Часть четвертая.
(Пабло Пикассо, "Мальчик с трубкой", 1904 год. Холст, масло. 100 х 81,3 см. Частная коллекция. Оценивается в сумму 90 - 105 млн. долларов)
"Люди, делающие искусство своим
бизнесом, по большей части мошенники".
Пабло Пикассо.
Первый же день работы выставки собрал рекордное число посетителей - очередь желающих взглянуть на шедевры тянулась почти вдоль всего променада. "Ройял Палас Арт Холл" распахнул свои двери ровно в 16.00. Людей пускали группами по пятьдесят человек каждые двадцать минут. Но казалось, что очередь не уменьшается, а наоборот, растет на глазах.
Алекс, Стефания и чета Манн, выстояв в очереди почти час, наконец-то приблизились к заветным дверям и вошли внутрь. Большой зал, около двухсот квадратных метров, был поделен перегородками на пять ниш слева и справа. Между ними, посередине зала было организовано место для посетителей. В нишах на стене под яркими софитами висели картины. Рядом с каждой картиной стоял сурового вида охранник. Все было именно так, как и рассказывал О'Брайен. Никакой фото и видео съемки, никаких сумок.
Двух запротестовавших было туристок, не пожелавших оставить сумочки в камере хранения, что была специально организована в лобби выставочного зала, трое охранников, вынырнувшие как из-под земли, корректно, но неумолимо вывели из зала на улицу. Ближе трех метров к картинам приблизиться было нельзя, распорядители неусыпно следили, чтобы никто из посетителей не пересекал черту. Все работало как часы. Молодцы, подумал Алекс, может быть им все-таки удастся предотвратить кражу? И генерал напрасно нервничает?
- Вот видишь, Витя, - толкнул друга локтем Алекс, заметив, что тот изучает не картины, а зал и охранников, пока Стефания и Тереза рассматривали картину Ренуара "Бал в Мулен де ля Галетт", - все организовано как надо! Наслаждайся живописью!
- Ты знаешь, Саша, я вот все думаю - когда? - упрямо помотал головой и произнес вполголоса Манн. - И как?
- Слушай, ну а вдруг они передумали? - спросил Алекс. - Остров у вас под "колпаком", муха не пролетит! Сам говорил, что около трехсот человек мобилизовали на операцию! Полиция, спецназ, Интерпол, береговая охрана, военные морские патрули! Вон их катера маячат в гавани! Я никого не забыл? Надо быть сумасшедшим, чтобы отважиться в такой ситуации на ограбление! Они же не слепые!
- Алекс, Виктор, мы идем дальше! - повернувшись к ним, весело произнесла Стефания. - Вы с нами? Догоняйте! Дальше - Ван Гог!
- Мы сейчас вас догоним, - ответил Алекс, нежно улыбнувшись девушке.
- Я уверен, что кража будет. Разве ты забыл, что мы слышали на записи Шульца? - стоял на своем генерал Интерпола. - Он выразился вполне определенно: "я знаю, что все картины исчезнут, я знаю, кто за этим стоит, и я смогу это доказать".
- Ну, а вдруг он ошибался? - пожал плечами Алекс, беря друга под руку и увлекая его дальше, к следующей нише, куда направились молодые женщины. - Посмотри сам: охранники на месте, видеонаблюдение работает, вон сколько камер дополнительно установили! Здесь украсть ничего невозможно! А вот и сирена!
Внезапно сработавшая звуковая сигнализация заставила отшатнуться пару туристов, которые уж слишком перегнулись через натянутый канат. Из-за скрытой двери в стене выскочили трое охранников, но работник службы безопасности в зале отрицательно помотал головой и, подойдя к неосторожным туристам, вежливо, но твердо сделал им внушение, еще раз напомнив, что пересекать установленную границу запрещено. Охранники снова скрылись за дверью. Их неожиданное и бесшумное появление произвело большое впечатление на гостей - не меньше, чем сами картины.
- Саша, дорогой мой, то, что он не ошибался, доказывает винтовочная пуля у него в затылке! - проговорил негромко Виктор Манн, провожая взглядом удалявшихся охранников. - Но думаю, ты тоже прав. Скорее всего, это произойдет не здесь! Ладно, что гадать, подождем! Пойдем, в самом деле, пока наши дамы на нас не обиделись! Ван Гог, говоришь? Ну-с, посмотрим!
