Часть пятая.
(Иллюстрация: Клод Моне, "Пруд с кувшинками", 1919 год. Холст, масло. 100,4 х 201 см. Частная коллекция. Оценивается в сумму 65 - 85 млн. долларов)
"Хорошее впечатление теряется так быстро".
Клод Моне.
Рассказ американского детектива о Ван Гоге заинтриговал Смолева - днями напролет, как только позволяли дела на вилле, он читал запоем книгу "Письма к брату Тео", найденную в вещах покойного журналиста. Время шло, и на выставке ничего криминального по-прежнему не происходило. Поток желающих посетить "Ройял Палас Арт Холл" не иссякал, хотя прошло уже шесть дней с открытия экспозиции. Регулярное паромное сообщение ежедневно доставляло на остров новых ценителей живописи к радости островитян.
Стефания два дня назад улетела в Мадрид - дела Фонда Карлоса и Долорес Мойя требовали ее присутствия в испанской столице. Генерал Манн объявил семье, что "отпуск на острове продлевается еще на неделю", и обрадованная Тереза с детьми каждый день проводили на море. Сам генерал терпеливо ждал развязки.
Гости виллы тоже отдыхали в свое удовольствие: молодые французские художники с раннего утра и до ужина проводили время на пленэре с мольбертами, красками и кистями. За столом на ужине они обычно взахлеб, перебивая друг друга, рассказывали о том, как живописен Наксос, и как много впечатлений они хотят перенести на холст и увезти с собой. И Мари, и Гастон писали в день по две, а то и три картины каждый. Особенно удавшиеся, на их взгляд, полотна они показывали гостям. Рыжая Соня даже организовала небольшую выставку их работ на верхней галерее, чтобы все гости могли вдоволь полюбоваться картинами.
Морские пейзажи, красно-белый паром на фоне зелено-голубого моря и песчаных холмов, сама Хора - древняя столица острова с ее венецианской крепостью и средневековыми виллами, лабиринтом из белых домиков с ярко-голубым небом над ним - были излюбленной темой их полотен. Ну и, разумеется, Портара - символ Наксоса - с живописными развалинами храма Аполлона привлекала художников. Картины выходили яркие, красочные, наполненные солнечным светом. Мари и Гастон, бесспорно, были талантливы.
Особенно Алексу понравился паром, написанный в духе импрессионистов, он помнил, как несколько месяцев назад именно такой красно-белый лайнер привез его на этот остров, перевернув в итоге его судьбу совершенно. Гастон, заметив восхищение, написанное на лице хозяина виллы, и переглянувшись с женой, немедленно преподнес этот холст Смолеву. "О, возьмите, месье!" - проворковала Мари по-французски. - "Мы очень хотим, чтобы на вашей чудесной вилле осталась картина на память от нас! Прошу вас, примите этот маленький подарок за ваше безграничное гостеприимство, пусть он принесет вам удачу!" Алекс был растроган и от души поблагодарил чету Леблан.
Галерист герр Крамер в один прекрасный день, рассмотрев полотна молодых художников, неожиданно - "от скуки!" - предположила Рыжая Соня - тоже проявил искреннюю заинтересованность в работах французской семейной пары. Он с удовольствием любовался их морскими пейзажами и видами Портары. Однажды на ужине при всех он даже заказал Мари и Гастону дюжину картин для своей галереи в Цюрихе, чем обрадовал французов безмерно. "Дорогой, наши картины будут висеть в одной из самых знаменитых галерей Европы?!" - замирающим от восторга голосом произнесла Мари Леблан - "Это - счастье, неужели такое возможно?!" У Гастона пропал дар речи, он лишь хлопал глазами и застенчиво улыбался. Щедрое предложение швейцарца было встречено за столом бурными и продолжительными аплодисментами "французской диаспоры", которую поддержали и Рыжая Соня, и чета Бэрроу.
Американский детектив Куилл с каждым днем становился все более хмурым, больше за столом он интересных и поучительных историй не рассказывал, от споров и пари воздерживался. Рассмотрев несколько картин Мари и Гастона, что они вынесли на верхнюю галерею, он презрительно фыркнул, покачал головой и больше к полотнам французов не подходил.
