От Курской дуги и до Берлина воспоминание фронтови

А.Н.ОБРЕЗКОВ

Светлой памяти личного состава
611-го Штурмового Авиационного
Полка посвящаю
               
               

От Курской дуги и
до Берлина
(воспоминания фронтовика)


Усть-Илимск
2014
 
Обрезков А.Н. – трижды ветеран:
1) ветеран Великой Отечественной войны;
2) ветеран Труда;
3) ветеран КПСС – КПРФ.
г. Усть-Илимск. (21.01.2002 г.)

Содержание
                Страница
К читателю…………………………………………………….4
Об авторе………………………………………………………5
Глава 1. Воспоминания о родителях, детстве и юности…..12
Глава 2. Детские и школьные годы чудесные………….......21
Глава 3. Нашей юности годы тревожные…………………..39
Глава 4. Война………………………………………………..60
Глава 5. Училище…………………………………………….71
Глава 6. Мой Шестьсот одиннадцатый штурмовой……….76
Глава 7. Степной фронт. Курская битва……………………82
Глава 8. Второй Украинский фронт.
                Освобождение Украины.
                Битва за Днепр.
                Корсунь-Шевченковское побоище.
                Освобождение Молдавии……………………..…101 
Глава 9. Первый Белорусский фронт.
                Участие в боях за освобождение Польши.
                Восточно-Померанская операция……………….126
Глава 10. Вперед! На Берлин! К окончательной Победе!.156
Глава 11. Была война народная, священная война……....191
Список многонационального личного состава 611-го
              Штурмового    авиационного полка (неполный)...193
Использованная литература………………………………...196
Эту книгу также посвящаю всем
известным и безвестным героям,
кому довелось воевать на знаменитых
советских самолетах – штурмовиках
ИЛ-2 и ИЛ-10.

К читателю
Уважаемый читатель! Перед тобой книга моих воспоминаний о скромной жизни моих родителей, о годах моего детства и моей юности. Это авторское биографическое повествование о довоенном и военном времени.
Книга является еще в некоторой степени небольшой, скромной частью истории и жизни всего поколения 30-40-х годов прошлого столетия. В книге рассказывается о людях, героически сражавшихся со злейшим врагом во время боевых вылетов. Они громили врага с воздуха и приближали час Победы, как могли. Их подвиги, совершенные в ожесточенных боях с врагом, не померкнут никогда. Горжусь я тем, что мне довелось непосредственно участвовать с моими товарищами, друзьями-однополчанами, быть очевидцем и участником описываемых событий.
Основная цель книги в том и заключается, чтобы  сохранить в памяти потомков величайший подвиг их отцов и дедов; поименно о них сохранить память, о моих друзьях-однополчанах. Знать и помнить! Помнить их ратные дела! Помнить за кого и за что же воевали мы, за какое Отечество проливали кровь и отдали жизни мои боевые товарищи! Вспоминал и писал о прошлом и пережитом, о том, что забывать нельзя, чтоб оно не смогло повториться вновь.
Я стремился и старался предельно достоверно передать, воскрешая в своей памяти, те исторические уже далекие военные события. Ведь о Великой Отечественной войне еще не все написано и рассказано. Есть еще время, еще многие непосредственные участники и очевидцы военных событий правдиво и достоверно о них напишут и расскажут.               
Свою книгу представляю на суд читателей. А мои боевые товарищи по оружию, друзья-однополчане, пусть извинят меня, ведь не всем им я смог воздать должное.
Выражаю признательность и искреннюю благодарность всем друзьям и товарищам, кто помогал мне в издании книги. А именно: Романенковой Татьяне Ивановне, Москалевой Любови Александровне, Иванишиной Наталье Владимировне и семье Вильянен, набиравших и редактировавших текст книги и сверставших её первый экземпляр, особенно, комсомолке Дарье Вильянен. 
                Автор

Об авторе.
Обрезков Александр Николаевич родился 15 мая 1923 года в семье рабочего в городе Ижевске. Русский. Коммунист с 1955 года. Образование высшее педагогическое. Фронтовик. Капитан ВВС в отставке.
Обрезков А.Н. 18 июня 1941 года окончил 10 классов. А 22-го июня 1941 года началась война. Он добровольно обратился в Агрызский райвоенкомат (Республика Татарстан) и досрочно был призван на службу в ряды Красной Армии.  Его направили в Первое Вольское Военное Авиационное училище, расположенное в городе Вольск Саратовской области. После окончания училища Александр Николаевич Обрезков получил назначение в 611-й Штурмовой Авиационный полк. Вместе со своими боевыми друзьями-однополчанами летчиками-штурмовиками непосредственно участвовал в вылетах на боевые задания в годы Великой Отечественной войны на фронтах: Степном, Втором Украинском и Первом Белорусском. Вылетал он на боевые задания в тыл врага 57 раз. Первый свой боевой вылет Александр Николаевич совершил на Курской дуге в район Прохоровки и Белгорода. А вот свой последний боевой вылет он совершил 5-го мая 1945 года в район северо-западнее Берлина.
День Победы – 9-го мая 1945 года Александр Николаевич встретил между Берлином и рекой Эльба. В послевоенные годы его служба в Авиации продолжалась до октября 1953 года. По сокращению штатов ВВС Обрезков А.Н. был уволен в запас.
В мае 1955 года принят членом коммунистической партии Бугурусланским горкомом партии Оренбургской области.
До 1965 года работал преподавателем Бугуруслан-ского летного училища ГВФ, Оренбургская область.
По семейным обстоя-тельствам ему с семьей пришлось переехать из города Бугуруслан в Майкоп (Республика Адыгея).Его семья: жена и двое сыновей – Юрий и Виктор.

Фронтовик Обрезков А.Н. с сыновьями Юрием и Виктором.
(г. Майкоп, 1966 г.)


Встреча с сыновьями Юрой и Витей во время их службы в Советской Армии.
(г.Махачкала, 05.05.1974 г.)



Александр Николаевич в 1974 году заочно окончил Адыгейский Государственный педагогический институт (АГПИ). В институте на кафедре физики работал старшим лаборантом по методике преподавания  физики.
В 1981 году с семьей на постоянное жительство переехал в       р.п. Железнодорожный Усть-Илимского района. В этом же году принят на работу в среднюю школу №2 преподавателем начальной военной подготовки (НВП) и математики. После ухода на пенсию продолжал работать руководителем кружка «Авиационное моделирование» при районном Доме пионеров и школьников. Дети с большим интересом посещали и занимались в кружке.

Фронтовик Обрезков А.Н. – руководитель кружка технического творчества «Авиационное моделирование» со своими кружковцами. Усть-Илимский районный Дом пионеров и школьников,                р.п. Железнодорожный, (1988 г.).

А.Н.Обрезков в 1990 году был избран народным депутатом  р.п. Железнодорожный по избирательному округу № 8. Более 22-х лет являлся членом Усть-Илимского районного совета ветеранов. С 1986 года избран председателем Совета ветеранов р.п. Железнодорожный – секция фронтовиков, и членом районного Совета ветеранов.
При его участии открыты в поселке: обелиск «50 лет Победы» и клуб «Ветеран».



Обрезков А.Н. – капитан ВВС в отставке – у стенда «Боевой путь 611-го Штурмового авиационного полка» в краеведческом музее средней школы №1  рабочего посёлка  Железнодорожный Усть-Илимского района Иркутской области (8 мая 2000года).







Фронтовик Обрезков А.Н. во время встречи с учениками средней школы №1 р.п. Железнодорож-ный рассказывает о событиях на «Курской дуге». (08.05.2009 года).


Большую помощь Александр Николаевич оказал в создании экспозиции «Слава» в Комплексном краеведческом музее средней школы №1. По его инициативе и с его помощью создан стенд «Боевой путь 611-го Штурмового авиационного полка». В дар музею он внес около шестидесяти экспонатов.               
   
Рассказ ветерана А.Н. Обрезкова о своём пути в Великой Отечественной войне на встрече с учениками МБОУ «СОШ №2».     (9 мая 2013 года, г. Усть –Илимск Иркутской Области).

 

Фотография на память ветерана ВОВ А.Н. Обрезкова с коммунистом, комсомолкой и пионерами школы  «СОШ №2» .
( 9 мая 2013 год, г. Усть-Илимск Иркутской области).
С участием фронтовика Обрезкова А.Н. и по сей день проводятся военно-патриотические мероприятия, уроки мужества в школах, библиотеках района и города, а также и в клубе «Ветеран».  Ни одна встреча со школьниками, ни одна беседа с ними о событиях в годы Великой Отечественной войны без его участия не проводилась и не проводятся. На таких встречах Александр Николаевич рассказывает о подвигах своих боевых друзей – однополчан, о роли военной авиации на фронте.
Обрезков Александр Николаевич имеет государственные награды:
- Орден Красной Звезды № 1393802
- Орден Отечественной войны второй степени, № 1432250
- Медаль «За отвагу» № 1235126
- Медаль «За освобождение Варшавы»
- Медаль «За взятие Берлина»
- Медаль «За победу над Германией»
- несколько юбилейных медалей
- знак «Международный фонд им. Г.К. Жукова»
- имеет иностранные награды – два ордена и четыре медали.
Ему 25 апреля 2013 года присвоено звание «Почётный гражданин Усть-Илимского раона».
На десятом десятке лет своей жизни А.Н.Обрезков написал свои воспоминания в книге «От Курской дуги и до Берлина»
Книга рассчитана на широкий круг читателей. Особый интерес она представляет для нашей молодежи.
Романенкова Татьяна Ивановна - Почетный гражданин Усть-Илимского района, бывший директор средней    школы № 1 р.п. Железнодорожный Усть-Илимского района, и бывшая заведующая Комплексным краеведческим музеем этой же школы.

Глава 1. Воспоминания о родителях, детстве и юности
Отец мой - Обрезков Николай Егорович (1895-1943 гг.) – русский, из простой крестьянской семьи. По своему характеру был строгим, справедливым и честным, добрым семьянином, хозяином всего семейства. Первоначально и длительное время проживали мои родители в бараке, а затем в заводском общежитии. Говоря о душевности и доброте моего отца, из кладовой моей памяти, я приведу яркий и забавный домашний пример. Папа часто после работы, да и вообще в свободное время садился на крыльцо с кормом для кур. И с большим удовольствием их подкармливал. А верховодил во всем дворе петух – крупной породы, красивый и стройный, с золотистой шейкой и большим черным с синим отливом хвостом. Звали его Петей – Петя-петушок золотой гребешок. Папа корм для кур старался кидать как можно дальше, а для петуха – поближе к крыльцу и к себе. И Петька постепенно стал приближаться к крыльцу, стал привыкать к отцу. Таким образом, он постепенно-постепенно приучил Петьку к себе, стал подкармливать с рук. И с той поры Петька осмелился запрыгивать к нему на колени, а потом и на плечи. С тех пор они так крепко и сдружились, в общем, «не разлей вода». Дело дошло до того, что Петя-петушок – золой гребешок стал по вечерам поджидать папу у калитки, когда он возвращался с работы. Только папа брался за ручку, открывая калитку, как Петя взлетал на перекладину над калиткой и с веселым и радостным настроением заливался «ку-ка-ре-ку». А потом он спрыгивал с перекладины на папино плечо. С петухом на плече папа демонстративно заходил в дом. Вот такой у нас был Петя-петушок, хозяин двора. Вот таким добрым, чистосердечным в жизни был мой отец. Он всегда проявлял заботу о каждом члене нашей семьи.
В детстве отец мне рассказывал о том, как в годы Гражданской войны он служил и воевал в рядах Красной Армии на Восточном фронте на Южном Урале против колчаковцев. Его часть тогда вела боевые действия по соседству со знаменитой и легендарной 25-й Чапаевской дивизией. Он говорил, что красноармейцы его части гордились таким соседством, и что у них от этого поднимался боевой дух громить врага, проявлялся стремительный порыв.  А после Гражданской войны отец работал на одном из оборонных заводов в городе Ижевске.
Мои родители: отец – Обрезков Николай Егорович (1895-1943 г.г.),
              мать – Обрезкова Елена Илларионовна (1897-1941 г.г.)

Мой папа был убежденным коммунистом, членом Всесоюзной Коммунистической партии большевиков – ВКП(б).
Он повышал свое образование: учился на рабфаке (рабочий факультет) при заводе. В те годы создавались и работали такие рабочие факультеты на советских предприятиях, фабриках и заводах. Папа выписывал и любил читать газету «Правда» и журнал «Крокодил». Читал их и я. Мой папа привил мне любовь к чтению книг, газет и журналов, приобщил к политическим событиям в 30-е годы двадцатого столетия. Тогда у меня и появился интерес к международной обстановке вообще, к событиям в мире. Стал я чаще рассматривать политическую карту мира, страны и континенты, запоминать государства и их столицы. Увлекся географией и другими науками. Иногда я пытался спорить с отцом по некоторым текущим вопросам и событиям. Отец мне доказывал, что Германия находится в центре Европы, и что германский фашизм поднимает голову, он очень коварен. От германского фашизма можно ожидать вероломства и агрессии по отношению к соседним европейским странам, но особенно к Советскому Союзу. Это утверждение моего отца я твердо запомнил и усвоил. Тогда действительно на европейском континенте обстановка была сложной и напряженной. Для наших молодых умов жизнь давала пищи предостаточно. Особенно, если дело касалось международной  обстановки. Итальянские войска захватили тогда Абиссинию. В Испании шла гражданская война, там трудящиеся массы боролись за свою республику и за свои права. Стремительно вооружался германский фашизм. На дальневосточной границе Советского Союза участились провокации японской военщины. Тогда многие понимали, что столкновение с фашизмом неизбежно. В школах, в учреждениях, на фабриках и заводах создавались отряды противовоздушной и противохимической защиты. Например, в нашей школе были созданы и работали оборонные кружки. В них мы познавали  основы военного дела, занимались с большим интересом.
Мать моя – Обрезкова Елена Илларионовна (1897-1941гг) – русская, из бедной крестьянской семьи, домашняя хозяйка.  Очень справедливая, честная женщина, душевный и добрый человек, с теплотой и нежностью.  Моя мама очень любила детей. Однажды во дворе нашего дома мама со своей соседкой разговаривали о своих домашних и соседских делах, о житье-бытье. А я в это время к ней подбежал, чтобы спросить у нее разрешения пойти поиграть с ребятами в соседнем квартале. И моя мамочка тогда погладила меня рукой по голове и так душевно и трогательно сказала: «Да, Шурик, иди – иди к свом ребятам,  поиграй. И тут же еще к сказанному добавила: «А ты у меня, сыночек, ведь на лебеде родился». Эти последние ее слова запали в моем детском сознании навсегда. Тогда, в 1922-1923 годах, действительно в Поволжье и на Урале был голод, люди ели лебеду…
Оба мои родителя  были выходцами из бедных крестьянских семей большого села Билярск бывшей тогда Казанской губернии, ныне республика Татарстан.
Моя единственная сестра – Обрезкова Зоя Николаевна (1925-2005 гг.) – на два года моложе меня. По своему характеру она была очень скромная, общительная, в общем, папина дочь…
Припомнился мне один очень забавный домашний дворовый эпизод. Учился я тогда уже в 8 классе. Сижу дома, за столом и выполняю домашние задания. Вдруг с кухни мама крикнула мне: 
-Саша, Саша, беги во двор, выручай свою любимую сестренку! Там наша коза Зойка бодает ее, и прижала рогами к забору. Вон она плачет, ревет на весь двор!
А я, выбегая во двор, на ходу только и успел высказаться:
- Так что же это такое? Значит, коза Зойка забодала мою сестренку Зойку?
          Подойдя поближе, спрашиваю:
- Что ты плачешь, рёвушка-коровушка?
- Я ведь испугалась, да и больно мне, она меня сильно прижала рогами к забору, - всхлипывая, ответила Зоя.
- Значит, ты ее чем-то обидела? – спросил я.
- Я ее только оттолкнула… - сказала Зоя.
- Вот за это и получила по заслугам…. А, может быть, еще и за то, что в нашем дворе живут две Зойки! И смех, и горе! – сказал я.
- Я не знаю…-  продолжая всхлипывать, ответила сестренка Зоя.
           Быстро схватил я козу Зойку за рога и с большим усилием отвел ее в сторону, освободил сестру из такой смешной беды: из козьего плена. Но сам я вновь повторил еще раз: «Вот это да! Зойка Зойку забодала!». Вечером, когда папа пришел с работы, мы всей семьей вдоволь – от всей души насмеялись и нахохотались.
           Моя сестра Зоя едва успела закончить восемь классов, как началась Великая Отечественная война 1941-1945 гг.  Сестричка Зоя – труженица тыла и ветеран труда, имеет государственные награды: шесть медалей. В годы Великой Отечественной войны она шестнадцатилетней девушкой работала в паровозном и вагонном депо узловой железнодорожной станции Агрыз бывшей тогда Московско-Казанской железной дороги. На токарных станках Зоя вытачивала снаряды для фронта.
           После войны, когда я приезжал в отпуск, она рассказывала мне о том, как ей приходилось подставлять ящик для того, чтобы дотянуться до рукояток управления станком.
            У нее не было счастливого и радостного детства и юношества, как и у многих подростков в те трудные военные годы, да еще и при больных родителях. Их детство опалено войной.
 









 





Моя сестра Обрезкова Зоя Николаевна, 18 лет. Город Агрыз, январь 1943 года.



Наши отец и мать прожили на белом свете очень мало. В первые годы войны они очень сильно болели. Без меня Зоя во время войны похоронила обоих родителей. Маму – в ноябре 1941 года. В это время я уже был курсантом Первого Вольского военного авиационного училища имени Ленинского комсомола в Саратовской области.
         Уважаемый читатель! Здесь мне приходится несколько забежать вперед. В первых числах ноября 1941 года я получил от сестры Зои телеграмму: «Саша, срочно приезжай, умерла мама». По совету моего командира 10-й курсантской роты старшего лейтенанта Хрипункова Николая я написал рапорт на имя начальника училища о том, чтобы он меня отпустил на похороны мамы. Через неделю получаю ответ написанный на моем рапорте. Читаю: «Курсант Обрезков, Родина в опасности, займитесь учебой!» Тогда действительно обстановка на фронтах была очень сложной и опасной для нашей страны. Фашистские полчища рвались к Киеву, к Москве, к Ленинграду, к Волге и Сталинграду.
         Следует здесь упомянуть о том, что бывший командир 10-ой курсантской роты старший лейтенант Хрипунков Николай в конце 1942 года погиб под Сталинградом.
        В период учебы в училище нам, курсантам, тогда на политзанятиях сообщили: «Он свой батальон поднял в атаку и первым бросился на врага, увлекая за собой бойцов, но вражеская пуля его сразила». Так героически погиб командир нашей 10-ой курсантской роты, которая считалась самой лучшей в училище.
       А папу Зоя похоронила весной 1943 года. Я уже в это время находился на фронте, в составе 611-го Штурмового авиационного полка 5-ой Воздушной армии, на Курской дуге. Базировался наш полк в районе южной конечности Курского выступа. Это был Степной военный округ (СВО). Вскоре его переименовали в Степной фронт под командованием генерал-полковника Конева Ивана Степановича.
      Очень уж короткой оказалась жизнь моих родителей, мама прожила всего-то лишь 44 года, а папа 47 лет.
     Я очень сожалею о том, что их жизнь была так коротка. Сожалею о том, что больше никогда мне не придется с ними встретиться и увидеться.
     Здесь уместно еще раз забежать вперед и привести еще один случай. Однажды, в 1951 году, мне впервые за десять лет службы посчастливилось поехать в отпуск. Еду поездами Берлин-Брест-Москва, Москва-Свердловск через Казань до станции Агрыз, где жили и умерли родители. Вот мой поезд прибывает на станцию Агрыз. Выхожу из вагона на перрон. Волнуюсь, переживаю. Как я встречусь со своей сестричкой Зоей после десятилетней разлуки?
         Иду по Вокзальной площади и поднимаюсь на большой перекидной мост, спускаюсь с моста и поворачиваю на Деповскую улицу. Иду по ней уже в приподнятом настроении: в офицерской авиационной форме с наградами на кителе, подтянутый, подпоясанный ремнем с портупеей, в начищенных до блеска хромовых сапогах, в фуражке с авиационной кокардой. Дойти до нашего дома №3  по Нагорной улице оставалось всего-то лишь один квартал. Поравнялся я с квартирой семьи Сапожниковых, на крыльце, вижу, сидит Витина мать. Наша семья дружила именно с этой семьей. У них в семье сын да дочь, так же и у нас в семье: сын да дочь. Особенно я дружил с их сыном Виктором – были мы с ним одноклассниками. Мать Виктора, увидев меня, кинулась в мою сторону, прижалась ко мне, зарыдала, обливаясь слезами, еле-еле выговаривая и причитая сквозь слезы слова:
- Вот ты, милый и дорогой Сашенька, идешь домой на побывку, а тебя встречать-то некому. Нет у тебя ни мамы, ни папы, а только одна-единственная сестричка Зоя. А у нас с отцом наоборот – встречать некого. Мы бы очень рады были бы встретить Витеньку, но, увы, он погиб на фронте под Сталинградом, получили похоронку. – И снова  залилась слезами:
- Витя, Витенька!
           Вот так…. Почти в каждой советской семье в войну несчастье: слезы, горе и страдания о погибших на фронтах сыновьях, дочерях, отцах, братьях и сестрах. Во многие семьи тогда приходили похоронки большим потоком. Война – это общее народное горе. Будь она проклята, эта война; та война, которая унесла миллионы жизней. И вообще само слово война – страшное слово.
         А сейчас необходимо сказать несколько слов и о моей супруге, Обрезковой Александре Ильиничне (1929-2009 гг.). Она была справедливой, выдержанной, заботливой, скромной и общительной женщиной. Такой она была: труженица тыла, ветеран труда, имеет Государственные награды: шесть медалей.
         Александра Ильинична во время войны, в 1943 году, сразу же после окончания восьми классов, пятнадцатилетней девочкой начала свою трудовую деятельность на швейной фабрике в городе Бугуруслан Оренбургской области. На фабрике конвейерным потоком шили обмундирование для советских бойцов, для фронта. Как одна из активных девушек Александра Ильинична была избрана комсомольским вожаком швейной фабрики, а затем и профоргом. Она прошла свой трудовой путь от ученицы до начальника смены, а затем до начальника цеха массового пошива. Затем стала мастером индивидуального пошива любой одежды. Она окончила годичные курсы работников легкой промышленности в городе Куйбышеве (Самара).
       Жена не раз рассказывала о том, как девушкам приходилось работать по две-три смены без отдыха. «Вот, например, - говорила она – когда заканчивалась дневная смена, прозвучала команда: «Девушки, выключайте свои швейные машины и конвейер! Едем на автомашине на вокзал. Прибыл с фронта эшелон с ранеными. Будем всю ночь разгружать и развозить раненых по школам и больницам. А перед дорогой по пути надо захватить несколько носилок ». Всю ночь до утра разгружали, распределяли, переносили на носилках раненых, не смыкая глаз. Волновались, переживали, плакали, глядя на раненых бойцов, их стоны и страдания» - говорила она.  «А утром, - продолжала свой рассказ Александра Ильинична, - снова на фабрику, работать в свою основную дневную смену. Вечером идем в прачечную стирать окровавленное обмундирование: белье, гимнастерки, брюки. Часто в ночную смену нам приходилось стирать, сушить, гладить, а затем ремонтировать, зашивать, штопать белье и обмундирование, разорванное и пробитое пулями и осколками. С горечью и грустью на сердце мы переживали трудные годы войны». Далее она продолжала свой подробный рассказ:   
« Неоднократно нас, девушек, распределяли на работу по колхозам и совхозам. Направляли на различные виды сельскохозяйственных работ. Мне доверяли очень трудную и ответственную работу: быть трактористкой, а затем и комбайнером. Не обращая внимания на сложность этой техники, я освоила эти специальности. Все мы там трудились добросовестно и честно, как и на своей фабрике. Трудились во имя Победы, под лозунгами на стенах цехов нашей фабрики родной:
«Тыл – фронту!»
«Все для фронта! Все для Победы!»


Обрезковы – супружеская пара: Александр Николаевич и Александра Ильинична (09.05.2009 г.).