Пройдя за полчаса всю галерею, они вышли на улицу, обмениваясь впечатлениями.
- Прекрасно, это так красиво и необычно! - говорила Стефания, держа Алекса под руку, когда они шли по променаду в сторону причала. - Все картины просто чудесны! Но "Мальчик с трубкой" Пабло Пикассо стал для меня откровением!
- Отчего, Стефани? - поинтересовалась Тереза.
- Вы удивитесь! Он мой соотечественник, испанец, как и я, но я всегда считала его основоположником кубизма! Голубой и розовый периоды его творчества, когда он творил больше как постимпрессионист, я изучала невнимательно, о чем сейчас жалею! - весело рассмеялась молодая девушка, тряхнув густыми черными волосами. - Он великий человек: художник, скульптор, график, театральный художник, керамист и дизайнер. Я столько читала о нем! Вот вы, Алекс, знаете, как его зовут?
- Кого? - удивленно воззрился на нее Смолев. - Пабло Пикассо? То есть... В смысле?
- Да, да! - лукаво поглядывая на него смеющимися глазами, подтвердила испанка. - Так как же зовут Пабло Пикассо?
- Наш Алекс в полной растерянности, Стефани, - улыбнулась Тереза. - У мужчин это бывает. Мой муж тоже иногда впадает в ступор, когда речь заходит о высоком искусстве. Я читала, что у Пабло длинное имя, неужели вы его помните?
- Готовы? - задорно спросила Стефания и, зажмурив глаза, по памяти нараспев произнесла: - Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо! Вот как его на самом деле зовут!
- Господи, кто все эти люди? - искренне поразился Смолев.
- Это имя его, - пробурчал Манн, похлопав растерянного друга по плечу. - Не заморачивайся! Нам с тобой этого понять не дано. Особенно мне, с моей фамилией из четырех букв. Немудрено, что с таким именем его считают величайшим художником двадцатого века. А подписывался скромно: Пикассо.
- Что вы, Виктор, - продолжала рассказывать Стефания, - ведь дело совсем не в имени! За свою жизнь Пикассо создал более двадцати тысяч художественных произведений! Представляете, какое влияние он оказал на мировую художественную культуру?
- Думаю, что огромное, Стефани, и в денежном выражении тоже, - согласился Манн, доставая телефон и открывая нужное сообщение, которое использовал как памятку. - Но я предпочитаю точные цифры, вот вы, к слову сказать, знаете, что он не просто самый плодовитый, но еще и самый дорогой художник! Настала моя очередь вас поразить! Так вот, за 2008 год только официальный объем продаж работ Пикассо составил двести шестьдесят два миллиона долларов! В мае 2010 года картина Пикассо «Обнажённая, зелёные листья и бюст», проданная на аукционе «Christie's» за сто шесть миллионов долларов, стала самым дорогим произведением искусства в мире! Ничего дороже на тот момент не было. Ну и еще один штрих, из последнего, так сказать: опять же в мае, на этот раз, 2015 года на том же аукционе был установлен новый абсолютный рекорд для произведений искусства, продаваемых с открытых торгов — картина Пабло Пикассо «Алжирские женщины (версия О)» ушла за рекордные сто восемьдесят миллионов долларов!
- Ого! - поразилась испанка, удивленно глядя на улыбающегося генерала. - Да вы подготовились к выставке! А еще говорят, что высокое искусство вас не интересует! Вы поклонник Пикассо?
- Так, милый, - произнесла встревоженная Тереза требовательным тоном. - Я тебя слишком хорошо знаю! Не морочь мне голову! Ты и Пикассо? Что происходит? Что вы опять затеваете? Мне уже надо беспокоиться?
- Ничего, любимая, ни-че-го! - развел руками Манн и нежно поцеловал жену в щеку. - В том то и дело, что ни-че-го! Не происходит... - и добавил тихо: - пока!..
