Мария.
Глава 9. Знак.
…Прошло ещё три месяца. Люди по-прежнему навещали дом Маши и Оли, хотя не так часто, как в конце осени. И не мудрено: многим из ближнего села она уже помогла, а кто-то просто не решался идти несколько километров по глубоким зимним сугробам.
Нелегко спорить с зимой. Порой двери под утро заметает снегом, и чтобы ходить, приходится вначале браться за лопату. Хлопотно таскать ледяную воду из колодца, который замерзает накрепко и не спешит делиться водицей. И ещё много чего надо сделать - всего не перечислишь… Только баня неизменно греет и радует душу.
Когда они, покрасневшие от пара, садились на скамеечку, Оля, уже знавшая, откуда берутся дети, с любопытным уважением и даже с какой-то завистью прикидывала, насколько Машин живот вырос за неделю.
Единственное, что Маша никак не могла объяснить не только Оле, но даже себе, почему она беременна. Ведь близости ни с супругом, ни каким-либо другим мужчиной у неё не было уже давно!
С некоторых пор её стали одолевать сомнения: а вдруг то, в чём она подозревала мужа, просто преувеличение? Конечно, порой людьми руководит жестокость, но разве мог муж вот так, в одночасье, убить в себе любовь?
Житейские заботы, думы о будущем ребёнке и брошенном муже заполнили её всю, без остатка, и как-то уж очень быстро забылась одна история, которая произошла месяц назад, в самый канун рождества.
…Тот январский день начинался очень хорошо: с самого утра погода стояла великолепная, как будто специально подобранная к празднику - не морозная, но и не слякотная. Друзья даже включили музыку (под новый год какая-то добрая душа оставила им на пороге дома радиоприёмник, завёрнутый в телогрейку). Работа спорилась, хорошее настроение не покидало ни на минуту, даже когда стемнело. Потом они сидели рядом, Маша рассказывала Оле какую-то сказку, гладя её худые плечи. Пробило восемь часов, девочка начала «клевать носом».
Маша расправила постель, стала снимать юбку, но та за что-то зацепилась и сниматься не хотела. Наконец, после очередной попытки послышался звук рвущегося шва. Иголку, всегда находившуюся в тумбочке, напротив кровати, и которую почему-то всегда надо было искать - хотя её и не прятали в стоге сена - в этот раз попалась на глаза сразу. Это не удивило - лунный свет, на редкость яркий, щедро разливался по комнате. Девочка, уже вовсю зевая, взбивала подушку, как вдруг притихла.
- Мышь увидела? - с улыбкой повернулась Маша и замерла от удивления: Оля испуганно показывала на неё рукой и пыталась что-то сказать, но губы девочки двигались быстро, непонятно. Тогда Оля подбежала к комоду, схватила зеркало.
То, что Маша увидела, заставило её в первый момент самой потерять дар речи: свет исходил совсем не от луны - светилась она сама! Всю её сверху до низу окружал странный ореол, особенно ярко он сиял над головой…