Глава 2. Детство и школьные годы чудесные
          Теперь наступило время и о себе начать свой рассказ, как бы издалека. Его начну подробно из своих воспоминаний по личной памяти о моем детстве и юности. Как иногда в народе говорят: «Дай только мне бог память!». А память у меня была очень хорошая. Да и сейчас на нее не обижаюсь. Ведь память сильнее времени!
         До сих пор мне частенько вспоминаются школьные годы. Школьные годы чудесные…. Это было незабываемое время. Помню и буду их помнить всегда – эти годы моего детства и юности.
          Родился я 15 мая 1923 года в городе Ижевске. По характеру  очень скромный, выдержанный, немногословный. Короче говоря, в общем-то, я маменькин сыночек – ее любимчик. И, конечно же, по национальности русский.
         У меня в жизни всегда и постоянно присутствует возвышенная гордость за великую русскую нацию, за ее героическую историю, русскую цивилизацию, культуру, литературу, великий русский язык, ее традиции и обычаи. Мы гордимся русским языком – языком поэтов и писателей России А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, И.С.Тургенева, Н.А.Некрасова, М.А.Шолохова, А.А.Фадеева, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова.
        Семья наша проживала тогда в городе Ижевске – столице республики Удмуртия, по адресу ул. Пролетарская, дом 175. Мы жили в небольшом полуторакомнатном домике с фанерной перегородкой. Жили очень скромно, дружно, всегда в полном семейном согласии.
        Мне нравилась наша улица – тихая, широкая, просторная, всегда весной и летом покрытая зеленым бархатным травяным ковром. Автомобилей, мотоциклов и велосипедов в те времена было очень мало. По нашей Пролетарской они вообще не ездили. Только лишь посередине улицы пролегала единственная колесная колея от телег да лошадиных копыт. Так вот, в жаркие летние дни  внезапно ливанёт крупный проливной дождь – уж все мы, соседские мальчишки и девчонки, в это время носились босиком по лужам да по бархатистой травке, только пятки мелькали. Благодать, да и только! А глянешь вдаль-то: там, над горизонтом, дуга коромыслом повисла. Это разноцветная красавица огромная радуга-дуга. Очень красивое зрелище, явление природы замечательное. Долго мы находились под впечатлением увиденного, стояли и смотрели, головы задрав, как завороженные. «Вот это да!» - восхищались. Да, вспомнил! Здесь сейчас уместно сказать и о том, что в наше время, в 21 веке, по улицам городов, сел и поселков босиком не пробежишь. Обязательно покалечишь свои ноженьки разбросанными везде ржавыми гвоздями, проволокой, различными железками, стеклом от специально, по-хулигански, по-варварски разбитых бутылок…. Вот это такая сегодня наша повседневная «экология», в кавычках, конечно.
        Мне 15 мая 1931 года исполнилось 8 лет. А через неделю после этой даты моя мама решила поехать на свою родину в село Билярск Татарской АССР. Задумала она взять с собой и меня. Ласково она обратилась ко мне: «Сыночек, ты у нас уже стал большим парнем. Тебе пора самому повидать своими глазами белый свет, тем более, осенью пойдешь в школу. Поедем с тобой и повидаемся со всеми нашими родственниками. Сначала будем ехать поездом, а потом будем плыть пароходом по реке Кама – она является большим судоходным притоком великой русской реки Волги. Попутешествуем с тобой и увидим много интересного».
       Я был безумно рад такому маминому приглашению, рад тому, что моя любимая мамочка берет меня с собой в путешествие. Я прыгал от радости и целовал ее от счастья. А папа не возражал остаться с моей сестренкой Зоей и проявлять во всем о ней заботу. «Она ведь папина дочь, - про себя подумал я, - а я то ведь маменькин сынок».
       От города Ижевска до города Воткинск всего-то не более 90 километров мы ехали поездом часа три-четыре с несколькими остановками.
       Для меня поездка на поезде, да еще и впервые – это интересное и очень любопытное, а так же очень поучительное путешествие. Вокзалы, пассажиры, вагоны, паровозы... И вот мы едем….  Смотрю в окно и вижу, как мелькают телеграфные столбы и «проплывают» мимо леса и поля. Красивы картины родной природы, широки просторы нашей Отчизны. Прислушиваюсь к постукиванию вагонных колес на стыках рельсов: тук-тук, тук-тук, а вагон-то покачивается…. Некоторых пассажиров сморило монотонное постукивание и покачивание, они даже задремали. А поезд идет всё дальше и дальше.
     Кто-то из пассажиров высказался: «Скоро наш поезд прибудет в город Воткинск – на Родину великого композитора Петра Ильича Чайковского». Люди засуетились и стали собираться. А один из пассажиров - уже не молодой с небольшими усиками и бородкой, открыл футляр и извлек из него замечательный струнный инструмент – скрипку со смычком. Прижав скрипку подбородком, он провел смычком по струнам, и тут полились по вагону трепетные и волнующие звуки. По-видимому, музыкант исполнял что-то из произведений самого Петра Ильича Чайковского. Все затихли, и полные внимания лица обернулись навстречу струящейся мелодии…. Дорожная озабоченность покидала их лица, уступая место восхищению и вдохновению.
Ничто не вечно, и наша поездка по железной дороге закончилась, наш поезд прибыл к вокзалу города Воткинск. Все пассажиры и мы с мамой вышли из вагона. Еще у соседей по вагону мама интересовалась о том, как добираться до пристани, что  на реке Кама. Из разговора с ними мама выяснила, что для нас имеются два попутчика – муж с женой. У них ещё более длительный путь – плыть по Каме до самого её впадения в Волгу. После полудня мы добрались до пристани на реке Кама. Сначала мы путешествовали на «своих двоих», но вскоре нам посчастливилось ехать попутно на подводах. Уже издали увидели реку Кама. Поверхность её воды изумительно красиво поблёскивала в солнечных лучах. И вот мы у цели.
На пристань пришли пешком. Мы аппетитно покушали. Какой замечательно вкусной показалась мне наша простая еда!
Но пароход пришлось ожидать очень и очень долго. Я с любопытством ходил по пристани, бегал по берегу реки, обозревая окрестности, и радовался всему впервые увиденному. А небольшие волны одна за другой с тихим шелестящим звуком набегали на берег.
         И вот, наконец, появился долгожданный наш пароход. Он дал протяжный гудок приветствия, эхо которого далеко-далеко разнеслось по всей округе. С восхищением стал я его рассматривать еще при приближении и при причаливании. А во время его причаливания заметил, что пароход-то старенький с очень огромным колесом и лопастями-плицами на нем.
«Вот это да! – подумал я про себя, - паровоз-то ведь возит, а пароход-то ходит, и все под паром».
Прибывшие пассажиры сошли с парохода на берег. Тут же и началась посадка новых пассажиров на прибывший пароход. Мы с мамой заняли свои места в каюте. Я начал наблюдать за работой грузчиков, проявляя и тут своё любопытство. Они на своих плечах и спинах носили различный груз: мешки, тюки и ящики – шла погрузка.
       Часа через два-три наш пароход отшвартовался от пирса пристани, дав прощальный гудок,  и пошёл вниз по реке, шлепая лопастями-плицами по воде: шлеп-шлеп-шлеп.  Прогудел прощальный гудок парохода, удалявшегося все дальше и дальше от пристани. Пароход идёт, а мимо нас как бы проплывают красивые камские берега, берег левый, берег правый, на всем большом протяжении все они зеленые. Очень красивый вид! Вот они родные просторы!
        Я радостно прогуливаюсь по палубам, по носовой его части и по кормовой. В носовой части парохода находиться хорошо, чувствуешь себя вперед смотрящим. А на корме парохода также интересно наблюдать бурлящий поток от движения судна и расходящиеся от него с серебристым отливом волны, которые дружно и весело пенятся.
        Пароход наш обогнал плывущий плот, состоящий из очень большого количества бревен. Он плыл вниз по течению реки Камы своим ходом. Длина его составляла примерно около сотни  метров. Там даже был, как я разглядел, построен небольшой домик с трубой, и слабенькая струйка дыма из неё направлялась вверх. Видны были несколько человек – плотогонщиков. Двое из них умело управляли этой громадиной: один – вперед смотрящий, второй – в конце плота рулевой. И привязаны к плоту две лодки. В общем, тоже своеобразное и интересное зрелище. Таким выгодным способом тогда сплавлялось в южные регионы страны большое количество строительной древесины – миллионы кубометров. Сперва по Каме, а потом по Волге. Да и по другим рекам нашей Родины сплавляли лес.
       Днем и ночью нам попадались встречные пароходы и баржи. Особенно ночью изумительно интересно наблюдать это красивое зрелище – пароход идёт весь в огнях, а огни отражаются в реке. Наш пароход причаливал к пристаням Сарапула и Елабуги.
       На третьи сутки наш пароход-тихоход причалил к пристани города Чистополь. Мы с мамой сошли на берег. До села Билярск нам оставалось добираться километров пятьдесят. Пока решили отправиться в путь пешком. Нас обгоняли чем-то груженые подводы на лошадях. Через некоторое время на наше счастье с нами поравнялась ненагруженная подвода. Ее хозяин, хороший дядечка, согласился подвезти и посадил нас на телегу. Таким способом мы доехали до маминого родного села Билярск. Начались встречи с родственниками со слезами радости на глазах. Новая обстановка, общение с родными. Воспоминания о родственных связях… Я уже успел подружиться с сельскими ребятами. Ходили на природу, на речку Черемшан. Это в трех-четырех километрах от села. Красивые места: лесочки, поля, луга. Ключевая холодная вода – источник бьет прямо из-под земли. Красивые поляны, усеянные луговыми цветами. Особенно запомнились цветы ландыши. Я радовался весеннему благоуханию природы с ее красотами, особенно множеству красивых цветов. А к вечеру возвращались в село, набрав ключевой водички, а также цветов, особенно ландышей. Я их и сейчас люблю – эти весенние цветы – ландыши.
А через пару недель, попрощавшись со всей родней, отправились в обратный путь. И все мною ранее увиденное вновь повторилось. И вернулся я домой с множеством замечательных впечатлений, воспоминаний о родных просторах нашей Родины.
       Учиться в школу я пошел в первый раз в первый класс 1-го сентября 1931 года. А ходил в школу с сумкой, наполненной учебниками и тетрадками. Свою сумку я застегивал ремешком. На ремешке прицеплял маленький мешочек со стеклянной чернильницей-непроливашкой с чернилами. На этот же ремешок цеплял эмалированную кружку. Во время большой перемены нас кормили: давали булочку с молоком или компотом. Поэтому кружку должен был приносить каждый ученик. Да и стеклянную чернильницу-непроливашку приходилось носить с собой каждому школьнику. Но со временем все же учителя додумались: в каждом классе иметь специальный ящик для хранения чернильниц. Дежурный в классе перед уроком расставлял их по партам.
        С детства я любил читать, писать, рисовать, а с ребятами крепко дружить, находить общие интересы. Как только ученики моего первого класса познакомились со своей первой книгой «Букварь», то увидели фотографию Володи Ульянова (Ленина). И с того самого времени меня стали называть «Ленинишкой».  Все это потому, что я своим внешним видом был похож на него: миловидное  лицо, светлые и немного кучерявые мягкие волосы. Так и говорили, так и выкрикивали мне в след: «Ленинишка идет, Ленинишка идет!».  Вскоре это прозвище забылось навсегда.
       С первых школьных дней завязалась дружба между одноклассниками, а также со сверстниками из соседних домов и дворов, с мальчишками и девчонками. Годы учебы в начальных классах пролетели быстро. В этом нам помогала наша ребячья дружба. В свободное от учебы время мы с ребятами занимались различными очень увлекательными уличными играми: лапта, «чижик», прятки, догонялки, городки…. Для городков сами выпиливали палки (биты) и чурочки для городошных фигур; играли «один на один» или «двое надвое». На досуге очень увлекались футболом. Любили гонять «мяч». Городки и футбол – очень увлекательные игры, особенно для нас – мальчишек!
      Отчетливо припоминаю, как в те далекие школьные годы мы летом устраивали футбольные «матчи». Играли в футбол улица на улицу. Делились на две команды по несколько человек в каждой. А футбольные ворота мы строили посередине улицы очень просто: пара кирпичей – одни «ворота», пара школьных сумок с учебниками – другие. Но с футбольными мячами было очень трудно. Их вообще почему-то тогда невозможно было купить, приобрести. И мы выходили из этого трудного положения очень просто. Сами шили небольшой тряпочный мешочек, набивали его поплотнее тряпками и зашивали. Вот для нас и готов футбольный «мяч»! Играли с азартом, очень интересно и забавно. Не обходилось и без споров из-за подсчета забитых голов…. Чья команда больше забила мячей? С большим трудом определялась команда-победитель.
А зимой 1932-1933 года на самодельных санках, сколоченных из досок, ребята катались с длинного пологого косогора около леса, в самом конце Пролетарской улицы. Это было наше самое излюбленное место для катания. Мой папа из большого и толстого соснового дерева выдолбил для нас, уличных ребятишек, долбленку-ледянку в виде большого толстостенного корыта. И мы с папой во время сильного мороза обратную сторону этого корыта по нескольку раз заливали водой. На такой вот ледянке мы, мальчишки: Сережка, Вовка, Витька и я - «куча-мала», гурьбой скатывались. Вот и попробовали скатиться в первый раз такой компанией с длинного и пологого косогора.
Белый-белый снег
Завихрялся за нашими плечами
Да только ветер – ветер
Свистел за ушами
А снег засверкал серебром!             (слова автора)
Да так молниеносно все четверо и вылетели с этой ледянки в большой снежный сугроб внизу этого длинного и пологого спуска.
- Как здорово! Здо-ро-во! – кричали мы.
- Приехали! При-е-ха-ли! – крикнул я, отряхиваясь от налипшего снега.
- Да, действительно приехали! – тоже отряхиваясь, высказался Володя.
- Да! Здо-ро-во мы летели, - встряхнув свою шапку-ушанку, выговорил Витя Баженов.
-Теперь мы далеко-далеко внизу, - вздохнул Сережа, тоже отряхиваясь.
- А наверх-то кто повезет нашу ледянку-долбленку? – спрашиваю я. Молчание.
-Почему молчите? – еще раз спросил я.
-Давайте попеременно, по двое тащить ее наверх, - предложил Володя, варежкой стряхивая снег со своей куртки.
-Правильное предложение, - поддержал его я. – Кто любит кататься, тот и должен любить возить нашу ледянку-долбленку, - завершил разговор я.
      Так мне пришлось перефразировать чуть-чуть народную мудрость. И повезли мы ледянку вверх, попарно меняясь: Вова-Сережа, затем Витя-Саша. Так мы продолжали скатываться еще несколько раз. Летели вниз с большим удовольствием! Кругом тишина, морозец небольшой и постепенно темнеет, вечереет. По небу плывет Луна, то появляясь, то исчезая за редкими белоснежными облаками. Такое кажущееся впечатление. А в действительности это облака плывут по небосводу, а Луна остается на месте. При лунном свете нам было и светло, и радостно и очень интересно продолжать скатываться.
При лунном сиянии
Снежок ярко мерцает
Блестит и серебрится.
Наша ледянка-долбленка
Вниз по косогору пологому
Очень быстренько мчится.
   (слова автора)
Уже наступил вечер, но мы еще продолжаем так кататься до тех пор, пока кто-нибудь из наших родителей не разгонит нас по домам.
Радуясь солнечным зимним дням и вечерам, мы играли в снежки, стараясь попасть друг в друга. Лепили снежную «бабу» с ржавым ведром на голове и большой морковкой вместо носа, а вместо глаз – два уголька. Строили снежные крепости, а затем штурмом брали их, атаковали снежками друг друга, улица на улицу. Любая погода для нас благодать! С особым интересом играли в «чапаевцев»!
К этому времени я все более стал увлекаться чтением. Во время зимних каникул читал сказки А.С.Пушкина.
        А вот и весна наступила. Ура! Растаял снег, побежали ручьи. Весна – это наша ребячья неотъемлемая стихия – тоже благодать! Лужи, ручьи, малые и большие водные потоки – все они бывали нами оккупированы, бывали в нашем полнейшем распоряжении.
Как-то раз каждый из ребят смастерил себе из плотной бумаги по кораблику. Все мы дружно вышли к ручью и пустили их по потоку. Вот и поплыла наша бумажная флотилия, сопровождаемая радостными криками…. Вскоре я сам выстрогал и построил из толстой сосновой коры небольшой кораблик с одной мачтой и парусом. Вышел к ручью и пустил его в плавание. Сразу сбежались ребята. Они так заинтересовались, что стали просить и уговаривать меня:
-Сделай мне тоже такой…
- И мне, и мне тоже…
А я им в ответ и говорю: «Мальчики, успокойтесь! Кораблики из сосновой коры вы будете делать сами, своими руками. Это очень просто, сосновая кора очень легко поддается вырезанию. Я вас научу и покажу, как сделать такой же красивый кораблик с мачтой и парусом». Заинтересовались мои ребята этой работой. Мастерили, легко вырезали их из сосновой коры. Быстро научились строить кораблики, маленькие и побольше, с мачтами и парусами. Красиво выглядела на плаву наша парусная флотилия!
      Между тем вскоре я смастерил еще один корабль длиной почти с метр, с несколькими мачтами, парусами и даже с пушками. Всем моим друзьям на удивление. Такой вот корабль величаво плыл по большому и спокойному водному потоку. Смотреть на такую «морскую эскадру» сбежалось тогда много ребятишек и с соседней улицы, потому что рядом с моим уже плыли и другие ребячьи кораблики. Все были в восторге и прыгали от радости. Для нас, мальчишек, эта «флотилия» являлась великолепным зрелищем. Подарил я этот свой корабль Витьке Баженову. Это все потому, что он более смышленый, расторопный и тоже во многом инициативный парень. Побольше бы таких ребят!
     И еще моим увлечением было изготовление воздушных змеев. Однажды задумал я из обычной газетной бумаги склеить воздушного змея. Вырезал тоненькие реечки из березового шпона, приклеил их к газете. Из ниток завязал так называемую уздечку, из клочка старой тряпки нарезал несколько лент, связал их, получился хвост для змея. К уздечке привязал конец нитки от целой катушки. Делал все это и радовался: вот своих ребят я воодушевлю и завлеку еще и на изготовление воздушных змеев! Вышел я со змеем на нашу широкую Пролетарскую. Несколько ребят сразу же подбежали ко мне. Встал спиной против ветра, пробежал несколько шагов со змеем и отпустил его. Мой змей плавно взмыл в высоту, разматывая катушку с нитками. Смотрим – змей поднимается все выше и выше. Он уже набрал высоту метров тридцать, качнулся из стороны в сторону от порывов ветра, затем резко крутнулся, и, описав в воздухе дугу, стал стремительно и отвесно пикировать. Мой рукотворный змей ударился о землю, рейки поломались, бумага порвалась….  Произошла «змеиная» катастрофа.
-Эх, ребята, неудачными оказались и взлет, и посадка, - с сожалением проговорил я, - но унывать не будем.
- Да унывать-то не будем, но все равно очень жаль, что змей разбился, - высказался Витя Баженов.
- Буду делать другой, - ответил я, - более надежный, прочный и устойчивый в воздухе.
А ребятам пришлось показать весь процесс и помочь в изготовлении воздушного змея. Они с радостью взялись за это тоже очень интересное дело. Не сразу у них все получалось, но вскоре с их изготовлением и запуском все обошлось благополучно. Ребята не могли нарадоваться запускам своих змеев. А мне пришлось вновь взяться за дело: клеить змея еще больших размеров из более плотной бумаги и прочных облегченных реек. Применил две катушки с более крепкими нитками. В верхней части змея укрепил бумажный гребешок из эластичной бумаги для придания мелодичного звука от воздушного потока на высоте змея. Вставил во вторую катушку очень туго обычный круглый карандаш, затем конец нитки первой катушки связал с началом нитки во второй катушке, перемотал все нитки с первой катушки на вторую.
       На этот раз мой змей очень удачно и плавно взметнулся ввысь метров так на 80, как иногда говорят «на всю катушку». На такой высоте ветер сильный, поэтому катушку приходилось держать очень крепко. Несколько ребят окружили меня, с любопытством наблюдая за полетом змея. А он, плавно покачиваясь, парил высоко в голубом небе. Приложил я к уху катушку, и слышу, как от вибрирующего гребешка по нитке передаются завывающие и мелодично поющие звуки - Очень хорошо слышно, как мелодично он поет, - сказал я. Стоявшие около меня ребята начали просить дать и им послушать идущие с высоты от змея звуки. Пришлось желающих поставить в очередь. Тут уж и начались и удивления, и восхищения. Трое ребят с большим удовольствием успели послушать змеиные звуки
-Вот это да! – сказал один из них.
Но тут, откуда ни возьмись, подбежала моя сестренка Зоя со своими подружками с криком:
- Саша, Сашенька, миленький, дай и нам послушать эти звуки!
Что делать? Пришлось дать ей катушку в руки. Показал ей, как держать двумя руками за оба конца карандаша. В руках у Зои катушка начала быстрее и дальше прокручиваться. А змей взмывал все выше и выше. Я и ахнуть не успел: вижу, в руках у нее оказалась лишь пустая,  без ниток катушка с карандашом. А нашего змея все дальше и выше уносило за окраину города, далеко-далеко в лес. Моя сестричка в слезы, начала реветь, да и все мы загоревали. Виновником потери такого отличного змея, конечно же, был я сам. Это все потому, что конец нитки забыл накрепко привязать к катушке. Вот так плачевно закончились наши «змеиные» забавы, с их постройкой и запусками.
Август месяц. К концу покатилось лето. Но мы, детвора неугомонная, не унывали, продолжали свои уличные развлечения и забавы. Неугомонная и любопытная детвора.
По соседству с нашим домом и огородом, в доме № 173 проживали муж с женой. Детей у них не было. Звали хозяина Геннадий, он занимался разведением голубей и ловлей птиц. Изготавливал для них красивые клетки и продавал их вместе с пойманными птицами. Мы, ребята, прозвали его «дядя Гена – голубятник, дядя Гена - птицелов». Нашему любопытству не было предела. Хотелось, во что бы-то ни стало, разглядеть, как он ловит птичек и каких? Наверное, синиц, щеглов, снегирей…
Однажды мы все же попросились зайти к нему во двор и в огород, чтобы полюбопытствовать. Дядя Гена разрешил нам войти ненадолго. Все же кое-что мы успели рассмотреть: как и чем он их ловит. Оказалось,  всё не сложно. Но вскоре он культурно попросил нас со двора: «Идите по домам, чтобы птиц не отпугивать, и мне не мешайте». А успели мы увидеть у него в огороде ровную и чистую площадку, посыпанную кормом для приманки и подкормки глупых пташек. Усмотрели, что вдоль площадки аккуратно уложена специальная сетка. И еще мы увидели две длинные веревочки, протянутые от сетки прямо во двор. Вот и все, что мы увидели. Но нас по-прежнему раздирало любопытство – во что бы то ни стало увидеть и узнать подробности: как дядя Гена ловит птиц?
        Вот выдался один прекрасный, тихий, солнечный августовский денек. Наш птицелов появился у себя в огороде с тремя клетками. В двух из них порхали и чирикали птички, а третья была пустая. А мы тем временем пробрались через мой двор и огород как можно ближе к соседнему забору. Там присели, но пришлось даже прилечь, затаив дыхание, чтобы наблюдать. Видим, как дядя Гена расставил три клетки, рассыпал свежий корм по небольшой ровной площадке. Затем он поправил сетку и оба шнура от нее, протянутые из огорода во двор, а сам удалился к себе в дом. Время идет, но мы продолжаем наблюдать. Ждем, поджидаем, но нет ни прилетевших птиц, ни самого дяди Гены. Он, конечно и сам внимательно следил за появлением птиц из окна своего дома. И вот, наконец-то появились птички-невелички, маленькие, красивые и шустрые. Прыгают, клюют, чирикают и переговариваются с птичками, которые находятся в клетках. Прилетели, наверное, синицы, щеглы, снегири, а так же красногрудки…
        Появился и сам дядя Гена: осторожно подошел к шнурам, огляделся и присел, осторожно взял в руки концы двух шнуров и резко дернул. Сетка приподнялась, потянулась в сторону птицелова, и, опустившись, птичек-то и накрыла. В сетке оказались несколько глупых синичек, снегирей, щеглов, красногрудок…. Одну почему-то дядя Гена выпустил на волю. Это оказался везде успевающий проныра воробей. А четырех птичек он поместил в отдельную свободную клетку и все три унес домой. На этом наше зрелище о ловле птиц закончилось. Наше любопытство было удовлетворено сполна. Радостные и довольные мы разошлись по домам.
Но дядя Гена еще и голубятником был. У него несколько разных пород голубей имелось. Запомнился мне по названию «дутыш», красивый такой, с большой округленной грудкой. Частенько в хорошую погоду он выпускал своих голубей-питомцев в свободный полет. Ну а мы, любопытные, всегда тут как тут, сбегались посмотреть, как дядя Гена-голубятник выпускает своих голубей. Он нам их показывал и даже давал их в руки подержать. Удалось и мне дутыша подержать. Уж очень интересно наблюдать, как он их выпускает и как они высоко в голубом небе планируют и резко снижаются и пикируют, радуясь небесным просторам. А мы, задрав головы, с раскрытыми ртами, смотрим вверх на это прекрасное зрелище. Неповторимо красивое зрелище. А само сочетание слов «любовь и голуби», «голубь мира»… все это интересно, прекрасно!
     Однажды, я случайно услышал вот такой разговор о птицах дяди Гены и соседа, сидевших на скамейке:
- О чем всегда все птицы поют? – спросил его сосед.
- Конечно же, они всегда поют только о любви, - ответил ему дядя Гена-птицелов.
- А о чем поют птицы, когда они сидят в клетках? – опять спросил его сосед.
- Они поют о свободе, - ответил дядя Гена.
        Вот так, очень часто мы проводили свое свободное время. Неповторимое ощущение детства. Любые развлечения и забавные игры мы проводили весело, дружно и интересно. Этот интерес создавали мы себе сами, проявляли инициативу во всех наших начинаниях, преодолевая некоторые трудности. Мы умели заполнять свое свободное от школы время. Мы для себя сами открывали и познавали окружающий нас мир.
        В дни Великого Октября, в 1933-м году нас приняли в Октябрята, прикрепили всем красные звездочки.
        И еще помню, как накануне Нового 1934-го года наша учительница Ольга Сергеевна нам, ученикам 3-го класса, организовала экскурсию на Ижевский городской радиоузел. Вот нас завели в радиостудию. И мы увидели на большом столе несколько микрофонов. Окружили мы этот стол со всех сторон и притихли – полнейшая тишина.
        Сразу же на табло загорелись слова: «Тишина! Идет передача! Начинай!» И мы, едва дотягиваясь до микрофонов, дружно всем хором запели всем известную песенку:
«В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
Зимой и лесом стройною,
Зеленою была…».
        Очень радостными и довольными остались мы после увлекательной, веселой и интересной поездки на городской радио-узел.
        Позволю себе сделать здесь большое и важное отступление. Конечно, у меня сейчас о елочках совершенно другое мнение. Да, в лесу родилась елочка! И пусть она продолжает там, в лесу, расти!
Ни в коем случае ее нельзя срубать!
Вот мы с Вами, уважаемый читатель, давайте вместе прикинем и подсчитаем: сколько елочек и елок, и малых, и больших, в одночасье вырубается ежегодно накануне каждого Нового года в городах и селах нашей необъятной страны? Десятки, сотни тысяч!
Да! И дети, и взрослые радуются, веселятся, играют и поют вокруг украшенной и наряженной красавицы-елки. А самой-то елке каково? Ведь она «плачет». А затем, через неделю-другую, ее выкидывают на улицу, уже ненужную.
        И вот эти елочки и елки-палки тоже неделю-другую валяются десятками у подъездов домов и во дворах, при этом уже никому не нужные. Потом уже, в конце концов, поступит указание свыше: выделить десятки, даже сотни грузовых автомашин и столько же рабочих для того, чтобы убрать и вывезти их на свалки и сжечь. Вот это что – разве и есть «борьба» за экологию? Да, наша страна очень богата лесами. Через всю страну с запада на восток и с севера на юг раскинулась тайга – зеленое море тайги! Утверждаю, что необходимо сейчас очень строго беречь этот великий зеленый дар природы. Призываю всех везде и всегда беречь природу! Для придания еще большей важности этой серьезной проблеме я решил привести полный текст моей статьи в газете «Усть-Илимская правда»:
«В лесу родилась елочка…
пусть там и растет!»
«Наступает Новый год,
Людям радость он несет.
Елка вновь приходит в дом,
Ну, а что с нею потом?
Там, на свалке, одиноко
Без иголок плачет елка.
Не губите, люди, елки,
Не рубите их без толку»
                (Марина Попова).
«А человек сознательно срубил ее под самый корешок и домой приволок. Вот елочку поставили в квартире, украсили игрушками и гирляндами. Радостно детям и взрослым. А елочке прискорбно и грустно: за неделю-другую она высохнет, и осыплются ее иголки. Затем ее выбросят просто как ненужный хлам. Мы видим, как эти таежные прежде красавицы валяются у подъездов домов. И нетрудно представить, сколько загублено елочек по всей необъятной России. Теперь работники жилищно-коммунальных служб будут их собирать и вывозить на свалку или сжигать.
До каких же пор это будет продолжаться? Наступило время решать вопрос о варварском истреблении лесных богатств на всех уровнях власти. Необходимо ввести федеральный закон, категорически запрещающий вырубку и продажу елей для новогодних праздников. А также, одновременно стоит увеличить производство искусственных елок. В конечном итоге – полностью перейти на искусственные елки. По всей стране, где это возможно, необходимо проводить посадки вечно зеленых деревьев. Тогда и экологическая обстановка заметно улучшится. Ведь наша природа уникальна в своей первозданности». (А. Обрезков, фронтовик-ветеран ВОВ).
        На всю жизнь мне также запомнилась другая, еще более интересная экскурсия. Осенью 1934-го года нам, уже четвероклассникам, Ольга Сергеевна организовала ее на Ижевский городской хлебозавод. Там мы наблюдали весь процесс хлебопечения: начиная от засыпки муки в специальный бункер и заканчивая выпеченным душистым хлебом.
        Здесь придется рассказать обо всем поподробнее. Нас завели в помещение в виде небольшого ангара с открытыми воротами, в котором уже стояла автомашина, загруженная мешками с мукой. Грузчики с автомашины подавали эти мешки. И их быстро подхватывали двое рабочих в белых халатах. Они выдергивали шнурок из мешка, и мука высыпалась вниз, в какой-то колодец – бункер в полу. А каждый освобожденный от муки мешок вставляли в специальную установку для выхлопывания мучных мешков, и мешки снова получались как новенькие: ни пылинки, ни соринки. Так слаженно и быстро мешок за мешком освобождался от муки. Да и автомашина на наших глазах оказалась быстро разгруженной. Мы внимательно смотрели удивленными глазами на четкую и  слаженную работу грузчиков.
        Затем нас пригласили подняться по железной винтовой лестнице на второй этаж. Интересно было нам по такой лестнице-чудеснице подниматься вверх. Таким образом, цепочкой друг за другом мы оказались на втором этаже. Зашли в просторный светлый зал: кругом идеальная чистота. Полы покрыты светлыми кафельными плитками. Все работницы одеты в белые куртки и брюки, на головах – белые косыночки.
Далее, нам показали: у одной из стен установлены три дежи – это большие механические квашни для замеса теста. Они на роликах, чтоб их можно было перекатывать из одного места в другое. Каждая квашня загружалась сверху водой, мукой, дрожжами, солью и одновременно  вращалась вокруг своей оси. А в это время механическая «рука», укрепленная на стене, своими движениями вверх-вниз выполняла основную работу, то есть полное и тщательное замешивание теста.
         После такой процедуры дежи-квашни перекатывали в другое специальное, более теплое помещение. Там тесто созревало до полной готовности.
Вскоре нам показали, как происходит следующий технологический процесс. Квашню-дежу с готовым тестом подкатывали к специальному механизму, которым ее поднимали вверх над большой воронкой, и тесто постепенно вываливалось. Оно раскладывалось очень аккуратно по металлическим формам работницами. А формы с тестом устанавливали на полки металлических вагонеток с роликами, которые перекатывали в специальные камеры для окончательного отстоя.
     А для окончательного процесса выпечки формы помещали в электрические печи с определенной температурой. Там выпекался хлеб вкусный и душистый. Завершилась наша интересная экскурсия тем, что нас всех угостили белыми теплыми мягкими булочками. Мы ответили хором: «Спа-си-бо!». Мы остались очень довольны этой поездкой.
    Я продолжал увлекаться чтением книг, особенно, во время зимних каникул. Например, прочитал рассказ Льва Николаевича Толстого «Акула». А потом и другие книги.
    Не могу не рассказать о таком факте, который произошел в те дни. В памяти навсегда остался один зимний день.
Иду как всегда в школу через заснеженную улицу, а из уличного репродуктора на столбе слышу траурное сообщение примерно такого содержания: «Сегодня, 1-го декабря 1934-го года в городе Ленинграде, в Смольном, злодейски убит Первый секретарь Ленинградского Областного Комитета Коммунистической партии Сергей Миронович Киров».
В те дни, после такого сообщения, все люди пребывали в траурном шоке. Придя домой, я своего папу стал донимать вопросами: «Кто убил?» «Зачем и почему убили? Да еще и такого видного политического руководителя!». Он мне сказал только одно:
- Не переживай, сынок, рано или поздно все это выяснится.
     До сих пор, по-видимому, нет официального заключения по этому трагическому событию. Крепкий узел ленинградской трагедии не имеет точки, поставленной окончательно.
     Вот и закончился 1934-1935 учебный год. Нас перевели в пятый класс. Наша учительница Ольга Сергеевна с нами трогательно и с любовью распрощалась. Учительница первая моя…
























