Говорят, черный кот в доме – примета скверная . А кот-баюн по имени Фросс как раз и был именно таким – черным, как ночь. Однако, эту точку зрения не разделял. Он мирно лежал себе на печи и вовсе не собирался оттуда слезать, потому что проливной дождь сплошной стеной поливал Лукоморье с самого утра.
Яга Ягинишна, знаменитая колдунья, равной которой нет, разогрела самовар, и уже собралась было пить смородиновый чай с баранками, как у крыльца ее Избы раздался шум, похожий на треск сломанной оси и скрежет соскочившего с нее колеса.
Тревожное ржание лошадей и раздосадованный голос кучера, спрыгнувшего с облучка в лужу, только подтвердили Ягишнину догадку.
Ведьма-Колдунья, равной которой нет, а в Словаре Дремучего Королевства попросту – баба Яга, с превеликим сожалением отодвинула румяные баранки и направилась к двери взглянуть на источник шума. В это самое время, мирно дремавший на печи, кот-баюн вдруг стремглав сорвался вниз, прямо под ноги хозяйке.
- Фрося! – Ягишна едва не растянулась во весь рост. – Чтоб тебя!
- Госпожа! – с легким акцентом пробасил кучер, стоило Ягшишне высунуть нос наружу. – Госпожа! Мой Король рад пожелать тебе мир и добро!
- Мауууу! - черная кошачья морда выглянула из-за хозяйской юбки.
- Фрося! Не путайся под ногами! – рявкнула Ягишна и взглянув на широкополую шляпу кучера добавила. – Ты сюда приехал только за тем, чтобы сообщить мне эту потрясающую новость?
Кучер, не сводя испуганных глаз с лоснящейся морды черного кота, невнятно пролепетал:
- Так что передать мой Король?
- Передай твой Король мой пламенный привет! – потоки воды ветром захлестывало в сени, и Ягишна уже хотела закрыть дверь, как из накренившейся кареты послышался сдавленный стон. Ягишна застыла и с опаской взглянула на кота. Да и шутка ли сказать – на опрокинувшейся карете сиял герб Серебряного Королевства!
- Ладно, нежданный гость, да еще в такую погоду, ничего хорошего не сулит, скверная примета. Но что же поделать? Заходите!
Растерянный Король помог Королеве взойти на крыльцо Ягишниной Избы. Королева ждала ребенка и как раз намеревалась дождаться его немедленно. Лицо Её Величества было бледным, высокий красивый лоб покрывала испарина.
- Ваше Величество! Мой Король! – семенил следом кучер. – В этот дом есть черный кот! Это большое несчастье для нас!
- Для вас, может, и несчастье, зато мне-то как свезло! – ворчала Ягишна, прикрывая дверь.
Ближайшие три часа король Серебряного Королевства, Август Семнадцатый, и его камердинер Фиглер, исполнявший в пути обязанности кучера, жались друг к другу на скамейке за печкой, а напротив сидел черный кот с изумрудно зелеными глазами и в свою очередь надменно разглядывал гостей.
- Подумать хорошо, Ваше Величество! – сипло шептал Фиглер. – Новая карета, который делал знаменитый мастер, есть сломаться прямо возле дома этот старуха, у которой есть черный кот!
- А я-то тут при чем? – возмутился кот-баюн. – Не я вам карету мастерил! И чего ради вас понесло из своей Заграницы в наше Дремучее Королевство, да еще в такую погоду? Чего вы тут потеряли?
- Мне послышалось? – тихо прошептал Фиглер, с опаской косясь на кота.
Король отрицательно покачал головой, но сохранил самообладание.
- Мы, с Вашего позволения, уважаемый Кот, - Его Величество изо всех сил старался соблюдать этикет. – Искали здесь фею-крестную для нашего будущего ребенка…
- Кого???? – зеленые глаза кота стали круглыми и большими, как два средних размеров яблока.
- Фею-крестную, - подтвердил Король. – Чтобы она могла пожелать настоящее Чудо для малыша.
- Вот что, господа хорошие, - покачал головой Фросс. – Вы слегка ошиблись направлением, в нашем лесу феи не водятся. Здесь вам не ваша Заграница. Хотя колдуньи, конечно же, есть. Будем считать, что вам, в целом, повезло. Чудо, во всяком случае, я вам гарантирую. Примета такая.
Фиглер испуганно икнул:
- Говорящий Черный Кот, Ваше Величество, это не есть к добру! Слышите? Тихо за дверью? Это ужасная примета! Мы пропали!
- Вздор! – кот возмущенно взмахнул хвостом и уселся радом с камердинером. – За дверью тихо, потому, что дождь кончился. Уж кому-кому, а тебе, уважаемый господин Фиглер, должно быть известно, что внезапно прекратившийся ливень и яркое солнце после него – примета, как нельзя, лучше. А я не просто говорящий черный кот, я – Кот-баюн, первый сказочник всего Дремучего Королевства! Полагаю, что я тоже могу служить в некотором роде хорошей приметой.
Наконец, громкий плач младенца из другого конца Избы возвестил Его Величеству, а заодно и всем присутствующим, что королевская династия продолжается.
- Ну, вот, наконец! Да здравствует Чудо! Всё, как заказывали. Теперь можете расслабиться, - кот вальяжно проследовал за ситцевую занавеску, где свершилось таинство.
Король и камердинер переглянулись.
Прижимая к себе маленький, уютно урчащий, сверток, Ягишна подошла к Его Величеству и протянула ему младенца:
- Вот самая добрая примета на сегодняшний день. Держи свою принцессу, Король!
Дрожащими руками король Август Семнадцатый взял новорожденную на руки и прослезился в умилении. Даже Фиглер, напряженно поглядывающий на кота, с облегчением вздохнул и улыбнулся:
- Ну, вот, мой Король, теперь все есть так, как Вы хотели. Остается только просить госпожу…
- Чего еще? – Ягишна насторожилась.
- Быть феей-крестной для малышки, - из-за ситцевой занавески донесся слабый голос Королевы.
- ???? Простите, кем быть? – Ягишна решительным шагом направилась к новоявленной мамаше.
- Феей-крестной, - Королева устало улыбнулась. – Мы, госпожа Яга Ягинишна, хотели найти колдунью, равной которой нет, чтобы она стала феей-крестной нашему ребенку, поэтому и отправились из самой Заграницы на поиски.
- Чтобы Ведьму-Колдунью, равной которой нет, звали в феи-крестные – это перебор! – кот ухмыльнулся в усы. – Господин Фиглер наверняка знает, что эта примета не из лучших!
Фиглер позеленел от страха и сжался в комок.
- Как правило, ведьмы-колдуньи желают принцессам что-то типа уколоть палец веретеном и уснуть беспробудным сном, лет эдак на сто. До той поры, пока не придет прекрасный принц и не поцелует спящую красавицу, - с упоением продолжал Фросс. - А вот тут и загвоздочка, господин Фиглер! У принцессы не остается выбора. То есть, каким бы ни был этот самый пробуждающий ото сна принц, принцесса непременно должна выйти за него замуж. Хороша перспектива, ничего не скажешь!