- Давайте я вам расскажу смешную историю, - решил сгладить неловкую ситуацию Смолев, - про Пикассо. Помню, в юности ходил я с друзьями по выставке в Музее Изобразительных Искусств в Москве. Никак мне этот абстракционизм не давался, да и кубизм я понимал с трудом. Ну вот идем с друзьями от картины к картине. И так смотрю, и эдак: ничего не вижу! А экскурсовод говорит: "Потрет женщины, видите: нога, рука, голова, грудь!" Ладно, думаю, ну на следующей-то картине я точно увижу! Смотрел, смотрел - опять какие-то мутные пятна, треугольники и точки. А экскурсовод знай свое талдычит: "Глаз, руки, ноги, грудь - снова портрет женщины!" Лопнуло у меня терпение, пошел я впереди группы, сам картины рассматриваю, думаю, ну вот, наконец-то! Не такой уж я потерянный для искусства человек! Нашел! Точно: глаз, грудь, сплошные округлости! Наверняка женщина! Стою гордый, поджидаю остальных. И тут этот экскурсовод выдает: "А здесь, взгляните, какой чудесный натюрморт! Видите, дыня, груша, персики!"
Компания дружно и громко рассмеялась. Стефания заливалась звонким смехом, не сводя с Алекса зелено-карих глас, в которых плясали бесенята. Тереза оттаяла и тоже от души веселилась. Генерал басовито похохатывал.
- В общем, я понял, что художественного критика из меня не выйдет! - улыбаясь, подытожил Алекс. - Друзья, пойдемте на виллу, время к ужину!
На верхней террасе виллы к тому времени уже собралась за столом компания гостей. Когда, переодевшись и приведя себя в порядок, четверо друзей поднялись на ресторанную террасу, за столом уже сидели супруги Бэрроу, галерист Крамер, молодые художники Мари и Гастон Леблан, американец Куилл, француженки Моник и Джульетт, за которыми ухаживал Жан-Пьер Клермон, то и дело шепча им что-то на ухо, отчего они разражались дружным смехом. Стол был полупустой: Димитрос и Мария Аманатидис после выставки вернулись на свою ферму в долину, где их ждали дела на винограднике. Профессор Спиро Фасулаки вернулся в Афины дневным рейсом "Эгейских авиалиний" к своим студентам. Два молодых грека, по словам Софии, попросили ужин в номер. Сама Рыжая Соня уже поужинала и общалась с горничными у ресепшн.
Компания приветствовала хозяина виллы и его друзей дружными аплодисментами. Сразу начались расспросы и обмен впечатлениями о выставке. Смолев понял по раскрасневшимся лицам присутствующих, что спор шел уже какое-то время.
- Когда речь идет о гениях, смешно спорить, кто выше, а кто ниже! - громкий голос молодого художника пробил общий гул разговора. - И это не я сказал!
- А кто? - поинтересовался желчный американец. - Кто, позвольте поинтересоваться?
- Величайший, хоть и непризнанный художник! Винсент Ван Гог! - было ему ответом. Француженки поддержали соотечественника аплодисментами.
- Ван Гог? Величайший непризнанный художник? Молодой человек! Вы заблуждаетесь! Впрочем вам трижды простительно: вы молоды, вы художник и вы француз! - едко заметил американский детектив.
- Что плохо в том, что я француз? - готов был вспылить Гастон Леблан. От волнения он стал говорить по-английски с ошибками. - Почему американец быть лучше француз?
- Нет, нет, вы меня не так поняли! - поднял обе руки в примирительном жесте детектив. - Я лишь хотел сказать, что вы слишком импульсивны, живете чувствами, а не холодным рассудком, вы впечатлительны, как все французы, вот и все! А история "непризнанного" Ван Гога далеко не так однозначна. Ну хорошо, хорошо! Давайте попробуем вместе проанализировать его жизнь и творчество! Может быть, вы поймете тогда, что я имею в виду.
- Прекрасно, снова пари? - встрепенувшись, поинтересовался Джеймс, запивая домашним вином из бокала нежную мякоть фаршированного кальмара, приготовленного Петросом на гриле.
- Нет, не пари! Давайте так, пусть каждый за столом скажет в двух словах, что он знает о Ван Гоге, - предложил американец. - Мы это суммируем и сами напишем словесный портрет художника, такой, каким он знаком всем нам. А потом...
- А что будет потом? - поинтересовалась Джульетт, ловко выбирая изящными пальцами гранатовые зернышки из лежащей перед ней на тарелке половинки граната.
- А потом я расскажу вам настоящую историю Ван Гога. О том, кем он был на самом деле! - проговорил Джесси Куилл, откинулся на стуле и поднял правую руку, словно готов был принести клятву. - Я расскажу вам о нем всю суровую правду!