Все более желчный и раздражительный с каждым днем, он, как правило, пропускал завтрак, с раннего утра уходя на прогулку к морю. Затем с открытием "Арт Холла" снова посещал выставку импрессионистов, словно пытаясь разглядеть нечто в картинах мастеров, чего он раньше не заметил, и в глубокой задумчивости возвращался на виллу, где без аппетита кое-как ужинал и отправлялся к себе в номер, чтобы повторить свой ритуал заново на следующий день.
Жан-Пьер Клермон, казалось, тоже чего-то ожидал. Но его нетерпение никак не сказалось на аппетите. Он по-прежнему отдавал должное маленьким и сочным шашлычкам из свинины и баранины, каковые поглощал в большом количестве с чесночным соусом тцатцики, запивая кувшинами домашнего вина с виноградников семьи Спанидисов. Да и вино, надо сказать, адвокату понравилось так сильно, что последние два вечера его приходилось практически на руках выносить из-за стола, потому что вернуться в свой номер самостоятельно Клермон был уже не в силах.
Прошла почти неделя. И развязка, которую ожидал генерал Манн, наконец наступила.
- Саша, нас приглашают сегодня в Оргкомитет, - сообщил он однажды Смолеву после завтрака, дождавшись, пока Тереза с детьми встанут из-за стола и подойдут к картинами французов, чтобы полюбоваться новыми работами, которые Рыжая Соня вывесила только вчера. - Сегодня последний день работы выставки. Позвонила секретарь Папандреу и милым голоском сообщила, что ее босс хочет нас видеть, чтобы "поблагодарить за нашу работу", как она выразилась.
- "За нашу работу"? - удивленно переспросил Алекс. - Есть за что благодарить?
- Вот и послушаем, самому любопытно! - ответил Виктор, пожав плечами. - Видимо за то, что картины все еще на месте. Чего я никак понять не могу...
- Когда? - поинтересовался Смолев. - Антонидиса будем приглашать? Он вчера заходил. На нем лица нет. Ты обещал ему "ограбление века", и где оно, спрашивается?
- Сегодня к ланчу, к половине первого. А Антонидис пусть лучше убийцу журналиста ищет, тоже мне! Неделя прошла, а дело с мертвой точки не сдвинулось! - раздраженно махнул рукой глава Национального Бюро, покидая террасу вслед за семьей. - Я сейчас своих отведу на пляж и через часик вернусь, будь готов!
В этот раз встреча с Георгосом Папандреу состоялась в пентхаусе - личных апартаментах миллионера - на крыше отеле "Ройял Палас Наксос". Юбиляр пригласил Виктора и Алекса присоединиться к нему за ланчем. Смолев обратил внимание, что сам миллионер ел очень мало, вяло орудуя серебряной ложечкой в миске со свежим йогуртом и спелой островной клубникой. Спустя несколько минут, грек отодвинул миску почти нетронутой и сделал знак официанту, который молниеносно и бесшумно одной рукой подхватил ненужное блюдо, а другой - налил хозяину в бокал белого вина.
- Друзья, я пригласил вас, чтобы выразить вам свою признательность за ваше содействие по охране полотен, - произнес наконец владелец отеля и поднял бокал. - Позвольте поблагодарить вас за все, что вы сделали, чтобы выставка состоялась, генерал! Сегодня же я напишу министру, да, да, именно напишу благодарственное письмо, в котором...
Неожиданно речь Папандреу перебила резкая трель вызова по интеркому. Генерал Манн, не спешивший брать со стола свой бокал с вином, заинтересованно поднял бровь. Официант подскочил к аппарату, стоявшему на круглом мраморном столе, снял беспроводную трубку и поднес ее владельцу отеля. Тот нетерпеливо и раздраженно сперва прижал трубку к уху и тут же отодвинул подальше: из трубки была слышна громкая тревожная сирена и чей-то сбивчивый голос, характерно грассируя, выкрикивавший: "Картины! Это катастрофа! Их больше нет! Что нам делать? Здесь везде дым! Я ничего не вижу! Господин Папандреу, это катастрофа! Нам открываться через полчаса! Что нам делать?"