Ягишна перевела взгляд с молящих глаз Королевы, на младенца. Её Высочество сладко спала, причмокивая во сне губами.
- Сто лет ждать какого-то принца??? – баба Яга в упор посмотрела на кота. – Это еще зачем?
- Да. Тут уж ничего не поделаешь. Сказочные Принцы должны жениться на Сказочных Принцессах. Примета такая, - кот-баюн покосился на королевского камердинера.
- К черту приметы! За сто лет и состариться недолго! – Ягишна взяла на руки спящую принцессу. – Быть по сему! Я буду твоей крестной, малышка! И вот тебе мой подарок: ты всегда будешь знать, чего хочешь и чего не хочешь, что бы ни происходило в твоей жизни. Я дарю тебе право самой решать собственную судьбу, не дожидаясь столетнего принца!
*****
Быть приглашенным на Королевский бал-маскарад – дело вовсе не пустяковое, даже для Великого Мага. А уж выбирать невесту для крестника, принца Яшмового королевства, и вовсе задачка не из легких! Профессор Всех Волшебных Наук, Маг и Чародей Первой Величины, знаменитый Волшебник Фабиус Арнольд Мифленд к такому мероприятию подошел со всей ответственностью.
Основные сложности исходили от всевозможных примет, которым Великий Маг верил безоговорочно. Например, следовало правильно подобрать наряд: пурпурная мантия никак не должна сочетаться с камзолом песочного цвета! Это было бы непростительно! Ведь цвет одежды такого гостя, как Мифленд, имел прямое влияние на судьбу принца Элиа и всего Яшмового королевства. И, вот, наконец, когда гармония цвета и счастливой судьбы была достигнута, волшебник достал из шкафа аккуратно упакованную коробку и бережно поставил ее на стол.
Вдруг легкий шорох отвлек его от радостных мыслей. Фабиус Мифленд оглянулся: под самым потолком, равномерно взмахивая полупрозрачными крыльями, повис купидон.
- Что ты здесь делаешь?
- Жду назначенного часа, - устало ответил вестник любви. – Не станет же Ваша Милость ехать на такое мероприятие без купидона? Это было бы дурной приметой.
- Как тебя зовут?
- Добрый День.
- Ну, да, конечно же, добрый день, - волшебник смутился. – Ты появился так неожиданно, что я забыл поздороваться. Так как тебя зовут?
- Меня зовут Добрый День, - купидон совсем по-стариковски закашлялся. – У нас у всех такие имена – Добрый день, Солнечное утро, Теплый Ветерок… Вы непременно должны взять меня с собой, сударь! Это мой последний шанс на Чудо!
Купидон взмахнул крыльями и опустился ниже. Великий Маг и Чародей открыл рот от изумления: маленький крылатый вестник любви был непозволительно стар! Его волосы седыми редкими прядями свисали на морщинистый лоб, кожа была дряблой, руки костлявыми. У него даже борода была! Смешная куцая бороденка торчала на высохшем подбородке, словно прошлогодний ковыль. И только глаза, удивительные, янтарные с золотыми искорками, глаза купидона оставались бесконечно юными и завораживающими. Фабиус Мифленд не мог вымолвить ни слова.
- Понимаете, господин Волшебник, мне просто необходимо разгадать тайну седьмой стрелы.
- Какой стрелы?
- Седьмой. Вы же Великий Маг, и знаете, что мы, купидоны, существа бестелесные. Мы живем эмоциями человеческих сердец. Мы возникаем на рассвете, когда первые лучи восходящего солнца касаются молочных облаков. Мы легче дуновения летнего ветра, наши помыслы чисты и бескорыстны. У каждого из нас есть серебряный лук и колчан с семью стрелами, которыми мы способны зажечь любовь в сердцах людей. О, наши стрелы очень меткие, и сердца от них вспыхивают, как порох! Когда купидон использует все семь стрел, он исчезает и становится воплощением собственного имени – Солнечным Утром, Теплым Ветерком, Добрым Днем…
- А ты, Добрый День? Ты, что же, так и не воплотился? – Фабиус уже с любопытством смотрел на престарелого купидона.
- Добр, господин. Вы можете называть меня просто Добр, – купидон поправил колчан с единственной стрелой. – Понимаете, я не хочу быть просто воплощением. Дело в том, что мы, купидоны, с легкостью зажигаем в сердцах любовь, но она в большинстве случаев так же быстро гаснет. И только тот, кто сумеет зажечь истинное чувство, получит возможность настоящего воплощения в мире людей. Обычно купидоны очень быстро используют свой запас стрел и растворяются в облаках, а я храню свою последнюю, седьмую, стрелу уже много лет.
- А зачем тебе настоящая жизнь, купидон Добр?
- Эх, господин Волшебник! – золотисто янтарные глаза вестника любви заблестели задорным огоньком. – Есть у меня мечта - хочу хоть один раз пройти босиком по траве, ощутить прохладу воды в реке, вдохнуть полной грудью свежий воздух. Потому я и пришел к Вам. Только в Ваших силах сотворить Чудо - возьмите меня с собой! Не смотрите, что я стар, у меня большой опыт, Вы не пожалеете!
Фабиус Мифленд глубоко задумался. Купидон по имени Добрый День не мог быть плохой приметой, да и вдвоем в пути веселее, поэтому маг принял решение в пользу вестника любви:
- Будь по-твоему, Добр. Сегодня мы с тобой отправляемся на бал в Яшмовое королевство. Мой крестник принц Элиа будет своей невесте предложение делать. И да пусть свершится Чудо!
*****
Ягишна сидела на крыльце своей Избы, на расстеленном лоскутном одеяле и, щурясь на солнышке, с превеликим удовольствием щелкала семечки.
Лето уже перевалило через красную линию невыносимой жары и с наслаждением хлынуло на Лукоморье ласковой теплой волной дозревающей голубики и ароматом ядреных белых грибов.
- Красота! – Ягишна сладко потянулась и отставила в сторону чугунную сковородку с семечками.
- Далеко ли намылилась? – Изба хлопнула ставнями.- Сто лет мантию из сундука не доставала!
- Не могу же в Заграницу абы в чем лететь! – огрызнулась Ягишна.
- В Заграницу??? Что ты там не видала? – Изба в недоумении покачнулась.
- Ты не представляешь себе, как быстро летит время! Вот совсем недавно была среда, но и трех дней не прошло, как уже воскресенье! – кованый сундук скрипнул крышкой, под которую Ягишна запустила свою корявую руку. – Кажется, только вчера в нашем Лукоморье забуксовала карета короля Августа Семнадцатого, а нынче Его Величество король Серебряного королевства приглашает фею-крестную своей дочери, принцессы Маргарет, то есть, меня, на ее помолвку…
- Так ты на свадебный пир собралась?
- Надеюсь, что нет.
- ???
