Конец операции "Ледовый капкан".
Введение.
Повесть посвящена трудной и опасной работе разведчиков - нелегалов. Чтобы выполнить задание Родины надо обладать высочайшими интеллектуальными способностями, а не только метко стрелять или уходить от погонь. А главное, в любой, даже самой отчаянной ситуации следует оставаться Человеком.
Но жертвенность, патриотизм героев неброски. Всё ли мы делаем, чтобы достойные наград люди не стали жертвами водоворота под названием «жизнь»?
Глава 1. Профессионалы.
- Подполковник Щёкин. Вадим Семёнович. Представитель Центра общественных связей УФСБ по Москве и Московской области.
- Крачкин Егор Павлович. Журналист. Если наша беседа окажется плодотворной, к «журналисту» добавится ещё одно слово «известный».
- Присаживайтесь, Егор Павлович. Не принижайте себя - вы и сейчас известны нам как блестящий аналитик.
- Ой ли? Лучше признайтесь: накануне беседы навели обо мне справки?
- Вот-вот, ваши аналитические способности, Егор Павлович, ощущаются прямо с порога. Признаюсь: да, навели.
- Нашли нечто-то предосудительное?
- Избавь бог - так, всякие мелочи; например, вашего деда звали Людвигом. Имеете немецкие корни?
- Вадим Семёнович, мне представляется, что подобные «мелочи» были важны лишь в советское время.
- Именно потому, что сейчас не советское время, можете не отвечать.
- Вот как? В таком случае, пожалуй, я отвечу. Просто родители деда музицировали и страстно любили не только друг друга, но и Бетховена. А почему из нескольких «мелочей» вас привлекло имя моего деда?
- Егор Павлович, позвольте один маленький совет на будущее: если у человека или его родственника необычное имя, а вы хотите войти к нему в доверие, поинтересуйтесь, в честь кого оно. Поверьте, вашему собеседнику будет лестно. Смотрите, я заставил вас вспомнить родителей деда и даже гордиться их музыкальными способностями. Курите?
- Спасибо, нет.
- Похвально. Но для журналиста, как и для профессионального разведчика, это скорее минус, чем плюс…
- Постойте, попробую ответить сам, почему «минус». Наверное, как в случае с именем: у некурящего меньше возможностей, для того чтобы войти к собеседнику в доверие.
- Браво, всё схватываете на лету!
- Так ведь должностная инструкция журналиста обязывает, иначе можно вылететь из газеты. Вы, Вадим Семёнович, верно подметили схожесть наших профессий: если журналист или чекист во время беседы не способны выведать ни одной тайны, они профнепригодны. Мы оба тайноискатели - давайте дружить. Скажите, вам звонили из редакции?
- Да, главный редактор звонил. Значит, газету интересует информация об Иване Гавриловиче Деревцове? Действительно был такой сотрудник.
- Зачем же вы говорите о нём в прошедшем времени? Он пока ещё жив.
- Откуда вам это известно?
- Из очень надёжного источника, товарищ полковник: из вашего Управления.
- ?
- Вчера в составе журналистской делегации я присутствовал на пресс-конференции в УФСБ Москвы и Московской области. После её окончания, проходя по коридору первого этажа, обратил внимание на знаменитую Галерею Славы самых значимых для страны разведчиков, ныне покойных. Я и мои коллеги много слышали об этой галерее, но видеть не приходилось. Так вот, фотографии Ивана Деревцова я там не нашёл.
- Хм… Вы наблюдательны - хорошее качество. Но разве все наши сотрудники спецслужб удостаиваются подобной чести?
- Но этот сотрудник, как мне представляется, нерядовой. Материалы западной прессы об операции «Ледовый капкан» и о Чирке - это якобы псевдоним Ивана Деревцова - поистине сенсационны. И её главного участника можно смело зачислять в самые знаменитые нелегалы мира. Так неужели такая знаменитость могла остаться «незамеченной» руководством УФСБ?
К тому же, насколько мне известно, Иван Деревцов родился в Московской области. Если бы он умер, его фотография обязательно имелась бы в Галерее Славы; но фотографии нет - вывод: ваш сотрудник жив.
- Хорошо, убедили: допустим, Иван Гаврилович жив и здоров. И что же?