Взглянув на лицо главы Бюро Интерпола, Смолев на мгновение заметил удовлетворение. Генерал оказался прав. Это выражение мелькнуло и пропало. Виктор хищно подобрался, встал и сказал растерянному отельеру:
- Нам стоит спуститься в галерею немедленно, боюсь, что картин больше нет. Необходимо срочно приступить к следствию по горячим следам. Прошу нас простить!
- Да, да... Конечно, - ошеломленно произнес юбиляр. - Но... Но как это возможно?!
- Вот сейчас и выясним, "как это возможно"! - чуть резче, чем нужно ответил генерал. Смолеву было искренне жаль старика, тот совершенно потерялся. - Дайте распоряжение О'Брайену о том, что он со своими гвардейцами поступает в мое распоряжение! Через полчаса мы будем у вас с докладом. А пока прошу нас простить!
- Да, разумеется, непременно!.. - пролепетал миллионер в спину быстро уходившим друзьям. - Я вас жду!
Когда двери персонального лифта, что вел из апартаментов на крыше прямо в лобби галереи закрылись за ними, Манн дал волю своим чувствам и помянул черта. Облегчив душу, он вдруг улыбнулся и подмигнул Смолеву.
- Вот теперь точно вызывай Антонидиса, пусть хоть кто-то порадуется!
Спустившись в лобби, они увидели живописную картину: у входа в галерею, откуда почему-то валил едкий белый дым, разъяренный ирландец О'Брайен с побагровевшим лицом, надсадно кашляя, тряс за грудки тщедушного директора выставочного зала, почти подняв его в воздухе, и рычал ему в лицо, брызгая слюной:
- Делоне, безмозглый французский идиот, кто были эти двое? Откуда у них пропуска? Я из вас всю душу выну! Разделаю, как барана! Вы меня знаете! Я не позволю делать из себя идиота, а из моих людей клоунов! Немедленно говорите, кто они были, или я вас прямо здесь и сейчас раздавлю, как мокрицу! Вы понимаете, что все картины пропали?! Клинический дурак! Сволочь продажная! Подонок! Не надейтесь, что вам это сойдет с рук! Кто они были, последний раз спрашиваю?!
Несчастный месье Делоне мотался в мускулистых руках ирландца, больше похожего в этот момент на огромную разъяренную гориллу, как нелепо размалеванный жестяной флюгер на сильном ветру, размахивая длинными рукавами-раструбами своей вызывающе яркой рубахи. Говорить он не мог - так сильно взбешенный начальник службы безопасности сдавил ему грудь, лишь хрипел что-то неразборчивое, закатывая глаза, булькая и пуская слюни.
Смолев, поддавшись понятному импульсу, хотел было немедленно вмешаться, но генерал Манн отчего-то удержал его, приложив палец к губам, отрицательно покачав головой и с интересом наблюдая за происходящим. Чтобы начальник службы охраны их не заметил, Виктор увлек Смолева в тень за большую колонну, из-за которой им, тем не менее, было все прекрасно видно и слышно.
- Я... Бульк-бульк... Я не... Бульк... Не понимаю, о чем вы... Я... При чем здесь я?! - наконец надрывно выкрикнул Делоне что-то вразумительное, страдальчески сморщив лицо. - Я здесь при чем?! Варвар! Неандерталец! При чем здесь я?!
- А кто? - бешено проревел ирландец, как раненый бык. - Кто тут "при чем"?! Они предъявили моим людям пропуска с вашей подписью, Делоне! С вашей подписью! С подписью директора выставочного зала! Иначе духу бы их не было внутри! Трое моих людей ранены, понимаете вы, кретин, идиот?! Все картины исчезли! Кому вы подписали пропуска?! Продажная мразь! Говорите или я сверну вам шею! Ну?! Убью!
Гориллоподобный начальник службы безопасности отеля уже отвел назад сжатую в огромный кулак тяжелую руку для удара, намереваясь, видимо, привести свою угрозу в исполнение, как двери лифта снова открылись и вышел, держась за сердце, бледный отельер, не пожелавший оставаться в стороне от событий.