Ягишна выволокла из закромов сундука лиловое, шитое золотыми звездами, платье и остроносые, со шнурком до колен, ботинки:
- Понимаешь, нутром чую, что эта помолвка больше на размолвку похожа. А я еще двадцать лет назад обещала принцессе, что она всегда будет знать, чего хочет и чего не хочет. В сказке ведь что главное? Чтобы все жили долго и, непременно, счастливо! Примета такая. В общем, надо лететь.
- Боязно тебя одну отпускать, - вздохнула Изба.
- ??? – Ягишна прикрыла сундук и вышла на крыльцо. – Ты опасаешься за мои способности феи-крестной?
- Нет, я опасаюсь, что все способности феи-крестной в Заграничном королевстве померкнут перед возможностями Ведьмы-Колдуньи, равной которой нет.
- Ладно, не кипятись попусту и чаще проветривайся, - Ягишна, шурша по траве шелковой мантией, решительно направилась к ступе. Закрепив на уключине метлу, она с легкостью забралась внутрь. Но тут ее правая нога наткнулась на что-то большое и мягкое.
- Ма-а-а-у!
- Фрося! Ты-то что здесь делаешь?
- Лечу с тобой в Заграницу, - кот-баюн с досадой поглаживал правый бок.
- Ты же не любитель летать на ступе?
- Я вообще, не любитель летать. Но не могу же я отпустить тебя в Заграницу одну, без должного пригляду? Кроме того, приличный черный кот в дороге – это хорошая примета.
- Ну, вот теперь другое дело! – Изба удовлетворенно крякнула и захлопнула ставни.
*****
Принцесса Маргарет, наследница трона Серебряного Королевства, была девицей своенравной и очень волевой. Хотя капризной ее никто назвать не решился бы. Скорее – внимательной, деловой и хваткой. Шутка ли сказать – построить в единственной бухте Королевства огромный парусный корабль! С высокими мачтами и настоящими парусами! Такого чуда в стране отродясь не бывало. Да и видано ли, чтобы принцесса крови, надежда Короля, занималась такелажем на судах и с превеликим нетерпением дожидалась своего двадцатилетия, чтобы покинуть королевский дворец и отправиться в дальнее странствие по белу свету?
С тех пор, как умерла Её Величество Королева, мать принцессы Маргарет, Его Величество король Август Семнадцатый, не знал покоя. Дочь решительно отказывалась следить за королевской модой и целыми днями пропадала в бухте, карабкаясь по стапелям. Она ровным счетом ничего не понимала в восточных шелках, однако лучше всех в Серебряном Королевстве разбиралась в парусине.
- Извольте, ваше Высочество, не скакать по вантам, как сумасшедшая мартышка, - король вскипал, словно чайник на плите. – Вам должно думать о делах государственных!
- А я, батюшка, только о них и пекусь! – Маргарет чмокнула отца в макушку. – Ну, посудите сами – теперь мы сможем торговать не только с соседними, но и с Заморскими странами! Мы проложим путь и составим карты, чтобы и другие суда тоже могли следовать за нами! Это приносило бы огромный доход в казну нашего Королевства. Я знаю, что говорю, Ваше Величество!
- Нет, вы посмотрите! Она все знает! Это все происки твоей феи-крестной, Лукоморской колдуньи! – негодовал Его Величество. – И ведь говорил же я твоей матушке, что звать в феи-крестные ведьму-колдунью, равной которой нет, это плохая примета!
- Моя фея-крестная – Ведьма-колдунья? Равной которой нет? – Маргарет нахмурилась. – Так почему же я до сих пор не знакома с ней? Ах, батюшка! Я непременно хочу ее увидеть!
И тогда, потеряв всяческое королевское терпение, Его Величество решился на крайние меры. Чтобы свести концы с концами и упорядочить, наконец стремительно тающую казну Серебряного королевства, король подумал и решил, что неплохо бы выдать принцессу Маргарет замуж за принца Элиа, наследника соседнего, Яшмового, королевства. Тогда можно было бы соединить воедино поля и луга, торговые дома и мастерские. А общими усилиями с вдовствующей королевой Августой Первой привести в порядок королевскую казну. Его Величество, закрывая глаза, в своих мечтах уже слышал свадебные фанфары и звон золотых монет.
А вдовствующая королева, Августа Первая, примерно так же видела решение государственных проблем своей страны – в объединении двух соседних держав - Яшмового и Серебряного королевства.
Собственно, сама принцесса, а точнее ее строптивый нрав, Её Величеству не нравилась, но мысль о том, чтобы объединить две финансовые возможности в одну общую, заключив брак сына, принца Элиа, с принцессой Маргарет, не давала ей покоя. Это решило бы множество проблем, связанных с королевской казной, порядком исхудавшей в отсутствие на троне предприимчивого Короля.
Именно поэтому первая задача Её Величества состояла в выборе праздничного костюма для Его Высочества. А синие, как васильки на пшеничном поле, глаза принца Элиа, исключительно гармонировали с новым камзолом, что весьма радовало Королеву.
А принц Элиа, так же, как и принцесса Маргарет, не любил дворцовый этикет и его условности. Он любил свой сад и великолепные розы в нем, которые сам же и выращивал. Принц мог часами возиться с молодыми саженцами, забывая про обед, ужин и полуденный королевский отдых. Как говорил придворный лекарь, Его Высочество уже давно бы имел серьезные проблемы с пищеварением, если бы не Лиз, юная кухарка, которая заботливо приносила еду прямо в сад.
- Ваше Высочество! Поверьте моему опыту, принцесса Маргарет не устоит! – Её Величество восторженно смотрела на сына, но наткнувшись в зеркале на безразличный взгляд принца, рассержено воскликнула. – Принц! О чем вы думаете?
- Я? – принц Элиа рассеянно взглянул в зеркало. – О карнавале, разумеется…
- Извольте не дерзить матери! – королева гневалась. – Лучше бы подумали над букетом для Её Высочества!
- Над букетом? Для принцессы Маргарет? – принц Элиа покачал головой. – Ах, маменька, я не уверен, что Её Высочество вообще интересуется цветами.
- Это не Ваша забота, дорогой мой принц, - Королева аккуратно поправила кружева на камзоле сына. – Какая разница, чем интересуется Маргарет? Ваше дело – произвести на нее неизгладимое впечатление на карнавале.
- Маменька! Ну, как же так! – Принц раскраснелся от возмущения. – Вы хотите сказать, что меня не должно касаться то, чем интересуется моя будущая супруга? Тогда зачем я вообще должен жениться?
Глубоко вздохнув, королева Августа тяжело опустилась на стул:
- Ах, Ваше Высочество… Увлечения принцессы Маргарет лежат совсем в иной плоскости. Эта своенравная девчонка пренебрегает всеми правилами королевского двора. И, если честно, то я бы не желала видеть ее рядом с Вами на троне. Но государственные интересы требуют того, чтобы я заботилась о процветании Яшмового Королевства…
- Маменька! А обо мне Вы не подумали? У меня же тоже могут быть интересы!
- У Вас, Принц? Интересы? - Её Величество пренебрежительно усмехнулась. – Вам следовало бы родиться садовником, а не принцем! Вы, кроме своего сада, больше ничем не интересуетесь. Все тяготы Королевства Вы переложили на мои хрупкие плечи! А поэтому извольте делать то, что вам велит Ваша мать!
