Золотянка

 
У одного бедняка было два сына. Старшего звали  Степаном, а младшего  Тимофеем.
Степан был под стать отцу –  хватким, работящим. А Тимоха –  лентяем и лежебокой.
Вот случилась как-то беда, одолела отца хворь лютая. Созвал он сыновей своих и поведал им горестно:
–  Совсем меня рученьки не слушают, так и ноют, так и ноют, –  спать ночами не дают.
Ведомо мне, что недалече от нас живёт ведунья. Весь болящий народ  к ней захаживает. Вот я и думаю, что кому-то из вас надобно отправиться к ней за снадобьем. Что вы на это мне скажите, сыны мои?
Подумал старший сын Степан и, вздохнув, ответил:
–  Работы у нас, батюшка, как в поле, так и по дому непочатый край.  От Тимохи, сам знаешь, прока не будет. Отправь его к ведунье. Я же при доме останусь, во всём тебе помогать буду.
Выслушал отец старшего сына и спросил младшего:
–  Ну, Тимоша, теперь за тобой  слово, – согласен ли ты к ведунье отправиться,  или воспротивишься совету брата старшего?
Почесал затылок Тимоха, потянулся.
–  Э-э-э-э, - сказал он, –   мне с печи сойти не хочется, но ехать, видно, придётся.

На том они и порешили.
На рассвете перекрестил отец  Тимоху и, пожелав благополучного  возвращения, отправил его к знахарке.
Едет Тимоха и видит: сидит на перекрёстке старушонка и горько плачет. Любопытно стало парню, остановил он повозку возле неё и спрашивает:
 –  О чём печаль твоя, старая? 
–  Беда, соколик, случилась, – пожаловалась она, –  совсем я обезножила, дальше идти силы  нет. Не откажи, сделай милость, довези меня до дома.
Развёл Тимоха руками:
–  Некогда мне с тобой возиться. По своим делам спешу. Да и не по пути нам, мне в другую сторону надобно.
- А ты отколь знаешь, в какую сторону мне надобно? – удивилась старушка.
Ничего не ответил Тимоха, к коню своему направился.
–  О-ё-ёй, - взмолилась несчастная, – не оставляй меня одну, подсоби! От чужой беды отвернёшься, всё к тебе бумерангом вернётся! Жалеть потом будешь!
–  Ух ты, раскаркалась! –  топнул ногой Тимоха, –  о тебе жалеть что ли, старая?
Стеганул он со всей силы коня и помчался, не оборачиваясь.
Недолго ехал Тимоха, а как подъехал к избе ведуньи, стал в ворота стучать да ногами колотить.
И вышла на его стук старушка,  которую он на дороге  бросил – парень аж глаза от удивления вытаращил. Посмотрела она на него с укором и сказала строго:
–  На пороге не топчись, в избу войди, образам поклонись.
Оправившись от неожиданности, вошёл Тимоха в избу и, нехотя поклонившись образам,  спросил хозяйку:
–  Ума не приложу, как же ты вперед меня тут оказалась?
–  А я и тут,  и там, –  недовольно буркнула она, –  где хочу, там и бываю.
И, погладив  ворона, сидевшего у неё на плече, добавила:
 –  Я многое что могу и болезни исцелять тоже умею. Ну, а теперь сказывай, парень, что привело тебя ко мне?
–   Да батя мой занеможил. Руки у него болят, покоя ему не дают. Ты уж не откажи, дай снадобье, –  попросил он.
Посмотрела строго на него знахарка и предложила:
–  Оставайся у меня до завтра. Негоже на ночь в дорогу отправляться: упаси Бог,  на разбойников угодишь. А утром, как проснёшься, дам я тебе снадобье и яйцо золотое – всё  вашей семье подмога.
– А что это за яйцо такое? – полюбопытствовал Тимоха.
Ничего не говоря, ведунья ушла в соседнюю комнату и вернулась с коробкой, в которой сидела курочка-несушка.
–  Вот она, моя радость – Золотянка, кормилица моя! –  поглаживая несушку, ласково сказала ведунья и  пояснила:
– Птица эта особенная – за ней пригляд нужен да слово ласковое. Каждый день курочка  по одному золотому яйцу несёт.
Показав Золотянку, она отнесла коробку на прежнее место и вернулась в комнату. Затем позвала гостя отужинать вместе с ней. А после ужина постелила ему на топчане и, пожелав доброй ночи, ушла к себе в комнату.
Лежит Тимоха и в потолок глядит. "Зачем, –  думает он, –  старухе  Золотянка, куда ей столько золотых яиц?"
Жадность от Тимохи совесть отворотила, одного золотого яйца ему показалось мало. И задумал тогда парень  у знахарки выкрасть птицу.
Подкрался Тимоха потихоньку к коробке с Золотянкой, когда ведунья заснула крепким сном, схватил коробку – и бегом во двор, к повозке.
Наскоро он положил коробку в телегу, накрыл  её тряпицей и, не вспомнив о снадобье, поехал со двора.
Едет Тимоха, а за ним ворон ведуньи летит, дорогу примечает.
А у парня от счастья голова  кругом пошла. Не выдержал он: проехал немного да спешился. Открыл Тимоха коробку, смотрит на Золотянку, а она сжалась от страха  и дрожит.
– Чего же это ты, глупая, не кричала? – ухмыльнулся Тимоха.
А несушка ему и отвечает:
–  Спала я, да и откуда мне было знать в коробке закрытой, кто её взял. –  Эх, парень, не годится за добро злом платить. Тебе ночлег дали да помощь предложили, а ты чёрным делом «отблагодарил», – пристыдила несушка.
–  Молчи! – рассердился на неё Тимоха. –  Теперь я твой хозяин.
А несушка  ему в ответ:
–  А коли хозяин, так дай мне водицы испить. В горлышке у меня пересохло.
Залез Тимофей в повозку, заглянул в угол телеги, взял  бутылочку, посмотрел, а в ней воды-то – на донышке. Выпил он остатки  и грубо крикнул несушке:
–  Недолго ехать осталось, приедем, напою. Ты яйца неси, дело твоё такое! –  А я стану самым богатым! Все деревенские мне в пояс кланяться будут! –  похвастался он.
–  За мной уход нужен да слово ласковое – напомнила Золотянка слова знахарки. –Дай мне корочку хлеба. Проголодалась я, есть хочу.
Посмотрел в котомку Тимоха, а в ней всего-то кусочек хлеба лежит.
Жалко стало ему отдавать последнее. И крикнул он грубо:
–  Потерпишь, недалече осталось!
Покачала несушка головой, сникла. Подумала: «Что взять с жадины и грубияна!».
А Тимоха спокойно закрыл коробку, доел остаток хлеба и поехал дальше.
Едет, а ворон-птица за ним следом летит –  путь примечает.
Как подъехал Тимоха к своему дому, так и улетел ворон к хозяйке своей.

