День был в самом разгаре. Нещадно палило солнце. Вода в реке нагрелась, как парное молоко. Молодые деревца, стоявшие на берегу, опустили свои ветви к воде, будто утомленные от жажды путники. Укрывшись в тени деревцев, тихо покачивалась на воде лодка. Молодой, красивый парень сидел в ней, разглядывая плескавшихся в воде рыб, которые, будто заигрывая с ним, то подплывали близко к самой лодке, то, резко разворачиваясь, уходили на середину реки. Речные лилии, как стая белых лебедей, застыли на воде, повернув свои ярко-белые лепестки к солнцу.
—Эх, благодать какая! — потянувшись, произнес парень. Его мышцы вздрогнули от напряжения, молодое сильное тело вытянулось, золотом отливали на солнце светло-каштановые волосы.
И вдруг где-то совсем близко раздался девичий смех. От общей толпы отделились две фигурки и с визгом бросились в воду. О чем-то оживленно разговаривая, они медленно поплыли по направлению к лодке. Вдруг резко остановились, испуганно оглядываясь вокруг. Но уже через несколько минут одна из девушек спросила парня:
- Ты почему не купаешься?
- Не умею плавать боюсь утонуть, -ответил тот.
- Врёшь! - недоверчиво сказала вторая.- А ну, его в воду, за кудри!
И обе девушки с хохотом бросились к лодке . Их красивые, загорелые тела игриво плескались на воде Парень неожиданно спрыгнул в воду и поплыл навстречу девушкам. Они с визгом, криками бросились от него. Но парень догнал, схватил одну из девушек за руку и притянул к себе. Глаза их встретились и парень с девушкой застыли на мгновение.
- Тебя как зовут? – приходя в себя, спросил парень.
- Люба. А тебя?
- Илья,- ответил парень.- Хотите , я вас на лодке покатаю?
До позднего вечера плавали по реке в лодке молодые люди, весело и оживлённо болтая, словно уже знакомы давно- давно.
Девушки оказались сёстрами. Насте было шестнадцать лет, а Любе- девятнадцать.
Несколько месяцев подряд проводили они вместе всё свободное время. Однажды Илья, оставшись наедине с Любой, предложил ей сердце.
Люба дала согласие. Настя следовала за ними неотступно повсюду. Как-то Люба сказала:
-Настя, что ты, как хвостик бегаешь за нами? Поговорить не даёшь с Илюшей. Ты что маленькая, совсем ничего не понимаешь?
- Это ты ничего не понимаешь, что я люблю его!
-Ну и дурочка же ты Настя, он любит меня и предложил выйти за него замуж.
- Глаза у Насти удивленно раскрылись, губы задрожали, ноги подкосились. Она на мгновение присела, потом, резко вскочив, выбежала из дома. Люба же все это приняла за детскую игру. Вернувшись поздно вечером домой после свидания с Ильей, она не застала Настю дома. Вместе с матерью обыскали они все уголки и обнаружили Настю в бане. Подстелив под себя телогрейку, с грязным, опухшим от слез лицом спала Настя на полу.
Через месяц состоялась свадьба Ильи и Любы, а еще через месяц началась Великая Отечественная война, Илья в первые же дни ушел на фронт. Провожали его Люба и Настя. На перроне на прощанье Настя сжала его пальцы и тихо произнесла: "Береги себя!" и медленно побрела, не поворачивая головы.
Люба плакала навзрыд, целуя и обвивая шею Ильи руками. Настя стояла незамеченной за углом дома и провожала Илью своим влюбленным взглядом, пока он не сел в вагон.
Очень трудно проходили военные дни и годы. У Насти они были заполнены невыносимой скукой, ожиданием весточки и ожиданием своего совершеннолетия. Она горела желанием быть где- то рядом с Ильёй, издали смотреть и любоваться им. Дождавшись совершеннолетия, Настя начала обивать пороги военкомата. Наконец, её взяли на курсы медсестёр, а затем отправили работать в госпиталь. Настя была далеко от дома и ничего не знала об Илье. Однажды начальник госпиталя, седоватый серьёзный мужчина, сказал: «Настя, посмотри сколько хороших , молодых ребят у нас, а ты никого не удостоишь вниманием, без любви трудно жить».