- В Союзе журналистов сформирована творческая группа, которая начала работу над серией очерков о Деревцове; возможно, материала хватит даже на целую книгу. Мне же лично поручено встретиться со знаменитым разведчиком. Для начала хотелось бы уточнить, действительно ли Чирок и Деревцов одно лицо. И если «да», то почему ему дали такой псевдоним?
- И вы надеетесь, что запланированные Союзом журналистов очерки начнутся с моего интервью? Сразу в атаку идёте… Тогда напишите так: «Разговорить господина Щёкина не удалось. На первый же серьёзный вопрос подполковник ответил вежливым, но решительным отказом».
Поймите, уважаемый Егор Павлович, несмотря на близость наших профессий, у них имеются существенное различие: ваша должностная инструкция предписывает журналисту предавать выведанные тайны огласке, а мне, наоборот, скрывать.
Поэтому ничего утверждать или опровергать я не стану. Только лишь из уважения к газете подкину один из возможных вариантов ответа на ваш вопрос: иногда разведчику действительно даётся странный псевдоним, чтобы лишний раз запутать противника.
- Вадим Семёнович, вы же понимаете: если мы запланировали напечатать книгу о Деревцове, мы её напечатаем. Но, представьте, сколько там может закрасться ошибок и неточностей. Вчера ваш шеф на встрече с журналистами сказал замечательную фразу: «Лучший источник - первоисточник».
- А ещё мой шеф любит повторять: «Нашу прессу хлебом не корми - только «жареное» успевай-подкидывай».
- Но мы уже объявили о своих планах читателям: поместили в газете короткую статью о «Чирке». Знаете, какой резонанс она вызвала? - люди беспрестанно звонят нам в редакцию, пишут письма...
- Ну, во-первых, УФСБ не несёт ответственности за обязательства газет перед читателями. А во-вторых, большая часть писем может оказаться подделкой.
- В смысле?
- Иностранные спецслужбы под видом читателей иногда пишут в газету, чтобы руками ничего не подозревающих журналистов уточнить интересующие их факты.
- Позвольте, но разве какую бы то ни было иностранную спецслужбу могут заинтересовать события более чем тридцатилетней давности?
- Почему нет? В большинстве стран архивы раскрываются через 50 лет, да и то не всегда в полном объёме.
- Да, Вадим Семёнович, трудно с вами дискутировать. Придётся мне открыть свои карты: в моих руках остался последний «козырь». Как солидная, авторитетная газета мы не можем игнорировать информацию о Деревцове, появившуюся на Западе, и, конечно, опубликуем все имеющиеся в распоряжении редакции материалы. Но, как я уже сказал, большинство этих материалов основано на информации западной прессы, которая по понятным причинам представляет Деревцова в не совсем красивом виде. Так на каких же примерах мы будем учить молодёжь? Откуда взяться у молодёжи патриотизму, гордости за страну? Давайте вернёмся к началу нашего разговора. Спрашиваю вас прямо: есть ли надежда на получение редакцией секретной информации?
- Чтобы по возвращению в редакцию вас не упрекнули в профнепригодности, раскрою маленький секрет: вся информация спецслужб поделена на категории. В первую, самую низшую, входит то, что позволено рассекретить практически полностью, во вторую - в чуть меньшем объёме, чем в первую, и так далее. Деятельность Деревцова относится к третьей.
Поступим следующим образом. Составьте запрос в ФСБ. Если «наверху» решат перевести данное «дело» в первую категорию, лично порадуюсь за вас - получите подробности операции, фотографии, имена родственников и знакомых. И даже нынешний адрес проживания товарища Деревцова.
- Значит, моей надежде ещё рано думать о смерти?
- Пусть живёт. Если честно, нам было бы спокойнее, если бы секреты разведдеятельности вообще не предавались огласке; но ваши аргументы относительно молодёжи меня впечатлили. Если мы засекретим всё и вся, ей действительно не с кого-то станет брать пример… Запрос редакции мы рассмотрим в течение месяца. А пока, чтобы творческому коллективу не терять время, предлагаю съездить по местам боевой славы Ивана Деревцова, опираясь на материалы западной прессы. Удачи вам.
Подполковник встал. По коридору мы шли вместе. На выходе Щёкин подал руку и тихонько, словно про себя, произнёс, растянув уголки губ:
- А на счёт Бетховена хорошая шутка. Мне понравилась.