- Очень интересно, - пробормотал Смолев по-русски. Эко американца разобрало, подумал он. Хочет повторить свой вчерашний триумф, не иначе.
- Да, давайте попробуем, - поддержал Манн на английском. - Тяга к суровой правде живет во мне с самого детства. Дамы не возражают? Ну и отлично! Кто начнет?
- Давайте я, - вызвалась Стефания Моро. - Ван Гог был голландским художником конца девятнадцатого века, бесспорно талантливым самоучкой, который всего за восемь лет написал более восьмисот картин, но продал за всю жизнь только одну!
- Прекрасное начало, юная леди, - кивнул американец. - Благодарю вас! Может вы и картину назовете? Нет?
- Я назову, - немедленно пришел Алекс на помощь Стефании . - "Красные виноградники в Арле". Кажется, за четыреста франков. Я знаю ее потому, что позже ее перекупил русский меценат Щукин, и сейчас она находится в Москве, в Музее Изобразительных Искусств. Прекрасная картина, я видел ее собственными глазами!
- Хорошо, - кивнул американец, глядя на Терезу Манн. - Кто следующий? Вы, мэм?
- Ван Гог долгие годы едва сводил концы с концами и умер в тридцать семь лет в нищете, брошенный всеми, - грустно сказала Тереза. - По-моему, к концу жизни он сошел с ума и застрелился.
- Так, - кивнув, заметил Куилл, помечая что-то на бумажной салфетке, - дальше, прошу вас! Пока все идет замечательно!
- К сожалению, он был душевнобольным, - нервно передернул плечами Гастон. - Об этом говорят эпизоды с его отрезанным ухом и с покушением на жизнь Поля Гогена. Он долго лечился. Но все равно он величайший художник! Многие считают его сумасшедшим гением-одиночкой, самородком и мучеником, не думавшим о славе и деньгах.
- Хорошо, хорошо, очень хорошо! - сказал Куилл, продолжая записывать. - "Не думавшим о деньгах..." Так, отлично! Мы к этому еще вернемся. Вы, господа? Герр Крамер? Вы же галерист! Что же вы молчите?
- Ну что я могу добавить? - произнес, пожимая плечами, артдилер. - Все высказавшиеся совершенно правы. Несчастный человек, непонятый семьей, у которого из рук валилось все, чем бы он ни пытался заниматься. Дрянной евангелический проповедник, малограмотный и необразованный, неспособный даже самостоятельно составить и произнести проповедь. Художник-самоучка, вечно нищий, больной, полусумасшедший. Неудачник при жизни во всем: в карьере, в личной жизни, в дружбе и в профессии. Кто же знал, что его картины будут стоить миллионы через сто лет?
- Благодарю вас, герр Крамер за развернутый ответ, - склонив голову, сказал детектив и вопросительно взглянул на швейцарского адвоката. - А вы, господин Клермон? Что-нибудь добавите к портрету? Как юрист?
- Надо подумать, - почесал переносицу адвокат. - Помнится мне, что отец выгнал его из дому, он спился, никогда не выставлялся, свои картины раздаривал друзьям и родственникам, мог расплачиваться ими за кусок хлеба и стакан дешевого вина в таверне. В городе, где он жил - я не помню точно французского наименования, возможно, Арль - его объявили опасным для жителей сумасшедшим голландцем и даже составили письменную петицию, чтобы городские власти удалили его из города.
- Прекрасно, кто-нибудь еще? - спросил американец, обводя сидящих за столом внимательным цепким взглядом. - Нет? Ну, тогда пойдем по порядку. Начнем с его происхождения и воспитания. "Малообразованный, полуграмотный гений-самоучка", говорите вы! Леди и джентльмены! Я отвечаю своей репутацией за каждое слово, которое сейчас будет мной произнесено! К сожалению или к счастью, но настоящий голландский художник Винсент Виллем Ван Гог имел очень мало общего с этим выдуманным образом, - здесь он показал всем присутствующим исчерканную им салфетку.