Глава 3. Нашей юности годы тревожные
     Летом 1935-го года семья наша переехала в город Агрыз Татарской АССР. Это в 36-ти километрах южнее моего родного города Ижевска. А сам город Агрыз – районный центр, большой железнодорожный узел – узел из трех направлений: на север, в сторону Ижевска; на запад, в сторону Казани; на восток, в сторону Свердловска. Семья наша поселилась в небольшом двухкомнатном домике с фанерными перегородками и огородом по адресу: улица Нагорная, дом 3. Постепенно обзавелись небольшим домашним хозяйством. Приобрели кур, купили козу – назвали Зойкой, а затем и еще одну молоденькую козочку – назвали Римкой.
     Папа начал трудиться на железнодорожном транспорте. Работал в паровозной бригаде, вначале кочегаром, а потом – помощником машиниста. Водил поезда в основном по двум направлениям и маршрутам: от станции Агрыз до станции Вятские Поляны и обратно – это западное направление; и от станции Агрыз до станции Янвул и обратно – это восточное направление.
     Все течет – все изменяется. Да и жизнь-то продолжается, только потому, что наша планета Земля вертится, да и не зря вертится.
     В Агрызской железнодорожной средней школе № 10 мы продолжили свою учебу, я в 5-м, а Зоя в 3-м классе. Вот и начался у нас на новом месте новый 1935-1936 учебный год. Все здесь для нас оказалось новым: и город, и школа, и учителя, да и ребята. Новая обстановка, новые друзья…
     Постепенно я привык к ребятам в моем классе. Подружился с одноклассниками Витей Сапожниковым и Колей Каргашиным. Благо, они жили через квартал от меня. Витин отец был кадровым железнодорожником. Однажды я сам напросился у папы, чтобы он взял меня с собой в паровозное депо. Он с большим удовольствием повел меня к себе на работу. Его паровоз, кстати, тогда находился на профилактическом ремонте.
     Очень интересно мне было тогда рассматривать все в кабине паровоза. Даже заглянул в паровозную топку – оттуда меня жаром обдало. Я внимательно осматривал приборы и различные устройства. О них папа мне кратенько рассказал. С большим вниманием и интересом осмотрел и облазил весь паровоз. Ведь он действительно паром возит. Для меня эта папина экскурсия оказалось очень интересной и познавательной. Начал читать папину литературу, специальные книги о правилах эксплуатации железных дорог страны, о правилах движения поездов, о правилах сигнализации на железных дорогах.
     В общем, школьные годы чудесные потекли своим чередом. Незаметно для себя я быстро освоился и со школой, и с ребятами-одноклассниками.
     Однажды смотрю: мои ребята собрались играть в футбол. А я их спросил тогда:
- Как у вас решена проблема с футбольным мячом?
Виктор Сапожников и Коля Каргашин в один голос мне ответили:
- Никаких проблем. Есть у нас настоящий футбольный мяч и даже есть еще один запасной. Мячи кто-то из родителей нам купил и привез из Казани или Москвы. И занимаемся мы футболом еще с прошлого года. Так что вот так!
- А меня возьмете в свою футбольную команду? – спросил я у ребят.
- Мы еще посмотрим, что ты за футболист! – твердо и принципиально ответил Коля Гортинский.
- Вас не подведу! – так же твердо ответил я. – Кто из вас сейчас встанет на воротах? – сразу же, продолжая разговор, спросил я. – Буду бить по воротам до трех раз.
     Но сам себе думаю: «Ведь мне-то еще ни разу не приходилось бить по настоящему футбольному мячу».
     Первый удар – и мяч пролетел мимо ворот…. Кто-то из ребят крикнул: «Мазила! Мазила!»
     Второй удар – гол!
     Третий удар короток – и мяч в воротах – гол! И меня приняли в команду безоговорочно. Так что футбольные «матчи-баталии» улица на улицу проводили мы каждый год, особенно, во время летних каникул.
     Однажды я узнал, что местные ребята в городки вообще никогда не играли. А сам себе подумал: «Необходимо увлечь мальчишек этой замечательной спортивной игрой». За этим дело не задержалось. Все дружно принялись за изготовление городошных принадлежностей. В городки наша ребятня играла даже с большим интересом и азартом. Тренировались мы в меткости и точности попадания по фигурам.
     Мы, в общем, успевали школьные домашние задания выполнять и замечательными уличными играми заниматься. Играли мы во все доступные нам в этом возрасте игры. Сами все изготавливали и мастерили.
     Это вот сейчас, в 21-м веке, все подай детям готовенькое. Например, мальчик Миша подбегает к квартире своего дружка и кричит ему, преданному дружку,  на современном жаргоне:
- Вовка, выходи! Будем кататься на великах, а потом надо успеть по телику посмотреть мультики….
     Новые времена, новая терминология. Об уроках ни слова.
     Наша Нагорная улица была тогда окраиной города. И сразу же за ней начиналось большое колхозное картофельное поле. Моя сестричка Зоя, я и другие ребята после уборочной ходили с корзинками и ведерками собирать оставшуюся мелкую картошку для корма поросятам. Все дополнительная подкормка. Это и облегчение для родителей, помощь им.
     Вот однажды в один прекрасный день, а точнее, во второй половине дня, мы услышали гул самолета. Видим, как на низкой высоте пролетел самолет. Смотрим, он сделал разворот и совершил посадку прямо на это картофельное поле, а затем подрулил поближе к домам. Как оголтелые, мы помчались туда, где он остановился. Бежать было далековато; бежим, задыхаемся. Нашей радости хоть отбавляй. Запыхавшись, подбежали как можно ближе к самолету.
     Оказалось, это самолет У-2. Он совершил вынужденную посадку по одной лишь причине – бензин кончился. В авиации по такому случаю так и говорят: прилетел с «сухими бензобаками». Оба летчика, освободившись от парашютов, вышли из кабин, сошли на землю и смотрят на нас, а мы – на них.
- Ну что, ребятки? – спросил один из летчиков. – Прибежали посмотреть на этот летательный аппарат? Да?
- Да! Да! – ответили мы хором. - Впервые увидели самолет.
     Мы так близко приблизились к самолету, что начали до него дотрагиваться руками. Один из летчиков попросил нас отойти подальше и строго предупредил:
- Руками ничего не трогать! – а сам удалился в сторону домов. И очень долго не появлялся. А мы тем временем начали оставшемуся летчику задавать много различных вопросов, так как любопытство наше не имело предела.
- Почему самолет летает? – спросил один малыш.
- По воздуху! – громко и кратко ответил ему летчик. Среди нас разразился громогласный хохот: конечно же, по воздуху летает самолет.
- Ребята, - вновь заговорил летчик. – Лучше бы вы мне задали вот такой вопрос: как летает самолет? Вот на этот вопрос я вам отвечу так: сам этот вопрос очень сложный. Самолет летает по законам математики, физики, химии и других наук. Поэтому я вам даю строгий наказ: учиться в школе только на «хорошо» и «отлично». Любите физику, математику, химию… и другие школьные предметы. Учтите: «Человек не ученый – что топор не точеный». А сейчас смотрите и внимательно слушайте. Я вам покажу и назову самые главные части самолета. Вот это фюзеляж – корпус самолета, это как раз то, к чему все крепится и то, в чем почти все помещается. Видите: этот фюзеляж заканчивается хвостовым оперением. Оно состоит – показываю – из стабилизатора с рулём высоты и киля с рулем  направления. Если бы не эти рули, самолет летел бы только в одном направлении. В корпусе самолета размещены две кабины с сидениями. В каждой кабине много различных приборов и ручки управления самолетом, а также и ножные педали. Ручку управления самолетом надо держать, как ложку во время обеда, - держать крепко, но не сильно. Под фюзеляжем заходящего на посадку самолета вы, конечно, видели торчащие колеса. Это шасси – самолетные «ноги». И еще, как видите, у этого самолета имеются два крыла – он двукрылый. Я вам так скажу: нет крыла, значит, нет и самолета, а значит, и самой авиации нет. А теперь смотрите и внимательно меня слушайте, - предупредил нас летчик, а сам разместился в передней кабине  самолета. Но в разговоре еще добавил:
- Знайте, что в любом самолете кабина – это рабочее место летчика. И он далее продолжил рассказ: - Вы сейчас отлично видите, что у самолета есть мотор, а на его валу закреплен воздушный винт – пропеллер. Все вместе называется винтомоторной группой (ВМГ) – это сердце самолета. На самолете скорость создается работающим мотором. Есть горючее, авиационный бензин, - работает мотор. Это он – главный труженик, это на его валу вращается воздушный винт. В результате своего вращения воздушный винт загребает воздух, отбрасывает его назад, создает тягу, перемещающую весь самолет вперед. Вот так летательный аппарат тяжелее воздуха «получает» для своего полета самое главное – скорость. Таким образом, сам полет – это скорость. Там, где кончается скорость, прекращается полет, и начинается свободное падение. А сейчас, ребята, особый вам наказ – его «зарубите на носу». Работающий воздушный винт свиреп, к тому же он слепой и готов крошить все подряд. Будьте осторожны! Никогда не приближайтесь к вращающемуся воздушному винту – это самая опасная зона.
- Наступило время рассказать и показать вам, как летчик в воздухе управляет полетом своего самолета. Вы все снова обратите своё внимание на хвостовую часть самолета. Я буду нажимать ногами на ножные педали, видите: руль направления отклоняется. Я сейчас левой ногой нажимаю на левую педаль, видите: руль направления отклонился влево. А это значит, что самолет в воздухе сделает поворот влево. А если сейчас я правой ногой нажимаю на правую педаль, то руль направления, видите, отклонился вправо. Это значит, что самолет в воздухе сделает поворот вправо. Но, а если я не буду нажимать на педали, то есть педали будут оставаться в нейтральном положении, то мой самолет в воздухе будет лететь прямо. Всем понятно? – спросил у ребят летчик.
- Да! Да! – ответили дружным хором ребята.
- Вам еще придется обратить внимание на хвостовое оперение самолета. В кабине имеется ручка управления самолетом, или штурвал, на больших самолетах. Ручку управления можно отклонять в любую сторону. Вот я сейчас ручку управления потянул на себя, а руль высоты, видите, поднялся вверх; значит, в воздухе самолет будет набирать высоту. И, наоборот, если я ручку управления сейчас отклонил от себя, то руль высоты – смотрите внимательно – отклонился вниз, а это значит, что самолет начал снижаться. А теперь, ребята, смотрите на крыло. Я ручку управления самолетом отклонил влево, и, видите, на левом крыле левый элерон отклонился вверх, а на правом крыле правый элерон – вниз. Это значит, что в воздухе у самолета получится левый крен. И наоборот. Когда будем с вами расставаться, то я в воздухе вам покажу – на прощание: буду ручку управления плавно отклонять влево и вправо – это значит, что самолет плавно будет покачиваться с левого крыла на правое крыло. И это у нас будет означать, что мы с вами «попрощались»! На этом я заканчиваю рассказ. И вот, дорогие ребята, я с вами провел целый школьный урок под названием «Что такое самолет и как он летает». А ну и как, ребята? Все поняли? – спросил летчик ребят.
- Поняли! Поняли! Спасибо! Спасибо! – заголосили мальчишки, перебивая и перекрикивая друг друга. – Вот это да!
- И кто из вас решил стать летчиком? – спросил летчик.
- Я, я и я! И я тоже… - сказали несколько ребят.
- Мои пожелания вам, чтобы ваши мечты сбылись, широкой вам дороги в небо! Для этого необходимо учиться в школе на «хорошо» и «отлично», - сказал в своем заключении он.
     Все мы остались очень и очень довольны всему услышанному и увиденному. К этому времени появился и летчик, которого долго не было. Он приехал с ездовым на подводе с бочкой бензина, стоявшей на телеге. Уже приближались сумерки, начинало темнеть. Поэтому оба летчика спешили, чтобы до темноты улететь. Они дружно и быстро взялись из бочки ведром заправлять самолет бензином. Быстро и умело справились с этой тоже не простой работой.
     Летчик, который ездил за бензином и привез его, очень ловко надел парашют и сел в переднюю кабину. Мы все замерли. Вот из кабины послышалась четкая команда «От винта!», и летчик, стоящий на земле, внимательно осмотрел все вокруг самолета. А нас попросил отойти еще дальше. Летчик, стоящий на земле, тоже четко и кратко ответил: «Есть от винта!»
     И воздушный винт у самолета У-2 дрогнул, крутанулся, а мотор «чихнул» раз-другой и заработал на малом газе, на малых оборотах воздушного винта. Другой летчик также аккуратно надел парашют и быстро сел во вторую кабину. Обороты воздушного винта увеличились, и самолет тронулся с места. Он прокатился с десяток метров и развернулся в сторону взлета. Летчик дал мотору «полный газ», и самолет взлетел, набирая высоту метров в сто пятьдесят. Совершив над нами прощальный круг, покачался с крыла на крыло – «попрощался» с нами. А мы от радости махали руками, прыгали и кричали: «Ура! Ура-а-а!». Самолет скрылся за горизонтом. У нас, зевак, впечатлений уйма. Мы все в радостном восторге от всего увиденного и услышанного. Некоторые дотошные мальчишки окружили и телегу, и ездового во всех сторон:
- Дяденька, а дяденька, пожалуйста, разреши нам прокатиться на телеге. Все равно вам с нами по пути ехать.
     Ездовой разрешил сесть ребятам на подводу, и они уехали. А несколько других мальчишек и я пошли домой в ту сторону, где начинается наша Нагорная улица. Вскоре те ребята, которым удалось покататься на подводе, начали перед нами очень выхваляться:
- Мы, все же хотя и на телеге, но «по-ле-та-ли»!
- Ну и молодцы! А мы на своих двоих – пешочком вернулись домой, - так же ответил им я.
     Об увиденном самолете между ребятами разговоров было очень много, и они продолжались еще много времени.
  Здесь уместно теперь рассказать о летно-технических данных прилетавшего самолета У-2.
     Самолет У-2 (учебный-второй) конструкции советского конструктора Николая Николаевича Поликарпова представлял из себя биплан деревянной конструкции. Основной материал – сосна, фанера. Обшивка – полотно АСТ-100. На нем установлен мотор М-11 мощностью в 100 л.с. (лошадиных сил). Самолет У-2 мог совершать взлет и посадку на самых малых аэродромах и даже на неподготовленных площадках, в поле. Его скорость максимальная – от 130 до 150 километров в час, крейсерская скорость – 100-120 километров в час, посадочная – 60-70 километров в час. Потолок – до 3400 метров, разбег и пробег – 100-150 метров. Простой в управлении, надежный в полете и для жизни летчика. Простой в обслуживании.
    Курсанты летных училищ обычно его называли «летающей партой». На этой «парте» были обучены сотни тысяч летчиков. Его называли – «кукурузник-огородник», «небесный огородник», «небесный тихоход».
     В большом количестве самолет У-2 строился в варианте легкого ночного бомбардировщика. Он брал до 350 килограммов бомб различного калибра и боезапас патронов к пулемету. Полетный вес всего самолета да еще с бомбами составлял 1400 килограммов.
     В период Великой Отечественной войны было сформировано несколько авиационных полков, оснащенных самолетами У-2. Они наносили бомбовые удары по переднему краю, ближайшим тылам и штабам противника, особенно ночью.
     Организатором по формированию женских авиационных полков была Герой Советского Союза майор Раскова Марина Михайловна.
Один из таких полков был полностью укомплектован девушками. За три фронтовых года полк девушек-летчиц совершил около 24000 боевых вылетов с эффективными ударами по врагу.
     Во время войны советские бойцы называли самолет У-2 ласковыми словами: «кукурузник», «стрекоза», «старшина фронта». Но немецкие солдаты его прозвали «рус-фанер», а наших девушек-летчиц – «ночными ведьмами». Наши героические летчицы от заката и до рассвета не давали гитлеровцам покоя, беспощадно бомбили их по ночам.
О девушках 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка, командиром которого была Герой Советского Союза Бершанская Евдокия Давыдовна, написаны книги. Присвоено почетное звание этому полку – «Таманский». Прочитайте книги: «Повесть о Жене Рудневой», «Ласточки над фронтом» и «Боевые подруги мои» - первая и вторая книги (их автор – Герой советского Союза Чечнева Марина Павловна), «От заката до рассвета» (автор Наталья Кравцова), «Ночные ведьмы» (автор Раиса Аронова). Прочитайте эти книги – не пожалеете! Авторы этих книг воевали в этом полку.
  Советую посмотреть также кинофильм «Небесный тихоход» и «Ночные ведьмы». Фильмы о самолете У-2 и людях, воевавших на этих самолетах.
     Самолет У-2 в 1944-м году после смерти его конструктора Николая Николаевича Поликарпова был в честь памяти о нем переименован в По-2 (Поликарпов-второй). И вообще про роль Авиации (с большой буквы) на фронтах Великой Отечественной войны, о летчиках-героях написано много книг. Их авторы – знаменитые  трижды Герои Советского Союза, такие летчики-асы, как Покрышкин А. И., Кожедуб И.Н.,  Герой Советского Союза Голубев Г.Г. (его книга – «Друзья мои летчики») и многие-многие другие.
     Читайте про Авиацию! Спрашивайте про нее в библиотеках, да настойчивее про нее у них спрашивайте! Да вот и еще вспомнил! И хорошо, что своевременно вспомнил!
     Найдите небольшую книжечку с названием «Вам-взлет!». Ее автор – А.М. Маркуша. Книга эта из серии «Научно-популярная библиотека школьника». Обязательно прочитайте!
         В праздничный день – День 18-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции – 7 ноября 1935-го года нас приняли в пионеры. В торжественной обстановке нам повязали красные галстуки на груди. Надолго остался в памяти этот праздничный день. Я гордился: я пионер!
       Началась новая интересная пионерская жизнь в классе и школе. Вскоре мне дали первое пионерское поручение – избрали редактором стенной газеты класса. Членами редколлегии избрали Валю Андрианову – у нее красивый почерк, и Колю Каргашина – он так же любитель рисовать и писать. Первый номер газеты «Пионер» мы выпустили к Новому 1936-му году. Нарисовали елку, Деда Мороза, Снегурочку, зайчишек. Нашлось места и для юмора. Все были довольны. В общем, с некоторыми трудностями, но первый номер газеты получился удачным и красочным.
     В 1936-м году моему папе по линии деповского комитета профсоюза выделили бесплатную путевку в пионерский лагерь «Лесная поляна». Я был уже в шестом классе. По этой путевке я впервые отдыхал в пионерском лагере. Он располагался в шести километрах от города Агрыз, в живописной местности, на берегу реки Иж. Берег песчаный, большая лесная поляна.
        Жизнь в пионерском лагере была расписана по распорядку дня и организовывалась по порядку дня. Главным организующим звеном в жизни лагеря являлась пионерская линейка. На ней решались вопросы по проведению всех основных мероприятий. Основными из них были: подъем, физзарядка, завтрак, линейка, различные игры в отрядах, обед, тихий час, полдник, спортивные игры и соревнования, ужин, вечерняя линейка и отбой.  Все ребята в отрядах и звеньях быстро сдружились. В лагере имелся необходимый спортивный инвентарь: мячи футбольные и волейбольные, городки (фабричные), шахматы, шашки, домино и другие спортивные принадлежности. Здесь я и научился играть в шахматы и принимал активное участие во многих мероприятиях.
     Организовывались поотрядно и по пионерским звеньям походы на природу вверх по берегу реки Иж. Проводилось интересное и веселое мероприятие: поздно вечером у костра красиво исполнялись частушки, пляски, и пелись песни:
«Взвейтесь кострами,
Синие ночи!
Мы пионеры –
Дети рабочих!
Близится эра
Светлых годов!
Клич пионеров:
«Всегда будь готов!»
     Помню один лагерный случай. Однажды наш подростковый возраст заманил, завел нас самостоятельно отлучиться с территории пионерского лагеря. Вдоль кустиков мы вчетвером удалились по тропинке в глубь леса, метров на сотню, и набрели на большую муравьиную кучу. По ней бегали всего-навсего несколько муравьишек. Мы за ними внимательно наблюдали; наверное, это были «охранники» или «дежурные по куче». Один мальчик шагнул в сторону от тропинки и увидел небольшую змею и закричал:
- Змея! Змея-я-я!
Мы побежали на нее смотреть. Она оказалась сантиметров шестьдесят длиной, светло-коричневого цвета и даже с отблеском. Другой мальчик крикнул:
- Я знаю, это змея «медянка»! Когда мы с папой ходили в лес, то встретили такую же змею. Папа мой назвал ее «медянкой» и сказал, что она безвредная и не ядовитая.
     Мальчик с палочкой несколько раз отшвырнул «медянку» по тропинке, поближе к муравейнику. А потом подкинул ее прямо на середину этой муравьиной кучи. Что тут началось! Что тут случилось! Откуда ни возьмись, моментально тучи муравьев набросились на змею со всех сторон. Облепили ее так, что самой змеи не было видно. Одна чернота. Ой, как только она начала извиваться, как она, бедная, мучилась…. У меня самого от всего увиденного мурашки побежали по всему телу.
       Тут внезапно послышались звуки лагерного горна. И мы, сломя головы, помчались в лагерь. Прибежали. Смотрим, а линейка уже закончилась. Вся пионерия уже в столовой работает во всю ложками – обедает. Вбежали в столовую и сразу же от пионервожатой получили соответствующий нагоняй.
- Почему на линейке не были и на обед опоздали? Где были, самовольники? – отчитывала она нас. Но мы упорно молчали, как партизаны.
- После тихого часа все ко мне в пионерскую комнату, - твердо сказала она, – а сейчас садитесь обедать.
     Во время тихого часа мы лежали на кроватях под простынями, затаив дыхание…. Какой там для нас тихий час? Мы дождаться не могли, когда же он, наконец, этот тихий час закончится. Мы все время тихо разговаривали и перешептывались: как бы нам побыстрее сбегать туда и посмотреть на муравьиную кучу и увидеть несчастную змею. И вот, наконец-то, прозвучал горн – это закончился тихий час. И мы, как ошпаренные, пулей рванули туда, где погибает змея «медянка». Прибежали. Видим: самой змеи нет. На куче ее нет, а лежит только ее скелет, тоненький-тоненький. Вот так, вот это да… Муравьи очень аккуратно ее «обработали». У меня мурашки пробежали от увиденного. Я расстроился и даже закричал на паренька, кинувшего туда змею:
- Зачем ты  это сделал? Ты погубил «медянку»! Она могла бы жить, продолжать жить своей змеиной жизнью. Лично мне ее очень жаль.
- Но зато муравьи оказались сытыми, все досыта наелись, - ответил он, довольный собой.
- Это не оправдание, ты сотворил бездумный поступок, - завершил разговор я. – А сейчас нам надо возвращаться в расположение лагеря, где нас ждет наказание. Сам я очень долго переживал за змею, за ее такую мучительную смерть по глупости мальчика.
       Тем временем мы нехотя побрели в лагерь. Сразу же зашли в пионерскую комнату, где со всеми подробностями рассказали пионервожатой все, что видели, и что получилось со змеей. После своего рассказа мы ожидали наказания.
- Ну, вот что, самовольники, - сказала пионервожатая, - хорошо, что явились, не запылились, хотя и с опозданием. И честно признались во всем.
- А что нам будет теперь? – спросил я.
- На вечерней линейке будете наказаны за самостоятельную отлучку. За такие проступки можно и отчислить из пионерского лагеря, - сказала она.
     И действительно, нам, нарушителям лагерного распорядка начальник пионерского лагеря зачитал приказ о вынесении нам строго выговора. В приказе по лагерю было строго сказано: «Никто никуда не имеет права самостоятельно отлучаться с территории пионерского лагеря. За нарушение настоящего приказа – отчисление из лагеря».
     Очень хорошо, что с нами так гуманно и по-человечески поступили. Но разговоров и расспросов по поводу «змеиного» эпизода было много. Несколько дней ребята нам прохода не давали со своим любопытством.
       А тем временем лагерная жизнь протекала своим чередом. Но приближалось и время завершения нашей смены. Наступил и день прощания. Это произошло на организованном прощальном пионерском костре. На нем от души весело и дружно пели, танцевали и плясали. Очень довольные пребыванием в лагере, мы разъехались по домам. А за некоторыми ребятами приезжали родители. Но я был парень самостоятельный и возвратился домой один.
     Летело время, продолжалась учеба в школе, продолжались домашние и наши уличные будни. У нас во дворе всегда готовая к применению была тележка двуколка для поездки в лес за дровами. Каждое лето и осень я с сестренкой Зоей ездили в ближайший лесок за сухими дровами и сучками на зиму. Привозили домой, где я все это рубил и складывал в поленицу штабелем. Обычно несколько мальчишек и девчонок часто присоединялись к нам вместо прогулки. Вот так мы дружной компанией весело прогуливались и делали доброе и полезное дело. Лесок представлял из себя низкорослые заросли лещины и вереска. Там мы вязали веники для коз и собирали сучья.
     Я обнаружил, что вересковые ветки легко гнутся и обрабатываются. Поэтому у меня появилась хорошая идейка: смастерить лук для стрельбы. Задумал и сделал. Показал ребятам: они заинтересовались. Во время следующей поездки в этот орешник с ребятами, мы нарезали для всех вересковых прутьев. И работа закипела. Несколько ребят, каждый себе смастерил лук. Выстрогали стрелы по пять штук каждому. А из жести от консервных банок вырезали и загнули наконечники. С этого времени мои друзья, уже человек шесть-семь стреляли из своих луков по мишеням, нарисованным мелом на заборе. Для удобства подсчета попаданий я предложил каждому из ребят иметь по пять стрел и покрасить их в свой любимый цвет. Вот так мы с ребятами тренировались меткости стрельбы из лука по мишеням. По цвету стрел легко было определять очки: у кого сколько попаданий в десятку (яблочко), в девятку и так далее…. Вели подсчет очков у каждого стрелка. Такие стрельбы приняли уже и соревновательный характер. Радовались большому числу очков. Конечно же, проводились и другие интересные и забавные игры. Например, временами продолжали играть в футбол, городки, лапту…
     Вот мы уже семиклассниками стали. Наша классная редколлегия: Валя, Коля и я – продолжали выпускать стенгазету. В ее выпуске принимали участие и ученики – они давали нам небольшие заметки. Добрые советы в выпуске газеты мы получали от нашей классной руководительницы.
     К этому времени я еще больше стал увлекаться чтением книг. Например, прочитал книгу «Чапаев». Это роман советского писателя Фурманова Дмитрия Андреевича. В ней писатель рассказывает о борьбе молодой Советской республики с интервентами и Колчаком, о знаменитой Чапаевской дивизии, о ее легендарном комдиве, герое Гражданской войны Василии Ивановиче Чапаеве и о коммунисте, политработнике Клычкове Федоре.
     Незаметно пролетало время. Наступил следующий 1938-1939 учебный год. Теперь мы – восьмиклассники.
     В день празднования 21-й годовщины Великого Октября нас, одиннадцать учеников из нашего класса, во время торжественного мероприятия приняли в члены Ленинского Комсомола. Через некоторое время меня включили в состав редколлегии общешкольной стенной  газеты.
     По успеваемости я был средним учеником. По русскому языку за изложения, диктанты и сочинения получал оценку не ниже «хорошо». Несмотря на такие сложные и трудные науки, как математика и физика, я все же любил их, но они меня – не очень. Особенно по алгебре я любил решать алгебраические уравнения графическим способом. По осям координат любил вычерчивать различные кривые: параболы, гиперболы, синусоиды и другие кривые и прямые линии. А по физике я больше любил выполнять практические работы – опыты. Учителем физики был у нас Виктор Павлович Шаролапов, высокий, стройный и справедливый педагог. Хотя он для нас был строгим и требовательным, но все-таки мы, старшеклассники, его любили.
     Забегая вперед, хочу рассказать, что он во время Великой Отечественной войны был в партизанском отряде в Ростовской области. Шаролапов В.П. участвовал в партизанских рейдах по тылам врага, в подрыве железнодорожных путей, мостов, вражеских эшелонов. Виктор Павлович в составе группы партизан в количестве двенадцати человек отправился на выполнение важного задания. Но внезапно из засады на их группу напали немецко-фашистские каратели с собаками. Партизаны отчаянно и геройски сражались. Завязался неравный бой. Но их группа оказалась в окружении; фашисты выпустили своих собак для растерзания отважных мстителей-партизан. Оставшихся в живых, даже раненых фашистские изверги расстреляли. Вот так тогда геройски погиб наш учитель физики. Об этом мне рассказывала моя сестра Зоя, которая о его гибели узнала от его родственников.
       В свои юношеские годы я начал увлекаться чтением научно-фантастических книг и романов. Например, прочел книгу «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Николаевича Толстого. Затем мне удалось прочитать книгу под названием «Разумные машины (роботы)». Во время каникул, как зимних, так и летних, я всегда стремился успеть прочитать несколько книг авторов:
- Майна Рида «Всадник без головы»,
- Даниеля Дефо «Робинзон Крузо»,
- Р. Стивенсона «Остров сокровищ».
Прочитал также несколько научно-фантастических книг французского писателя-фантаста Жюля Верна. Советую и вам их прочитать!
         1-го сентября 1939-го года произошло варварское агрессивное нападение фашистской Германии на Польшу,  результатом которого стало начало Второй Мировой войны. Кошмарная и трагическая дата в мировой истории человечества.
В этот же день, то есть 1-го сентября 1939-го года, наступил предпоследний 1939-1940-й учебный год. Мы девятиклассники, мы повзрослели. Да, тогда мы рано повзрослели…. В старших классах, особенно, в 9-м и 10-м, обучение становилось все труднее и сложнее. Как говорится - «грызли гранит науки». Свободного времени не оставалось у нас - старшеклассников.
        В нашей средней школе №10 города Агрыз в период 1939-1941-х годов началась работа очень интересных и очень важных оборонных кружков. Таких, например, как Юный Ворошиловский стрелок – ЮВС, кружок противовоздушной и противохимической обороны – ПВХО, Готов к санитарной обороне – ГСО, Будь готов к труду и обороне – БГТО. Мы, комсомольцы, юноши и девушки, одними из первых включились в работу этих кружков. В них мы получали тогда практические навыки и знания основ военного дела. Мы осознанно становились патриотами и защитниками нашей Родины – СССР. В кружке ЮВС изучали устройство и правила обращения с винтовкой «трехлинейкой». С тех пор запомнились названия ее основных частей и деталей: ствол, приклад, цевье, ложе, затвор – «стебель, гребень, рукоятка».  Также изучали «материальную часть и правила обращения с винтовкой «ТОЗ». Из нее выполняли практические упражнения в стрельбе по мишеням. Попадания в «яблочко» и в «молоко».  А в кружке ПВХО изучали способы противовоздушной и противохимической обороны и защиты. Знакомились с поражающими свойствами химических отравляющих веществ (ОВ), такими, например, как иприт, люизит, фосген, дифосген…. Изучали их поражающее воздействие на организм человека и методы защиты от них в зоне заражения. Изучали устройство противогаза, правила обращения с ним. Практически тренировались в его надевании. Знакомились с правилами борьбы, с правилами тушения зажигательных авиационных бомб (ЗАБ). Знакомились с правилами поведения при подаче сигнала «Воздушная тревога!» и подаче сигнала «Химическая тревога!». А также с правилами пользования бомбоубежищем и т. д.
         Кружок ГСО также являлся для нас интересным и важным. Приобретали практические приемы и навыки по оказанию первой санитарной и медицинской помощи пострадавшим и раненым. Учились правильному наложению жгута для остановки кровотечения, правильному наложению шин при переломах, различным способам в наложении бинта. Знакомились с приемами по применению искусственного дыхания, а также в оказании помощи при ожогах. Практически отрабатывали приемы по эвакуации раненых. Знакомились с правилами применения медикаментов, лекарств. Во многом это было интересно и поучительно.
         А вот кружок БГТО многое нам дал для укрепления здоровья и физического развития. Выполняли элементы физической зарядки. Чаще занимались тренировками по различным видам спорта. А затем сдавали юношеские нормативы по бегу, по прыжкам в высоту и в длину, в подтягивании на перекладине, в отжимании и т.п.
Тренировались в метании «гранаты» на дальность, а затем сдавали нормативы. Тренировались в преодолении препятствий, в передвижении «по-пластунски».
         В каждом кружке после сдачи всех зачетов, практических приемов и нормативов, на завершающем этапе нам в торжественной обстановке вручали соответствующие оборонные значки. Мы их носили на груди с юношеской гордостью. А время идет неудержимо. В дополнение к сказанному добавлю о себе, что я больше всего любил игры в волейбол, в городки, шахматы и шашки.
И продолжал увлекаться научной фантастикой. Во время очередных каникул прочитал еще несколько таких книг, как «Аэлита» Алексея Николаевича Толстого, роман Жуля Верна «Из пушки на Луну», «Война миров» Герберта Уэллса. Еще, будучи учеником 9-го класса я попросила у одного десятиклассника учебник по астрономии. Познакомился с этим учебником, прочитал его внимательно за неделю и вернул книгу хозяину.
Размышления девятиклассника
Вдоволь начитавшись научно-фантастических книг и романов, я увлекся мечтаниями и размышлениями о космосе, о Вселенной. И даже о том, что наша планета Земля является «песчинкой» во всем космическом Мироздании. В один прекрасный тихий, теплый и спокойный вечер, придя из школы домой, я отложил в сторону свою сумку с учебниками. А сам вышел во двор, прилег на зеленую травку, заложив руки за голову. И вот я устремил свой взгляд в бескрайние просторы голубого небесного купола надо мной. Вот уже приближаются вечерние сумерки. Голубоватое небо постепенно становилось все темнее и темнее. И постепенно на темнеющем небосводе стали появляться одиночно мерцающие звезды. Одни светились ярче, другие – бледнее. Было завораживающее зрелище от множества звезд. Небосвод засверкал мерцанием бесчисленных созвездий. Здесь, конечно, будет уместно применить пророческие слова Михаила Васильевича Ломоносова, написанные им еще задолго до научных открытий о бесконечности Вселенной:
Открылась бездна
Звезд полна.
Звездам числа нет,
Бездне – дна.
Вот и открылся простор для моих личных размышлений и рассуждений. Мы дети нашей Галактики. А сколько таких Галактик в бесконечном Мироздании?...
Но самое главное – мы дети планеты Земля. На этой планете – «песчинке» во Вселенной – существует, живет и развивается биологическая особь – человек. Этот человек – разумное млекопитающее животное. К этому времени полночный небосвод еще ярче засверкал мерцающими звездами.
Лежу и думаю. Продолжаю размышлять. Даже на несколько секунд закрыл глаза. Мои мысли одна за другой начали чередоваться; одна за другой, в моем сознании… девятиклассника.
        Благодаря своему разуму человек открывает и познает тайны космоса, тайны Вселенной. Изучает космическую небесную механику нашей Солнечной системы, в которую входит целый десяток планет. Среди них и планета Земля.
        Человек открывает законы общественного развития, о том, что существовали дикари, первобытные люди. Потом был общинный строй, рабовладельческий, феодальный строй. В России существовало крепостное право.  Затем по планете Земля расползался зловещий капитализм. Началась общественно-политическая борьба народов планеты за свободную и счастливую жизнь. На Земле веками происходили кровопролитные захватнические войны. Империализм по своей природе не может существовать без них. И вообще-то вся история человечества – это история борьбы, история кровопролитных войн. И вот, наконец, в 1917-ом году в многострадальной царской России под руководством вождя пролетариата, вождя рабочих и крестьян, великого В.И. Ленина, произошла и свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, освободив народы от царского гнета.
       Я приподнялся, теперь сижу на травке. Я сам еще раз на несколько мгновений закрыл глаза, продолжая свои размышления.
Вот советский народ строит справедливое социалистическое общество под руководством Коммунистической партии. Затем, в ближайшем будущем, будет построено коммунистическое общество – самое справедливое и счастливое общество для всего человечества планеты Земля, достигнет вершин цивилизации.
И  сам задал себе несколько вопросов: почему именно на «песчинке» - Земле есть жизнь? Чем эта «песчинка» красивее других планет, других небесных тел, что на ней развивается жизнь? А нельзя ли предположить существование жизни на других планетах и других небесных телах? Чем это крохотное обиталище человечества привело к современному развитию? Неужели во всей вселенской бесконечности мы – человечество – одни на своей «песчинке» Земля? И сам же на них начал отвечать. Да не может быть такого нашего одиночества в бесконечной Вселенной. Внеземная цивилизация есть. Вот сейчас ткну указательным пальцем в какую-либо точку небосвода, и наверняка можно будет утверждать, что на этом очень далеком небесном теле или планете есть биологическая жизнь. Может быть, она даже на какой-то еще первичной, низшей стадии развития по сравнению с нами, землянами. А если в другую точку небосвода показать пальцем, то также можно будет утверждать, что наверняка бы попали туда, где «жители-инопланетяне» очень давно, на века обогнали нас в своем цивилизованном развитии. И все-таки, хотя и без научных утверждений и доказательств, по-моему, можно сказать, что есть во Вселенной более отсталые цивилизации по с равнению с нашей земной. А также, по моему мнению, можно утверждать, что есть цивилизации, которые обогнали нас в своем развитии на многие тысячелетия.
         Эти все мои рассуждения, предположения и размышления являются ничем иным как гипотезами. Их в научном мире, конечно же, очень много. Но все гипотезы необходимо обосновать и научно доказать. В науке происходит познание мира, познание истины и познание законов природы. Наука не стоит на месте. Она способна разгадывать все тайны, окружающие нас. Бесчисленное множество тайн природы еще не раскрыто. Но мир познаваем. И предела для раскрытия его тайн, его познания, нет. И все-таки… и все же…
Если продолжать размышления дальше, то придется согласиться с тем, что и само существование нашего земного человечества совсем не исключение во Вселенной, а скорее всего, рядовое, обыденное явление в бесконечном мироздании.
Вот такие тогда были мои размышления. И теперь пора опуститься с высот бесконечной Вселенной на нашу грешную «песчинку» - планету Земля, с ее многострадальной жертвенной историей, трагической историей.
         Наступил для нас новый и последний 1940-1941 учебный год. Он для нас, десятиклассников, уже являлся выпускным. Да, мы рано и здорово повзрослели, становились более самостоятельными, серьезными и активными. Старшеклассники чаще посещали библиотеки, читали больше книг, газет, журналов. Комсомольцы выполняли свои поручения, занимались общественной работой. Мы ежегодно активно готовились ко всем государственным праздникам. Выпускали праздничные стенгазеты по классам, а также и общешкольную. Дружно кипела работа, писали плакаты, лозунги, изготавливали флаги, флажки…. Выходили на первомайскую демонстрацию. Интересной общественной работы и в классах, и в масштабе всей школы было много. Некоторые девушки из моего класса работали пионервожатыми в младших классах. Да и учеба шла своим чередом.
         Вспоминаю, как со стороны моих друзей десятиклассников было мне придумано безобидное дружеское прозвище «Островский». Оно исходило из того, что когда по литературе приступили к изучению творчества русского писателя-драматурга Александра Николаевича Островского, его произведений «Гроза» и «Бесприданница», его инициалы совпали с моими А.Н.О. Ученики выговаривали: «Островский идет… Островский». Такая шутка была придумана внезапно. Так же внезапно это прозвище потом исчезло.
Всего в нашем 10 «Б» классе было двадцать шесть учащихся. Из них двадцать девушек и шесть юношей. Вот по памяти привожу имена и фамилии некоторых наших девушек:
Андрианова Валя
Дёмина Соня
Доронина Валя
Павлова Зоя
Смолина Надя
Вавилова Ира
Киселькова Клава и другие…
Две подружки Ира и Клава были «не разлей вода». Они обе всегда сидели вместе на первой парте, в среднем ряду, прямо перед классной доской. Это они обе наши отличницы. Всегда замкнутые, не очень общительные, горделивые недотроги. А вот вся наша шестерка юношей, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны:
Сапожников Витя – погиб под Сталинградом.
Гортинский Коля – вернулся раненый.
Каргашин Коля – вернулся раненый.
Вяткин Павлик – вернулся очень больной.
Обрезков Саша – вернулся с ранением грудной клетки и контузией головы.
Кривоногов Алеша – вернулся  без единой царапины.