- О'Брайен! - негромко скомандовал он, увидев происходящее. - Прекратите этот балаган! Отпустите его немедленно!
- Господин Папандреу, - хриплым голосом произнес начальник охраны, не оборачиваясь, лишь склонив голову, - верьте моей интуиции, это точно он! Он все знает! С самого начала это была его идея! Я вас предупреждал! Если я его отпущу - он исчезнет и мы никогда не сыщем концов! У меня трое раненых, один из них - тяжело, кто за это ответит?
- Аластер, друг мой, - положив руку на плечо начальнику охраны, негромко и вразумляюще проговорил владелец отеля. - Мы были друзьями с твоим отцом много лет! Я помню тебя с семилетнего возраста. Я верю тебе, как себе! В том, что случилось нет твоей вины! Понимаю твои чувства, сынок! Отпусти его, мы во всем разберемся! А вот и полиция!
В стеклянные двери отеля стремительно, как тайфун, ворвался старший инспектор Антонидис с двумя сержантами.
- Прекратить немедленно! - скомандовал старший инспектор звенящим от счастья голосом. - Вы все под подозрением! Все задержаны до выяснения обстоятельств похищения полотен!
- Ну все, пошла писать губерния! - удрученно вздохнул генерал Манн за колонной. - Он сейчас весь отель арестует на радостях! А так много нового узнали! И еще могли... Эх! Пошли, Саша!
И они вышли из-за колонны.
- Генерал Манн! - вытянулся в струнку глава уголовной полиции острова, завидев руководителя Национального Бюро Интерпола Греческой Республики. - Докладываю: произвожу в настоящий момент задержание всех подозрительных лиц, возможно причастных к похищению полотен из...
- Слышал уже, - буркнул Виктор и ехидно поинтересовался. - По какому принципу проводите задержание, старший инспектор?
- Всех, кто имел отношение к работе выставки, - уже не так уверенно заявил Теодорос Антонидис. - Будут другие указания?
- Да нет, задерживайте, конечно, если считаете нужным, - пожал плечами генерал Манн. - Мы все имеем отношение к работе выставки, если помните. Арестуете весь Оргкомитет во главе с господином Папандреу? Вы уверены? Мне-то что, а вам на острове еще жить и трудиться...
- Но, господин генерал, у меня четкие инструкции, они требуют... - не договорив, бедолага-инспектор достал из бездонных карманов своего мешковатого костюма очередной белый платок и вытер с лица неожиданно выступивший обильный пот. - Как же быть?
- Будем вместе думать головой! Она дана полицейскому не только для того, чтобы фуражку носить! - внушительно произнес Манн и повернулся к ирландцу. - Да отпустите вы его уже, О'Брайен! Никуда он не денется. Вот так! Кстати, по решению вашего патрона вы поступаете в полное распоряжение Интерпола, а стало быть - в мое! А чтобы мы могли быть совершенно уверены в том, что месье Делоне нас не покинет раньше времени, инспектор Антонидис будет рад приютить месье Делоне в камере предварительного заключения в полицейском участке до утра. Утром мы с ним побеседуем.
Старший инспектор просиял лицом и кивком указал сержантам на серьезно помятого, стонавшего и охавшего директора выставочного зала. Одного задержанного начальник уголовной полиции острова все-таки получил. Делоне, похоже, был безмерно рад избавлению из лап ирландца и готов на что угодно, лишь бы находиться от него на безопасном расстоянии. Сержанты увели задержанного.
- Расскажите вашу версию произошедшего, О'Брайен, - скомандовал генерал Манн и, покосившись на дверь, добавил: - Судя по клубам дыма, в зал все равно еще не зайти. Дымовая шашка?
- Четыре, - кивнул ирландец. - Очень мощные. Находиться невозможно, дым ест глаза, ничего не видно. На дым сработала пожарная сигнализация, все залито водой! Шашки мои люди потушили, но нужно время, чтобы проветрить помещение.
- Давайте-ка по порядку и с самого начала, - предложил Манн. - Что конкретно произошло? Я так понимаю, что видеозапись с камер наблюдения вы уже просмотрели? Отлично, рассказывайте!