*****
Не легкое это дело – церемонии. Фиглер, королевский камердинер, старался все проверить сам – и свечи во всех залах замка, и посуду на столе, и комнаты для гостей. А надо сказать, что в его возрасте это было уже совершенно непросто. Шаркая туфлями по полу, Фиглер смешно семенил по коридорам. Да и виданное ли дело! Гостей оказалось столько, что одной комнаты не хватило!
«Ничего, - успокаивал себя Фиглер. – В списке есть две феи-крестные. Одна крестная у Принца, а другая – у Принцессы. Думаю, ничего не произойдет, если две почтенные тетушки разместятся в одной комнате». «Может, это и не самая лучшая примета, так как пророчит ограничения в жизни молодых, - давнее пристрастие Фиглера к приметам брало верх. – Но зато комната какая! Огромная, с двумя окнами, с золочеными кроватями и перинами на лебяжьем пуху!»
На всякий случай камердинер разделил комнату на две половины ширмой ручной работы, привезенной Его Величеством из Восточного Королевства. Невиданные птицы и диковинные цветы сплетались на ней в сказочные витиеватые узоры.
«Две почтенные феи не должны ссориться, - размышлял Фиглер. – Они же добрые феи-крестные, а не какие-нибудь там ведьмы-колдуньи!»
Вдруг его глаза внезапно округлились и стали похожи на два чайных блюдца, в которых отражалась Яга Ягинишна и её черный кот Фросс.
- Ах, это ты, господин Фиглер! – кот-баюн обошел вокруг камердинера, как вокруг ёлки. – Что-то ты осунулся, побледнел? Всё служишь?
- Ра-ра –разве кот мо-мо-может так долго жить? – прощелкал зубами Фиглер.
- А у меня, любезнейший, как у всякого порядочного кота, девять жизней, и я очень бережно к ним отношусь, - ухмыльнулся в усы Фросс. – Ты умеешь считать до девяти?
- Фрося! Ну, чего ты встал столбом на дороге! Проходи! – Ягишна аккуратно отодвинула кота остроносым ботинком и втолкнула в апартаменты свою ступу. – А! Фиглер! ЗдорОво! Как поживаешь? Постарел, поседел… Чего ты на меня так уставился? Глаза сломаешь!
Ягишна швырнула на ступу черный, с вишневым подбоем плащ и устало опустилась в кресло.
- Го-го-госпожа… Вы… Вы… з-зачем тут? – несчастный Фиглер не решался сделать шаг в сторону, так как всюду наследил злополучный черный кот.
- Как зачем? Фиглер! Ты не забыл? Я же фея-крестная у Её Высочества!
Шум и грохот, вызванный рассыпавшимися в коридоре многочисленными чемоданами и чемоданчиками, отвлек камердинера от леденящего душу факта видеть вместо милой феи-крестной ужасную ведьму-колдунью.
Чинно перешагивая через коробки и чемоданы, в дверном проеме возник высокий сухощавый старик в пурпурной мантии, лиловом атласном камзоле и фиолетовой остроконечной шляпе. В руках он держал нарядную золоченую коробку с огромным бантом. Его пристальный взгляд уперся в Ягишнину ступу:
- Извольте объясниться! Что это такое?
- Какой-то странный старик, - кот-баюн потерся о ноги равномерно позеленевшего Фиглера, и уже обращаясь к дверному проему добавил. – Это обыкновенная ступа, любезнейший!
Теперь настала очередь незнакомца зеленеть при виде говорящего черного кота. Но он нашел в себе силы, чтобы задать вопрос королевскому камердинеру:
- Что делает черный кот в моей комнате? Я есть Волшебник Фабиус Мифленд! Кто посмел впустить это чудовище в мою комнату???
Фиглер застыл, как вкопанный, не в силах ни слова вымолвить, ни с места двинуться. Он только цвет лица менял – с белого на зеленый и наоборот.
- Кого ты имеешь в виду? – Ягишна поднялась с кресла, наклонилась и взяла на руки кота.
- Это есть ужасно! Это есть кощунство! – чувства хлынули за край, и великий Маг перешел на крик. – Здесь есть ведьма-колдунья! Значит, свадьбы не будет! Это катастрофа!
- Ну, что ты встал на пороге? Долго еще глаза пучить собираешься? - терпению Ягишны пришел конец. - Заходи уже.
Она втащила сопротивляющегося Волшебника в комнату и закрыла дверь:
- И прекрати орать, ты всех гостей так распугаешь.
- Вы есть Ведьма! Это ужасно! Ведьма, да еще и с черным котом – плохая примета для выбора невесты Его Высочества! – не унимался Маг.
- Послушай, Ваша Волшебность! – Ягишна, как могла, соблюдала такт. – Во-первых, Его Высочество не собирается на мне жениться. Во-вторых, черный кот, все же лучше, чем тот гном, что порхает у тебя за спиной. И в-третьих, я не только ведьма-колдунья, равной которой нет, но и фея-крестная у Её Высочества. Так легче?
Фабиус Мифленд внезапно перешел с крика на сиплый шепот:
- Вы есть фея???
- Фея-крестная, - уточнила Ягишна. – Да ты присядь, Ваша Волшебность.
- Нет! Это же я должен…
- Ты тоже фея??? – кот в изумлении, хотя и с опаской, спрыгнул на пол и подошел ближе.
- Я есть крестный Его Высочества!
- Значит, Фей? Хорошо, я так и буду тебя звать. А это? – Фросс взглянул под потолок. – Это-то кто?
- Купидон, - выдохнул чародей.
- Купидон??? – недоумение отражалось на всей глянцево-черной морде кота. – Со стажем?
- Меня зовут Добрый День, - печальные, цвета темно-золотистого янтаря, глаза купидона смотрели на всех с мольбой о снисхождении. – Но вы можете звать меня просто Добр…
- Фрося! – Ягишна укоризненно посмотрела на кота. – Ну, что ты привязался? С виду вполне себе приличный гном. Поговорил бы, может надо чего?
Кот-баюн пожал плечами, снисходительно хмыкнул и кивнул головой в сторону балкона:
- Пойдем, выйдем?
Престарелый купидон охотно проследовал за котом на балкон.
*****
На балкончике, сплошь увитом цветущим клематисом, было очень уютно. Воздух в саду растекался медовым ароматом и был до краев наполнен жужжанием пчел.
- Как ты говоришь, тебя зовут? – кот-баюн лениво растянулся на коврике. – Будь добр, прикрой дверь, пусть сами там договариваются.
- Меня зовут Добрый День, - купидон взмахнул полупрозрачными крыльями и аккуратно прикрыл балконную дверь, за которой слышались раздраженные возгласы Великого Мага. – Можно просто Добр.
- Ха! Добр, будь добр! А из какой ты сказки? Что-то я ни разу не слыхал, чтобы купидоны старились?
- А купидоны и не старятся. Обычно они даже взрослеть не успевают, - Добр устроился меж листьев цветущей розы. – Мы не из сказок, мы из эпосов и преданий.