Глава 4. Война
Рано утром, на рассвете 22 июня 1941 года, в 4 часа утра, фашистская Германия вероломно, по-варварски, без объявления войны напала на мою Родину – Советский Союз. А я об этом не знал, и вот, почему. В этот летний и теплый воскресный день я утром отправился навестить свою сестру Зою, которая отдыхала в пионерском лагере «Лесная поляна». Пионерский лагерь находился в шести километрах от города Агрыз, то есть от моего дома. А накануне решили и договорились со мной пойти и прогуляться мои друзья-одноклассники. Тем более, там, в лагере, работали пионервожатыми несколько наших девушек-одноклассниц. А ведь четырьмя днями раньше, то есть 18 июня, у нас, десятиклассников состоялся выпускной вечер по случаю окончания средней школы.
Теперь у нас было много свободного времени, и мы гуляли, радовались окончанию десятилетки, радовались вступлению в самостоятельную жизнь. Вот и решили мы с ребятами прогуляться пешком, посмотреть на природу, одновременно и девушек навестить. Не спеша идем-бредем по шпалам. Иногда с железнодорожной насыпи спускались мы вниз и шли лесом. Любовались  оживающей после зимней спячки природой. Рассматривали благоухающие деревья, кустарники, прислушивались к благодатному и веселому чириканью и пению птиц. С отличным и бодрым настроением вышли к берегу реки Иж. Под железнодорожным мостом присели, сняли обувь и освежили немного уставшие ноги. По мосту в западном направлении прогромыхал длинный товарный поезд, на станцию железнодорожного узла Агрыз. Выстрогал я себе небольшую палочку. Моему примеру последовали и другие ребята. Закончив свой небольшой привал, мы поднялись на насыпь и по мосту перешли на другой берег реки Иж. Еще с полкилометра прошагали по шпалам. А затем повернули налево, на обычную дорогу, ведущую от разъезда Усьпиян к реке. За нашими спинами промчался скорый пассажирский поезд Москва-Свердловск. Вскоре оказались на тропинке, ведущей к Пионерскому лагерю. Узнал лагерные места, где я отдыхал, будучи шестиклассником. В отличном настроении расположились на краю лагерной поляны, у кустиков. Обратили внимание на то, что все пионерские отряды стояли на общей лагерной линейке. Прямо с линейки их пионервожатые завели в столовую. Все пионеры обедали, слышны были ребячьи голоса, смех. Дружно гремели ложки, тарелки…. И, вдруг разом наступила тишина. Это начальник пионерского лагеря что-то объявил всем пионерам. Но нам было не слышно.
Через несколько минут подбежала к нам моя сестричка Зоя, прижалась ко мне и со слезами на глазах сообщила нам:
- Начальник пионерского лагеря объявил всем пионерам о том, что началась война: фашистская Германия напала на Советский Союз – на нашу Родину. По всей западной границе страны идут бои. Фашистские самолеты бомбят наши города и села.
Лично я был потрясен таким тревожным известием сестры Зои. Говорю ребятам:
- Здесь нам больше делать нечего. Идемте домой.
А они мне в ответ:
- Сашка, ты чего придумал? Что? Выходит, мы зря сюда шли? Давай, не выдумывай.
А я  на своем:
- Если вы сейчас не пойдете, то я один уйду домой. Я хочу видеть отца и обо всем с ним поговорить, узнать всё подробности.
- Ну, давайте побудем здесь часа два-три. Дом  от нас никуда не уйдет, - настаивали они. Но я ребятам категорически сказал:
- Значит, вы не согласны с моим предложением? Тогда я один пошел, - и далеко-далеко, через кусты, закинул свою выстроганную палочку, которую до сих пор вертел в руках. И я пошел один. Меня с территории лагеря вскоре вывела тропинка к железнодорожной насыпи. И вот я по шпалам, в глубокой задумчивости, прошагал все шесть километров до дома. К счастью, отец был дома. Застал я его в очень серьезном и задумчивом состоянии. И сразу, сходу к нему с вопросами:
- Папа, папа, что случилось? Что? Действительно началась война? Откуда такое печальное сообщение?
- Да, сынок, сегодня, 22-го июня 1941-го года, в четыре часа утра фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, без объявления войны, вероломно напала на нашу страну. Немецко-фашистская авиация подвергла бомбардировке мирные города и села Советского Союза. По всей западной границе СССР, от Балтийского до Черного морей, идут ожесточенные бои.
- Наверное, об этом уже по радио сообщили? – спросил я.
- Да, Сашенька, сегодня в полдень радио передало Обращение Коммунистической партии и Советского правительства к советскому народу. И я еще запомнил, что обращение заканчивалось словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!».
Теперь уже мы оба, да и мама с нами, продолжали внимательно слушать повторные сообщение по радио о том, что немецко-фашистская авиация подвергла массированным налетам наши аэродромы, узлы железных дорог, военно-морские базы, группировки войск и гарнизоны Красной Армии, а также города Мурманск, Каунас, Минск, Киев, Одесса, Севастополь. Я тяжело вздохнул и задумался.
Да, известие о войне вихрем ворвалось в жизнь каждой советской семьи и разбило весь её мирный и привычный уклад. Это горькое слово грянуло, как гром с ясного неба. Уже во второй половине воскресного дня – 22 июня 1941 года страшная весть молниеносно разнеслась по всем городам и сёлам нашей необъятной страны. И вот уже на следующий день началась мобилизация мужчин старших возрастов для отправки на фронт. Все последующие дни во дворах городских и районных военкоматов, а также и на сборных пунктах толпились люди. Жёны и матери плакали, провожая мужей и сыновей на войну.
А ближе к ночи я продолжил разговор с отцом.
- Я думаю, эта война продолжится недолго. Красная армия быстро остановит и разгромит немецко-фашистских захватчиков, - высказал свое мнение я.
- Но, по моему мнению, война будет ожесточенной и затяжной, с большими жертвами, - сказал отец, - с обеих сторон.
- Папа, а я желаю служить в Красной Армии.
- Что ты, сынок? Не спеши, коза, в лес – все волки твои будут. Призовут тебя только еще через год, - сказал он.
Все эти дни мы с ним слушали сообщения по радио о происходящих событиях на западной границе. Воины Красной Армии героически и мужественно, стойко отражают натиск немецко-фашистских полчищ. В стране идет мобилизация старших и призывных возрастов. Из военкоматов люди получают повестки и идут на призывные пункты, а некоторые шли даже без повесток.
В эти же дни мы с ребятами ради разведки и ради юношеского любопытства ходили на вокзал, где происходили проводы мобилизованных призывников. На перроне стоял шум и гам: стоны, плач провожающих. Вот на запад без остановки проследовал очередной воинский эшелон. А эшелоны идут и идут…
Шли и шли воинские эшелоны на запад.
На пятые сутки, т. е. 27-го июня, так же стояла хорошая погода – был солнечный день. Никому не говоря – ни родителям, ни своим друзьям, - я отправился прямиком в Агрызский Гор-райвоенкомат. Прямо во дворе военкомата, вижу, расставлены столы. Около каждого стола очень много людей – мужчин старших возрастов. Постепенно я приблизился к одному из столов, за которым сидел военный человек с тремя «кубарями» в петлицах гимнастерки. Он, подняв голову, направил на меня строгий взгляд и спросил:
- А Вы, молодой человек, почему здесь?
А я ему:
- Пожалуйста, призовите и меня – я хочу служить в рядах Красной Армии.
Сотрудник военкомата строгим голосом сказал мне:
- Не мешайте работать, молодой человек, и идите домой. Нужно будет – позовем по повестке.
«Несолоно хлебавши» - как иногда говорят – я и направился домой. На другой день встретился с ребятами и рассказал им о своем «походе» в военкомат. Сказал им о том, что призывают пока только старшие возраста, а нас призовут или этой осенью или весной следующего, 1942-го года.
- Да, нам необходимо теперь серьезно подумать о том, что будем делать и чем будем заниматься все это время, - сказал я ребятам.
- Конечно, обстановка сложная, - сказал Коля Каргашин.
- Будем искать себе подходящую работу, чтобы не бездельничать, - предложил Коля Гортинский.
- Работа – не волк, в лес не убежит, а вот нам всем обратиться в военкомат необходимо, - высказался Витя Сапожников.
- Понял твои разумные мысли, Виктор, - говорю я. – И поэтому предлагаю, не дожидаясь повестки из военкомата, идемте все вместе, как говорится, «хором», в военкомат; там и выскажем свои желания. А говорить, я предлагаю, там примерно так: «Призовите нас для службы в рядах Красной Армии, или досрочно, или добровольно, как решите. Но так, чтобы каждый из нас попал служить по желанию в свой выбранный любимый род войск». Так и порешили, так и договорились. И людей меньше в военкомате стало.
А 28-го июня мы все как «огурчики» нежданно и негаданно в военкомат-то и «явились, не запылились». Смотрю – действительно людей стало меньше.
- А это что за молодые люди прибыли к нам?- спросил тот же военный с тремя «кубарями».
- Мы к вам с очень важной большой просьбой, - проговорили почти в один голос мы. – Призовите нас для службы в рядах Красной Армии, или досрочно, или добровольно, как решите. Но так, чтобы каждый из нас попал служить по желанию в свой выбранный любимый род войск, - осмелился высказаться и Николай Гортинский. Нас поняли, наши пожелания учли; предложили пройти мандатную и медицинскую комиссии. В подтверждение всего на мандатной комиссии Виктор Сапожников за всех нас вот что еще высказал:
- В течение последних двух лет учебы в школе мы занимались во всех оборонных кружках, сдавали зачеты и нормативы по ним. Так что навыки первоначальной военной подготовки имеем все.
Пожелания ребят увенчались успехом: кто куда пожелал – туда и направили. Дошла очередь и до меня, ведь я оказался последним, то есть замыкающим. Смотрю, за столом сидит, оказывается, тот же сотрудник военкомата с тремя «кубарями». Стою перед ним в одних трусах, с сияющим лицом, ростом во-о-о, в плечах тоже во-о-о! И у нас с ним состоялся вот такой интересный диалог:
- А-а-а! Знакомый молодой человек!
- Да, - говорю я, - мы с Вами встречались уже.
- Ну, а Вы какой свой любимый род войск выбрали?
- Желаю быть танкистом, - твердо ответил я.
- Это почему же? – улыбаясь, спросил он.
- Ведь боевая машина – танк, - это броня, скорость, маневр, огонь!.. – четко отчеканил ему я.
- Это точно! – сказал он, глядя в мою медицинскую карту, рассматривая мои «параметры». А затем строгим, изучающим взглядом посмотрел на меня и утвердительно мне сказал:
- Вы для службы в бронетанковых и механизированных войсках Красной Армии по состоянию здоровья не годитесь…
  Я тут даже чуть не упал…. Но сам он посмотрел в инструкцию и со строгим взглядом на меня…
- Это почему же по состоянию моего здоровья-то? Я полностью здоров!
- Ваш рост 172 сантиметра, то есть выше допустимого на два сантиметра, да еще и в армии подрастете.
- Так что ж, в этих двух сантиметрах и заключается мое плохое состояние здоровья?
- Да, да! В общем, с Вами мы поступим таким образом: сейчас идите домой. А мы Вам подберем род войск, подготовим документы и вызовем по повестке.
Вышел я к ребятам, они меня окружили и с нескрываемым любопытством спрашивают:
- Ну, как, Сашок? А тебя-то куда?
- Да никуда – отправили домой. Сказали, что в танкисты по состоянию здоровья не подхожу; решат и вызовут… Это надо же – из-за каких-то двух сантиметров танкистом быть не могу! А? – с некоторой злостью выговорил я.
Мои ребята, конечно же, удивились и вдоволь насмеялись надо мной, не состоявшимся танкистом:
- Вот так-то, наш дружок Сашок, из тебя танкиста не получилось из-за двух сантиметров, - выговорил мне Коля Гортинский.
- Значит, «танкист»-переросток наш Шурка, - сказал со смехом Колька Каргашин.
- Ну, ладно, хватит устраивать над ним насмешки. Ведь он оказался главным зачинщиком, инициатором похода в военкомат. И правильно сделал. И все мы совершенно правильно поступили – добросовестно, досрочно добровольно прибыли в военкомат. Прошли призывную комиссию. В общем, Родина знает, куда своих юношей посылать и направлять, - в завершение всего сказал Витя Сапожников.
И все мы разошлись по домам, в ожидании повесток из военкомата. А дома, конечно же, отцу я рассказал во всех подробностях о нашем походе в военкомат. Отец в мой адрес высказал свое мнение так:
- Ох, ты и упрямец у меня, сынок! Я же тебе говорил: не спеши, не торопись…
- Все равно уеду служить в Красную Армию! – утвердительно высказал свое твердое решение я.
- Все же ты меня убедил окончательно…, - заявил мой папа. – Да-да, я согласен и одобряю твое твердое решение. Ведь сейчас наша Родина в серьезной опасности. Тебе и твоим друзьям необходимо обязательно стать на защиту нашей страны от немецко-фашистских захватчиков – заклятых врагов.
И действительно, 30-го июня мне пришла повестка: явиться в военкомат. Там мне сообщили:
- Готовьтесь к отъезду в город Вольск, Саратовской области в Первое Вольское военное авиационное училище имени Ленинского Комсомола. Все документы: личное дело и проездные билеты – готовы. Будете ехать скорым пассажирским поездом «Свердловск-Москва» с пересадкой в Казани, самостоятельно, одни. В училище Вас зачислят курсантом.
Со мной провели соответствующий инструктаж, вручили пакет с документами; пожелали успехов в учебе и дальнейшей службе в авиации.
2-го июля 1941-го года (на десятый день войны) меня на перроне станции Агрыз провожали мои родители. Прибыл поезд и тут же объявили посадку, а вскоре – и отправление. Я стою на площадке тамбура вагона, а мама бежит за вагоном, обливаясь слезами…, только и успела выкрикнуть: «Сынок, береги себя, пиши!». А папа стоял в стороне в глубокой задумчивости…
Так тогда они расстались со мной, а я  - с ними. Мог ли я тогда подумать о том, что расстался с мамой и папой навсегда?
Еду скорым поездом вполне самостоятельно в военное авиационное училище, с документами на руках. Сижу и посматриваю в окно вагонное. А за окном мелькают телеграфные столбы, леса, поля и перелески, на стыках рельсов постукивают колеса вагонные. Остановка поезда была на станции Вятские Поляны; выходил на перрон. И сразу же вспомнил о том, что мой папа водил поезда в западном направлении до этой станции от станции Агрыз. На станцию Казань поезд прибыл ночью. В зале ожидания вокзала оказалось очень много пассажиров – среди них много военных и гражданских людей, многие из них с задумчивыми и хмурыми лицами. Все это говорило и напоминало о том, что со страной случилась беда… великая беда.
На вокзале сразу же решил, что мне необходимо уточнить отправление поезда в Саратов. В билетной кассе выяснил, что поезд до Саратова пойдет только 3-го июля утром. И еще выяснил, что мне, оказывается, чтобы попасть в город Вольск, необходимо будет сделать еще одну пересадку в городе Аткарск, не доезжая до Саратова. Вот и хорошо, что все это заблаговременно выяснил и уточнил.
Теперь-то я совсем успокоился и уселся на диван в зале ожидания. Очень долго сидел в неподвижности. Даже ноги сводить стало, пришлось их вытянуть…
Время идет медленно, очень-очень медленно; в ожидании чего-то – это утомительно. Выходил на привокзальную площадь. Ночь, сплошная ночная темень. Вернулся в зал ожидания и через него прошагал прямо на перрон. Без остановки проследовал на запад состав, на платформах которого стояли зачехленные танки. Прохаживаясь по перрону, я заметил, что на соседних путях еще один стоял эшелон с зачехленными платформами. Но оказывается, и меня заметили. Часовой крикнул: «Стой! Здесь запретная зона! Немедленно покинуть перрон!». Что я незамедлительно и выполнил. А через несколько минут, и этот эшелон отправился на запад. Начало светать: наступало утро. Решил снова посидеть на диване в зале ожидания. Но вскоре меня стало клонить ко сну. Но я упорно не поддавался – нашел выход. Взял полотенце, сходил к умывальнику и там по пояс освежился, прохладился холодной водой и утерся. После своей водной процедуры я вновь сел на свое место. Вот в этот-то момент я и услышал по радио выступление И.В. Сталина с Обращением к советскому народу от 3-го июля 1941-года.
После долгих ожиданий, наконец-то объявили посадку на Саратовский поезд. На него-то я с радостью и  сел. Ехал в хорошем, приподнятом настроении. Размечтался – впереди курсантская служба. В мечтах и раздумьях сладко заснул. Очнулся из-за разговора проводницы с пассажирами о том, что наш поезд будет следовать по большому маршруту: Казань – Саранск – Рузаевка – Пенза – Ртищево – Аткарск – Татищево – Саратов. И еще она предупредила:
- У кого билеты до Вольска, тем необходимо будет сделать пересадку в Аткарске на другой поезд, идущий до Вольска.
Ничего себе думаю: это так же и меня касается. Пассажиры между собой тихо разговаривали о нерадостных событиях на фронте. Так же серьезно и с оптимизмом отзывались о выступлении Иосифа Виссарионовича Сталина с Обращением к советскому народу, от 3-го июля 1941-го года.
А поезд все идет и идет. Это путешествие для меня оказалось очень длительным и утомительным. Поезд сделал короткую остановку на станции Ртищево… и я под стук и убаюкивания вагонных колес крепко-накрепко заснул. Оказывается, поезд делал еще две остановки: одну в Аткарске, а другую в Татищево. От сильного толчка, когда поезд тронулся из Татищева, я очнулся. У одного своего соседа я спросил:
- Где мы сейчас едем? И почему пассажиров в вагоне очень мало оказалось?
А он мне в ответ:
- Только что мы отправились со станции Татищево, скоро прибудем в Саратов. А нас, пассажиров, стало мало в вагоне лишь потому, что многие из тех, кому нужно было в Вольск, сошли в Аткарске и сделали пересадку на другой, пригородный поезд, идущий по маршруту Саратов-Вольск, через Аткарск.
Вот поезд и прибыл в большой областной город Саратов. Иду и думаю: «Вот это да-а! Соня-засоня! Куда же меня черти занесли? Да, занесли туда, куда было не надо». Ругаю сам себя. Задумался: что мне делать и как поступить, как выбраться из этой нелепой ситуации?
В первую очередь решил обратиться к дежурному по вокзалу. А он то и направил меня к военному коменданту. Доложил я подробно обо всем случившемся военному коменданту. А он меня и обрадовал:
- Тебя, будущий курсант, следует задержать и посадить на 15 суток на гауптвахту при гарнизонной комендатуре города Саратов. А там – и прощай авиационное училище.
- Уважаемый товарищ капитан, очень прошу Вас, извините и простите меня. Дорога была длительная и утомительная. Обещаю из такой моей оплошности сделать самые серьезные выводы в жизни для себя в жизни и службе. Обещаю быть к себе строгим и дисциплинированным всегда и везде при любой обстановке.
- Решаю так: твердо верю тебе. Я понял, что тебе можно доверять. И только потому, что тебе с места в военкомате доверили ехать с твоими документами и личным делом. Вы свободны, а поезд будет нескоро.
Теперь у меня времени было достаточно. Я осмотрел внутри здание вокзала и вышел на привокзальную площадь. Ходят и звенят трамваи. Людей много гражданских, военных. Заходил в некоторые прилегающие к вокзалу улицы. Город Саратов понравился мне. В одной из закусочных хорошо покушав, а потом снова возвратился в здание вокзала.
Через некоторое время объявили посадку на пригородный поезд Саратов – Аткарск – Вольск. Комендант проводил меня до вагона, а сам что-то сказал проводнице…. Ну вот я снова еду. Оказалось, что те пассажиры, ехавшие до Вольска, правильно сделали пересадку в Аткарске. Но они очень долго и утомительно ждали этого пригородного поезда. Вот я и встретился с этими пассажирами при их же посадке в Аткарске.
Тут-то и начались разговоры, вопросы и расспросы; да, моя поездка без приключений не обошлась.
- Ты, молодой товарищ пассажир, где пропадал?
- Где находился все это время?
А я им с радостным и приподнятым настроением все мои похождения и рассказал:
- Я Аткарск-то проспал и доехал прямо до Саратова. Проехал до него, как говорят, «до упора». Успел походить, побродить по улицам. Город хороший, красивый – мне понравился. А вы здесь коротали время, конечно, сильно утомились.
Все мои попутчики смеялись, шутили, да и я с ними. И так, наконец-то, с некоторыми приключениями, прибыл в Вольск, город на матушке-Волге, так же как и сам город Саратов.





















