Юрий Фурманов
СКАЗ ОБ ИЗЕ ГОЙХМАНЕ
еврейском Швейке,
убившем армию и развалившем СССР
Пусть ученые пишут трактаты о причинах гибели СССР, пусть политики спорят, кто виноват в распаде этого могущественного государства ЦРУ, партократия, Горбачев или Ельцин все это мнения. Я же точно знаю, что если бы не Изя Гойхман, оно наверняка стало бы советским тысячелетним рейхом.Если Швейка подозревали, что он
был “русским шпионом”, то я из архивов,которых никогда не опубликуют, привожу
факты, что Гойхман был завербован гекачепистами и сыграл решающую роль в
деградации армии как оплота государства. Сомневаетесь в том, что один еврейский мальчик смог это сделать или в том, что Швейков среди евреев не бывает? Это ваше право. Но позвольте заметить, что евреи вообще сомневаются во всем.
Начну с того, что Гойхмана, на мой взгляд, незаслуженно до службы называли“поцем”, хотя архивы этого не подтверждают. Известно лишь, что мальчик
не хотел учиться, и что папа-коммерсант ни в чем ему не отказывал. Известно,
также, что Изю до призыва в армию арестовали за то, что сбил на машине какого-то генерала то ли из МВД, то ли из КГБ. Ему грозил большой срок, но неожиданно этот самый генерал вызвал его и сообщил, что он избежал тюрьмы для
того, чтобы окончательно дискредитировать армию, которую добивают сверху
Горбачев и либералы.Генерал так и сказал: “где только можно, ты должен нарушать воинскую дисциплину и портить устаревшую военную технику. На твоем примере надо показать антинародную сущность перестройки и к чему могут привести политика
разоружения и исчезновения “образа врага”. На робкое замечание Изи, что он
еврей и в стране начнется новая волна антисемитизма, ему пообещали, что до
этого времени выпустят его и семью в Израиль.
Разложением вооруженных сил СССР Гойхман стал заниматься едва ли не с
первых дней службы. Он демонстративно шагал в строю с правой ноги. Поставили его на КПП дежурным, так он сел в автобус и уехал в город! Отправили его в
наряд убирать листья на плацу, так он специально на глазах у сослуживцев мел
их против ветра. Мыл лестницы не сверху вниз, а снизу вверх. Идя ночью в солдатский гальюн, переставлял у сослуживцев сапоги или срывал петлицы и тем
самым затягивал построение личного состава. В нарядах, куда его часто посылали, он мечтал о скором распаде СССР и отъезде в Израиль.
Но все это было по мелочам. Отсутствие “образа врага” Изя особенно плодотворно использовал, когда его “через день на ремень” направляли в караул.
Там он часто, не без личного удовольствия и злорадства, нарушал устав караульной службы по принципу: все, что запрещено, разрешено. Курить на посту
возле склада с боеприпасами или оставлять там собственные “мины” было в порядке вещей. Ночью вместо обхода охраняемого объекта по периметру между двумя заграждениями из колючей проволоки, устраивался под фонарным столбом и читал. Ну, а когда пригревало солнышко, даже пытался загорать.Зная, что изменить данный принцип невозможно, мелкие начальники вместо открытых репрессий стали устраивать Гойхману всевозможные пакости: то незаметно пройдут на охраняемый объект и сорвут пломбу на замке склада боеприпасов, то подло подползут к сонному
часовому и выдернут из калашникова магазин, то неожиданно без предупреждения заорут над ухом спящего Изи “тревога”, то еще по какому-то поводу заставят его волноваться. Изе эти фокусы надоели и он стал мстить: при удобном
случае без всяких предупреждений, переключив затвор, орал на разводящего
“Стой, стрелять буду”.
Будучи уверенным, что пока он служит, его не тронут, он обнаглел до такой
степени, что перелез среди белого дня ближе к объекту, устроился на солнечном пригорке и погрузился в какой-то боевик, отложив для удобства на травку
автомат вместе с шинелью. В таком виде его застали проверяющие. Случай был
столь вопиющим, что полковое начальство стало перед дилеммой: отправлять Изю на гауптвахту или прямо в дисциплинарный батальон.Но то ли из-за здравомыслия, то ли изза страха потерять не только честь мундира, но и сам мундир, инцидент не
был предан огласке. Хотя я лично думаю, что без вмешательства свыше здесь не
обошлось. Иначе как объяснить историю с “исчезновением” одного автомата, когда Изя отделался легким испугом. Дело было так. Однажды в морозную декабрьскую ночь крепкий сон еврейского Швейка в караульном помещении разбудил крик разводящего: “Смена! Подъем”. В шинели и в сапогах поднялся он еле-еле, едва соображая, что делать.Снял сапоги, в портянках пошел к пирамиде, затем вернулся, чтобы надеть валенки. Наконец, надев тулуп и взяв автомат, пристроился к гуськом идущим часовым. В мозгу ни мыслей, ни желаний,кроме одного - скорее бы на пост, чтобы немного подремать. Пост был дальний, и
Изе пришлось долго топать до своего заветного столба.