Кот почесал лапой за ухом:
- А ты-то как умудрился… ээээ… так изрядно повзрослеть?
- Знаете, Фросс, есть у меня мечта, - золотисто-янтарные, словно первый гречишный мед, глаза Добра засияли дивным светом. – Я мечтаю однажды стать настоящим! Мечтаю вдохнуть утренний воздух и пройти босиком по росе. Мечтаю скатиться со снежной горки на настоящих санках! Хочу, чтобы мороз щипал меня за щеки! Для этого я, вот уже лет триста, берегу свою последнюю, седьмую стрелу. Она должна найти правильную цель – зажечь пламя истинного, бескорыстного и настоящего чувства.
- Седьмую стрелу? - Кот задумался. – Красивая история. И уж поверь сказочнику, стОящая. Послушай, а ты уверен, что не ошибешься? Ну, что попадешь именно туда, куда нужно? Что сможешь зажечь пламя настоящего чувства? Иначе ведь ты тоже исчезнешь, как исчезают все купидоны?
- У меня нет права на ошибку, я должен разгадать тайну Седьмой стрелы. Иначе все зря. Понимаете, Фросс – все триста лет зря! Господин Фабиус любезно согласился взять меня с собой на торжество, хотя, конечно, я не самый лучший выбор в этом плане. Но я постараюсь оправдать его доверие.
- Что верно, то верно, как вестник любви, ты сомнителен. Но зато ты вполне подходишь на роль несущего Добро. Имя у тебя подходящее для этого. Да и глаза тоже. А как ты считаешь, купидон Добр, настоящее бескорыстное чувство – это только любовь? Или что-нибудь еще? Я бы сказал, что, к примеру, доброта, доверие и сострадание– они тоже настоящие. Но не уверен, что для это нужно пронзать стрелой сердце…
Добр спорхнул с розового куста вниз. Его замечательные медово-янтарные глаза излучали восхищение и надежду:
- Скажите, Фросс, Вы на самом деле так думаете?
- Я думаю, что у тебя есть шанс, - кот с любопытством осмотрел легкий берестяной колчан, из которого торчало белоснежное оперенье стрелы. – Ну, хотя бы потому, что ты единственный в своем роде. Ты первый из всех купидонов, кто не растратил весь запас стрел сходу.
*****
- Я не могу быть в одной комнате с этой Ведьмой! – негодовал Фабиус Мифленд.
- Но помилуйте, мой Господин! – Фиглер склонялся до самой земли, держа в руках измятый листок бумаги. – В мой список есть две феи-крестные. Для принца Элиа и принцессы Маргарет. Я не виноват, но Его Величество повелели совместить…
- Совместить??? Меня, Великого Мага Первой величины, и какую-то там Ведьму??? Это есть самая дурная примета, какую можно себе вообразить!
Фиглер от страха едва стоял на ногах, не решаясь взглянуть разгневанному волшебнику в лицо.
Ягишна, до сих пор молча наблюдавшая праведный гнев Мага, решила внести ясность в разговор:
- Просто воображение у тебя ни к черту, драгоценный Фей. Я бы порассказала о дурных приметах много чего интересного, но вынуждена напомнить тебе, Ваша Фейность, что так орать на пожилого человека, это примета дурного воспитания, - она повернулась к камердинеру. – Ты, Фиглер, иди себе, а мы с господином Мифлендом потолкуем тут сами, по-нашему, по-фейски.
Не дожидаясь дальнейших указаний, Фиглер попятился и выскользнул из комнаты, а Ягишна повернулась к волшебнику и буквально пригвоздила его взглядом к стене:
- В общем, так, Фей. Я думаю, что тебе не стоит сильно нервничать накануне торжества. Потому, как ежели тебя вдруг хватит удар, то это будет самой дурной приметой для всех. Ты испортишь людям праздник.
- Чтобы какая-то ведьма давала мне советы?! – лицо Великого Мага покрылось красными пятнами, – Это невозможно!
Фабиус Мифленд глубоко вздохнул, внезапно побледнел и стал медленно сползать по стене на пол. Ягишна едва успела подхватить его под руки и водрузить на лебяжьи перины.
- Ну, во-первых, не какая-то там ведьма, а ведьма, равной которой нет. Это повышает и твой уровень, не правда ли? А во-вторых, фея-крестная Её Высочества. Что само по себе неплохая примета.
Волшебник выпучил и без того уже выпученные глаза. Его бледное лицо стало покрываться алыми пятнами, он уже было раскинул в стороны руки, чтобы оттолкнуть прочь самоуверенную старуху, но она как-то ненавязчиво щелкнула костяшками пальцев, и Фабиус Мифленд вдруг осознал, что не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой.
- Что Вы себе позволяете???
- Фрося! – Ягишна распахнула балконную дверь, впуская в комнату живительную прохладу приближающегося вечера. – Иди сюда, дело для тебя есть! И гнома зови, не то простудится.
Фросс забрался на лебяжью перину и улегся под самым боком великого Мага.
- Кот-баюн у меня самый настоящий, ты Ваша Фейность не беспокойся, - заверила беспомощного волшебника баба Яга. – Знай себе полеживай да сказки слушай. К утру как новенький будешь.
- Это беспредел! – чародей старался словами высказать свое негодование. – Вы гадкая старуха! Я не желаю Вас видеть! И разговаривать с Вами тоже не хочу!
- И всего-то? – Ягишна пожала плечами, задула свечи у изголовья и снова щелкнула костяшками пальцев, после чего Фабиус Мифленд стал беззвучно шевелить губами, словно рыба. А затем повернулась к повисшему под потолком купидону. – Эй! Гном! Лети за мной!
Взмахнув полупрозрачными крыльями, Добр повиновался и проследовал за расписную ширму посредине комнаты.
- И как в них порядочные люди ходят? – Ягишна с превеликим удовольствием стянула с ног остроносые ботинки. – Ну, чего завис? Пора спать.
- Госпожа Фея, - Добр опустился ниже. – А что теперь будет с господином Фабиусом?
- С Феем-крестным? Ровным счетом ничего. Успокоится, выспится и отдохнет до утра. Да ты не волнуйся, гном. Фросины сказки на ночь – лучшее лекарство от негодования и артериального давления, - Ягишна пристально взглянула в печальные, цвета темного янтаря, глаза купидона. – Хорошие у тебя глаза, гном. Добрые.
Вскоре мирное посапывание, посвистывание и похрапывание наполнило гостевую комнату до самых краев.
*****
Солнце поднялось уже высоко, когда Добрый День решился разбудить Мифленда, сладко причмокивающего губами на лебяжьей подушке. Купидон взмахнул крыльями и завис в изголовье постели Мага.
- Господин Фабиус! Проснитесь! Вы опоздаете на церемонию.