Глава 5. Училище
Разыскал училище. Обратился к дежурному по контрольно-пропускному пункту (КПП), который куда-то позвонил. Прибыл курсант-посыльный с красной повязкой на левом рукаве. Он меня проводил в штаб училища, в строевой отдел. Там я четко доложил о своем прибытии, предъявил свое личное дело и все документы.
- Вы что, одни прибыли? А где остальные? - спросил меня один из командиров. Тогда я ответил:
- Да, я один прибыл. Из военкомата меня одного к вам направили, со всеми моими документами.
- Хорошо, Вы зачислены курсантом училища. Направляем Вас в   10-ю курсантскую роту в распоряжение старшего лейтенанта Хрипункова, в первое классное отделение (взвод).
Нас разместили в городском парке по палаткам – на период карантина. Строем всех нас отправили в баню. Завели в одну дверь, в помещение, где наголо постригли. Затем мы выполнили все водные и банные процедуры. А уже в другом помещении полностью переоделись в военную курсантскую форму. Но вышли мы совершенно в другую дверь. Смотрим друг на друга – не насмотримся – и даже сами себя не узнаем. Всю гражданскую одежду было приказано упаковать и посылками отправить домой, на Родину.
Командир нашего классного отделения (взвода) оказался высокий, стройный голосистый старший сержант. Он подал сразу, одну за другой, несколько команд:
- Взвод, слушай мою команду! Выходи строиться на построение! Это первое ваше построение. Становись! – сразу же сделал несколько замечаний и произвел перестановку всех курсантов. Подал еще несколько команд:
- Разойдись! Становись! Равняйсь! Отставить! Равняйсь! Смирно! Стоять вольно! Поясняю: все команды слушать внимательно и четко выполнять. Например, команда «шагом марш»! Все приготовились к движению. По этой команде все должны четко начать движение с левой ноги. Одновременно и четко чеканить шаг, не мешая друг другу в движении.
Далее последовало еще несколько команд:
- Равняйсь! Смирно! Налево! Вперед, шагом марш!
И тут началось… шли, конечно, нечетким строем, сбиваясь с одной ноги на другую. Задние наступали на пятки впереди идущим. С большим трудом «домаршировали» до своих палаток в городском парке. Еще команды, последовавшие одна за другой:
- Взвод, стой! Направо! Равняйсь! Смирно! Вольно!
В заключение такого горе-«марша» наш командир сердито высказался о всех трудностях учебы:
- Строем ходить, товарищи курсанты, не умеем. «Горох-горох», как говорится. Да! По вам очень долго не будет скучать строевая подготовка. Будем упорно ею заниматься. А вообще предупреждаю всех вас, товарищи курсанты, о соблюдении воинских порядков, о соблюдении строжайшей воинской дисциплины. С первого дня привыкайте к трудностям, а их у вас впереди будет очень много. Нашей 10-й курсантской ротой командует очень строгий, требовательный, но справедливый командир – старший лейтенант Хрипунков.  Наша 10-я курсантская рота в училище занимает первое место по всем показателям: строевой, учебно-боевой, теоретической, политической подготовке. Будете изучать все Уставы и Наставления по воинской службе в Красной Армии, а также Авиационные Наставления и Инструкции. Будут проводиться политические занятия и политические информации. Гордитесь званием курсанта нашего авиационного училища. Каждому курсанту необходимо запомнить справедливую военную заповедь:
«О, воин, службою живущий,
Читай Устав на сон грядущий!
И ото сна с утра восстав,
Читай усиленно Устав!».
-А сейчас я всем вам предоставляю возможность разойтись по своим палаткам и заняться своими личными делами. Не забывайте написать письма родным, близким и знакомым. Будьте внимательны и следите за указаниями и очередными командами. Взвод! Слушай мою команду! Равняйсь! Смирно! Вольно! Разойдись!
А в заключение, уже в непринужденной обстановке наш командир классного отделения в назидание всем нам высказался так:
- Во-первых, вот что:
«Из вас должен помнить каждый
В столовой и в строю,
Что тяжело в учении,
Зато легко будет в бою!».
И, во-вторых:
«У курсанта всегда
Праздник с собой
Когда подается
Команда «отбой!».
Закончилось наше двухнедельное карантинное пребывание и проживание в палатках в городском парке. Нашу 10-ю курсантскую роту разместили по классным отделениям (взводам) на втором этаже большого здания.
Началась напряженная курсантская жизнь, служба, учеба. Приступили к ежедневным регулярным занятиям по очень плотно составленному графику: строевая, огневая подготовка со стрельбами в тире. Начались занятия по основным авиационным практическим и теоретическим предметам: конструкция самолета (планера) и конструкция его основных частей: крыла, центроплана, фюзеляжа и хвостового оперения. Подробно изучали конструкцию авиационного двигателя, авиационного вооружения, электро-радио, специального оборудования и приборов, а также секретные авиационные новинки. Также основательно изучали основные авиационные теоретические науки: теория полета самолета, общая аэродинамика и аэродинамические свойства крыла самолета. Изучали авиационное материаловедение.
Проводились марш-броски на несколько километров, 15-ти километровые практические выходы на аэродром. Зимой проводилась лыжная подготовка: лыжные марш-броски.
Курсант 1-го Вольского Военного Авиационного училища им. Ленинского комсомола Обрезков А.Н. (г. Вольск, февраль 1943 год).
Да. Курсантская жизнь была интересная, сложная и трудная. Курсанты регулярно следили за событиями на фронтах Великой Отечественной войны по сообщениям и сводкам Советского Информбюро.
            1-го сентября 1941-го года в торжественной обстановке весь личный состав 10-й курсантской роты принял Военную Присягу – дал клятву советскому народу защищать советское государство от немецко-фашистских захватчиков. В том числе и я, с винтовкой в руках, четко сказал слова Военной Присяги и затем, преклонив колено у Боевого Красного Знамени Училища, строевым шагом встал в строй роты.
В январе месяце 1942-го года нашу 10-ю роту выключили из учебного процесса и срочно «кинули» на берег реки Волга в лес на заготовку бревен.
В глубоких снежных сугробах пилили, рубили молодые дубки. Заготовка их продолжалась целую неделю. Заготовленные дубки сплавили вниз по Волге к Сталинграду. Они были отправлены для усиления обороны города, для строительства окопов, траншей, блиндажей, дотов, дзотов и других военных объектов и сооружений. Таким образом, и мы, курсанты, оказали посильную конкретную помощь героическим защитникам Сталинграда.
Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза Георгий Константинович Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» пишет: «Победа наших войск под Сталинградом знаменовала собой начало коренного перелома в войне в пользу Советского Союза и начало изгнания вражеских войск с нашей территории. Это была долгожданная и радостная победа не только для войск, непосредственно осуществлявших разгром врага, но и для всего советского народа, который дни и ночи упорно трудился, чтобы обеспечить армию всем необходимым.
Военные сыны России, Украины, Белоруссии, Прибалтики, Кавказа, Казахстана, Средней Азии стойкостью и массовым героизмом заслужили бессмертную славу».


 «И никому не дозволено преуменьшить значение ратного и трудового подвига советского народа в  Великой Отечественной войне!».
Г.К. Жуков.

Глава 6. Мой шестьсот одиннадцатый штурмовой

После окончания Первого Вольского Военного Авиационного училища им. Ленинского Комсомола я был направлен в 611-й Штурмовой авиационный полк, в состав Первой авиационной эскадрильи. Ею в то время командовал старший лейтенант Китаев Николай Михайлович – опытный, тактически грамотный летчик-штурмовик. Вот к нему-то, в состав его боевого экипажа, я и получил назначение.
Мой 611-й Штурмовой авиационный многонациональный полк сформировался ранней весной 1943-го года в Оренбургской области:
- Командир полка – майор Воробьев Григорий Васильевич,
- Заместитель командира полка по политической части – майор Тютюнник Григорий Андреевич,
- Начальник штаба полка – майор Нечипорук Иван Демьянович,
- Начальник Оперативного отдела полка – капитан Зуев Александр,
- Штурман полка – капитан Рачков,
- Начальник воздушно-стрелковой службы – капитан Ступак,
- Старший инженер полка – майор Миронов Сергей Антонович,
- Инженер полка по электро-радио и специальному оборудованию самолетов полка – капитан Свириденко Иван Иванович.
Партийную организацию коммунистов полка возглавлял коммунист Дворниченко Николай Антонович – старший техник-лейтенант. Комсомольскую организацию полка возглавлял Смирнов Константин Сергеевич.
На своем собрании комсомольцы Первой авиационной эскадрильи своим комсомольским вожаком избрали меня.
По памяти своей называю поименно фамилии летчиков-штурмовиков моей Первой авиационной эскадрильи:
Китаев Николай Михайлович – командир 1-й АЭ,
Михайловский Николай Васильевич,
Крамарчук Григорий Васильевич,
Петровский Иван Михайлович,
Сенник Всеволод Георгиевич,
Терехов Иван Николаевич,
Фаттахов Зуфар Фаткулинович,
Лугашов Александр…
Также по памяти поименно (кого помню) называю фамилии воздушных стрелков-радистов всех трех авиационных эскадрилий:
Ушаков Николай Иосифович,
Никифоров Петр Прокофьевич
Обрезков Александр Николаевич,
Вавилов Аркадий Матвеевич,
Иванов Василий Александрович,
Кухарь Александр,
Киселёв Анатолий,
Назимок Николай,
Сивергин Сергей,
Берлизов Николай,
Гущин Михаил,
Татаркулов,
Кравец,
Гунченко,
Яковлев…
А вот поименный перечень фамилий летчиков-штурмовиков Второй и Третьей авиационных эскадрилий нашего полка (по памяти моей и по переписке с боевыми моими друзьями - однополчанами):
Давидян Вартан Седракович,
Козленко Петр Александрович,
Михайлов Анатолий Федорович,
Тетерин Михаил Яковлевич,
Чуйков Сергей Дмитриевич,
Майоров Алексей Федорович,
Хабарин Николай Иванович,
Сарочан Виктор Андреевич,
Лякшиев Дмитрий Филиппович,
Разин Константин Александрович,
Терентьев…
Список личного состава многонационального 611-го Штурмового авиационного полка помещен в конец книги (список неполный).
В городе Куйбышев (Самара) прямо с завода для нашего полка был получен полный комплект самолетов-штурмовиков Ил-2 конструкции выдающегося генерального авиационного конструктора Ильюшина Сергея Владимировича. Самолет-штурмовик Ил-2 (Ильюшин-второй).
А перед перелетом на фронт лётный и инженерно-технический состав полка на Ил-2 без аварий и лётных происшествий выполнил всю лётную и учебно-боевую программу. За отличное выполнение программы полк был награжден самолетом УТ-2. На его борту красовалась надпись: «За безаварийную работу 611-у ШАП».
Ну, а мы за такую награду радовались, гордились этим  и ликовали. Обещали на фронте отлично бить фашистских извергов, бить беспощадно!
Самолет УТ-2 (учебно-тренировочный двухкабинный) был разработан в 1935-ом году коллективом советского авиаконструктора Яковлева Александра Сергеевича. Самолет УТ-2 представлял из себя моноплан с низко расположенным свободнонесущим крылом, был оснащён мотором М-11 мощностью в 100 лошадиных сил (л.с.). Его максимальная скорость – 205 километров в час, а потолок – 3500 метров. Он служил в полку как учебный, тренировочный и связной самолет. Очень хорошо помню: обслуживал его отличный авиамеханик, старший сержант Рыбаков Николай.

На фронт летят штурмовики.
На всю свою жизнь мне запомнилась та торжественная и волнующая обстановка, в которой наш полк отправлялся на фронт из города Чапаевск. А мне к тому времени только-только исполнилось 20 лет. Конечно же, все переживали и волновались. Каждый думал об одном: скорее бы сполна отомстить врагу за поруганную советскую землю нашу и очистить ее от фашистских оккупантов.
В это время я уже находился на стоянке около нашего командирского самолета вместе с нашим авиационным механиком – старшим сержантом Ильей Уразайкиным. Он неспеша обошел вокруг самолета и еще раз внимательно провел внешний осмотр боевой машины. А я тем временем проверил и приготовил оба парашюта – командирский и свой, - расположив их на левом крыле.
Вот к грозной боевой машине Ил-2 подошел командир Первой авиационной эскадрильи старший лейтенант Китаев Николай Михайлович. Волнуясь, но торжественным голосом, Уразайкин доложил командиру:
- Товарищ старший лейтенант, самолет к полету на запад, на фронт, громить фашистских извергов, готов!
- Благодарю за службу, - сказал Китаев.
- Служу Советскому Союзу! – четко ответил старший сержант Урузайкин.
- По самолетам! – поступила долгожданная команда. Как долго мы ждали этой команды! Шутка ли, летим на запад, на фронт!
Вот Китаев крепко пожал руку на прощание старшему сержанту Уразайкину. Затем мы оба поднялись на левое крыло самолета, помогли друг другу надеть парашюты. Мы заняли места в своих кабинах. Командир экипажа Китаев Н.М. подал команду:
- От винта!
- Есть от винта! – четко ответил Уразайкин.
Ровным тоном заработал мотор…, вот он взревел на больших оборотах. Это старший лейтенант проверил его работу на всех режимах. Мотор стал работать на малых оборотах.
- Убрать «колодки»! – последовала следующая команда.
- Есть убрать тормозные «колодки»! – ответил авиамеханик командирского самолета. Наш самолет плавно покатился и порулил к старту, а следом за нами и другие экипажи нашей Первой авиационной эскадрильи.
А на старте…. Вот, что было на старте…
Командир нашего полка майор Воробьев Григорий Васильевич стоял на старте с полковым боевым Красным Знаменем, на полотнище которого написано: «611-й Штурмовой авиационный полк». Около командира полка стояли еще несколько человек начальствующего состава. Играл духовой оркестр: «Все выше, и выше, и выше стремим мы полет…».

Для перелета на фронт в состав 5-й Воздушной армии (Степной фронт – Курская дуга) выруливают на старт самолеты - штурмовики ИЛ-2 611-го штурмового авиационного полка (г. Чапаевск, май 1943 год).

А грозные боевые самолеты-штурмовики Ил-2 один за другим продолжали выруливать со своих стоянок на старт. Было очень торжественно…. И самолет за самолетом по взмаху стартера красным флажком поднимались в воздух, делая прощальный круг.
Наша Первая авиационная эскадрилья взлетела первой и взяла курс на запад, чтобы беспощадно громить ненавистного врага. А сверху мне было видно, как полотнище полкового боевого Красного Замени продолжало развеваться на ветру. Появилось чувство гордости за мой полк.




























Глава 7. Степной фронт. Курская битва.
В начале июня 1943-го года наш 611-й Штурмовой авиационный полк прилетел на фронт и был включен в состав 5-ой Воздушной Армии. Полк стал базироваться на одном из прифронтовых полевых аэродромов в районе южной оконечности выступа Курской дуги – между городами Старый Оскол и Новый Оскол.
После победоносного завершения Сталинградской битвы по решению Верховного Главного Командования был образован Степной Военный округ (СВО) как стратегическое резервное формирование Ставки ВГК. Затем в результате переименования округа, 9 июля 1943-го года образован Степной фронт под командованием генерал-полковника Ивана Степановича Конева.
В состав Степного фронта входили:
5-я Гвардейская Армия под командованием генерал-лейтенанта Алексея Семеновича Жадова;
5-я Гвардейская танковая Армия под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова;
5-я Воздушная Армия под командованием генерал-лейтенанта авиации Сергея Кондратьевича Горюнова, а также сухопутные соединения и части.
Вот эти знаменитые три «пятерки» беспощадно били, громили врага на Курской дуге – и на земле, и в воздухе с девизом: «Смерть немецко-фашистским захватчикам!». Таким образом, начиналась и ковалась победа на Курской дуге.
В моей памяти сохранились многие воспоминания о событиях Великой Отечественной Войны. А также и о Курской битве. Да, тяжело и очень трудно была завоевана эта Великая Победа Великим советским народом. В истории Отечества и памяти всего человечества она останется на века! Мой долг перед павшими в боях и моя память обязывают меня рассказать о том, что пришлось видеть и пережить в те уже далекие-далекие годы, когда нам приходилось испытать радости побед и горести потерь.
Основными событиями в районе Курского выступа летом 1943-го года были:
- оборонительная операция (5-23 июля);
- наступательные операции (12 июля- 23 августа);
- освобождение советскими войсками городов Белгорода и Орла          (5 августа);
- освобождение советскими войсками города Харьков (23 августа).
Тогда битва на Курской дуге действительно превратилась в «огненную дугу». В истории человечества не было такой гигантской и кровопролитной битвы, как летом 1943-го года на Курском выступе. Миллионы воинов с обеих сторон, тысячи танков, самолетов и артиллерийских орудий вели борьбу за то, чтобы победить в этой ожесточенной битве, ожесточенной и смертельной схватке. В то лето гитлеровское руководство разработало план наступательной операции немецко-фашистских войск в районе Курского выступа под кодовым наименованием «Цитадель» (Zitadel). Используя отсутствие второго фронта в Западной Европе и наиболее выгодное положение своих войск в районе Курского выступа, оно решило нанести несколько наступательных ударов по советским войскам. Предприняло попытку нанесения ударов с Севера, из района города Орел, в направлении на Поныри и с Юга, из района Белгорода, в направлении на Прохоровку, тем самым, желая окружить всю Курскую группировку советских войск. А также тем самым им хотелось взять реванш за крупнейшее поражение под Сталинградом.
Для этой цели немецко-фашистское командование сосредоточило на Курском направлении огромные силы: более 50-ти дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных. А также отборные ударные силы фашистского вермахта, в том числе и танковые дивизии «СС», «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Рейх» и другие. Всего около миллиона человек, до 2700 танков и штурмовых самоходных орудий, а также свыше 2000 самолетов.
Для осуществления своей операции «Цитадель» под Курском были привлечены отборные войска вермахта и наиболее опытные генералы. Важное место в замыслах противника отводилось массированному применению новой военной техники: танков «Тигр» и «Пантера», штурмовых самоходных орудий «Фердинанд», а также новых самолетов-истребителей типа «Фокке-Вульф-190А», «Мессершмидт-109Е» и штурмовик «Хеншель-129».
Советское Верховное Главнокомандование своевременно вскрыло планы гитлеровского командования на лето 1943-го года. На немецко-фашистскую наступательную операцию «Цитадель» обрушились советские контроперации «Кутузов» и «Полководец Румянцев».
Ставка ВГК разработала свой стратегический план разгрома немецко-фашистских войск под Курском. Координация действий войск фронтов возлагалась на представителей Ставки Маршалов Советского Союза Георгия Константиновича Жукова и Александра Михайловича Василевского.
По решению Ставки были нанесены удары по вклинившимся группировкам врага. К проведению Орловской наступательной операции «Кутузов» (кодовое наименование) были привлечены войска Западного фронта под командованием генерал-полковника Василия Денисовича Соколовского, Центрального фронта под командованием генерала армии Константина Константиновича Рокоссовского и Брянского фронта под командованием генерал-полковника Маркиана Михайловича Попова.
Наступательную операцию на Белгородско-Харьковском направлении «Полководец Румянцев» (кодовое название) выполняли войска Воронежского фронта под командованием генерала армии Николая Федоровича Ватутина и Степного фронда под командованием генерал-полковника Ивана Степановича Конева во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта под командованием генерала армии Родиона Яковлевича Малиновского.
Таким образом, в результате согласованных и совместных действий фронтов, ударами с севера, востока и юга в направлении на Орел (операция «Кутузов»), северная группировка войск противника была расчленена и разгромлена по частям. И 5-го августа героические советские войска освободили город Орел.
Объединенные единым замыслом (операция «Полководец Румянцев»), 3-го августа войска Воронежского и Степного фронтов так же перешли в решительное наступление при поддержке Юго-Западного фронта.
В результате мощных ударов с разных направлений разгромили и южную группировку гитлеровских войск. И 5-го августа доблестные советские войска и этих трех фронтов освободили город Белгород.
Наступательный порыв советских воинов, непрерывность наступления наших фронтов шли во всё возрастающих масштабах.   Эти масштабы боевых наступательных действий советских фронтов оказались ошеломляющими, стали полнейшей неожиданностью для гитлеровского командования.
Еще задолго до наступательных операций советских фронтов в районах севернее и южнее Курского выступа сосредотачивались советские танковые дивизии. Туда шли эшелоны с новейшей советской военной техникой. Подготовка проводилась скрытно и в сжатые сроки. Только войска Воронежского и Степного фронтов насчитывали свыше 980000 человек, свыше 12000 орудий и минометов, самоходных артиллерийских установок, 1300 боевых самолетов. Советские соединения и части продолжали оснащаться новейшими типами боевой техники: танками типа Т-34-85; самоходными артиллерийскими установками ИС-2, ИСУ-152; самолетами-истребителями типа Ла-5, Ла-5ФН, Як-9, Як-7, Як-3; пикирующими бомбардировщиками Ту-2, Пе-2; самолетами-штурмовиками Ил-2. А также  другой военной техникой. Например, такая новинка, как противотанковые авиационные бомбы кумулятивного действия «ПТАБ-1,5» и «ПТАБ-2,5», весом 1,5 килограмма и 2,5 килограмма; и другие новинки советского оружия.
Наши самолеты наводили ужас на врага.
Самолет-штурмовик Ил-2. Его создал конструкторский коллектив, возглавляемый талантливым советским авиационным конструктором Сергеем Владимировичем Ильюшиным. Это боевая машина, у которой мотор и обе кабины для экипажа бронированы. Самолет Ил-2 с двигателем АМ-38ф мощностью 1750 л.с. развивал скорость до 450 км/ч. Боевой взлетный вес – 6000 килограмм. Бортовое вооружение установлено в крыле: две автоматические авиационные пушки типа НС-23 калибра 23 мм, и к ним в двух снарядных ящиках по 150  снарядов, а также два автоматических авиационных скорострельных пулемета типа ШКАС калибра 7,62 мм. Скорострельность – 1600 выстрелов в минуту, с двумя патронными ящиками к каждому пулемету по 750 штук патронов на каждый. То есть всего 1500 патронов. Это для ведения огня со стороны передней полусферы. А для отражения атак вражеских истребителей со стороны задней полусферы в задней кабине установлена турельная установка с крупнокалиберным пулеметом типа УБТ (Универсальный Березина турельный) калибра 12,7 мм, с каллиматорным прицелом типа К-8Т, со снарядным ящиком и с комплектом снарядов в нем. Бомбовая нагрузка самолета Ил-2 – до 600 килограмм авиабомб различного калибра и боевого назначения (ФАБ, ЗАБ, ОАБ и др.) Бомбы размещались в бомбовых отсеках центроплана самолета. А на наружных 8-ми направляющих балках под крылом подвешивались реактивные снаряды (малая «Катюша») в количестве 8-ми реактивных снарядов типа РС-82.
Как видите, самолет-штурмовик Ил-2 имел на своем борту мощное, грозное авиационное вооружение. Самолет оснащен и, как говорится, вооружен «до зубов». Все оружие с воздуха эффективно применялось в зависимости от условий  и боевой обстановки на фронте. И это еще не все.
Для нанесения ударов по танковым колоннам противника в бомбовые отсеки укладывались до 240 штук специальных противотанковых бомб кумулятивного действия типа «ПТАБ-2,5» и «ПТАБ-1,5». При прямом попадании во вражеский танк такая бомбочка прожигала его насквозь. Вот эта новинка поражала вражеские танки. Вот на этих грозных самолетах-штурмовиках летчики нашего полка героически и мужественно сражались с немецко-фашистскими захватчиками.
Наши советские бойцы на фронте горделиво называли Ил-2 «крылатым танком», «летающим танком»… и даже сам конструктор С.В. Ильюшин так его называл. Но враги, испытывающие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили его «Schvarzetodt» (черная смерть). Они в страхе разбегались по щелям, окопам, в укрытия, если только кто успевал. Оставляли свою боевую технику на поле боя и в полном смысле слова «драпали», если успевали.
По «тиражу» выпуска самолет Ил-2 не имел себе равных. Заводы построили более 36000 машин этого типа.
Основными боевыми задачами штурмовой авиации являлись: непосредственная поддержка Сухопутных войск путем поражения живой силы противника на поле боя, в ближайшей глубине при подходе резервов, по танковым и автомобильным колоннам, артиллерии, железнодорожным станциям, эшелонам с вражеской техникой, мостам, переправам - вражеским портам и кораблям. Штурмовики наносили внезапные удары по аэродромам и опорным пунктам противника и другим объектам и целям. Не оставлялись в покое и без внимания вражеские штабы. В сложных метеорологических условиях летчики-штурмовики взлетали на разведку в тыл врага. А также вылетали на «свободную охоту», на разведку погоды.
Уважаемый читатель!
Теперь наступило время пригласить Вас как можно ближе познакомиться и вникнуть во фронтовую жизнь и в боевую деятельность всего личного состава нашего 611-го Штурмового авиационного полка.
Да! Полк прилетел на фронт. И стал он базироваться на одном из фронтовых полевых аэродромов в районе южной оконечности Курского выступа. Личный состав полка немедленно приступил к боевой работе во фронтовых условиях, в составе действующего Степного фронта. Летный состав занялся изучением района предстоящих боевых действий. Знакомился с особенностями линии фронта – линии боевого соприкосновения советских войск с войсками противника по штурманским картам, имеющимся некоторым разведанным. А инженерно-технический состав, не покладая рук днем и ночью, готовил материальную часть каждого самолета к боевым вылетам, к штурмовым ударам по врагу.
Во всех трех эскадрильях полка проводились партийные и комсомольские собрания. На них ставились конкретные задачи по мобилизации личного состава на выполнение боевой деятельности и по предстоящей боевой работе. На собраниях принимались такие главнейшие решения:
- Быть в постоянной боевой готовности!
- Умело готовить и технически грамотно эксплуатировать грозную технику на земле и эффективно в воздухе!
- Беспощадно бить и гнать оккупантов со священной советской земли!
- Беспощадно громить врага до окончательной и полной Победы!
Вскоре командир полка майор Воробьев собрал весь летный состав и сказал:
- Соколы вы мои, мы теперь на фронте, а «не у тещи на блинах». Перед нами коварный враг, которого будем бить умело, грамотно и беспощадно, до полной победы над ним. А теперь мне с вами крайне необходимо знать все о противнике: его расположение, численность войск, военную технику и намерения. Нам нужна разведка для того, чтобы иметь все эти сведения, чтобы затем эффективнее приступить к боевой работе.
И для всех задал единственный вопрос:
- Кто желает выполнить это очень важное первое боевое задание – лететь на разведку в ближайший тыл противника? Для этого нам нужен один экипаж.
И сам тут же на него ответил:
- «Чтобы было справедливо – начнем с Первой авиа-эскадрильи. На разведку полетит экипаж: командир Первой Авиационной эскадрильи Китаев Николай Михайлович и Обрезков Александр Николаевич». Пусть этот боевой вылет для нашего полка будет первой боевой ласточкой, а также для них еще и первым боевым крещением на Курской дуге.
- Есть! Лететь на разведку! – четко ответил старший лейтенант Китаев Николай Михайлович.
Подходим к командирскому самолету. И наш авиационный механик старший сержант Уразайкин Илья доложил: «Товарищ старший лейтенант, самолет к боевому вылету, на первое боевое задание готов!».
- Благодарю за отличную работу! – сказал Китаев.
- Служу Советскому Союзу! – четко ответил механик.
Отлично помню все подробности этого первого нашего боевого крещения на Курской дуге. Летим мы на разведку в тыл врага, в район боевых действий по маршруту Прохоровка-Белгород и обратно. Полет выполнялся на высоте 250-300 метров, в направлении на юго-запад на максимальной скорости.
- Саша! Пересекли линию фронта! Внимательно следи за воздухом и землей! – приказал мне мой командир экипажа Китаев. – ведь мы с тобой сейчас разведчики, все должны увидеть и узнать.
- Есть! Следить внимательно за воздухом и землей! – ответил я.
Слева, вдали были видны окраины города Белгород, а справа - Тамаровка, и еще дальше – Борисовка. Оказалось, это два оборонительных рубежа и опорных пункта противника. Здесь-то мы и обнаружили сосредоточение замаскированных танков и другой вражеской техники, в лощинах, низинах, кустарниках. Да и все равно с высоты видны на земле следы от гусениц танков. Продолжаем лететь в западном направлении. Западнее Борисовки, на одном из железнодорожных полустанков заметили вражеский эшелон с танками и артиллерией под разгрузкой. Эх, себе думаю: вот сейчас бы нанести бомбовый удар по этому эшелону. Мой командир с левым разворотом на восток обогнул с южной стороны город Белгород. А восточнее города мы обнаружили еще одно большое скопление замаскированных вражеских танков и другой военной техники.
Затем мы на максимальной скорости курсом на северо-восток пересекли линию фронта и возвратились на свой аэродром. Наш разведывательный полет оказался неожиданным, внезапным для врага. Весь полет выполнялся на низкой высоте и на максимальной скорости. Поэтому мы благополучно выполнили разведку и привезли ценные данные о противнике. В штабе полка командир 1-й АЭ старший лейтенант Китаев подробно доложил о выполненном боевом задании командиру полка майору Воробьеву. А капитан Зуев Александр немедленно зафиксировал все данные на оперативной карте-планшете.
В этот же день командир полка приказал немедленно трем экипажам штурмовиков Ил-2 нанести удар по вражескому эшелону, стоящему под разгрузкой. Выполнять приказ вылетели экипажи капитана Давидян В.С., старшего лейтенанта Михайлова А.В. и лейтенанта Хабарина Н.И. Зайдя на цель с западной стороны, они внезапно обрушили свой смертоносный груз на стоящий под разгрузкой вражеский эшелон. Они поочередно один за другим пикировали и наносили бомбовый и ракетно-пушечный удар по цели. Выполнив свое боевое задание, вернулись на свой аэродром. Отлично сработали…в пух и прах…
А на другой день вышестоящее командование приняло решение: нанести удары по скоплениям вражеских танков в разведанных районах.
Вот тут-то как раз и началось применение противотанковых авиационных бомб типа «ПТАБ». Наши мастера по авиавооружению Хафизова Нина и Колосаев В.Р. загрузили бомбовые отсеки нашего самолета этими самыми противотанковыми бомбочками. А наш везде и всегда успевающий авиамеханик Урузайкин полностью подготовил командирский самолет к боевому вылету. Подошли к самолету, и механик доложил:
- Товарищ старший лейтенант! Самолет к боевому вылету готов! Беспощадно громите врага!
Надели парашюты и оба заняли места в своих кабинах. Из 1-й АЭ выполнять боевое задание вылетели восемь экипажей: Китаев-Обрезков, Крамарчук-Кравец, Терехов-Вавилов, Сенник-Назимок, Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухарь, Фаттахов-Киселев и Лугашов-Севергин. Вылетели на задание за час до наступления темноты. Оказалось это очень важным моментом для нанесения внезапного удара по танкам.
- Внимание! Перелетели линию фронта, увеличить скорость! Всем внимательно следить за воздухом!
С напряженным вниманием смотрю за воздухом я.
- Внимание! Уменьшили скорость, перед нами цель. Атакуем! Разгружаемся на врага! На танки!

