http://proza.ru/2012/12/22/897
Человеку никогда не поздно стать ангелом.
Или наоборот.
Когда стали происходить странные вещи, её первой мыслью было, что это возрастное. Старость не прощает.
Но она не была старой.
В сорок лет человек, в сущности, находится в расцвете сил и возможностей. Или по крайней мере, ему хочется, чтобы так было. Джеме тоже очень хотелось, чтобы это утверждение оказалось верным.
Первые странные вещи, которые начали происходить, касались её слуха. Он стал исключительно чувствительным. Она слышала буквально всё и везде. Дома, в офисе, в магазине, на улице, в театре. Она больше не ходила на концерты, так как музыка сводила её с ума. Нет, не сама музыка, а те посторонние шумы и звуки, которые смешивались с ней, пока она звучала. А они - другие шумы и звуки - были всякие, различной силы и продолжительности. И доносились отовсюду, накрывали её волнами. Прыгали по сцене, высовывались из-за кулис, кружились по залу. Скрип стульев, перемещение предметов, щёлканье кнопок, пуговиц, окошек в кассе, удары инструментов обо что-нибудь, сморкание, чихание, вздохи, кашель, поправление галстуков, одёргивание лацканов, лазание по карманам, урчание в животе, вытирание вспотевших рук. Дыхание.
И когда всё это сливалось с тактами симфонии - человек действительно мог сойти с ума. Джема могла сойти с ума.
Ходя по улицам, паркам, другим общественным местам, она научилась разделять шумы на категории. На слои. Важнейшими были самые близкие, те, что возникали рядом с ней. Её ногами, лицом, руками. Более далёкие, которые она слышала тоже, ей удавалось игнорировать. Оттеснять их на периферию своего восприятия.
Дома положение было намного спокойнее. Она сменила двери. Поставила самые новые и современные окна, изолирующие от внешнего мира. От того, что приходило оттуда в форме шумов. Стены и потолки также оклеила специальным материалом. Все эти и другие подобные меры против шума в некоторой степени снизили его силу. Но лишь в некоторой.
Джема продолжала улавливать почти все звуки, что таились за стенами, потолками, полами её дома. Скандалы, битьё посуды, падение вилки при еде, комкание салфетки, перелистывание страниц книги или журнала, шорох газетной бумаги, протирание очков, храп, неясное бормотание, хождение во сне, подстригание усов, чистка зубов, секс, застёгивание молнии и пуговиц рубашки, почёсывание затылка, облизывание чайной ложечки, утренний поцелуй, улыбка.
Это было терпимо.
Или она начала привыкать.
Дошла очередь и до носа. Она словно ожидала этого. Стала улавливать даже самые слабые запахи. Самые незначительные.
Прекратила пользоваться дезодорантами и парфюмом. Ей делалось дурно. От кремов, тональника, помады ей реально становилось плохо, пока она наносила их на себя.
Отказалась и от шампуней, соли для ванны, мыла - после того, как чуть не утонула в ванне.
Потеряла сознание. От сильного аромата.
Для купания и умывания использовала только воду. Ту, что оставляла на террасе нагреваться на солнце. Она тоже имела запах, но он не действовал на неё плохо. Аромат солнца, ветра и птичьих трелей. Иногда и дождя, если было облачно и начинало накрапывать. Потом она стала заваривать ромашку, липу или крапиву. Получалось что-то похожее на чай, но более концентрированное, более сильное. После такого мытья её волосы пахли весенними лугами.
Настоящим подвигом было пройти мимо урн для мусора возле дома, не свернув в сторону. В сущности, она научилась управлять своим дыханием. Проходя эту часть улицы, она просто не дышала. В общественных туалетах тоже. Вначале, если приходилось задерживаться подольше, закрывала нос и рот шарфом. Постепенно научилась надолго задерживать воздух в лёгких.И чувствовала себя хорошо, ей богу!
Продолжала ходить с шарфом на шее. Если возникало минимальное подозрение о приближении неприятного запаха, утыкалась носом в шарф.
И есть стала намного меньше. Не только из-за запаха. Вкус, чтобы не отставать, тоже обострился до крайней степени. С закрытыми глазами и ноздрями она безошибочно могла угадать всё, что пила или ела.
Первоначальное недоумение и страх от случившегося с ней, с её восприятием, перешли в следующую фазу. Ей показалось, что всё это началось, чтобы её позабавить. Потом в какой-то момент она решила, что уже настало время сознательно заняться собой.
Провела эксперимент. Пакет с яблоками различных сортов. Завязала глаза и заткнула нос. Откусывала, записывала на листочке своё предположение и оставляла его рядом с яблоком. После проверки выяснилось, что не сделала ни одной ошибки.
Не удивилась. Напротив, ей стало ещё веселее.
Следующий опыт был с несколькими бутылками красного вина. Не ошиблась. Но после этого эксперимента она была слегка заторможена и в приподнятом настроении.
Сказала себе, что не следует больше рисковать и в будущем надо использовать только безопасные материалы для своих научных опытов. Такие, как ягоды, груши, огурцы, шоколад.
Далее были тактильные ощущения. С ними дело обстояло следующим образом. Повысилась чувствительность кожи. К тёплому, холодному, уколам, щипкам, поцелуям. Установила также, что лишь прикосновением к предложенной пище она способна понять, будет ли она на вкус горькой, сладкой, кислой, острой. Проводила пальцами по какому-нибудь предмету и понимала, из металла он, дерева, пластмассы, стекла, бумаги, ткани или какого-то другого материала. Порами кожи определяла даже цвета.
Перевод с болгарского:
Дмитрий Волжанин