- Да будет известно, что он родился в обеспеченной семье, и благодаря финансовой поддержке отца окончил престижную частную гимназию, свободно говорил и писал на трех европейских языках! Он так много читал и размышлял над прочитанным, делясь затем своими мыслями с друзьями, что заслужил в художественных парижских кругах кличку "Спиноза", который был, как известно, одним из величайших философов Нового времени! Странное прозвище для "малограмотного простолюдина", не находите? - американец развел руками.
- Не может быть! - пискнула в изумлении Моник Бошан. - Мон Дье! Как это возможно?!
- Поверьте, именно так все и было, - продолжил мистер Куилл, подняв высоко указательный палец. - Кстати, о семье! У Ван Гога была большая семья, которая никогда не оставляла его без финансовой помощи и поддержки. Да, его отец не всегда одобрял "эксперименты" сына, но регулярно платил по его счетам! Как, к слову, и его родной брат Теодор или, как называл его художник, Тео, но о нем чуть позже. Надо понимать, из какой семьи вышел Винсент: дед его был королевским переплетчиком древних манускриптов, дяди разбогатели на торговле искусством. Еще один ближайший родственник был адмиралом флота и начальником порта в Антверпене! Выходец из такой зажиточной семьи, реальный Винсент Ван Гог, был, поверьте, очень трезвым и прагматичным человеком! Он понимал, что семья ждет от него взвешенных и ответственных поступков, ждет, чтобы он овладел каким-то ремеслом, чтобы прокормить и себя, и свою собственную будущую семью. Винсент никогда не мечтал быть нищим художником! И всю жизнь старался оправдать ожидания своих близких.
- Вы уверены в этом? Я про богатого отца и дядю-адмирала? - удивленно поинтересовался адвокат Клермон. - В таком случае, картинка, конечно, меняется совершенно...
- Абсолютно уверен! Совсем недавно американские исследователи - мои соотечественники, могу сказать это с законной гордостью - провели исследование жизни Винсента Ван Гога по реальным сохранившимся документам: письмам десятков людей, телеграммам, воспоминаниям современников, счетам за краски и холсты, за лечение, даже за рубашки и ботинки. Более двадцати тысяч реальных документов было проанализировано! Эти факты легли в основу их выводов: реальный Ван Гог был совсем другим человеком, чем рисуют его те, кому это было выгодно! Те, кто хотел нажиться на его работах уже после его смерти.
- Неужели, продавцы картин? - спросил с иронией герр Крамер. - И за что вы так нас не любите, мистер Куилл?
- Слишком много мошенников среди вашего брата, герр Крамер, - снова развел руками страховой детектив. - Мне приходилось иметь с ними дело. Именно, продавцы картин выдумали несуществующего Ван Гога!
- Прошу вас, не отвлекайтесь! - произнесла Тереза. - Все, что вы говорите - очень интересно. Получается, что я писала в университете работу о совсем другом Ван Гоге. А как же "Жажда жизни" Ирвина Стоуна? Это была моя настольная книга!
- Выдумки! Мне жаль вас разочаровывать, мэм, но большая часть этой книги - хоть ее и написал американец - заблуждения! Например, говорят, что стать художником Ван Гог решил стать случайно, по наитию, чуть ли не по "велению свыше"! Очередные сказки! Винсент в течение семи лет был вашим коллегой, герр Крамер! Да, да, он был профессиональным торговцем живописью в очень крупной фирме "Гупиль". Туда пристроил Винсента его дядя, тоже Винсент, бывший совладельцем фирмы. За годы, проведенные в торговле полотнами старых мастеров, молодой Ван Гог успел поработать в Амстердаме, Гааге, Лондоне и Париже! Вот вам и "слабоумный-неумеха", у которого "все валилось из рук"! Винсент был прекрасным торговцем живописью! Он сделал блестящую карьеру в продажах, недаром его перевели с повышением в штаб-квартиру в Париже!
- Не знал, не знал, - смущенно прокряхтел Вольфганг Крамер. - "Гупиль" - очень известная фирма в то время, это для меня новость!
- И именно здесь, будучи продавцом полотен, Винсент и полюбил живопись и начал в ней досконально разбираться! Он прекрасно знал собрания всех основных европейских музеев, многих закрытых частных собраний, да что там - он стал экспертом в области живописи не только Рембрандта и "малых голландцев", но и французов - от Энгра до Делакруа! Именно полотна французского художника Жана Франсуа Милле, рисовавшего, в основном, крестьянский быт, которые "Гупилю" удавалось продавать за десятки тысяч франков, и натолкнули его на мысль - стать художником самому! Зачем? - американец обвел присутствующих вопросительным взглядом и сам же ответил на свой вопрос: - Да чтобы разбогатеть! Так что, дорогой месье Леблан, никакого "гениального самородка" не было и в помине!