Мастера по авиавооружению: Хафизова Нина и Колесаев В.Р. готовят самолет командира 1-й АЭ к очередному боевому вылету.

Наши Илы парами атаковали скопления фашистских танков и орудий в районе Тамаровки. Все экипажи поочередно сбрасывали эти «ПТАБы». Во время повторного захода очнулись вражеские зенитчики – открыли зенитный огонь по штурмовикам. Шапки разрывов появились сзади самолетов с опозданием. С противозенитным маневрированием экипажи удалились от цели. Услышал в наушниках своего шлемофона голос моего командира, командира всей группы, старшего лейтенанта Китаева:
- Славно сработали! Идем домой! Молодцы, соколы!
В результате налета штурмовиков были подожжены более двух десятков «Тигров» и «Пантер», уничтожены свыше десятка орудий. Все экипажи благополучно вернулись на аэродром базирования. О выполненном задании доложено.
В этот же вечер, сразу после вылета нашей 1-ой АЭ, на боевое задание вылетела еще одна группа летчиков-штурмовиков: Давидян, Ступак, Кузьмин, Хабарин, Козлов и Тетерин. Эта шестерка Ил-2 получила так же ответственное боевое задание: нанести бомбовый удар по скоплению замаскированных вражеских танков, обнаруженных еще накануне восточнее Белгорода экипажем старшего лейтенанта Китаева во время разведки.
Выяснилось, что танков противника в заданном районе уже не оказалось. Они в течение ночи удалились на север. Но вскоре, через некоторое время, наши летчики обнаружили вражескую танковую колонну на марше, которая продвигалась в северном направлении к железнодорожной станции Прохоровка, на линии Белгород-Курск, что в 56-ти км  к северу от Белгорода.
- Вижу колонну танков! Внимание! За мной! Атакуем! – подал команду капитан Давидян В.С.
Штурмовики поочередно начали пикировать на танки врага. Вокруг самолетов появились шапки разрывов вражеских зенитных снарядов. Маневрируя, штурмовики продолжали вдоль колонны сбрасывать противотанковые бомбы. Экипажам видны были факелы горящих танков.
Но все же один вражеский зенитный снаряд во время пикирования попал в самолет летчика Николая Козлова. Машина загорелась, но необходимой высоты уже не было. Тогда летчик Николай Козлов свой горящий самолет направил вдоль вражеской танковой колонны. Своей горящей машиной он протаранил  колонну вражеских танков. Фамилию второго члена экипажа я не помню, к моему большому сожалению, так как погибшие герои были из другой АЭ. А познакомиться поближе с товарищами из других авиаэскадрилий мы еще не успели. Экипаж геройски погиб на глазах товарищей. Экипаж Козлова Николая шагнул в бессмертие. Потеря двух боевых товарищей глубокой и горькой болью отозвалась в сердцах однополчан, позвала мстить и беспощадно громить, уничтожать немецко-фашистских захватчиков, убийц и грабителей.
В общем, и в последующие дни штурмовикам боевой работы хватало. Личный состав полка трудился с напряжением и полной отдачей на земле и в воздухе. Действительно, обстановка в районе Прохоровки была сложной. Гитлеровцы решили во что бы то ни стало прорваться к Курску через Прохоровку. К 11-му июля 1943-го года враг стянул на прохоровское направление свои отборные танковые дивизии «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер», «Великая Германия» и другие.
Вскоре наши Илы снова атаковали скопления танков, орудий и другой военной техники врага. В результате штурмовых атак подожгли десятки «Тигров», «Пантер», «Фердинандов» и орудий. 12 июля 1943-ого года в районе Прохоровки произошло крупнейшее в истории Второй мировой войны встречное танковое сражение. С обеих сторон одновременно в сражении участвовало до 1200 танков и самоходных орудий.
Отважные танкисты 5-й Гвардейской танковой армии под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Ротмистрова Павла Алексеевича на полном ходу ворвались в боевые порядки немецко-фашистских войск. Участие в сражениях такого большого количества советских танков оказалось полнейшей неожиданностью для противника. С воздуха  по врагу наносила массированные удары советская авиация, в том числе и штурмовая. Над полем боя отважно работали все три эскадрильи полка. Победу ковал каждый, проявляя грамотно тактику и своё летное мастерство.
С воздуха, например, мне хорошо было видно это прохоровское танковое побоище. Горели танки, горела земля. Шли танк на танк, шли на таран, в лобовую атаку, рвали друг другу гусеницы. Все происходящее я бы назвал «танкопашным» боем, по аналогии с рукопашным боем в пехоте, в наземных войсках.
Нашему командованию стало известно о том, что со стороны Белгорода немцы еще подтягивают свои резервы в район опорного пункта Гостищево. Вот туда для нанесения удара по танкам из немецкого танкового корпуса «СС» и вылетела группа штурмовиков из 1-й АЭ в составе шести экипажей: Китаев-Обрезков, Михайловский-Никифоров, Фаттахов-Киселев, Крамарчук-Кравец, Терехов-Вавилов и Петровский-Кухарь.
Но перед вылетом командир 1-й АЭ старший лейтенант Китаев рассказал своим летчикам об особенностях выполнения этой боевой задачи:
- Полет выполняем на высоте 900 метров под кромкой облаков. Всем следить за воздухом, возможно появление вражеских истребителей. Они барражируют на разных высотах, укрываясь в облаках. Летим курсом на юго-запад. А перед Белгородом, в районе Щекино, с разворотом вправо, устремляемся на север. Вот внимательно рассмотрите на своих картах вражеский опорный пункт Гостищево. Колонну атакуем сходу, по моей команде: «За мной!» - одиночными экипажами выбираем себе цель и, таким образом, разгружаемся от «ПТАБов», освобождаем от них все бомбовые отсеки; от них полностью разгружаемся вдоль танковой колонны. Второго захода в атаку выполнять не будем. Над целью, как нам стало известно, патрулируют истребители противника. После первой нашей массированной атаки снижаемся до «бреющего» и на максимальной скорости – домой. Всем наша боевая задача понятна? Или вопросы есть?
- У матросов нет вопросов! – высказался Терехов.
- Тогда по машинам! Через 15 минут вылет! – подал команду Китаев.
Итак, шестерка Илов в воздухе, курсом на юго-запад.
- Внимание! Пересекли линию фронта! Всем воздушным стрелкам-радистам внимательно следить за воздухом! – приказал ведущий.
Слева, далеко-далеко, в туманной дымке, еле-еле просматриваю окраины Белгорода.
- Внимание! Под нами Щекино, выполняем поворот на север! – снова подал команду Китаев.
Вижу, как группа вражеских истребителей из-под облаков устремились в направлении наших штурмовиков. Все, как один, воздушные стрелки-радисты открыли упреждающий заградительный огонь со своих крупнокалиберных установок. Они продолжали огнем с задней полусферы  отражать, срывать попытки врага атаковать нас. Вражеские зенитки молчали.
- Внимание! Перед нами на марше колонна немецких танков! Атакуем! За мной! Бей фашистских гадов! – скомандовал Китаев. Вслед за командиром штурмовики один за другим успевали сбрасывать полностью все противотанковые бомбы и выпускать реактивные снаряды вдоль вражеской колонны. А воздушные стрелки-радисты тем временем продолжали вести заградительный огонь длинными и короткими очередями, защищая заднюю полусферу своих штурмовиков.
Атака штурмовиков выполнена внезапно, эффективно и без потерь. По вражеской танковой колонне этой атакой была создана обширная зона поражения. Видны были факелы горящих танков. А подсчет вести было некогда. Вышли из атаки. Команда:
- Пристроиться! Уходим от цели, снижаемся до «бреющего» и на максимальной скорости летим домой!
- Товарищ командир! Вот мы летаем и бомбим! Под Белгородом и Харьковом мы фашистов разгромим! – высказался я.
- Ты не стихотворствуй, не отвлекайся, а за воздухом следи в оба! – приказал мне командир.
- Есть смотреть в оба! – четко ответил я.
Вскоре вся шестерка Илов благополучно приземлилась на своем аэродроме базирования. У самолетов Терехова и Петровского было обнаружено несколько пробоин в крыле, фюзеляже и стабилизаторе от снарядов вражеских истребителей, но с большой дистанции.
Через некоторое время вернулись с боевого задания две эскадрильи: 2-я и 3-я. Оказывается, они вскоре после нашего вылета получили боевое задание: нанести ракетный и бомбовый удар по фашистским опорным пунктам Беленихино и Ржовец. Также и они успешно и эффективно выполнили боевое задание, нанеся ощутимый урон живой силе и танковым скоплениям противника. Можно действительно утверждать, что во многих боевых операциях основными объектами поражения для штурмовой авиации в то время, да и в последующих боях, являлась вражеская бронетехника, автоколонны и орудия.
И так, ожесточенные бои под Прохоровкой завершились полным провалом для противника. Под Прохоровкой фашисты потеряли около 400 танков. В ходе начавшегося 3-го августа наступления войск Воронежского и Степного фронтов героическими усилиями противнику было нанесено крупное
поражение в районе Тамаровки и Борисовки. А 5-го августа при взаимодействии обоих фронтов был освобожден город Белгород.
В этот же день советские войска освободили Орел. И вечером того же дня в Москве впервые был произведен артиллерийский салют 12-ю залпами из 124-х орудий в честь советских воинов, освободивших города Белгород и Орел. А 23-го августа доблестные войска Степного фронта освободили город Харьков. (Смотрите схему контрнаступления советских войск под Курском).
Стремительное наступление советских войск на Белгородско-Харьковском направлении победоносно завершало Курскую битву. Враг не прошел! Немецко-фашистская «Цитадель» рухнула. Огненная Курская дуга выпрямилась. Фронты пошли вперед!
Слава героям Курской битвы! Стратегическая инициатива окончательно перешла  к Советским Вооруженным Силам! И господство в воздухе было на стороне Советской авиации. Все фронты без тактической паузы продолжали продвигаться на запад, освобождая Левобережную Украину. С тех пор мужественные войска Степного фронта с боями продвигались на запад и не давали передышки врагу.
Огромную роль в битве под Курском сыграло согласованное боевое применение и взаимодействие всех родов войск, героизм и высокое мастерство советских воинов. А также большой вклад трудящихся Курской, Орловской, Белгородской и Харьковской областей в разгроме немецко-фашистских захватчиков.
Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза, Георгий Константинович Жуков в своей книге             «Воспоминания и размышления» пишет: «Выдающаяся победа наших войск под Курском продемонстрировала возросшее могущество Советского государства и его вооруженных сил. Эта победа ковалась на фронте и в тылу под руководством Коммунистической партии усилиями всех советских людей. В сражениях под Курском наши войска проявили исключительное мужество, массовый героизм и воинское мастерство».

На всех фронтах: от Баренцева и до Черного морей, всюду били, громили и уничтожали врага, очищали Советскую землю от фашистской нечисти. Степной фронт приступил к освобождению Левобережной Украины. И теперь снова вперед! Мужественным воинам нашего Степного фронта освобождать Украину и Молдавию.
Наш полк в составе 5-й Воздушной Армии и Степного фронта продолжал свои боевые действия уже в районе западнее Харькова. Экипажи всех трех авиационных эскадрилий наносили бомбовые и ракетно-пушечные удары по укрепленным врагом опорным пунктам Ахтырка, Богодухов, Ольшанка и другим…
Экипажи штурмовиков под командованием ведущего Китаева в районе Ахтырки атаковали скопление вражеских танков, в результате мы подожгли полтора десятка «Тигров» и «Пантер» и уничтожили несколько орудий. Мне были хорошо видны горящие танки! Полковые штурмовики с «бреющего» полета ракетно-пушечным и пулеметным огнем обстреливали отступающего противника. А в это время воздушные стрелки-радисты из своих крупнокалиберных установок открывали губительный огонь по наземным целям. Наши штурмовики часто вылетали на поддержку и своих наступающих войск, на их передовых позициях.
Пролетая над территорией Полтавской области, оккупированной фашистскими извергами, лично я видел на окраинах украинских сел и вдоль дорог виселицы с повешенными советскими людьми. Какие там села, это уже не села, а пепелища с торчащими обгорелыми кирпичными трубами. При виде таких варварских злодеяний ненавистного врага, гневом и местью наполнялось сердце – мстить и мстить врагу, громить, уничтожать его беспощадно.
Дважды наши штурмовики методом внезапности наносили удар  по Полтавскому аэродрому, на котором базировались различные типы вражеских самолетов. Первый вылет совершался уже в вечерних сумерках. А другой налет был выполнен очень рано – на рассвете следующего дня. В результате внезапных атак на земле были уничтожены более двух десятков вражеских стервятников. Фашистские зенитчики даже не успевали открыть огонь по советским штурмовикам.
Все три эскадрильи преследовали противника: в Левобережной Украине продолжали наносить ощутимые удары по опорным пунктам в районе Артемовка, Гутово, Карловка, Кобеляки и т.д.
После провала своей «Цитадели» под Орлом, Белгородом и Харьковом на Курской дуге, немецкое командование надеялось остановить стремительное наступление Советской Армии. Оно поспешно создавало на реке Днепр так называемый «Восточный вал» (Ostwall). Но и этот «Вал» не удержался, так как в начале осени 1943-го года Советская Армия нанесла сокрушительное поражение немецко-фашистским войскам  в Левобережной Украине. Были освобождены многие города и села. В том числе и город Полтава; он был освобожден 23-го сентября 1943-го года, а вскоре был освобожден и город Кременчуг.
Местом базирования 611-го ШАП к тому времени стал полевой аэродром Кобеляки.
Началась битва за Днепр. Центральный, Воронежский и Степной фронты сходу форсировали многоводный Днепр и прорвали этот «Вал». Создали на его правом берегу несколько плацдармов.
В первой половине октября велись тяжелые бои, бои за расширение этих плацдармов по фронту и в глубину. А затем они соединились в один общий плацдарм южнее города Кременчуг. От разрывов бомб и снарядов вода кипела в Днепре. Важный и весьма ощутимый вклад в битву за Днепр внесла и советская авиация. Свою определенную роль в разгроме врага на берегах Днепра выполнили и летчики-штурмовики нашего полка. Наши летчики поддерживали с воздуха наступательные действия войск Степного фронта. Они отдельными группами наносили удары и бомбами, и реактивными снарядами по очагам сопротивления и опорным пунктам: Приютное, Александрия, Каменка, Глинск, Павлыш, Пятихатки.... На аэродроме Кобеляки наш полк долго не задержался и вскоре перелетел для дальнейшей боевой работы на только что освобожденный аэродром в Александрии.
Ударами по направлениям Пятихатки и Кировограда соединения и части войск Степного фронта прорвали оборону противника при поддержке авиации с воздуха и во взаимодействии с другими фронтами окончательно сокрушили вражеский оборонительный рубеж «Восточный Вал». А 20-го октября 1943-го года Степной фронт был переименован во Второй Украинский фронт под командованием Генерала армии Конева Ивана Степановича.
























Глава 8. Второй Украинский фронт. Освобождение          Украины. Битва за Днепр. Корсунь-Шевченковское побоище. Освобождение Молдавии.
Полк продолжал свою боевую работу. В полку было заведено правило: обязательно всем воздушным стрелкам-радистам в свою кабину брать по несколько пачек с листовками на немецком языке. Нам их приходилось разбрасывать над территорией, оккупированной врагом. В них писалось, например: «Сдавайтесь – ваше сопротивление бесполезно, меньше будет жертв», «Гитлер капут», «Смерть Гитлера спасет немецкий народ и Германию» и тому подобное…
После боевых вылетов летчики и воздушные стрелки-радисты очень часто встречались и обменивались опытом, своими впечатлениями об увиденном в боевой обстановке, над целью, на маршруте и т.д. Помню, как об одном забавном и очень поучительном боевом эпизоде подробно нам рассказал Александр Кухарь – воздушный стрелок-радист из Первой авиационной эскадрильи: «На наш самолет Ил-2 с экипажем Петровский-Кухарь устремился вражеский истребитель «Мессершмидт-109» и пытался нас атаковать с задней полусферы. Я мгновенно прицелился и взял его в перекрестие прицела, нажал на спусковой крючок – пулемет мой молчит, установка не работает… Ситуация не из приятных, сложная и смертельно опасная. Через секунду я схватил пачку с листовками, разорвал шпагат, выбросил листовки за борт в воздушный поток. Листовки в воздушном потоке вихрем закрутились в виде белого облака прямо в лоб немецкому стервятнику. Гитлеровский летчик, себе на уме, может быть, и подумал о том, что применено какое-то новое секретное советское оружие. У него, наверное, в этот момент сердце в пятки ушло или, может быть, случился разрыв сердца…. Думать и гадать было некогда. Я только успел заметить, что его самолет резко сделал большой крен и стал терять высоту. Вражеская атака мною была сорвана! Я с облегчением вздохнул, - продолжал рассказ Саша Кухарь, – и немедленно приступил к устранению неисправности пулеметной установки. А оказалось, неисправность заключалась в том, что получился перекос в рукаве, подводящем к турельной установке ленту с патронами, а ленту заклинило, и пулемет не работал. После устранения неисправности я дал контрольную короткую очередь. Я снова был готов отражать атаки вражеских стервятников».
Да, это очень наглядный и поучительный эпизод, в котором и юмор, и смертельная опасность. Но ростовчанин Александр Кухарь не растерялся, проявил смекалку и воинскую находчивость в труднейшей боевой обстановке. Это отличный материал для «Боевого листка» и для «Молнии». Полковая редколлегия в составе Кости Смирнова, Коли Рыбакова и меня срочно выпустили «Молнию» для всеобщего обозрения этого случая личным составом полка. И вообще на всех фронтах для советских бойцов и командиров выпускались «Блокноты агитатора», на лицевой стороне которых были слова написаны: «Смерть немецко-фашистским захватчикам».
Войска Второго Украинского фронта под командованием Генерала Армии Конева устремились в юго-западном направлении, освобождая города и села Правобережной Украины: Шпола, Знаменка, Помошная и другие…. 8-го января 1944-го года был освобожден город Кировоград. Наш полк с полевого аэродрома в Александрии перелетел и стал базироваться на Кировоградском аэродроме с бетонированной взлетно-посадочной полосой и ангарами. Полк продолжил свою боевую работу.
Несколько боевых неразлучных и любопытных друзей Первой авиационной эскадрильи Коля Ушаков, Петя Никифоров, Саша Кухарь, Коля Назимок и я в свободное время решили прогуляться по некоторым дальним стоянкам аэродрома. Там уже непосредственно своими глазами с любопытством рассматривали вражескую авиационную технику. Мы увидели несколько вражеских самолетов, подготовленных к взлету. Среди них были несколько «Фоккеров», «Мессеров» и даже больших транспортных трехмоторных самолетов  «Юнкерсов» - «Ю-52». В спешке при отступлении фашистские летчики даже не успели взлететь…. Затем с большим интересом решили заглянуть в один из ангаров. А в ангаре мы увидели несколько немецких самолетов типа «Ме-109», «Ф-190», «Ю-87» со снятыми воздушными винтами, с раскрытыми моторными капотами и лючками. А под самолетами лужи моторного масла. А один «Фоккер» стоял в наклоненном положении из-за неисправности одной стойки шасси. Вот таким образом мы очень наглядно познакомились с самолетами врага – стервятниками.
И еще в самом дальнем углу ангара мы обнаружили большую кучу листовок на русском языке с пресловутой геббельсовской пропагандой. Мы подошли поближе к этой куче, и я со злостью пнул ногой крайние из них. В результате этого отлетела в сторону брошюрка, похожая на наш советский «Блокнот агитатора». Эта брошюрка оказалась подделкой  антисоветской нацистской геббельсовской пропаганды. На этой с позволения сказать брошюрке были написаны четыре слова «Смерть Сталина Спасет Россию» (Аббревиатура с набором букв СССР). Фашистские националистические изверги хитро и по-варварски подобрали эти слова. Да и листовки тоже имели различную провокационную геббельсовскую писанину. Я с удвоенной силой пнул ногой подальше, обратно в общую кучу листовок, эту провокационную брошюру. На фронте мы смеялись и со жгучим юмором говорили: «Геббельс пишет «с водки».
Немецко-фашистские войска так ускоренно отступали с территории Правобережной Украины, что им разбрасывать листовки-то было некогда.
- Ребята, уходим из этого ангара, - сказал я, - необходимо немедленно доложить об этих листовках замполиту майору Тютюннику.
Мы так и поступили. А майор, в свою очередь, всей нашей пятерке приказал перенести из ангара все до единой листовки за окраину аэродрома в безопасное место, ночью облить бензином и сжечь. Оставить эту операцию в тайне. Мы точно так все и выполнили. Вся геббельсовская пропаганда сгорела дотла ярким пламенем с дымом и немецким зловонием. Майору Тютюннику доложили о выполненном приказании. «Объявляю благодарность», - сказал майор. «Служу Советскому Союзу!» - дружно ответили мы.
У личного состава полка,  как летного, так и технического  началась очень напряженная боевая работа: у летчиков от рассвета до заката, а у техников – и днем, и ночью. Илы всегда в готовности!

Корсунь-Шевченковское побоище.
В результате стремительного наступления войск Первого Украинского фронта и его 2-й Воздушной Армии (командующий фронтом Генерал Армии Н.Ф. Ватутин), войск Второго Украинского фронта и его 5-й Воздушной Армии, образовался глубокий-глубокий выступ с немецко-фашистскими войсками. 24-го января 1944-го года началась Корсунь-Шевченковская наступательная операция этих двух фронтов по уничтожению вражеской группировки. 28-го января левый фланг Первого Украинского фронта и правый фланг Второго Украинского фронта соединились в районе Звенигородки. В «кольце» оказались более 10-ти дивизий вражеских войск. (см. схему)
Высокой активностью отличались и действия авиации 2-й и 5-й Воздушных Армий. Несмотря на неблагоприятные погодные условия и плохое состояние полевых и грунтовых аэродромов, отважные летчики многих авиаполков совершили 11300 успешных самолетных вылетов. В том числе и штурмовики нашего 611-го авиаполка. Нашему полку повезло в том отношении, что мы совершали боевые вылеты с Кировоградского аэродрома, на котором была бетонированная взлетно-посадочная полоса.
Но все равно, несмотря на неблагоприятную погоду, летчики из 1-й АЭ получили приказ нанести удары по опорным пунктам Оситняжка, Лебедин, Цветково и Шпола. Выполнять приказ вылетели 8 экипажей: Китаев-Обрезков, Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухарь, Сенник-Назимок. А вторая четверка в составе экипажей: Крамарчук-Кравец, Терехов-Вавилов, Фаттахов-Киселев, Лугашов-Сивергин. Этой четверке приказано было нанести бомбовый и ракетно-пушечный удар по опорным пунктам Смела, Городище, Ольшана, Березники.
Уже над линией фронта четверку Китаева встретили черные и белые клубы разрывов зенитных снарядов. Они густо усеяли небо разрывами и слева, и справа,  и сзади. Командир четко выдерживает курс к цели – опорный пункт Шпола.
Как раз к этому времени подоспела шестерка Илов из 2-й авиа-эскадрильи под командованием Михайлова Анатолия Федоровича. А вражеские зенитчики себя-то и выдали…. И вот шестерка-то Михайлова сразу сходу обрушила свой удар по зенитным батареям противника; многие из них тогда замолкли навсегда.
А в наушниках я слышу голос своего командира Николая Михайловича Китаева:
- Вышли на цель! Атакуем, за мной! Бей захватчиков, ребята! Выполним заход второй, а потом домой!
Под Шполой свой смертоносный груз группа дважды сбросила на скопление танков, орудий и другой военной техники. Экипажи благополучно вернулись домой.
А тем временем четверка Крамарчука нанесла удар по опорному пункту Ольшана, где оказалось скопление вражеской техники и живой силы. Удачно отбомбились и вернулись на свой аэродром.
Во второй половине дня эта же восьмерка летчиков из 1-й АЭ нанесла ощутимые удары по пунктам Смела и Городище.
Штурмовики из 3-й АЭ били по многим очагам скопления вражеских войск и очагам сопротивления: Лебедин, Оситняжка, Березники, Цветково…
Летчики 2-й АЭ перед наступлением темноты совершили внезапный и вполне ощутимый налет на вражеский аэродром в районе города Корсунь-Шевченковский. Уничтожено и повреждено более двух десятков самолетов противника. После атаки командир 2-й авиа-эскадрильи Махайлов подал команду: «Все за мной – домой!». И все же, с опозданием, но несколько вражеских расчетов открыли огонь из малой зенитной артиллерии (МЗА). Но экипажи благополучно вернулись на свой аэродром. Позже у одного самолета обнаружили небольшую пробоину в крыле, а у другого – осколочные повреждения стабилизатора и крыла.
А к утру другого дня уже ухудшились погодные условия. Действительно был сплошной плотный туман.
-«Погода нелетная. Сегодня «войны» не будет», - высказался Аркаша Вавилов. И сразу же ему в ответ его командир экипажа лейтенант Терехов продекламировал:
- «У природы нет плохой погоды, каждая погода – благодать».
И в рифму к сказанному он добавил:
- Все равно во второй половине дня будем летать.
И точно: после обеда поступил приказ:
- Продолжаем полеты!
Было принято решение: от каждой эскадрильи одиночными экипажами и парами вылетать на свободную «охоту». А также с малых высот продолжать наносить и наносить удары по все тем же вражеским опорным пунктам, очагам сопротивления:
Разбитые вражеские самолеты под г. Корсунь-Шевченсковским после внезапного налета на вражеский аэродром группы штурмовиков ИЛ-2 из 2-й АЭ под командованием Михайлова А.Ф. (2-й Украинский фронт, февраль 1944 г.).