  Родные встретили  его  радушно – обняли, к столу позвали.
Похлопывая Тимоху по плечу, спросил его отец:
–  Ну, рассказывай, сынок, как до ведуньи добрался.
И только тут вспомнил Тимоха о снадобье.
Побоялся парень в правде сознаться. И решил он обмануть отца с братом.
–  Долго я знахарку искал, –  начал он, –  с пути сбился, еле-еле избу её нашёл.
Поведал я ей про хворь твою, батюшка, а она мне вместо снадобья коробку с птицей дала.
–  Вот, - открывая коробку, показал он несушку, –  смотрите. Это курочка-Золотянка. Она золотые яйца несёт. Теперь мы самыми богатыми в деревне станем.
–  Какая жалкая птица, – покачал головой отец, – оперенье у неё тусклое, глаза прикрыты, клюв открыт. Никак она помирает?
Сжалился отец над птицей, налил в кружку водицы и дал ей напиться.
Напившись вдоволь, курочка стала оживать. Она повеселела, и глазки у неё заблестели.
И тут неожиданно перед ними  появилась ведунья с вороном на плече.
 –  Ничего я твоему сыну  не давала, –  пристально глядя на Тимоху,  начала она, –   выкрал он мою несушку. На золото польстился. Чуть было птицу не сгубил. Про тебя, отца родимого, забыл. –  Ты, я вижу, –  добрый  человек. На вот, возьми снадобье. Вотри его в руки свои болящие, –  предложила ведунья и протянула склянку с жидкостью.
 Поблагодарил отец её, втёр снадобье в болящие руки, и тут же ушла от него ломота. И снова вернулась к нему былая силушка.

–  Если хочешь, возьми на время мою Золотянку, –  предложила ведунья.
Посмотрел благодарно на неё отец и молвил:
 – Кормят крестьянина руки работящие. Мы своим трудом жить будем.
–  Ну как знаешь, воля твоя, –  согласилась ведунья, и, взяв коробку с Золотянкой, исчезла вместе с вороном.
Остались отец с сыновьями одни.
Посмотрел сурово отец на Тимоху и сказал строго:
–  Никогда в нашем роду воров не было и не будет.  Ступай из дома и живи своим умом. Моё слово крепкое. Хватит тебе, лоботрясу, штаны на печи протирать да на чужое зариться.
И понял Тимоха, что проси – не проси, а не оставят его в доме. Рванул на себя дверь и крикнул на ходу:
– Подумаешь, напугали, я и без вас проживу!
Хлопнул за собой дверью и подался в чужие края.
За любую работу он пробовал браться. Да ничего не получалось: неумёхой Тимоха был, и совсем к труду неприспособленным. Потому и ходил по миру голодный и холодный, в грязной разодранной одежде.
Долго мытарился Тимоха по чужбинам. А как стало совсем невмоготу, так  и вспомнил он отчий дом. И ничегошеньки от его былого гонора не осталось.
"Пропаду, –  подумал он, –   ежели так жить буду. Брошусь в ноги батюшке, авось  он простит  меня".
Грязный, худой и взъерошенный побрёл он в родительский дом.
Встретили его отец с братом и переглянулись между собой: не узнать было в нем прежнего Тимоху.
–  Ну, сказывай, –  строго спросил отец, –  сладка жизнь на чужбине, или как?
Упал  горемыка перед ним на колени и со слезами взмолился:
–  Пощади, прости меня, батюшка, не гони из дома родного! Дай мне время, исправлюсь.
–  Смилуйся над ним, – попросил за Тимоху старший сын. Пропадёт ведь.
Призадумался отец. Жалко ему стало сына своего непутёвого. Оттаяла душа, и он молвил:
–  Поверим тебе, Тимоха, –  на рассвете пойдёшь с нами в поле работать. Крестьянскому труду будешь учиться. Узнаешь, как хлеб насущный достаётся.
И стал  Тимоха трудиться с отцом и старшим братом.
Не сразу у него работа стала спориться, поначалу  мозоли кровяные набивал. Но прошло время, и приладился Тимоха к крестьянскому труду.  И зажила семья в   достатке и согласии.

На том и сказке конец – кто её  уразумел, тот молодец!!!