Великий Маг открыл глаза. Продолжая улыбаться, он осмотрелся вокруг:
- Добр, где это мы? Как здесь хорошо! Я давно уже не спал так крепко. Ах, какой замечательный сон я видел! Знаешь, как будто я лечу на огромной белой птице над бескрайним лесом, а там, в самой его середине, голубое озеро дивной красоты. А на озере – такие же белые птицы, как та, на которой я лечу. Ты видел когда-нибудь стаю белых лебедей? Лучше приметы и не придумаешь. Это такое счастье! Что???? Ты сказал Церемония??? Что же ты раньше меня не разбудил!
Перепрыгивая через две ступеньки, цепляясь мантией за перила, Фабиус Мифленд, словно рассерженный пудель, ворвался в праздничный зал, держа перед собой на вытянутых руках нарядную золоченую коробку с огромным праздничным бантом.
Король Август Семнадцатый благосклонно кивнул ему и начал церемонию:
- Сегодня, в этот торжественный для всех нас день, я хотел бы представить моим дорогим гостям Её Величество королеву Яшмового Королевства, Августу Первую и Его Высочество принца Элиа. Как я надеюсь, будущего супруга моей единственной дочери, принцессы Маргарет!
«А она очень даже ничего, - король исподтишка взглянул на вдовствующую королеву, и дерзкая мысль просочилась под корону Его Величества. – Куда как более выгодная партия для королевства, чем ее сынок!» «Не забывайся! – мыслям становилось тесно. - Она Августа Первая, а ты – Семнадцатый! Это чревато!»
Затрубили фанфары, запели скрипки, приветствуя слова короля. Принц Элиа поднялся по ступенькам и встал рядом с принцессой Маргарет. Его лицо было прекрасным и безразличным. Ее Высочество мельком бросила взгляд на будущего супруга и разочарованно отвернулась.
- Дорогой крестник! – Великий Маг, не дожидаясь приглашения, вышел вперед. – Я хочу поздравить Вас с прекрасным выбором и подарить Вам с Её Высочеством хрустальную чашу любви! Что являет собой примету долгой и счастливой супружеской жизни.
Фабиус Мифленд развязал пышный бант и вынул из коробки удивительной красоты чашу с портретами принца и принцессы. Но когда волшебник под звуки торжественного марша шествовал через зал, внезапно на его пути возник черный кот. В замешательстве Маг уронил драгоценный подарок и бесчисленные осколки хрусталя зазвенели по мраморным ступеням.
- Ах!!! – дружно выдохнул зал. - Это дурная примета! Гоните прочь этого кота!
- Добр! – взмолился Фабиус Мифленд, обращаясь к парящему за его спиной купидону. –Вот он, твой звездный час! Теперь только ты и твоя стрела сможет помочь!
Купидон Добрый День ловко натянул тетиву лука, и серебристая стрела с белоснежным опереньем понеслась к своей цели, намереваясь соединить сердца принца и принцессы.
- Гном! Старая калоша! Ну, что ты палишь, куда ни попадя! Ты же сейчас все испортишь! – Ягишна звонко щелкнула костяшками пальцев, и стрела вдруг метнулась вверх, сделала круг и пронзила Великого Мага насквозь.
Фабиус Мифленд замер, его взгляд остановился на кончиках пальцев Ягишниной руки. Стрела медленно растворялась в его груди и таяла на глазах, как роса в полдень. А престарелый купидон исчез, словно его и вовсе не было. В зале воцарилась звенящая тишина.
- Продолжайте церемонию! – дрожащим голосом приказал король.
Её Величество, сохраняя поистине королевское самообладание, настойчиво толкнула локтем сына, и тот, повернувшись к принцессе, рассеянно произнес:
- Ваше Высочество, согласитесь ли Вы быть моей женой?
Принцесса Маргарет окинула взглядом собравшихся, нашла среди них ту, кого представили ей как фею-крестную, улыбнулась ей и, заглянув в синие глаза принца Элиа, уверенным голосом ответила:
- Нет!
Зал ахнул во второй раз и снова замер в тишине. Принц Элиа облегченно вздохнул. Вдруг, откуда-то из-под лестницы, шаркая туфлями по полу, на середину вышел королевский камердинер и заикаясь произнес:
- Господа! Это есть недоразумение. Это все черный кот виноват! Дурная примета, если здесь есть черный кот. Его надо скорее вышвырнуть отсюда!
Зал одобрительно загудел.
- Но-но! – Ягишна протиснулась вперед и взяла кота на руки. – Нечего тут швыряться чужими котами, господин Фиглер!
- Ведьма! Ведьма! – леденящий шепот волнами прокатился среди собравшихся. – Дурная примета на свадьбе! Несчастье в дом! Беда в королевстве!
- Фиглер! – Ягишна свободной рукой ухватила камердинера за воротник. – Прекрати омрачать людям праздник! Ну, кто тебе сказал, что мой кот - дурная примета? Он вовсе не примета, а лучший Сказочник Дремучего королевства. А сказка всегда была приметой доброй.
- Вы не есть фея-крестная! Вы есть ведьма! – камердинер беспомощно болтал ногами в нескольких дюймах над полом, а Ягишна крепко держала его за ворот камзола. – Черный кот – это дурная примета на свадьбе! Разбить хрустальную вазу с портретами новобрачных – примета еще хуже!
- Вся твоя беда в том, что одна прямая извилина портит тебе всю голову! – баба Яга с досадой поставила королевского камердинера на пол. – Тебе, Фиглер, как никому другому, должно быть известно, что посуда бьется к счастью. А сказочник не может быть дурной приметой в сказке.
Фабиус Мифленд, наконец, вышел из ступора, потер ладонью то место на груди, где растворилась седьмая стрела исчезнувшего купидона и сделал почти уверенный шаг вперед:
- По всем сказочным приметам принцы должны жениться на принцессах, а принцессы – выходить замуж за принцев. А потом – жить в любви и согласии долго и счастливо. Разве не так, госпожа фея-крестная? Разве не это есть самая добрая сказочная примета?
Зал одобрительно загудел. Тогда Ягишна опустила кота на ступени мраморной лестницы и пристально взглянула в глаза волшебнику:
- Послушай, Фей, чего это ты втемяшил себе в голову, что кто-то кому-то что-то должен? В сказке нет никаких долгов, в сказке есть сказка. А значит, непременно случаются сказочные чудеса. Примета такая. И кто, как не кот-баюн, Великий Сказочник, знает это лучше? Давай, Фрося!
Мягко ступая черными лапами по белому мрамору, кот-баюн приблизился к королевскому трону. Его Величество напрягся, а Её Величество смахнула капли пота со лба. Кот сладко замурлыкал:
- В некотором царстве, в некотором государстве жил да был король. Предприимчивый, деятельный король, о подданных своих заботу проявлял, купеческое да торговое дело поощрял, да вот беда –королевство маловато. Торговые люди все свои товары наперечет знали, а с другими купцами дел немного имели, смелости не хватало, средств и размаху. И стал король думу думать, как бы ему сие торговое дело вширь расширить.
Август Семнадцатый беспокойно заерзал на троне.