Городище, Смела, Лебедин, Березники…. Штурмовики поработали на славу! Все экипажи по возвращении с боевого задания докладывали лично командиру полка Майору Воробьеву о выполненном боевом задании. Он по-отцовски благодарил за выполненную работу в сложных условиях: «А главное в этих нанесенных вами по врагу ударах – это внезапность, неожиданность, да еще в такую неблагоприятную погоду. Внезапность – это один из главных факторов, влияющих на эффективность в нашей с вами боевой работе, - закончил свой разговор на эту тему с экипажами, которые вернулись с боевого задания, командир полка майор Воробьев, - а сейчас всем отдыхать».
За несколько последующих дней погода еще больше ухудшилась, оказалась вообще нелетной: сплошные густые туманы и очень плотная низкая облачность. В эти непогожие дни летный состав полка продолжал углубленно изучать обстановку, сложившуюся в этом Корсунь-Шевченковском «котле». Командир полка проводил с летчиками разбор выполненной боевой работы. При разборе выявлялись и обсуждались ошибки, допущенные при маршруте, при подходе к цели, в самой боевой работе над целью, при возвращении и при выполнении посадки на аэродром и т.д.
Командир полка всегда со вниманием, с большой теплотой и заботой относился к каждому летчику. Он очень часто бывал на старте, провожал экипажи на боевое задание, встречал с боевого задания. Он внимательно следил за правильной посадкой самолета, вернувшегося с задания, переживал за каждого своего «сокола». Любил он называть своих летчиков своими «соколами».
Конечно, на таких разборах принимали участие майоры Тютюнник Г.А., Нечипорук И.Д. и капитан Зуев А. На совещании командир полка привел такой пример:
- Вот я, мои соколы, однажды наблюдал, как один из вас – фамилию не называю, – заходя на посадку, отмочил такого «козла», что бедный самолет трижды касался земли колесами шасси и подпрыгивал. Таким образом, дорогие мои соколы, при такой грубой посадке можно и стойки шасси подломать, да и самолет разбить, а в худшем случае и самому пострадать, - строго сказал командир полка. А далее продолжил:
- Вот ты прилетел с боевого задания, заходишь на посадку и видишь, что на старте встречает вас с поднятой вверх рукой Гришка Воробьев. Так ты и начинай выравнивать на высоте поднятой моей руки. И твоя машина сама плавно приземлится… Желаю вам всем, мои дорогие соколы, в предстоящих боевых вылетах успешных и удачных взлетов и посадок, - сказал он в заключение этого разбора полетов полка. – И еще более эффективных ударов по ненавистному врагу.
Уже к 10-му февраля Командованию обоих фронтов стало известно, что в районе севернее города Умань обнаружена большая колонна вражеских танков. Она продвигалась на север, на помощь своим войскам, окруженным и зажатым в Корсунь-Шевченковском «котле». В итоге оказалось, что противник силами нескольких танковых дивизий пытался прорвать фронт окружения в направлении на Лысянку. Одновременно из района Шендеровки в южном направлении, на встречу с ними пыталась прорваться большая группировка окруженных неприятельских войск.
Еще 8-го февраля советское командование для того, чтобы избежать ненужного кровопролития, предложило окруженным войскам ультиматум – сложить оружие. Но гитлеровские генералы отклонили это гуманное предложение. Бои возобновились с новой силой. 11-го февраля гитлеровское командование предприняло попытку нанести несколькими танковыми дивизиями удар с юга в направлении на Лысянку. Их целью было прорваться к своим войскам, оказавшимся в окружении. Однако и эта попытка спасти окруженную группировку потерпела поражение.
Советские истребители, штурмовики и бомбардировщики были полными хозяевами неба над «котлом». Благодаря героическим усилиям авиаторов, наземные войска 1-го и 2-го Украинских фронтов отбили контратаки и контрудары в районе Лысянки, Шендеровки и в районах других очагов сопротивления, в опорных пунктах «котла» и за его пределами.
11, 12 и 13-го февраля и все последующие дни все три авиа-эскадрильи нашего полка продолжали наносить удары, громить и уничтожать последние вражеские очаги сопротивления внутри издыхающего «котла». Значительный ущерб был нанесен гитлеровцам во время ударов штурмовиками по транспортным самолетам Ю-52 на площадках в районе окружения врага, в его «котле». Более трёх недель продолжалось это Корсунь-Шевченковское побоище.
А уже к утру 17-го февраля 1944-го года окруженная вражеская группировка была полностью ликвидирована. Противник в этой битве потерял 55000 убитыми и 18000 человек пленными, большое количество боевой техники. Корсунь-Шевченковская наступательная операция явилась одной из выдающихся операций по окружению и уничтожению крупной группировки противника.
В своих воспоминания о Корсунь-Шевченковской операции Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев писал: «Неоценимую помощь наземным войскам оказала авиация, в частности, 1-й штурмовой авиационный корпус под Начальник штаба 2-го Украинского фронта генерал-полковник М.В.Захаров и командующий фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев (февраль 1944 г.)
командованием генерал-лейтенанта Рязанова В.Г. и истребительный авиационный корпус под командованием генерала Утина А.В.».
Иван Степанович Конев очень положительно отозвался о боевых действиях советских летчиков 1-го и 2-го Украинских фронтов: «Авиация фронтов нанесла удары по танковым частям противника, парализовала действия вражеской авиации, пытавшейся оказать помощь окруженным дивизиям. Вместе с тем советские летчики надежно прикрывали наши войска с воздуха. Следует при этом отметить, что авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные погодные условия, выполняли свою работу блестяще».
И далее Иван Степанович в своих воспоминаниях продолжает: «Из командующих армиями мне бы хотелось, прежде всего, отметить заслуги генерал-полковника танковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова. Я с удовольствием поздравил Павла Алексеевича с завершением Корсунь-Шевченковской битвы и заодно с присвоением ему впервые установленного в нашей армии звания Маршала бронетанковых войск.
Большую роль в успехе операции сыграла 5-я Воздушная армия, которой командовал генерал-лейтенант авиации Сергей Кондратьевич Горюнов. Это достойный представитель нашей доблестной авиации, человек с открытым и прямым характером, простой и доступный для подчиненных. Хорошо зная тактику использования авиации, он вместе с тем понимал природу современного боя на земле и направлял усилия летчиков на оказание помощи сухопутным войскам. Это содействовало налаживанию взаимодействия воздушных сил с наземными соединениями и частями фронта, повышению эффективности ударов, наносимых врагу авиацией».

Таким образом завершилось и освобождение Правобережной Украины от фашистских извергов. А затем войска Второго Украинского фронта устремились в юго-западном направлении Помошная-Первомайск… Они сходу форсировали реку Южный Буг и образовали несколько плацдармов на его правом берегу для дальнейшего наступления.
Летчики нашего полка небольшими группами постоянно наносили удары по опорным пунктам в районах: Первомайск, Гайворон, Балта, Котовск, железнодорожная станция Вапнярка… Ракетно-пушечным огнем обстреливали поспешно отступающие войска противника. Экипажи действовали непрерывно, небольшими группами, нанося противнику ощутимые потери в живой силе и военной технике.
Было известно, что Уманский аэродром является одним из основных авиабаз вражеской авиации. Поэтому командование приказало нанести блокирующий удар по Уманскому аэродрому. Поставленную боевую задачу вылетели выполнять экипажи самолетов Ил-2 Второй эскадрильи – шесть экипажей под командованием Михайлова Анатолия Васильевича. Был сразу же нанесен бомбовый удар по взлетно-посадочной полосе бомбами типа ФАБ-100 – это фугасные авиационные бомбы массой 100 кг. В результате такого удара была выведена из строя взлетно-посадочная полоса Уманского аэродрома. И с того аэродрома больше не поднялся в воздух ни один вражеский самолет.
А следом за Второй авиа-эскадрильей вылетела шестерка штурмовиков из Третьей эскадрильи под командованием капитана Давидян В.С. в составе со своим экипажем – воздушным стрелком-радистом Гунченко. Группа мастерски и удачно обработала многие вражеские самолеты на стоянках. В итоге этого налета были уничтожены и повреждены трехмоторные транспортные самолеты «Ю-52» и также бомбардировщики «Ю-88», «Ме-110», «Ме-111» и другие. Боевые вылеты продолжались и в другие дни.
Наземная и воздушная разведка обнаружила, что в районе юго-западнее Первомайска со стороны Котовска сосредотачиваются танковые части и другая техника противника. Командованию также стало известно о том, что на станцию Вапнярка прибыло несколько эшелонов с танками и прочей военной техникой. Аналогичным способом были замечены скопления танков противника у Гайворона, а точнее, южнее его.
В такой сложившейся ситуации вышестоящее руководство и командование полка приняло оперативное решение: нанести сокрушительные удары штурмовиками по обнаруженным целям. Командование полка приказало Второй эскадрилье нанести противотанковыми бомбами «ПТАБ» удар по сосредоточению танковых частей врага между городами Котовск и Первомайск. Восьмерку Ильюшиных возглавил Михайлов А.В. со своим членом экипажа воздушным стрелком-радистом Ивановым В.А. В результате нескольких заходов и атак противотанковыми бомбами были уничтожены, повреждены и подожжены около четырех десятков «Тигров» и «Пантер». Немецкие зенитчики, конечно же, на этот раз не дремали, открыли заградительный огонь по штурмовикам. Но, маневрируя, «Ильюшины» снизились и на малой высоте вернулись на свой аэродром. Без пробоин в обшивке крыла, фюзеляжа и хвостового оперения у двух самолетов не обошлось.
В районе южнее Гайворона нанести удар по скоплению вражеских танков вылетела шестерка штурмовиков под командованием начальника воздушно-стрелковой службы капитана Ступак. Группа сходу атаковала их противотанковыми бомбами. Экипажи заметили несколько подбитых и факелы горящих танков. Группе, снизившись, удалось уйти от преследования истребителей противника, которые скрывались в облаках. Все самолеты благополучно совершили посадку на своем аэродроме, обошлось без повреждений.
Затем, во второй половине дня, командир полка майор Воробьев поставил боевую задачу: командиру Первой авиа-эскадрильи старшему лейтенанту Китаеву восьмеркой своих штурмовиков нанести сокрушительный бомбовый удар по вражеским эшелонам на железнодорожной станции Вапнярка. Выполнять боевую задачу вылетели экипажи: Китаев-Обрезков, Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухарь, Терехов-Вавилов, Крамарчук-Кравец, Фаттахов-Киселев, Сенник-Назимок, Лугашов-Сивергин. Восьмерка в воздухе. Слышу голос своего командира:
- Гайворон слева, пересекли Южный Буг!
Через несколько минут снова его голос:
- Подходим к цели с северо-востока!
Вражеские зенитчики открыли по нашим самолетам заградительный огонь. Небо покрылось разрывами от зенитных снарядов. К этому времени подоспели шесть штурмовиков Второй эскадрильи под командованием мастера точечных ударов по зенитным батареям врага Михайлова А.В. Илы, пикируя друг за другом, нанесли ощутимые удары по зенитным батареям. Многие зенитные орудия были разбиты и замолчали навсегда.
Летчики Китаева увереннее «работали» по эшелонам противника на станции Вапнярка. Они услышали командирский голос старшего лейтенанта Китаева:
- Мы на боевом курсе! Перед нами цель! Наносим удары по входным и выходным станционным стрелкам. В атаку! За мной! Бьем фашистскую гадину!
Маневрируя между шапками разрывов зенитных снарядов, вся восьмерка вторым заходом нанесла бомбовые и ракетно-пушечные удары по эшелонам врага и другим пристанционным целям. Пикируя и маневрируя, экипажи сбрасывали свой смертоносный бомбовый груз на врага. Горели составы с вражеской техникой, а на станции также возникли пожары. Китаев подал команду:
- За мной! Хорошо сработали, уходим домой!

-«Мы на боевом курсе!»- услышали мы в наушниках своих шлемофонов голос командира 1-й АЭ - ведущего группы штурмовиков ст. лейтенанта Китаева Н.М. при подходе к железнодорожной станции Вапнярка (2-й Украинский фронт, 1944).

Но во время повторной атаки в самолет экипажа Крамарчук-Кравец попал вражеский зенитный снаряд. Все экипажи видели, как подбитая машина с небольшим левым креном стала падать…и рухнула на территорию, занятую противником. Все экипажи видели, как самолет упал, но взрыва не было…. Семерка штурмовиков вернулась на свой аэродром базирования. У некоторых самолетов были пробоины от осколков зенитных снарядов.
 

1-я АЭ под командованием ст. лейтенанта Китаева Н.М. нанесла бомбовый и ракетно-пушечный удар по железнодорожной станции Вапнярка (2-й Украинский фронт, 1944 г.).

Потеря экипажа – боевых товарищей – с глубокой болью в сердцах и гневом к врагу отозвалась у всего личного состава полка. Боевая работа не прекращалась и в последующие дни. Наши летчики не давали врагу покоя. Группа в составе восьми «Ильюшиных» под командованием капитана Давидян В.С. нанесла ощутимые удары по опорным пунктам сопротивления Балта и Котовск. В результате точных бомбовых и ракетно-пушечных ударов уничтожены десятки артиллерийских орудий и другой военной техники, горели склады с горючим и взрывались склады с боеприпасами.
Летчики всех трех эскадрилий продолжали наносить сокрушительные удары по вражеским опорным пунктам уже на территории Молдавии. По таким пунктам как Рыбница, Каменка, Сороки, Ямполь, Флорешты, Фалешты, Бельцы, Лозовск и другим. Применялись приемы свободной «охоты» за поспешно отступающими частями противника.
Освобождение Молдавии.
Героические войска Второго Украинского фронта сходу форсировали весенний полноводный Днестр. И приступили к освобождению Молдавии от немецко-фашистской и румынской нечисти. В результате стремительного наступления соединений и частей Второго Украинского фронта в конце марта 1944-го года была освобождена северная часть Молдавии, в том числе и города Бельцы, Маркулешты, Лозовск.
Советские войска севернее Ясс вышли на государственную границу  СССР с Румынией. Наш полк перебазировался на полевой аэродром Лунга – это между городами Бельцы и Лозовск. Самолеты на стоянках расставляли так, чтобы их хвостовые оперения вдавались в виноградники, да и ветви плодовых деревьев свисали над ними. Цвели сады. Вся природа благоухала, вся природа, окружавшая нас, звала к миру, шептала и приглашала к мирной жизни. Но до мирных дней еще далеко. Но мы верили в победу, в скорую победу. Делали все от нас зависящее: воевали как могли, каждый из нас ковал эту победу, приближал ее.
Очень ярко светило солнце, жара, духота. Спасались от горячих лучей в тени, под крыльями своих самолетов. Погода, как говорится на языке авиаторов, «миллион на миллион». Через несколько дней на наш аэродром прилетел полк истребителей на Яках. Их стоянки были на другой окраине аэродрома. Боевая задача истребительского полка – прикрывать штурмовиков во время их боевой работы над целью и вести борьбу с воздушным противником, а также сопровождать на маршруте.
Наш полк приступил к боевым действиям. И снова днем и ночью технический состав продолжал готовить грозные машины к боевым вылетам. И снова с рассветом загудели моторы наших штурмовиков. И снова началась интенсивная боевая работа.
Теперь главная боевая задача летного состава полка – наносить удары по основным сильно укрепленным опорным пунктам врага в районе города Кишинев – столицы Молдавии. А также по обнаруженным скоплениям войск противника, очагам сопротивления: Кодру, Ставчены, Страшены, Унгены и другим…

За выпуском очередного «Боевого листка» в 1-ой АЭ. Сидят: Смирнов К.С. и Обрезков А.Н., стоит Рыбаков Николай. Молдавия, Лунга, 05.06.1944 года.

Вот и группа Илов из Первой эскадрильи в составе четырех экипажей: Михайловский-Никифоров, Терехов-Вавилов, Фаттахов-Киселев и Сенник-Назимок – вылетела в район юго-восточнее города Унгены. Группу Ил-2 прикрывала шестерка истребителей Як-1.
Гитлеровское командование в районе Яссы-Унгены создало мощную оборону до четырех оборонительных полос. Участники боевого вылета рассказали, как это было.
Командирский голос Михайловского:
- Перед нами цель! Возможны истребители противника! Будьте внимательны!
Вскоре последовала следующая команда:
- В атаку, за мной! Ударим по фашистским гадам! «Маленькие»,
 «маленькие», прикройте «горбатых» – мы работаем над целью!
Экипажи четырех штурмовиков, один за другим пикируя, начали сбрасывать на вражеские объекты и укрепления фугасные бомбы типа ФАБ-100. Таких стокилограммовых бомб на каждом самолете штурмовике по шесть штук. Вот из-за облачности появился воздушный противник. Наши Яки вступили с фашистскими стервятниками в воздушный бой. А штурмовики тем временем встали друг за другом и организовали замкнутый оборонительный круг, продолжая пикировать по нескольку раз и сбрасывать бомбы на цель. Ведь штурмовики-то их привезли всего 24 штуки такого типа. Вот таким образом они освободились от смертоносного груза прямо на головы немецко-фашистским извергам. Экипажам были видны взрывы и пожары. И снова команда ведущего группы Михайловского:
- Задание выполнили! Уходим от цели! За мной, курсом домой! Мы им хорошо дали прикурить фугасными!
И вдруг из-за облаков внезапно вынырнула пара «Фоккеров» и устремилась в атаку на Илы. Воздушные стрелки-радисты со штурмовиков открыли заградительный огонь по «Фоккерам». Но один из них сразу же открыл огонь по задней кабине самолета экипажа Фаттахов-Киселев…
Выполнив боевое задание, вся четверка приземлилась на своем аэродроме Лунга. Многие из нас наблюдали за их посадкой. Все самолеты зарулили на стоянку. Но я заметил, что у одного штурмовика фонарь задней кабины весь розоватого цвета. Вижу, как Зуфар Фаттахов, открыв свою кабину и, не снимая парашюта, встал во весь рост в своей кабине. Он, повернувшись лицом к задней кабине, снял свой шлемофон с головы и склонил свою голову над кабиной Анатолия Киселева. Я подбежал к самолету, встал на крыло и открыл фонарь задней кабины, где увидел мертвое тело Анатолия Киселева, с разбитой головой. Мне пришлось шагнуть в кабину и приподнять его. А подошедшим друзьям-однополчанам сказал:
- Принимайте, пожалуйста, тело Толика.
Тело завернули в чехол и отправили в медсанчасть Батальона аэродромного обслуживания. Проявляя личную инициативу, я решил навести полнейший порядок в Толиной «кабине смерти». Консервной банкой вычерпал остатки крови на полу, а по бортам кабины выковыривал косточки от черепа и кусочки мозга. Все это промывал, вытирал и повторно все тщательно промывал. Выполняя эту траурную работу, я очень сильно горевал и переживал о своем погибшем боевом друге. Мы с Толей всегда были неразлучными друзьями, даже спали всегда рядом. И еще я решил проверить турельную пулеметную установку и дать контрольную короткую очередь. В общем, всю заднюю кабину я привел в полный боевой порядок. За ночь механики и техники подготовили самолет к следующим боевым вылетам по уничтожению фашистских извергов.
Как всегда на предстоящий день боевой работы была составлена плановая таблица боевых вылетов с запланированными экипажами. В нее был включен и экипаж Фаттахов-Обрезков. А по причине болезни моего командира Н.М. Китаева его экипаж Китаев-Обрезков вообще не был включен в плановую таблицу, и я был свободен. Но когда таблица была предоставлена на утверждение командиру полка Воробьеву Г.В., он вычеркнул оттуда экипаж Фаттахов-Обрезков и приказал включить экипаж Лугашов-Сивергин. Майор Воробьев проявил чуткость к летчику Фаттахову, потерявшему в бою накануне своего боевого друга Киселева Толю. Вот каким был он внимательным к людям, к своим подчиненным. Да и мои переживания постепенно успокоились. Ведь я с Фаттаховым должен был лететь в «кабине смерти».
Таким образом, на другой день группа Илов из Первой эскадрильи в составе экипажей: Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухарь, Сенник-Назимок, Терехов-Вавилов, Лугашов-Сивергин – выполнила несколько бомбовых и ракетно-пушечных атак по скоплению вражеских войск на дороге Кодру-Котовск. Это юго-западнее Кишинева. Но без зенитного неприятельского огня там не обошлось. Маневрируя, вся пятерка после выполнения боевого задания вернулась на аэродром Лунга. Четыре экипажа благополучно совершили посадку. Но… летчик Александр Лугашов при заходе на посадку, выполняя четвертый разворот, потерял управление самолетом. Машина рухнула на землю и разбилась. Мотор отлетел в одну сторону, а хвост – в другую. Это все случилось почти на окраине аэродрома. Экипаж в составе летчика Александра Лугашова и воздушного стрелка-радиста Сергея Сивергина погиб. Как выяснилось, над целью во время последней атаки Александр Лугашов был ранен осколками вражеского зенитного снаряда. А во время возвращения домой он потерял много крови. Но он упорно и мужественно, несмотря на ранение, вел самолет домой. И привел…. При посадке потерял сознание. Экипаж погиб на глазах однополчан. На третий день на молдавском кладбище похоронили троих геройски сражавшихся с ненавистным врагом авиаторов Анатолия Киселева, Александра Лугашова и Сергея Сивергина. На прощальном траурном митинге выступал начальник штаба полка майор Нечипорук И.Д.
Личный состав полка поклялся отомстить за гибель однополчан. Боль утраты, гнев и желание скорее отомстить врагу за гибель боевых товарищей наполнили наши сердца
В конце июля 1944-го года в наш полк прибыл начальник штаба дивизии. Был построен весь личный состав 611-го ШАП. Перед строем он вручил и прикрепил к гимнастерке командира полка майора Воробьева Григория Васильевича орден боевого «Красного знамени». Майор Воробьев в своем ответном слове сказал несколько слов, но у него не все получилось с ответной речью:
- Дорогие мои соколы… это… это вы… это вы…, благодаря вашей героической и мужественной… вашей боевой работе… на Втором Украинском фронте… благодаря…
Он очень волновался. Затем полковник – начальник штаба дивизии – сообщил очень важную новость:
- Всему личному составу полка подготовить и привести всю материальную часть в полную боевую готовность. Вашему полку предстоит длительный перелет над освобожденными районами нашей Родины к новому месту дислокации за рубежом нашей родной страны. Вашему полку предстоит участвовать в очень важных боевых операциях и боевых действиях на другом фронте. Вам это приказ от главного командования.

Майор Григорий Васильевич Воробьев - командир 611 ШАП. Проводил группы летчиков-штурмовиков на боевые задания. Переживает за своих соколов   (2-й Украинский фронт. Лето 1944 г.).
Весь личный состав немедленно приступил к подготовке к предстоящему перелету. Вскоре на нашем полевом аэродроме Лунга появился посторонний подозрительный человек. Высокий мужчина – здоровяк, весь обросший, в рваном ватнике-фуфайке и шапке-ушанке с оборванными ушами, в такой-то жаре и духоте. Пришлось задержать мужика-незнакомца. А он, в свою очередь, говорит, доказывая нам своё происхождение:
- Да Крамарчук я, ребята, что же вы в самом-то деле так плохо обо мне подумали. Не узнаете что ли меня, Гришку Крамарчука? Ведь я летчик из Первой эскадрильи старшего лейтенанта Китаева Николая Михайловича.
Крамарчук Г.В. - после боевого вылета готов к следующему…

И действительно, оказалось, что это он тот самый и есть наш летчик-штурмовик лейтенант Крамарчук Георгий, живой и невредимый. Его самолет в районе железнодорожной станции Вапнярка был сбит прямым попаданием вражеского зенитного снаряда. Оказалось, что он сбежал из плена в свой родной полк. Наконец-то разобрались. Однополчане его с радостью встретили. Его – здоровенного мужчину – подняли на руки и в таком приподнятом «походном» положении внесли прямо в столовую. И, конечно же, вдоволь и досыта его накормили. Несколько дней мы вообще его не видели. Разумеется, без органов «Смерш» не обошлось. Все-таки мы дотошные и любопытные, все же попросили Григория рассказать нам о некоторых подробностях пребывания в плену. Вот, что он поведал о себе и о воздушном стрелке-радисте Кравец:
- В районе железнодорожной станции Вапнярка после второй атаки вся наша группа взяла курс на свой аэродром. Но при уходе от цели я ощутил сильный, даже очень сильный удар по левому крылу. Самолет очень здорово встряхнуло. Смотрю: левый элерон основательно поврежден – еле-еле держится. Самолет заваливается на левое крыло. Я мгновенно пробую штурвалом устранить левый крен, но бесполезно… Неуправляемый самолет круто заваливается на левое крыло, стремительно падает. Последовал сильнейший удар машины левым крылом о землю, и… левое крыло отлетело в сторону, а также отвалилось хвостовое оперение. С большим трудом я открыл свою кабину и выбрался из нее. При падении я получил несколько серьезных травм головы, плеча и ног. Превозмогая сильные боли, я открыл заднюю кабину и помог выбраться из нее Кравцу. Мой член экипажа при падении получил серьезные травмы головы, рук и ног, сильные ушибы… Счастье наше в том, что не было переломов рук и ног. Опасаясь взрыва, мы с большим трудом, помогая друг другу, отползли подальше от самолета. Изуродованные, немощные упали в кустах. А взрыва так и не последовало. Это второе наше счастье…
Все мы очень внимательно слушали  рассказ нашего однополчанина. А наш Григорий продолжал рассказывать:
- Послышался нарастающий лай собак и немецкая речь. Немцы отпустили собак, и они набросились на нас. Превозмогая боль, мы защищались, как могли, отворачивались от них. Тут же, в этот момент, немцы отобрали у нас пистолеты, а у наших шлемофонов отрезали соединительные шнуры. Вскоре подъехала подвода, и немцы начали кричать на нас: «Встать, встать! Быстро, быстро!». На подводе везли нас в неизвестном направлении очень долго. Под вечер нас втолкнули в какое-то помещение – небольшое и темное. И уходя, сказали в наш адрес: «Будете сидеть здесь, холеные хохлятские морды, отъелись на американской-то тушенке». Таким образом нас продержали несколько суток. Пищу изредка давали. Пытались допрашивать, но от нас они ничего не добились, хотя и применяли физические методы. Прошло еще несколько суток. Потом немцы нас обоих передали под охрану румынских солдат. Просидели еще несколько суток. Мы уже себя стали чувствовать несколько лучше, да и боли по всему телу уменьшились. Мы оба поклялись о том, что будем держаться стойко и что при удобном случае совершим побег. В один из дней, но уже поздним вечером, румыны нас посадили на бортовую автомашину и повезли в неизвестном направлении. Но я по своей ориентировке догадывался, что нас везут в направлении Ямполя. Уже во второй половине ночи нас посадили на поезд. Сидели мы оба в вагоне под охраной румынских солдат. Из их разговора я понял, что нас везут в Бухарест – столицу Румынии. Что мы там не видели, думал я, чего они от нас хотят?
- Ну ладно, ребята, сегодня хватит, завтра продолжу свой рассказ.
И действительно, на следующий день он закончил свой рассказ со всеми подробностями:
- Едем, то есть нас везут под охраной. Под стук вагонных колес вагон наш покачивается. Оба румына изредка о чем-то перешептывались. Время уже давно за полночь. Вот тут-то один румынский солдатик и начал «клевать» носом. Но другой пока еще держался – не «клевал». А мы оба терпеливо и упорно держались. Нам нельзя было расслабляться, так как появился удобный случай осуществить наш план побега. Не прошло и несколько минут, как и второй «руманешты» носом «клюнул», задремал охранник наш. Я мгновенно, тут же толкнул ногой в ногу своего боевого друга. А сам сразу же к двери. Нажал на ручку двери, и дверь открылась. Я сгруппировался, оттолкнулся по ходу поезда и несколькими кувырками скатился под откос насыпи. В темноте я очень сильно ударился обо что-то левой коленкой. Отлежавшись, немного придя в себя, я начал ползать вдоль железнодорожной насыпи в одну сторону и затем в другую. Кричал, называл фамилию Кравец, свистел… кругом тишина. Темнота. Бесполезно… Трудно, очень трудно сейчас предполагать, что случилось. Почему Кравец не выпрыгнул следом за мной? Может быть, его успели схватить румынские солдаты и стали над ним издеваться, а потом пристрелили и сбросили с поезда…. Все может быть…. А по прибытии к месту назначения там сообщат, что оба были убиты при попытке к бегству.
Так я потерял своего друга, боевого товарища. Мы были как неразлучная пара, единый экипаж. В боевой обстановке понимали друг друга с полуслова. В общем, сейчас можно сказать только одно: воздушный стрелок-радист Кравец пропал без вести. И вообще я утверждаю, что воздушный стрелок-радист на самолете в составе экипажа – это надежный щит штурмовика в боевой обстановке, над вражеской территорией, над целью и на маршруте домой.
Днем я отлеживался, отсиживался в садах и лесных зарослях, сохраняя силы, а ночами передвигался. Таким образом я выбрался в район города Бельцы, на освобожденной территории Молдавии. Наблюдал, как надо мной пролетали Илы и с завистью смотрел им вслед, когда они летели на боевое задание. Я мысленно был с ними. А про себя думал: «Где-то поблизости находится аэродром; значит, я у цели». И действительно, через несколько десятков километров я вышел к действующему аэродрому, на котором оказался наш полк. И вот, я вновь среди вас, дорогие мои однополчане. Через несколько дней я тоже буду летать с вами на боевые задания.