Из рассказа начальника службы охраны стало известно, что за час с четвертью до открытия выставки в охранникам, стоявшим у входа, подошли двое мужчин, одетых в униформу электриков отеля и предъявили пропуска на вход в зал. Они сказали, что им необходимо проверить систему освещения. Днем накануне освещение и в самом деле сбоило: несколько лампочек мигали, один софит перегорел. "Электрики" говорили по-гречески и выглядели совершенно как местные работяги-островитяне. На пропусках стояла подпись месье Делоне и текущая дата. Сличив подпись с оригиналом, охранники попытались дозвониться до самого Делоне, чтобы получить подтверждение, но на рабочем месте того не оказалось, а мобильный телефон директора был вне зоны действия сети. Такое случалось и раньше, мобильная связь на острове не всегда работала устойчиво.
"Работяги" терпеливо ждали, переминаясь с ноги на ногу у двери, и собрались уже было уходить, в сердцах сказав, что "если все погаснет и сигнализация выйдет из строя из-за того, что им не разрешили устранить "коротыш" в электрощитке, пусть тогда сами охранники и отвечают перед владельцем и гостями в последний день", как охранник решился и впустил их внутрь. В конце концов, в зале было еще трое подготовленных бойцов. Электрики вошли в зал и ожидаемо направились к электрощитку, где провозились около двадцати минут. А потом произошло что-то совершенно необъяснимое. В какой-то момент, они как по команде достали из сумки с инструментами четыре свертка и бросили их на пол на середине зала. Через несколько секунд густой белый дым заволок все помещение. Дальше камера видеонаблюдения уже почти ничего не зафиксировала. Густые клубы дыма, какие-то метавшиеся тени. Охранник у входа, попытался задержать греков, которые выскочили из зала с криками: "Пожар!", но получил удар по голове чем-то тяжелым и сейчас находится в реанимации. Он единственный, кто видел их лица и способен опознать.
- А камера над входом в зал? - ткнул пальцем Смолев у себя над головой. - Она не зафиксировала их лица?
- Они были в бейсболках с фирменным логотипом отеля, - мрачно ответил О'Брайен. - Вверх не посмотрели ни разу. Широкие козырьки совершенно закрывали лица. На записи видно, как они выскочили из зала, оглушили охранника и бегом скрылись. Камеры на улице зафиксировали, как двое мужчин в униформе выскочили из отеля и исчезли в толпе, которая уже начала собираться.
- Что они унесли? - поинтересовался Манн. - Что было у них в руках? Чемодан, портфель, сумка? Может, тубус?
- В том-то и дело, - махнул расстроенно рукой ирландец. - Ни черта у них в руках не было, будь они прокляты! С пустыми руками выбегали! Даже сумку с электроинструментами бросили. Мы ее обыскали - сумка нашего электрика. Сам электрик куда-то пропал, дозвониться и найти не могут.
- А картины? - воскликнул владелец отеля. - Картины на месте? Если они выбегали с пустыми руками, картины должны висеть на стенах?
- Ни одной, - мрачно покачал головой О'Брайен. - И убей меня Бог, если я понимаю как! Двое моих людей попытались их задержать сразу после того, как те швырнули на пол дымовые шашки. Недолго думая, один из "электриков" прострелил каждому охраннику по ноге. Профессионально подготовленные ребята, с десяти метров стрелял да с двух рук из пистолетов с глушителем. По бегущей мишени - попади-ка в ногу! Снайпер чертов! Через несколько секунд дым окутал все, и охрана не могла стрелять, боялась, что случайно попадет в картины. Все трое раненых в больнице. Потом прибежал этот мерзавец Делоне и, не задавая никаких вопросов, сразу стал вам названивать! Как будто знал все заранее!
- Мистика какая-то! - покрутил головой Манн. - А с утра картины были?
- Разумеется, - раздраженно ответил начальник охраны. - Они были до самого момента, когда на пол полетели дымовые шашки! Видеозапись ясно показывает, что картины висят!