“Ну, ты давай тут ходи, смотри и не делай глупостей”,-угрюмо пробормотал сержант и поспешно (ему не хватило валенок) отправился восвояси.В том же порядке смена возвращалась. Но что такое? Почему весь караул не спит, а начальник караула ходит взад вперед как помешанный.“Кто-то атаковал караульное помещение? В стране уже переворот?” - пронеслось в голове Изи. “Разряжай”, сердито приказал сержант и добавил: “Жаль командира роты, ему достанется больше всех”. Не успел он для контроля нажать на курок, как подбегает к нему простодушный Ванька Ефтеев из Сибири и открывает завесу над происходящим:“Какие-то суки сперли автомат”.“Неужели кому-то еще, кроме меня, поручили разваливать армию? Ну, что ж.Тем лучше, поскольку я вне подозрений”.
С этой счастливой и ясной мыслью Изя снял с тулупа свой автомат, затем снял тулуп и о... ужас. На том самом плече, с которого был снят автомат номер 1,мирно покоился еще один автомат номер 2, а вместе восемь килограмм! “Ты что ж, подлец, делаешь, завопил начальник караула. Да я тебя сам пристрелю с нагана, жид несчастный”.На что Ванька Ефтеев, не знавший,кто такие жиды, вдруг сказал, да никакой он не жид, а б... натуральная. Ребята хотели было избить, но ограничились такими термоядерными матами, которые никогда ни один филолог в мире не слышал. Со стороны начальства опять никаких санкций. Ограничились лишь тем, что в смену, куда попадал Гойхман, наряду с разводящим определяли смотрящего, т.е.солдата, смотрящего, сколько Изя берет автоматов: один или два.
С выводом из строя военной техники у еврейского Швейка сразу же возникли проблемы. Главная из них состояла в том, как угробить тяжелый танк, не угробив себя. По инструкции он должен был гробить технику не как диверсант или
вредитель, а как следствие несчастного случая. Не удивительно, что всякий раз
садясь за рычаги “царицы полей”, Изя испытывал неприятное чувство, будто он -
живая мишень, по которой на полигоне ведется стрельба. Ему даже казалось,что сослуживцы с состраданием провожают его как бы в последний путь.Видели ли вы летающего на танке еврея? Нет, тогда вы многое потеряли. Для Изи это стало не экстримом, а еще одним шагом на пути к Израилю. На танкодроме он специально искал для этого подходящие внезапно обрывающиеся спуски. И находил! В итоге, всякий раз при приземлении наш герой терял то один, то два катка, а гусеница оказывалась там, где ей, похоже, нравилось быть - на дереве. Слава богу, а, возможно,изобретателю танкошлема Гойхман оставался жив, правда, с гематомой на черепе.
После очередного такого полета его больничную палату навестил человек в
штатском. Он передал Изе привет от родителей и сообщил, что там, наверху, не
очень довольны его действиями: "Ты рискуешь жизнью, которая нам еще нужна. К тому же, неужели не понимаешь, что поломка ходовой части танка не выводит его из строя”.После этого душевного разговора еврейский Швейк стал думать и таки придумал: надо лишить его двигателя или пушки! Вскоре удобный случай представился. К танку Изи прикрепили однажды одного “партизана” (так называли тех из
“гражданки”, кого военкоматы на случай войны направляли на переподготовку).
Мужик попался что надо: В последний раз сидел за рычагами лет двадцать назад.
Он, по его совету, не нажимая на педаль главного фрикциона, включил полную
скорость, пытаясь быстро добраться до вершины горы. И как задумал наш
Швейк, машина резко сорвалась вниз, мотор двигателя стал крутиться в обратную сторону, а он сам загорелся. К удивлению всего личного состава Гойхмана
опять не трогали. С выводом орудия из строя проблем особых не было бы, если его дуло забить песком. Но это же чистая диверсия! Изя пошел другим путем. Он предложил солдатам, чистившим после учения пушку, забить в ее ствол ерш, обернутый камерой из автомобиля, мол, зачем его бесполезно водить вперед и назад. И что вы думаете? Туда вбили, а обратно...“Ничего страшного”,- успокоил Изя танкистов, близких к панике. Достал трос из своей машины, закрепил его на пушке собственного танка и стал так волочить по всему полю орудие покорно следовавшего за ним танка, что оно дало трещину. Анкетой Гойхмана снова заинтересовались, но в происшедшем не нашли злого умысла. Наверное, опять не
обошлось без помощи свыше.
Вы спросите, почему нашего еврейского мальчика все это время не трогали? Так я вам отвечу, что, конечно же, не для того, чтобы этот “подарок” оказался в
Израиле. Я недавно раскрыл эту тайну из рассекреченного только для меня архива: Изю Гойхмана на всем протяжении его службы не трогали, ибо готовили к
самой главной операции путчистов: к вводу танков на Красную площадь!
P.S.
После переезда семьи Гойхманов в Израиль Изей заинтересовались сразу
два ведомства израильского государства: Армия обороны Израиля и “Моссад”. Первая хотела использовать его опыт вождения танков для устрашения
противника в районе сектора Газы, поскольку непредсказуемость его действий
вселяла бы ужас в головы палестинских террористов. Но “Моссад”, изучив досье
Гойхмана, решил, что этого делать не стоит, ибо использование его способностей на передовой может вызвать негативную реакцию у руководства демократической России, которое, конечно же, осведомлено о зловещей роли Гойхмана в подготовке ГКЧП. Премьер-министр, добившийся с таким трудом открытия посольства Израиля в Москве, с этим полностью согласился. В настоящее время, по слухам, еврейский Швейк работает на тракторе в одном из киббуцев на севере страны и уже немало
сделал для его развала.