- А была у короля дочка-красавица, и решила она тоже королевству помочь, - зеленые глаза кота устремили взор на принцессу Маргарет. - Говорит она отцу: батюшка родимый, в порту нашей державы стоит корабль парусный, чудо расчудесное, готовый идти с попутным ветром, хоть на край света. Заерепенился тут король, ногами затопал! Не пущу, говорит, тебя, единственную дочь свою, красу королевства, в странствие дальнее за три-девять земель! Не должно принцессе на корабле быть, должно ей за принца замуж идти да на троне сидеть! Примета, мол, в сказке такая.
Заинтересованный ропот прокатился по залу. А кот-баюн поднялся еще на одну ступеньку и уселся на пол, в аккурат напротив Её Величества королевы Августы:
- Не за горами, не за морями, а в соседней державе жила себе поживала одна королева. Женщина хваткая, цепкая и хозяйственная. Характер у ей такой, что хоть полком командуй, да вот та же беда – держава невелика. И придумала королева женить единственного сына, наследного принца, на дочери соседа. Придумала, королю весточку послала, одобрение в ответ получила, да вот только согласия у принца и принцессы никто не спрашивал. Собрали король с королевой свадьбу пышную, гостей созвали из стран заморских, музыкантов-трубадуров наилучших пригласили, да не видать веселья на той свадьбе. А коли душа не лежит, как же можно жить долго и счастливо?
- Что ты нам голову морочишь, кот? – возмутилась королева. – Ну при чем тут «душа не лежит» и «долго и счастливо»?
- А как же иначе, Ваше Величество? – Фросс лукаво подмигнул изумрудным глазом. – Коли душа не лежит, будет Ваш сын, принц Элиа, всю жизнь жить да от жены взор воротить. А принцесса Маргарет станет по ночам в подушку плакать да год от года чахнуть. Разве это можно назвать «долго и счастливо»?
- Нельзя сказку нарушать! – возмутился Фабиус Мифленд. – Нельзя законы в ней путать!
- А никто и не нарушает, - Ягишна примирительно улыбнулась. – Если сказка не клеится, значит в ней основную примету не соблюли.
- Нет хуже приметы, чем ведьма и черный кот на свадьбе! – взвизгнул было Маг, да схватился рукой за сердце, пронзенное купидоновой стрелой, и тяжело опустился на стул, услужливо предложенный Фиглером.
- Эх, ты, волшебник заморский! Все приметы наизусть знаешь, а главную и не доглядел, - покачала головой Ягишна. - Все в твоей сказке гладко написано, все в ней есть – и король с королевой, и принц с принцессой, и свадьба богатая, но главного не хватает. Конца счастливого! А без него и сказке не бывать. Примета такая.
- Уж не Вам ли, Ведьме-колдунье, счастливые концы к сказкам придумывать? – волшебник был подавлен. – Не Вы ли собираетесь всех здесь осчастливить?
- Старый ты дурень, господин Фей, - баба Яга глубоко вздохнула. – Осчастливить человека никому не под силу, ни ведьме, ни чародею, ни фее-крестной. Счастливым или несчастным человек сам становится, без посторонней помощи. Опосля свадьбы только то счастье прочно, что на двоих ковано.
Тяжело ступая по мраморным ступеням, непривыкшая к заграничным остроносым ботинкам, Ягишна остановилась у королевского трона:
- Вот ты, к примеру, Август Семнадцатый, хочешь дела свои торговые наладить, о казне государственной печешься. Чтобы, так сказать, жить долго и счастливо. Верно?
Его Величество растерянно кивнул.
- И соседка твоя, Августа Первая, для своей державы того же процветания желает. Так что же вы свое желание своим детям внушаете? Они ведь тоже хотят свое счастье найти. А вы его, счастье это, на корню рубите своими приметами. А почему бы вам с Её Величеством про меж собой не заключить договор торговый? И казне прибыль, и благодать в государстве на долгие годы.
Король с королевой переглянулись и неожиданно улыбнулись друг другу.
- Только ты, Ваше Величество, помни одно, - черная морда кота лоснилась в солнечных лучах. – Она – Августа Первая, а ты – Семнадцатый! Коли будешь это правило помнить, проживешь свой век долго и счастливо. Как в сказке.
- Не тебе, Маргарет, заморским принцам кланяться, - Ягишна протянула руку принцессе и подвела ее к распахнутому окну, в которое был виден лазурный лоскут моря и корабль, готовый сняться с якоря. – А о расстроенной свадьбе не печалься. Свое счастье в пути найдешь. И проживешь долго и счастливо. С тем, кто вместе с тобой этот корабль строил.
- Спасибо, дорогая крестная! – Маргарет чмокнула Ягишну в щеку и задорно взглянула на растерянного отца. – Не сердитесь на меня, Ваше Величество. Я принесу добрую славу Серебряному Королевству!
Легкая, словно ласточка весной, она выпорхнула из дворца навстречу парусам и манящему за горизонт бесконечному счастью.
- И ты не печалься, принц, - тяжелая Ягишнина ладонь опустилась Его Высочеству на плечо. – Ты тоже будешь жить долго и счастливо. Только, может быть, стоит взглянуть в другую сторону? Например, на Лиз, что служит здесь на кухне?
- Чтобы мой сын, принц крови, женился на кухарке??? Не бывать тому! – королева в гневе топнула ногой. – Принцы не женятся на кухарках, принцы должны жениться на принцессах!
- Вздор! Еще как женятся! – теперь Ягишна топнула ногой. – Неужели здесь никто не знает сказку о Золушке? Кроме того, принц, поверь моему опыту – ни одна принцесса на свете не станет так заботиться о твоем здоровье, как хорошая кухарка.
*****
Ступа мягко скользила над облаками, едва задевая их пушистые края. Далеко за седыми туманами осталось Серебряное королевство, да и вся Заграница. Обогнув Бескрайнее море, ступа стала снижаться, устремляясь в распростертые объятия яркого солнечного утра. Осень в Лукоморье щедро осыпала золотом склоны, рассеяла багрянец и расплескала всюду пряный запах сочных груздей.
- И жили они долго и счастливо, - кот первым нарушил молчание. – Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец…
- Никогда больше не пойду в феи-крестные! – ворчала Ягишна, ослабляя шнуровку на ботинках. – И как они в этом ходят?
- Ягишна, вот вроде всё у тебя гладко получилось – и сказка сладилась, и все в ней намерены жить долго и счастливо, - печально вздохнул кот-баюн. - А что же Добр? Выходит, он зря целых триста лет берег свою седьмую стелу? Даже состарился из-за этого… Так всё сказочно красиво – и зря?
Баба Яга пожала плечами и печально вздохнула:
- Дааа… Хороший был гном, глаза у него удивительные. Я таких и не выдывала. Да и сам он удивительный, добрый так-ОЙ! – что-то тяжелое ударило ступу в днище.
Со свистом, оставляя в небе черный шлейф, ступа стремительно мчалась к земле. Ягишна и кот-баюн дружно зажмурились. БАМММ! Пропахав на лужайке длинную колею, ступа гулко грохнулась о сосновый пень и опрокинулась.
Открыв глаза, Ягишна обнаружила себя в объятиях здоровенного бородатого детины в холщовой рубахе и кожаном фартуке.