- Нам необходимо самим увидеть запись, распорядитесь, чтобы ее подготовили к просмотру, - приказал генерал. - Где удобнее это сделать?
- Давайте в рабочем кабинете Делоне, мы там уже были, - пожал плечами ирландец. - Там есть большой экран, попрошу техников запустить запись на него.
- Отлично! - кивнул Виктор Манн. - Пройдемте в кабинет директора выставки.
Видеозапись подтвердила слова начальника службы безопасности полностью. Вот два "электрика" мнутся перед входной дверью, затем, попав в зал, идут в угол к электрощитку, и двадцать минут что-то делают, повернувшись к камерам спинами. Затем, словно по команде, разворачиваются, видны защитные очки и респираторы у них на лицах, один достает и бросает в центр зала какие-то продолговатые свертки, которые немедленно начинают выпускать клубы густого белого дыма, второй стоит, держа в руках два пистолета с глушителями. Один охранник хватается за "тревожную кнопку", вызывая подкрепление, двое других пытаются задержать "электриков", но стрелок укладывает их на пол в десяти метрах от себя. И еще через две секунды камеры "слепнут" от дыма совершенно.
- Прокрутите запись назад еще раз, пожалуйста, - попросил Смолев после того, как присутствующие посмотрели ее уже трижды. - Запустите с момента, как они бросают дымовые шашки, да, спасибо!
- Что-то увидел? - поинтересовался Манн.
- Сам пока не пойму, - пожал плечами Алекс и обратился к ирландцу. - Скажите, О'Брайен, а все записи у вас черно-белые?
- Ну да, разумеется, это такой формат цифровой записи камер наблюдения, - ответил начальник службы безопасности. - Зачем нам цвет, нам же не краски на картинах рассматривать, а факт наличия самих картин и на черно-белой пленке виден прекрасно. Были - и через десять минут нет!
- Понимаю, понимаю, - покивал головой Смолев. - Но вырезать - а это самый быстрый способ - десять холстов из рам за десять минут в задымленном помещении не смогли бы даже два грабителя, мне кажется, что это физически невозможно.
- Боже мой, - схватился за голову Папандреу. - Вырезать?! Но ведь это вандализм!
- К сожалению, большинство грабителей это никогда не останавливало, - ответил отельеру Манн, внимательно глядя на Смолева. - Так ты что-то нашел?
- Не знаю, мне показалось, что какие-то темные пятна буквально секунду мельтешат на записи сквозь дымовую завесу. Вот тут, смотрите! Так, снова перемотаем и сейчас в замедленном режиме воспроизведения, спасибо! Видите!
- Да ты прав, - угрюмо подтвердил Манн. - То ли мечется кто, то ли вспышки от выстрелов. Ни черта не разглядеть! О'Брайен, вы уверены, что выстрелов было всего два, и ваши люди не открывали огонь, как они вам доложили? Может они все-таки палили в белый свет, как в копеечку? Очередями?
- Нет, - угрюмо и кратко ответил ирландец. - Они не стреляли. Я проверил их оружие. Все патроны были на месте.
В дверь настойчиво постучали. Ирландец подошел и приоткрыл дверь. Видимо, кто-то из его помощников передал ему продолговатый предмет, который ирландец, вернувшись, положил перед собравшимися на стол. Это была пустая рама от картины с подрамником, на который крепился сам холст. Но ни холста, ни его следов не было.
- Одно понятно, что их не вырезали, - сумрачно произнес генерал Манн, внимательно осмотрев раму и подрамник. - В общем, понятно, что ни черта пока не понятно! Старший инспектор, забирайте все рамы - а я думаю, что они выглядят так же - в свою лабораторию, и пусть ваш эксперт поколдует и скажет нам, как за десять минут снять с картин десять холстов, не разобрав рамы, не повредив подрамника и не отогнув ни одной скобы, что держат холст. Еще немного, - и я поверю в чудо. Или в Супермена.
- Но что нам делать, генерал? - произнес растерянно Папандреу. - Мы уже полчаса как должны были открыться!
