Самое время теперь поговорить о вишне. Вишня вином из одуванчиков пронизала каждое лето моей жизни. Она масштабнее и важнее любого из фактов. Она все, главное. И вот как это обычно бывало.
В нашем палисаде растет соседская вишня. Сажали ее тоже мы. Но растет она, строго говоря, на их территории. И бабушка смилостивилась (как господь) (глаг., пов. накл.), отдала им вишню. И вот теперь все наши вишни загнулись, а их стоит прямо у наших окон, вся облепленная ягодками. Забором они ее не обнесли, но обрывать не разрешили. Только пару ягодок на покушать. Но что толку ее есть , она же кислая. Надо все дерево обрывать и варить варенье (бросает в лицо эксперту ЕГЭ).
В то лето соседи уехали, оставили свою дряхлую бабушку доживать лето и вообще доживать. Она целыми днями сидела в нашем огороде под их яблоней и спрашивала меня, который час. У меня с собой никогда не было часов- я отмеряла на глаз.
Ближе к концу лета я стала все дольше задерживать взгляд на вишне. Надо было беспокоиться о заготовках. Наша бабушка была мастерица, я любила варенье. И мы решили действовать. Со стороны вражеской подъяблонной лавочки вишню было не видно, поэтому каждый раз проходя мимо дерева, я должна была срывать две-три ягоды и аккуратно складывать их в тазик, стоящий при входе в дом. Так, думали, пока туда- сюда бегаю, на баночку и наберется. И я стала таскать. То одну прихвачу, а то все десять. Таз полнел, но не больно быстро. И вскоре мы решили сменить тактику.
Бабушка разрешила мне идти и собирать вишню в открытую, удар обещала взять на себя. Но я решила все-таки заручиться поддержкой чужой бабушки. Совершенно случайно оказалось, что ей плевать на дальнейшую судьбу вишни. Единственным моментом в этом деле, волновавшим ее, было "который час".
Я помню, как тащила высоченную гнилую лестницу к дереву (роста достать с верхних веток не хватало), как ступенька сломалась подо мной и я полетела вместе с тазом вишни прямо на сухие ветки, как в таз прыгнул кузнечик размером с кулак и как я в этот момент опять все рассыпала.
Я тогда собрала ровно два ведра вишни. А когда уже начала мечтать о нескольких трехлитровых банках варенья, получила жесткий, не рассматривающий апелляций приказ одно ведро отдать другой бабушке. Скрепя сердце я отправилась относить его соседям, потаскивая оттуда по ягодке по дороге, но была отправлена другой бабушкой назад с криком "девка весь день корячилась, не надо мне". Я была приятно удивлена, но, конечно, догадывалась, что послужило этому причиной. Отвлекать человека (бабушку!) во время ее сериала бесполезно. Она сделает все, что в ее силах, чтобы побыстрее вас спровадить.
Так я курсировала еще некоторое время, после чего было решено отдать соседям только четверть вишни, то есть 25% выручки, за пользование ресурсом.
Что случилось с этой четвертью, я не знаю. Из нашей получилось две трехлитровые банки варенья. С остатками бабушка сделала пирожков.
Бабушка не умела пользоваться духовкой. Пирожки жарила на сковороде. Тесто было жирное. Вишня кислая. Об косточку я однажды сломала брекет. Его починка дорого обошлась родителям. Бабушка очень переживала. Зубы не становились прямее, а пирожки вкуснее. Есть не хотелось, хотелось гулять и обезболивающее: крюки от брекетов царапали щеки.
Вишневый сок, текший по венам, летом давал легкость; к зиме он загустевал, превращался в сладкое варенье, образовывал бляшки во всяких важных местах. И если когда-нибудь я и умру, пусть это будет вишневый тромб где-то внутри или, может, вишневые закупорки , от которых нет лекарства.
Чтоб я смогла сесть в кресло-качалку под яблоней, быть дряхлой, как когда-то в детстве- бабушки, и быть не в состоянии остановиться. Вспоминать все. Чувствовать, как старое сердце перегоняет по сосудам вязкое вишневое варенье, которое когда-то в молодости обязательно было соком. И засыпать. Постепенно, плавно и вовремя.