- Невероятно, просто непостижимо, - растеряно произнес Гастон. - Так он все-таки где-то учился?
- Где-то? Дорогой мой! Он учился сперва в брюссельской, потом антверпенской Академии художеств, руку ему ставил художник Антон Мауве, в новейших учебниках по живописи, которые присылали ему со всей Европы его родственники у него тоже не было недостатка! В Париже он по совету брата Тео поступил в частную школу-студию Фернана Кормона, где близко сошелся с такими художниками как Анри Тулуз-Лотрек, Эмиль Бернар и Люсьен Писсарро. Будучи в Париже он познакомился с Клодом Моне, Альфредом Сислеем, Камилем Писсарро, Огюстом Ренуаром и Эдгаром Дега! Он был своим среди уже известных художников - ведь они продавали свои картины через галерею его брата, который к тому моменту возглавил экспериментальное отделение фирмы "Гупиль" в Париже, торговавшее почти исключительно "светлой живописью", как тогда называли импрессионистов.
- Потрясающе, - искренне произнес Смолев. - Что же было дальше?
- Картины Ван Гога участвуют во всех выставках в Париже и не только, которые организует его брат Тео! - продолжил американец, отпив немного вина, чтобы промочить горло. - Еще один миф развенчан, что он "никогда не выставлялся"! Это Поль Сезанн смог организовать свою первую персональную выставку только в возрасте пятидесяти шести лет. Для этого Сезанн сорок лет трудился как проклятый. А картины "начинающего художника" Ван Гога, который и кисть-то взял в руки всего за пять лет до того, можно было увидеть в любое время на выставке артдилера Теодора Ван Гога. Вот так!
- И здесь не без коррупции, кумовства и протекционизма, - пробормотал по-русски себе под нос генерал Интерпола и добавил по-английски. - Но как с продажами его картин? Висеть на выставке они может и висели, но продавались ли?
- По документам, - с готовностью откликнулся детектив Куилл, - Винсент продал за свою жизнь около полутора десятков полотен. Я думаю, что количество реально проданных значительно больше. Да, недорого, но он занимался живописью всего восемь лет! Сравните, Сезанн писал - пятьдесят! Самую первую картину купил у Винсента друг семьи голландский галерист Терстиг в 1882 году. Винсент отреагировал на это в своем письме брату фразой "Первая овечка перешла через мост!"
- А что все-таки с "Красными виноградниками Арля"? Почему ее считают единственной картиной, которую ему удалось продать за всю жизнь? - задала вопрос Стефания.
- Это была первая картина, которую купили с выставки в Брюсселе - к вопросу о том, что "он нигде и никогда не выставлялся" - за серьезную цену. Четыреста франков тогда были солидной суммой.
- А что критики? Что они говорили о его творчестве? - задал вопрос, молчавший до этого, адвокат Клермон, задумчиво теребя мочку уха.
- Критики, даже самые известные, относились к нему и его творчеству - опять же не без помощи его брата - вполне благосклонно! Вы улыбаетесь, герр Крамер? Хотите имена, господин галерист? Да пожалуйста, прошу вас: Феликс Фенелон, Гюстав Кан уже в 1888 году отмечают работы Ван Гога. Октав Мирбо советует самому Родену купить его картины! Анри Орье пишет в газете "Меркюр де Франс", что "удивительный голландец Ван Гог" - ни много, ни мало - "великий художник, наследник Рембрандта и Халса!" Каково? "Непризнанный"! И это все при жизни!
- Всех имен я не знаю, но Феликс Фенелон - был очень знаменитым художественным критиком, - согласился, кивая, швейцарский галерист. - Мы до сих пор часто используем его статьи и оценки при анализе полотен. Если это так... Все то, что вы говорите о Ван Гоге... То, похоже, я долгие годы непростительно заблуждался на его счет. Хорошо, но ведь по его переписке с братом видно, что он мучился, искал новый путь в живописи, работал, как одержимый, страдал от безденежья, разве нет?