- Что вам делать я говорил неделю назад, Георгос: отказаться от этой затеи! - буркнул генерал, но взглянув на бледное и потерянное лицо владельца отеля, смягчился. - Каждый будет делать свое дело: мы - искать картины, вы - объясните людям, что по техническим причинам - например, неполадки с электропроводкой и системой вентиляции - выставочный зал закрывается на несколько дней. И больше ни слова, понятно? Иначе сюда слетятся журналисты, начнется скандал. А нам надо выиграть время.
Владелец отеля молча кивнул, по-прежнему держась рукой за сердце. Не отдал бы старик Богу душу, встревоженно подумал Смолев.
- О'Брайен, - повернулся генерал к ирландцу. - Обеспечьте доступ экспертам уголовной полиции в зал, может быть они обнаружат еще что-то интересное, что мы с вами упустили или просто пока не разглядели. И держите постоянную связь с больницей - как только ваш охранник, что стоял на входе, придет в себя - немедленно к нему за словесным портретом. Нам как воздух нужно описание этих молодцов, есть у меня подозрение, что этот "снайпер" у нас уже отметился раньше. Антонидис!
- Здесь, господин генерал!
- Соберите все записи со всех видеокамер, отдайте экспертам, посмотрите сами. Может что-то увидите. Начальнику портовой полиции о случившемся я сообщу сам, пусть усилят меры по досмотру багажа под каким-нибудь предлогом. Задержанного Делоне допросите, покормите. Проследите, не захочет ли кто-нибудь выйти с ним на связь. Мобильный телефон не отбирать, пусть звонит и пишет кому захочет, ясно? Завтра в восемь утра я приду с ним беседовать. Надеюсь уже увидеть готовое заключение экспертов. Пока все. За дело!
Широко шагая по променаду в сторону порта, генерал мрачно молчал, глубоко погруженный в собственные мысли. Алекс тоже помалкивал, ему не давала покоя одна мысль.
- И вот где нам теперь их искать? - не выдержал наконец Манн. - А даже если мы и найдем этих "красавцев", как мы свяжем их с пропажей полотен? Скажут, хотели выразить протест против "искусства для богатых", кинули четыре шашки. Еще и интервью будут давать. Уже сейчас представляю заголовки: "От экономического кризиса - к кризису в искусстве! Греки Киклад протестуют против непонятного народу "искусства для богатых!"
- Они и в людей стреляли, не забыл? - спросил Смолев.
- Любой проныра-адвокат представит это как самооборону! - махнул рукой Виктор. - испугались вооруженных охранников, дважды пальнули в дыму наугад, целясь по ногам - убивать никого не хотели! Случайно попали - иди докажи в суде, чтобы так "случайно попадать" по движущейся тебе навстречу мишени надо лет двадцать тренироваться каждый день и по несколько часов! Главное другое: на всех видеозаписях видно, что они вышли с пустыми руками! С пустыми, Саша! Поэтому им "светит" самое больше - "хулиганка" и "нанесение телесных повреждений легкой и средней тяжести". Охранников через три дня выпишут - пули все навылет, в мякоть. Если бы они в полицейских стреляли - судья был бы безжалостен. А тут - частные охранники в отеле. В самом плохом раскладе получат полгода тюрьмы. Где сейчас картины, вот какой вопрос меня интересует! Что плечами пожимаешь?
- А меня интересует, - задумчиво ответил Смолев, - совсем другое. Что они делали целых двадцать минут у электрощитка?
Книга вышла под названием "Сумма впечатлений". Все желающие могут ее приобрести в книжном формате, как в цифровом, так и печатном, скопировав ссылку ниже и введя ее в поисковой строке любого браузера.
https://ridero.ru/books/summa_vpechatlenii/
Если Вам нравятся детективы автора, Вы не готовы купить книгу, но хотели бы оказать помощь автору в подготовке и печати тиража, Вы можете это сделать, переведя на карту Сбербанка России, привязанную к телефону +7 921 9468428, любую сумму с указанием в назначении платежа: "Детективы". Спасибо, и приятного Вам чтения!
ВСЕ КНИГИ АВТОРА
https://ridero.ru/author/izugrafov_sergei_aacu/
Продолжение http://www.proza.ru/2016/03/21/1616