядеть мамочку. Меня не пугали следы карандаша на одежде, руках, обложках.
Однажды, правда, учительница попросила выйти к доске и отругала за внешний вид; только тогда я заметила, что рукава блузки из белых превратились в серовато-голубые. Она даже пригрозила, что в следующий раз вызовет в школу маму. Я испугалась. Я так испугалась, что учительница обо все узнает. Это был один единственный раз, когда я чуть было не расплакалась. Но вспомнила улыбку мамы и успокоилась. Она умудрялась греть и поддерживать меня даже на расстоянии.
Мамочка, моя любимая. Каждый день я мысленно разговаривал с ней, умоляла вернуться: «Мамочка, приди, я сама буду делать уроки, прибирать, я уже научилась печь блинчики, я буду самой лучшей дочерью на свете".
Я знала, знала, что мама обязательно услышит и вернется, есть ведь материнское чутье. Вернется совсем скоро.
Однажды я задержалась в школе, а когда подошла к квартире, вдруг увидела, что дверь приоткрыта. Я влетела в нее, скинула в коридоре сапоги и прямо в одежде ринулась в спальню. Мама спала. Это был самый счастливый день в году. Она вернулась! Я сбросила куртку и нырнула к ней под одеяло, обняла крепко-крепко и так пролежала до позднего вечера. Затем встала, сняла с нее кофту, ботинки. Мама, видать, так устала, что даже не почувствовала, что я ее немножко потревожила.
У кровати валялись несколько пустых бутылок из под пива.
«Мамочка, я все уберу, я все выстираю, сейчас вот твою обувь помою. Я буду очень прилежной. Ты только больше меня одну не оставляй. Мне так страшно засыпать без тебя», - прошептала я ей и затем поцеловала в щечку.
Мама спала, спала моя любимая фея, я погладила ее золотые волосы и на цыпочках вышла из комнаты.
Надо было еще отмывать подоконник.