- А я уже люблю и никогда не смогу полюбить другого!- был ответ.
Как– то Настя после бессонной трудовой ночи присела отдохнуть и тут же услышал голос подруги:- Настя, помоги, тяжело раненного привезли.
Она побежала к лежавшему без сознания человеку и узнала в нём Илью.
-Илюшенька, милый, родной,- тихо прошептала она, наклонившись, и слезы потекли из её глаз. Голова закружилась и Настя повалилась на пол возле носилок. Очнулась она на кровати, и первым вопросом было: «Что с ним?». «Жив», -ответили ей.
Каждую свободную минуту проводила она около постели Ильи, выхаживала как могла. Удивлению его не было конца. Здоровье быстро пошло на поправку. Настало время снова Илье идти на фронт. Как и в первый раз, Настя сжала его руку и снова сказала: "Береги себя", а отвернувшись, договорила: "Любимый"
Закончилась война, вернулась Настя домой, не застав в живых мать. Вскоре вернулся Илья. Люба работала на заводе Настя устроилась в больнице. Толстая перегородка в доме отделяла Илью от Насти. Каждый раз она провожала и встречала его взглядом из окна своей комнаты и говорила себе: "Ты рядом, ты со мной, любимый!". Но однажды Люба сказала, что они уезжают. Илью направляют работать в другое место. Настя промолчала, а после ухода Любы долго плакала. После отъезда Ильи заболела. Долго лежала в больнице. У нее отказали ноги. Приехавшей Любе врачи сказали: "Больной нужен домашний уход и спокойная обстановка". И так Настя снова оказалась возле Ильи. Жили втроем в маленькой избушке. Детей у Ильи с Любой так и не было.
Шли годы. Вот уже и время подошло—пенсионерами ста¬ли Илья Михайлович и Любовь Гавриловна, а с ними постарела и Настя. Однажды на "скорой" увезли Любовь Гавриловну, и из больницы она уже не вернулась.
Илья Михайлович очень тяжело перенес эту утрату.
—Илюша, отвези меня в дом престарелых. Ведь тебе трудно самому себя обслуживать, а тут еще я обузой тебе, как-то сказала Анастасия Гавриловна.
—Нет уж, вместе век доживать будем как придется. Вот только дровишек трудно припасать, а за водой я на тележке, да на санках схожу.
Анастасия Гавриловна тяжело вздохнула:
—Илюша, прости меня, знаю, скоро и мой черед вслед за Любой, но тайну с собой не хочу уносить и перед смертью хочу тебе сказать: я всю свою жизнь безумно тебя любила. Из-за тебя не пошла замуж. Я и умираю с этой любовью. И она рассказала ему все.
Илья Михайлович от удивления широко раскрыл свои выцветшие, когда-то голубые, как синее небо, глаза, губы его дрогнули. Он наклонился, поцеловал Анастасию Гавриловну.
—Спасибо тебе, Настя, за эту любовь, чистую, земную. Но как могла ты молчать столько долгих десятилетий?!
Анастасия Гавриловна отвернулась и произнесла тихим голосом:
—Так надо было, Илюша, ведь ты любил мою сестру, а она тебя.
Через две недели после этого разговора Анастасии Гавриловны не стало.
* * *
Зимняя стужа ревет за окном, хлещут голые ветви деревьев по стеклам, тихо стучат в холодной комнате "ходики" на стене. Тик-так, тик-так — и каждый звук болью отдается в сердце старого Ильи Михайловича. Кот Аркашка, будто понимая состояние своего хозяина, тоскливо мяукая, залез на колени и уткнулся в рукав старого пиджака.
—Эх, Аркаша милый, как жить-то будем? Одни мы с тобой горе горевать остались.
горькие слезинки, как росинки, медленно покатились по щекам.