- Безденежья? - хмыкнул американец. - Не буду отрицать, сложные периоды у него были, но регулярно накопившиеся счета гасили родные Винсента. А в 1884 году братья Ван Гоги договорились между собой о взаимовыгодном сотрудничестве: Теодор выплачивал ежемесячно - подчеркиваю - ежемесячно брату двести пятьдесят франков и обеспечивал того холстами и красками самого высокого качества! Вот поэтому его полотна так хорошо сохранились, и мы можем ими любоваться сегодня, спустя более ста лет! Тот же Тулуз-Лотрек - знакомый Ван Гога по Парижу, или друг Винсента - Поль Гоген, считавший каждый франк, из-за безденежья часто писали на чем попало! Плюс к денежному пособию брат присылал художнику одежду, книги, лекарства, отдельно оплачивая лечение. Взамен Винсент отсылал Тео все свои картины, чтобы тот их продавал, при этом сопровождал свои посылки подробнейшими инструкциями, как именно нужно продавать его картины, какими должны быть рамы: какого цвета и из какого материала, даже какого цвета должны быть обои на стене салона, где они висят. О, Винсент Ван Гог был прекрасным продавцом полотен, он знал, что посоветовать брату!
- Двести пятьдесят франков, - произнес с сомнением адвокат Клермон, - в месяц? Разве это много?
- Как посмотреть, месье Клермон, как посмотреть, - улыбнулся детектив. - По тогдашним меркам, это четверть месячного заработка приличного юриста с хорошей практикой! Вам судить, много это или мало! К примеру на сто франков в месяц один из знакомых Винсента по Арлю содержал семью с тремя детьми! Признайте, что "нищий голодающий" Ван Гог - это миф, чушь и выдумка! Если он и "голодал", то исключительно по собственному желанию - из-за расстроенного постоянным потреблением абсента желудка, или потратив все деньги на проституток, или на коллекцию японских гравюр! Увы, увы, такова суровая проза жизни!
- Вы хотите сказать, - подытожил Манн, - что Ван Гог был на прямом договоре подряда у артдилера, и этим дилером был его собственный брат? И если бы он не погиб в тридцать семь лет, он стал бы богат и знаменит?
- Совершенно верно, - с удовлетворением сказал Джесси Куилл. - Вы попали в самую точку! Это был гениальный голландский дуэт, фантастической работоспособности художник и работяга-артдилер, при этом - родные братья. Один сумел за восемь лет написать восемьсот картин, другой - продать в "Гупиле" больше тысячи картин разных авторов. Для сравнения: Поль Сезанн написал восемьсот картин за пятьдесят лет! Они шли по жизни вместе: когда умер Винсент, то через полгода скончался и Тео, - он не смог вынести потерю брата. А результатами их титанического труда воспользовались немецкие артдилеры, нечистоплотные мерзавцы и мошенники. Они выдумали о художнике чушь и небылицы. Хотя, знай люди правду, они, вполне вероятно, уважали бы "удивительного голландца" еще больше. Я вам скажу, что проживи Ван Гог еще десять-пятнадцать лет, он был бы миллионером и признанным гением при жизни, причем гением мирового масштаба!
Ужин подходил к концу. Погруженные в свои мысли, гости почти не притронулись к десерту. Разочарованные официантки уносили обратно на кухню подносы пирожных с заварным кремом и нежным суфле - коронным блюдом Петроса. Расстроенный повар выскочил из кухни и, поймав вопросительный взгляд Смолева, в полном недоумении развел руками.
Книга вышла под названием "Сумма впечатлений". Все желающие могут ее приобрести в книжном формате, как в цифровом, так и печатном, скопировав ссылку ниже и введя ее в поисковой строке любого браузера.
https://ridero.ru/books/summa_vpechatlenii/
Если Вам нравятся детективы автора, Вы не готовы купить книгу, но хотели бы оказать помощь автору в подготовке и печати тиража, Вы можете это сделать, переведя на карту Сбербанка России, привязанную к телефону +7 921 9468428, любую сумму с указанием в назначении платежа: "Детективы". Спасибо, и приятного Вам чтения!
ВСЕ КНИГИ АВТОРА:
https://ridero.ru/author/izugrafov_sergei_aacu/
Продолжение http://www.proza.ru/2016/03/21/1601