- Не серчай, матушка Яга Ягинична! – детина аккуратно поставил ношу на землю и бухнулся на колени. – Одну тебя молю – подсоби!
- Где мой кот? – Ягишна оглянулась по сторонам.
Из опрокинутой ступы, слегка покачиваясь, но с генеральским достоинством показался кот-баюн:
- На такую посадку мы не договаривались! Я бы тоже хотел жить долго и счастливо.
- Матушка! Яга Ягинична! – зычным басом снова заголосил детина. – Я и не чаял помощи! А тут такая удача! Гляжу – ступа твоя летит! Добрая примета, стало быть!
Ягишна обошла вокруг опрокинувшейся ступы и с удивлением обнаружила на днище вмятину, размером с хороший арбуз.
- Чем это ты ее так?
- Молотом, матушка, молотом! – здоровяк в фартуке зарделся. – А то как же? Другой такой оказии не представилось бы. Большая удача случилась! Да ты не кручинься, ступу я тебе враз починю, лучше новой будет! Помощи прошу, Яга Ягинишна!
- Да кто ты есть таков, что молотом ступы сшибаешь? И чем такому человеку, как ты, помочь можно?
- Кузнец я тутошний, Никита Силыч. Да меня всякий здесь знает и худого не скажет. А помочь, матушка, только ты можешь! Жонка моя, Анисья, третьи сутки разродиться не могет! Двумя годами раньше двух девок рожала, никакого ступору не было, а тут прямо беда. Подсоби, Яга Ягинична!
- Да что я тебе, повитуха, что ли! – фыркнула было баба Яга.
- Фея-крестная! – съязвил кот.
Только к полудню Ягишна вышла на крыльцо, держа на руках младенца, аккуратно завернутого в лоскутное одеяльце. Солнечный луч бережно коснулся распахнутых настежь, необыкновенно красивых, цвета темного янтаря, глаз малыша.
- Где-то я уже видела эти глаза? – баба Яга дотронулась указательным пальцем до розовой щечки малютки. – Добр?
Малыш радостно заулыбался беззубым ртом и вдруг подмигнул левым глазом.
- Не всякому дано самому выбирать себе фею-крестную. Добрая примета! – ухмыльнулся в усы Фросс. – Ну, и хитрец, купидон!
- Матушка! – из кузницы, с молотом наперевес мчался кузнец. – Не томи!
- Богатырь нынче у тебя, Никита Силыч! – Ягишна снова взглянула в золотистые глаза младенцу. – Гляди, какой сегодня добрый день, ясный солнечный. Добрая примета, кузнец!
- Богатырь? – кузнец от радости выронил молот и едва успел отпрыгнуть в сторону. – Сын? Матушка Яга Ягинична! Да ведь мне теперь дело свое будет, кому передать! Вот это самая добрая весть сегодня! А раз так, то прошу тебя имя ему дать!
- Имя? – Ягишна лукаво подмигнула и приподняла малыша вверх, к солнцу. – Ну, раз он такую добрую весть в дом принес, тогда пусть его Добрыней зовут! Добрыней Никитичем! И расти ему сильным, хвори не знать, первым помощником отцу-матери быть, силу богатырскую для добрых дел копить.
*****
Долго ли коротко летела, сверкающая новыми заклепками, ступа над рыжим осенним лесом, да день уже к вечеру клонился, когда вдалеке показалась Ягишнина Изба.
- Ягишна?
- Мммм?
- Я вот все думаю, - кот осторожно выглянул из ступы. – Если купидон Добр в настоящей жизни воплотился, то какое чувство вызвала его седьмая стрела?
- Стрелы купидона могут вызывать только одно чувство – чувство любви. На то купидоны к стрелам и приставлены.
- ??? – Фросс напряженно замер.
- Да какая тебе разница? Главное, чтобы все жили долго и счастливо! Ну-кося! – Ягишна правила метлой с правого борта. – На посадку заходим, пригнись!
Едва ступа приземлилась у самого крыльца Избы, как та гневно закудахтала:
- Ты откель его взяла, это Чудо заморское? Цельный день бухтит, с самого утра! Я ужо его и к лешему в баню посылала – не идет! Знай себе бухтит-причитает!
Ягишна с котом переглянулись:
- Да ты не частИ! Толком говори, кто он-то?
Вместо ответа Изба гневно распахнула дверь, выставив на порог взъерошенного и улыбающегося Фабиуса Мифленда.
- Фей??? Ты??? – от удивления Ягишна не могла привести в порядок разбегающиеся мысли и подобрать подходящие слова.
- О! Уважаемая госпожа Ведьма, равной которой нет! Я воодушевлен Вами! Я очарован!
- Э? – только и смогла выдавить Ягишна.
- А это есть черный кот-баюн? Добрая примета!
- Ягишна, что-то здесь не так, – изумленный кот попятился от настойчивых объятий волшебника.
- Это чудо! Это удивительное сказочное чудо! – не унимался Маг. – Я есть влюблен здесь! В лес, в озеро, в эта… как это? Изба!
- И вот так целый день, с самого утра! – тихонечко скрипнула Изба. – Он пересчитал и записал на печке целых сто пятьдесят добрых примет.
- Пироги готовы? – шепотом спросила Ягишна, а кот незаметно юркнул под лавку.
- А то! Только на них и надежа!
- Ну, что ж, Фей, заходи, гостем будешь, - баба Яга водрузила на стол пузатый самовар и вытащила из печи противень с пирогами. – Расскажи-ка нам, друг мой, как ты сюда добрался?
- Уважаемая Ведьма-колдунья!
- Можно Яга Ягинишна.
- Да, Гинишна! В моей груди полыхает настоящий пожар! Однажды утром я увидел на море большую белую птицу, совсем, как та, из моего сна! – рассказывал с восторгом Фабиус Мифленд, уплетая за обе щеки румяные пироги. – И я понял, что это есть очень добрая примета! И я полетел на этой белой птице над морем, а потом над бескрайним лесом, а там, в самой его середине, увидел голубое озеро дивной красоты. А на озере – такие же белые птицы, как та, на которой я прилетел. Вы настоящая Фея, Гинишна! Я есть полюбил такую красоту!
- Ты ешь, ешь, Фей, не торопись…
К вечеру, когда знаменитый Маг утомился рассказывать о любви, чудесах и добрых приметах, и его глаза стали слипаться от сытой усталости, Ягишна тихонечко вышла из-за стола, распахнула окошко и шикнула в вечерние сумерки:
- Эй! Носатые! А ну, немедля Великого Мага и Чародея господина Фабиуса Мифленда в его Заморскую Заграницу отнесть! Да глядите мне – не уронить и не разбудить! И чтоб больше в дом, что ни попадя, не таскать!
Когда лебединая стая скрылась среди мерцающих звезд, кот-баюн, наконец, вылез из-под лавки:
- Спровадила?
Ягишна кивнула.
- А с чего? Купидонова стрела, кажись, правильную цель нашла?
- А я, касатик, тоже хочу жить долго и счастливо!
Фото взято из Интернета