Глава 9. Первый Белорусский фронт.
Участие в боях за освобождение Польши.
А уже 8-го августа 1944-го года по приказу вышестоящего советского командования наш 611-й Штурмовой авиационный полк полетел к новому месту дислокации и боевой работе на территории Польши. Перелет осуществлялся по маршруту: Лунга – Бельцы – Винница – Житомир (в Житомире была остановка) – Ровно – Ковель – Люблин. Таким образом, полк оказался на территории Польши. Прибыли мы в состав Первого Белорусского фронта, в состав 16-й Воздушной Армии. Прощай, Второй Украинский фронт, прощай, 5-я Воздушная Армия!
В то время командующим Первым Белорусским фронтом был Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович. А затем, с ноября 1944-го года и до самой Великой Победы Первым Белорусским фронтом командовал Маршал Советского Союза Жуков Георгий Константинович.
Но в состав Первого Белорусского фронта входила еще и Первая Армия Войска Польского, которой командовал генерал-лейтенант Поплавский Станислав Гилярович. И наш полк поступил в оперативное подчинение этой армии.
Наш Штурмовой авиационный полк постоянно во всех боевых операциях поддерживал армейские соединения и части с воздуха. Полк базировался и вел боевую работу с полевого аэродрома Задыбе Старе в районе польских городов Гарволин и Желехув. Это почти в сотне километров юго-восточнее столицы Польши – Варшавы. Личный состав разместили в живописном парке, в усадьбе какого-то очень богатого польского пана.
Наш полк получил новое наименование и стал называться 3-м Польским Штурмовым авиационным полком 4-ой Польской смешанной авиационной дивизии 1-ой армии Войска Польского, действовавшей в составе Первого Белорусского фронта.
В самом полку тоже произошли некоторые перестановки и изменения. Китаеву Николаю Михайловичу приказали командовать Третьей авиационной эскадрильей и присвоили очередное воинское звание - капитан. Командиром Первой авиационной эскадрильи назначили старшего лейтенанта Кузьмина Виктора Сергеевича. А я так и был оставлен в составе ведущего экипажа старшего лейтенанта Кузьмина В.С.
К.К.   Рокоссовский  в штабе фронта.
С этого времени и до конца войны, до дня Великой Победы, над фашистской Германией я на боевые задания летал неизменно и постоянно в составе экипажа с командиром нашей эскадрильи – со старшим лейтенантом Кузьминым. Приходилось с ним участвовать во многих боевых вылетах: на разведку в глубокий тыл противника, для нанесения штурмовых ударов по военным объектам врага, по танковым и автомобильным колоннам, на свободную «охоту» и даже на разведку за реку Одер, северо-восточнее и севернее Берлина. В любой боевой обстановке мы понимали друг друга с полуслова. Обо всем это будет рассказано подробнее.
Ежедневно парами, звеньями и группами, из трех эскадрилий летчики полка вылетали на боевые задания и на поддержку и прикрытие с воздуха боевых действий соединений и частей Первой Армии Войска Польского, частей и соединений Советской Армии Первого Белорусского фронта.
Во век не забуду вот такой боевой эпизод. На правом фланге Первого Белорусского фронта, севернее Варшавы, создавалась обстановка, в которой наши войска зажали войска противника между двух рек – Западный Буг и Висла. Для отступления и вывода своих войск и военной техники противник соорудил большой понтонный мост через реку Западный Буг. Вспоминаю, как два экипажа самолетов Ил-2 из Первой авиационной эскадрильи получили приказ: уничтожить вражескую переправу! Выполнять приказ полетели Кузьмин-Обрезков и Михайловский-Никифоров. Погода облачная, высота облаков около восьмисот метров. Летим в облаках курсом на север. Пересекли линию фронта и реку Западный Буг. По времени уже должна быть видна цель. Снизились и вышли из облачности. Продолжаем лететь под нижней кромкой облаков. Слева, вниз по течению реки, хорошо просматривается цель. Видим, как по понтонному мосту «ползут» вражеские танки; но их зенитки пока молчат. Слышу голос командира:
- Сходу, с левым разворотом, атакуем переправу и выходим на нашу территорию! В атаку, за мной!
Он ввел машину в пикирование и сбросил бомбы на выходе из маневра. Следом за нами на цель спикировал и Михайловский. От взрывов бомб переправа на понтонах заколыхалась и перевернулась. И я сразу увидел, как два «Тигра» бултыхнулись в реку. В тот самый момент я и подумал про себя: «Туда им и дорога!». Переправа уничтожена! Теперь в этом двуречье войска противника оказались зажатыми в полном окружении. Снова слышу голос командира:
- Идем домой курсом на юго-восток! Хорошо окунули «Тигров»!
Но… уже при уходе от цели какой-то шальной зенитный снаряд крупного калибра попал в левую часть стабилизатора нашего самолета. Взрывом сорвало верхнюю часть его обшивки и повредило левую сторону обшивки киля, оборвало антенну… связь с землей прервалась… Все это болтается перед моими глазами. Мгновенно подумал про себя: «Да, повреждения серьезные, но при всем этом самолет продолжает лететь – держаться в воздухе».
Но скорость и высота полета нашего самолеты быстро уменьшаются. Я немедленно доложил обо всем случившемся командиру Кузьмину по самолетному переговорному устройству.
- Тебя понял, - ответил мне мой командир экипажа. – Будем садиться «на вынужденную»… Но продолжай наблюдать за землей. Здесь где-то поблизости есть наш прифронтовой аэродром, попытаемся его обнаружить.
И действительно, мы обнаружили этот аэродром. Уверенно и мастерски мой командир экипажа посадил серьезно израненную машину на этот аэродром, на котором базировался наш советский Гвардейский истребительный полк на советских знаменитых самолетах «Лавочкиных».
Это наше счастье, что Виктор Сергеевич смог посадить поврежденный самолет. А экипаж Михайловский-Никифоров после выполнения боевого задания благополучно вернулся на свой аэродром. Тем временем я, не снимая парашюта, спрыгнул с крыла и на коленях подобрался под стабилизатор. Во весь свой рост встал в сквозной пробоине, отогнув лист верхней обшивки стабилизатора, своими действиями продемонстрировав серьезность повреждений.
Тут подбежали авиаторы из истребительного полка, чтобы посмотреть на все случившееся. Они очень удивлялись увиденному и высказывали свое мнение:
- Вот это да!
- Вот это пробоина!
- Да вы оба, ребята, в рубашке родились!
- Как же вы летели и так удачно совершили посадку? – с большим удивлением задал вопрос один из присутствующих здесь авиаторов.
- Видимо, у самолета-штурмовика большой запас прочности, а у летчика – умения, мастерства и опыта, - высказался еще один.
- Да, я знаю, «Илюха» - самолет живучий и выносливый во всех отношениях! – сделал заключительное высказывание, по-видимому, один из опытных летчиков.
А мой командир поспешил в штаб истребительного полка, чтобы связаться с нашим полком и доложить нашему командованию обо всем случившемся. А на другой день прибыла бригада для ремонта и восстановления самолета. Прибыл и авиамеханик нашего самолета – старший сержант Илья Уразайкин. А также прибыли техники и специалисты из ПАРМ (полевые авиационные ремонтные мастерские). Через несколько дней наш самолет был отремонтирован и готов к предстоящим боевым вылетам.
В январские дни 1945 года все три авиаэскадрильи полка выполняли боевые вылеты по нанесению штурмовых ударов по этой окруженной группировке, по опорным пунктам Нове Двур, а также крепости Модлин, по скоплениям вражеских войск севернее Варшавы. А также обеспечивали огневую поддержку действиям наших войск правого фланга Первого Белорусского фронта. С воздуха громили и добивали вражескую группировку в двуречье  Вислы и Западного Буга.
Для немецко-фашистских войск повсюду были страшные вещи: окружения, «котлы», «мешки», да «клещи». Оказывается, что еще в августе 1944-го года на левом фланге Первого Белорусского фронта был создан Магнушевский плацдарм на левом берегу Вислы. Советские и польские воины форсировали ее, навели переправы и закрепились на левом берегу Вислы в районе города Магнушев. Это 60 километров южнее Варшавы. Этот плацдарм часто обстреливался фашистской тяжелой дальнобойной артиллерией. Возникла сложная обстановка. Противник своими артиллерийскими обстрелами не давал советским и польским войскам наращивать силы на созданном стратегически очень важном плацдарме. Командованием был дан приказ: уничтожить артиллерийские батареи противника.
На их уничтожение вылетела группа из Первой эскадрильи в составе шести экипажей: Кузьмин-Обрезков, Терехов-Вавилов, Сенник-Назимок, Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухпрь, Фаттахов-Татаркулов. Вся шестерка на малой высоте и на максимальной скорости проскочила линию фронта, а Висла блеснула им своими водами. И штурмовики устремились на запад. В моих наушниках послышался голос командира:
- Внимание! Обратите внимание направо – это наша цель, батареи! Фашистские батареи! Вот их то мы и должны уничтожить!
Там, на западе, набрав высоту для предстоящего пикирования и атаки, группа развернулась на 180 градусов. С правым пеленгом группа внезапно для противника устремилась к цели. Летчики действовали по командам ведущего группы – Кузьмина:
- Встали в круг! Атакуем батареи с пикирования! Всем воздушным стрелкам-радистам – внимательно следить за воздухом! В атаку, за мной! Ударим по немецким извергам!
В общем, пикируя, каждый летчик сбрасывал свой бомбовый груз по «своей» батарее. Мы устроили над вражескими батареями такую карусель, что сравняли их с землей, и им пришлось замолкнуть навсегда. Даже кирпичная стена соседнего дома рухнула от взрыва бомб и окончательно их накрыла. Я заметил: розовое облако от кирпичной пыли поднялось на десятки метров. Команда Кузьмина:
- Отлично сработали! За мной! Идем домой!
А фашистские зенитчики так были шокированы внезапностью нашего налета, что явно с большим опозданием открыли огонь по улетающей группе штурмовиков. Вся группа благополучно произвела посадку на своем аэродроме Задыбе Старе. А Магнушевский плацдарм с советскими и польскими войсками продолжал наращивать свои силы, продолжал уверенно расширяться и по фронту, и в глубину на десятки километров.
Командование приняло важное решение: в первую очередь провести тщательную воздушную разведку всего района предстоящих боевых действий западнее и юго-западнее Варшавы. В район города Радом на разведку вылетел командир Второй эскадрильи – экипаж Мизайлов-Иванов. В район города Кутно – командир Третьей эскадрильи – экипаж Китаев-Яковлев. А в района города Лодзь на разведку в тыл противника направился командир Первой авиа-эскадрильи – экипаж Кузьмин-Обрезков. В результате этих трех разведывательных полетов были получены очень важные данные о составе и расположении немецко-фашистских войск и их техники. Эти ценные сведения о противнике были тогда также крайне необходимы и командованию соединений и частей Первого Белорусского фронта. Вот эти сведения:
- В районе города Радом обнаружены: укрепленный район с опорными пунктами, а также вражеский аэродром, на котором были сосредоточены самолеты различных типов: Ю-88, Ю-87, Хейнкель–111, Дорне-217 и другие;
- В районе города Кутно обнаружены: опорные пункты, скопление танков и другой военной техники, а также артиллерия;
- В районе большого города Лодзь выявлено: важный укрепленный район, ряд опорных пунктов, аэродром с самолетами-истребителями ФВ-190 и Ме-109, сосредоточение танков, а также танковая колонна на марше по дороге Лодзь-Рава-Мазовецке.
В каждой эскадрильи шла подготовка самолетов к боевым вылетам. По стоянкам к каждому самолету на бортовой машине подвозили авиационные бомбы. Вот и у нашего самолета поставили два ящика с бомбами типа «ПТАБ».
Вижу, как мастер по авиавооружению Хафизова Магинур Вагизовна (мы звали ее просто Ниной) открыла ящики, а затем приступила к укладке этих бомб в бомбовые отсеки самолета. Сначала она несколько бомбочек положила на крыло, а сама с обратной стороны зашла на крыло и начала укладывать их в бомбовый отсек. А затем она вернулась к ящикам и решила повторять свои такие вот хождения. Но я в это время ей крикнул:
- Нина, я помогу тебе! Иди обратно на крыло и принимай ящик! Его осторожно поставим на крыло. Того гляди, дело с загрузкой бомб пойдет быстрее.
Так и решили. Я поднял ящик себе на грудь; отжал его выше. Край ящика поставил на край крыла и ей сказал:
- Нина, принимай и сильней держи.
- Держу-держу, - ответила она сверху. Я и прекратил поддерживать ящик снизу.
А дощечка, за которую она удерживала ящик, оторвалась от него и осталась у нее в руках…. Ящик опрокинулся, и все бомбы посыпались вниз, прямо на меня. Я остолбенел, стою ни живой, ни мертвый. В шоке. Эти бомбы не взорвались лишь потому, что взрыватели у них по-особенному зафиксированы. А если бы…, то последствия были бы непредсказуемы. Вот такой эпизод мне и  Нине пришлось пережить.
В эти январские дни 1945-го года в полку шла повседневная и напряжённая боевая работа. Все три авиа-эскадрильи совершали боевые вылеты и наносили штурмовые удары по немецко-фашистским войскам в уже накануне разведанных районах. Группы по 6-8 экипажей поэскадрильно, возглавляемые командирами эскадрилий: Кузьминым, Михайловым и Китаевым, на своих штурмовиках наносили бомбовые и ракетно-пушечные удары по вражеским войскам в районах городов Лодзь, Радом, Кутно, Сохачев, Прушкув и по другим укрепленным позициям и опорным пунктам врага. В результате этих ежедневных боевых налетов наших штурмовиков враг понес весьма ощутимые и значительные потери танков, орудий; на аэродромах – десятки самолетов; а также другой военной техники.
Вот, к примеру, в Первой авиаэскадрильи на всех самолетах все бомбовые отсеки были загружены противотанковыми бомбами типа «ПТАБ». И семерка Илов в составе экипажей Кузьмин-Обрезков, Терехов-Вавилов, Сенник-Назимок, Михайловский-Никифоров, Петровский-Кухарь, Фаттахов-Татаркулов, Крамарчук-Ушаков – вылетела в район Лодзь – Рава – Мазовоцка.
- Под нами Висла! - голос командира. Штурмовики пересекли реку Висла. Пролетели над освобожденным городом Магнушев и Магнушевским плацдармом и устремились на запад. Здесь, над плацдармом, нашу группу штурмовиков встретила группа наших истребителей ЯКов для сопровождения и прикрытия от истребителей противника; мы их всегда называли очень любезно «маленькими».
- Пролетаем линию фронта, - послышался в наушниках голос командира группы. Через несколько минут снова:
-  Впереди город Лодзь….
- Пролетели вражеский опорный пункт Рава – Мазовецка! Будьте внимательны! В воздухе противник!
Внимательно осматриваем вражескую территорию. Но здесь вражескую колонну танков мы не обнаружили. По решению ведущего группа развернулась на северо-восток, в район вражеского опорного пункта Бяла – Равска. Там-то, восточнее этого пункта, мы и заметили эту колонну вражеских танков. Оказывается, она была уже на подходе к линии фронта. Вот тут-то мы ее и засекли. Наша группа как раз подоспела вовремя. И снова голос командира:
- «Маленькие», «Маленькие», прикрывайте «Горбатых»! Мы работаем над целью! Внимание! Перед нами цель! В атаку, за мной! Ударим по фашистской броне!
После первой атаки послышался повторный предупредительный голос Кузьмина:
- Внимание! Внимание! В воздухе «мессеры»! «Маленькие», сделайте из них кучу металлолома и мусора!
А тем временем наша группа прикрытия на ЯКах завязала с истребителями Ме-109 воздушный бой. В моем сознании в это время возникли следующие слова:
«Ах ты месер-мессершмитт!
Сейчас из тебя наши ЯКи
Сделают мусор-шмитт!».
Таким образом, экипаж за экипажем, самолеты пикировали, сбрасывая бомбы по всей длине растянувшийся колонны вражеских танков. Я вижу, как несколько «Тигров» и «Пантер» уже горят. Послышалась команда Кузьмина:
- Выполняем вторую атаку! Угостим их еще разок бомбами, «эресами» и пушечным огнем.
Все экипажи вслед за командиром развернулись на 180 градусов и повторно атаковали колонну уже с обратного направления. Затем последовала еще одна команда: развернуться на 180 градусов и разгрузиться со всех видов бортового оружия.
После атаки мы получили приказ возвращаться домой. При уходе от цели отчетливо было видно множество танковых костров, подбитых и поврежденных неприятельских танков. Их подсчет вести было некогда.














После атаки группы штурмовиков 1-й АЭ под командованием ст. лейтенанта Кузьмина В.С., горят вражеские танки: «тигры» и «пантеры» (1-й Белорусский фронт, январь 1945 года).

Ну, а «маленькие» сопровождали нас до аэродрома в Задыбе Старе. Вся наша группа приземлилась. Но было обнаружено, что наш летчик Терехов Иван Николаевич после выполненного боевого задания прилетел на аэродром на своем самолете, у которого обе пушки оказались с деформированными, погнутыми стволами, а также с пустыми снарядными ящиками к ним. Он, оказывается, так увлекся «работой» над целью, что одновременно с бомбами вел огонь и из пушек во время этих повторных атак. Израсходовал весь боекомплект снарядов к пушкам. Вот стволы-то у пушек перегрелись очень сильно,












Группа штурмовиков ИЛ-2 под командованием Михайлова А.Ф. - мастера точечных ударов, атакует зенитки противника                (1-й Белорусский фронт, январь 1945 г.).


поэтому и погнулись. Однополчане, конечно, удивлялись и вдоволь от души по-дружески над ним смеялись:
- Ты что-то, Ванюша, последнее время стал хитрить? – высказался Сенник Всеволод Георгиевич.
- Значит, ты теперь из-за угла бьешь по фашистам из пушек с кривыми стволами? – сострил Петровский Иван Михайлович.
- А что? Дорогие друзья, ведь совсем неплохо вести огонь по врагу из пушек с кривыми стволами, - так по-дружески с некоторым юмором, защищая самого Терехова, сказал Крамарчук Георгий Васильевич.
- Ну, ребята дорогие, хватит острить, - сказал Терехов. – Завтра или даже сегодня ночью будут поставлены новые пушки.
В общем, смеха и юмора хватало, хохотали, надрывая животы. Некоторых наших юмористов «хлебом не корми», лишь бы был повод для смеха. А всего насмешек хватило на два-три дня. И новые пушки были своевременно установлены. Самолет Ил-2 к боевым вылетам на другой же день был готов.
В этот же день, следом за нашей Первой эскадрильей, совершили боевые вылеты Вторя и Третья авиа-эскадрильи. Вторая эскадрилья под командованием ведущего группы Михайлова А.В. нанесла ощутимые удары в районе городе Радом. А летчики Третьей эскадрильи под командованием Китаева Н.М. – эффективные удары по сосредоточению неприятельских войск в районе города Кутно. Все эти штурмовые удары летчиков трех авиа-эскадрилий нашего полка сорвали планы гитлеровского командования по проведению танковых атак и контратак неприятельских войск на этих направлениях.
Со второй половины января 1945-го года Первым Белорусским фронтом проводилась Варшавско-Познанская наступательная операция. А точнее, она велась с 14 января по 3 февраля. И она явилась частью стратегической наступательной Висло-Одерской операции 1945-го года. Наступление началось со стратегически важных Магнушевского и Пулавского плацдармов, заранее созданных на западном берегу Вислы. Главные удары войска Первого Белорусского фронта нанесли с Магнушевского плацдарма в направлении городов Кутно – Познань, а с Пулавского плацдарма – в направлении городов Радом – Лодзь. А Первая Армия Войска Польского под командованием генерал-лейтенанта Поплавского С.Г. (она входила в состав Первого Белорусского фронта) наступала с южного направления на Варшаву, а с юго-западного направления на Прушкув. Вот ее-то наш полк поддерживал с воздуха во всех операциях и боевых ударах по немецко-фашистским войскам. Усиленно и напряженно, вылет за вылетом, летчики нашего полка штурмовали опорные пункты сопротивления врага в районе города Прушкув и южнее Варшавы. Поддерживали с воздуха и наступательное продвижение польских и советских воинов и при освобождении польской столицы.
Командование полка приказало получить разведданные о противнике в районе Грудец-Жирардув. На разведку вылетели два экипажа: Михайлов-Иванов и Майоров-Гущин. Вскоре, почти вслед за ними, вылетела на поддержку с воздуха передовых соединений и частей Первой Армии Войска польского, шестерка Илов из Первой авиа-эскадрильи с экипажами: Кузьмин-Обрезков, Терехов-Вавилов, Петровский-Кухарь, Михаловский-Никифоров, Сенник-Назимок и Крамарчук-Ушаков. Перелетели Вислу, линию фронта, курсом на Прушкув. Слышу в своих наушниках чей-то голос: «Горим-горим! Прыгай-прыгай!». Вижу, кто-то выпрыгнул с парашютом, и его отнесло через Вислу на правый ее берег. В эти же мгновения я увидел большой черный шлейф дыма за хвостом горящего падающего самолета-штурмовика. Самолет упал и взорвался в районе южной окраины освобожденной еще ранее Праги; это так называется правобережная восточная часть Варшавы. А экипаж Михайлов-Иванов благополучно вернулся с разведданными на наш аэродром Задыбе Старе.
Тем временем наша шестерка штурмовиков под командованием Кузьмина атаковала вражеские позиции южнее Прушкува. Враг отчаянно сопротивлялся, обороняя подступы к этому важному опорному пункту. Своим огневым ракетно-пушечным ударом каждый экипаж нанес весьма ощутимый урон передовым позициям войск противника на подступах к Варшаве.
Слышу голос командира:
- Выполняем еще один заход! Ударим по врагу, отомстим за сбитый экипаж! Смерть извергам!
Пикируя на позиции, укрепления, блиндажи, окопы с противозенитным маневрированием экипажи выполнили приказ и вышли из атаки. Последовала очередная команда:
- Идем домой! Молодцы, соколы! Здорово мы их проутюжили! Получили по заслугам, изверги!
Вся наша группа в полном составе возвратилась домой. Вскоре, ближе к вечеру, прямо на наш аэродром советские танкисты за сотню километров от Варшавы, по Варшавскому шоссе, привезли на вездеходе невредимого нашего летчика Майорова Алексея Федоровича вместе с уложенным парашютом.
Вот он-то нам и рассказал о гибели Миши Гущина. К месту падения самолета была отправлена специальная команда. Она обнаружила разлетевшиеся обгорелые части самолета. Также обнаружила и заднюю кабину в закрытом состоянии, а в ней – уцелевшее мертвое тело воздушного стрелка-радиста Михаила Гущина вместе с надетым на нем парашютом. Но замок открытия фонаря задней кабины оказался в заклиненном положении. Так что, открыть замок и покинуть с парашютом свою кабину, ему было невозможно. Вот так Михаил и погиб в своей кабине. Только его командиру Алексею Майорову удалось покинуть горящий самолет и выпрыгнуть из своей кабины с парашютом.
Мой уважаемый читатель! В этом месте я делаю отступление для необходимого пояснения. Это потому что еще накануне Мишиного трагического дня, вечером, сразу после ужина, происходило вот что. На площадку парка кто-то принес патефон с пластинками танцевальных мелодий. Вот вам и танцы, которые сами собой возникли стихийно. В общем, танцы-то стихийные, но вот непонятно: по какому случаю? Может быть, и без всякого повода. Скорее всего, надо полагать, с целью разрядки от физического напряжения при боевой работе. Сюда, на танцевальную площадку, подошли наши полковые девушки, а вслед за ними официантки и повара из столовой. В мужчинах недостатка не было. Некоторые пары уже закружились в танце. Любопытство и внимание мое почему-то привлекла одна парочка: это Шурочка Белоусова и Всеволод Сенник – летчик из Первой авиационной эскадрильи. Парочка танцевала с радостным настроением, нежно и ласково прижимаясь друг к другу. Однополчане иногда замечали, что они неравнодушны и встречаются потому, что полюбили друг друга. А это значит, не миновать фронтовой свадьбы. И она не за горами оказалась. Несколько однополчан, Гущин Михаил и я стояли, наблюдая за порхающими парами. Мне удалось заметить, что Михаил стоит какой-то грустный, невеселый,  чем-то подавленный. Потянул я его за руки к себе:
- Давай крутнемся разок-другой, - сказал ему я.
- Нет никакого настроения, да и радоваться нечему, - сердито ответил он мне.
- Ну и грусть на себя наводить сейчас не надо – тихо сказал я ему.
- Вот сейчас здесь веселье и радость, а вот завтра, вот здесь, под этим старым развесистым дубом будет твоя или моя могила, - ответил он мне, небрежно махнув в сторону близко стоящего дуба. На другой день случилась непоправимая трагедия – погиб Михаил Гущин. И действительно, его похоронили под этим дубом. По-видимому, у него было свое личное предчувствие, самомнение, мнительность…
Здесь необходимо, к слову сказать, что авиаторы, особенно летный состав, народ мнительный, суеверный, верящий в приметы. Например, перед вылетом нельзя бриться, иначе «сбреют»; перед вылетом нельзя фотографироваться, иначе на земле о себе оставишь память. Или вот, например, число 13 считается несчастливым… и так далее – много различных примет и суеверий народных.
Героические и мужественные советские соединения и части Первого Белорусского фронта продолжали взламывать оборонительные рубежи врага. Советские войска устремились в обход Варшавы с севера в направлении города Новый Двур и крепости Модлин, а с юго-востока – в направлении городов Сохачев, Кутко, Радом, Лодзь, Познань. А передовые части Первой армии войска польского освободили небольшой город Прушкув. Тем самым перекрыли пути и возможность отступления на запад немецко-фашистских войск варшавского гарнизона. Основные соединения и части Первой армии войска польского с помощью частей Советской Армии завязали бои на восточных окраинах Варшавы. Далее советские войска 16-го января освободили город Радом. Польские войска при активной поддержке советских соединений и частей 17-го января 1945-го года освободили Варшаву. Затем советскими войсками сходу были освобождены города Сохачев и Кутно. А 19-го января ими был освобожден крупный город Лодзь – один из промышленных городов Польши.
Личному составу полка было приказано срочно подготовиться к предстоящему авиационному военному воздушному параду в честь освобождения столицы Польши. Однополчане все как один усердно готовили самолеты к этому ответственному параду. Все экипажи, включенные быть участниками воздушного парада, уж очень удивлялись: как это так – идет война, почти рядом проходит линия фронта, ведутся ожесточенные бои, а тут – парад?!
Перед вылетом на парад, конечно же, переживали: как выдержим строй, как полетим… и, конечно же, летчики волновались. И чтобы себя избавить от излишнего волнения, некоторые из них курили папиросу за папиросой. Ну, а я-то некурящий – так надо мной подшучивали, насмешки устроили:
- Сашка, закуривай, на парад ведь сейчас полетим, - говорил Петя Никифоров.
- Кто не курит и не пьет – тот здоровенький помрет, - высказал Николай Михайлович Китаев, хоть и сам был, как и я, некурящий. Некоторые стали переговариваться о предстоящем воздушном параде. А я, чтобы еще больше развеселить своих друзей, рассказал им одну шутку-прибаутку про одного заядлого курильщика. Он часто стремился воспользоваться чужими папиросами, сигаретами, или табаком – ему было все равно, лишь бы «стрельнуть». Его прозвали «стрелком», так как он вечно у кого-нибудь да «подстрелит» закурить. Он обычно говорил так: «Дай мне твоей бумажки, закурить твоей махорки, а то у меня спичек нет». В общем, он был вечным «стрелком» за чужим куревом. Все, конечно, засмеялись и немного развеселились, обмениваясь шутками.
Столица Польши была освобождена 17-го января, а через три дня на Театральной площади Варшавы состоялся военный парад польских и советских войск. Парадным маршем по улице Маршалковской шли польские и советские воины-освободители, а за ними шла боевая военная техника: танки, артиллерия…
А над городом в это время состоялся также и авиационный военный воздушный парад. Самолеты летели с польскими знаками опознавания. Парад – это очень радостное событие.               
       
Вспоминаю, как самолеты-штурмовики ИЛ-2, пикирующие бомбардировщики Пе-2 и истребители ЯК-1 строем пронеслись на небольшой скорости и на небольшой высоте над городом. А грозные самолеты-штурмовики Ил-2 в количестве 45-ти самолетов летели четким и плотным строем «клин», пятью девятками, очень строго выдерживая интервал и дистанцию. Напрасно переживали (см. схему парада).
 Мне лично довелось быть участником этого авиационного военного воздушного парада на самолете-штурмовике Ил-2 с бортовым номером 05, экипаж Кузьмин-Обрезков. В парадном строю летели экипажи: Китаев-Яковлев, Михайловский-Никифоров, Фаттахов-Татаркулов, Михайлов-Иванов. А также в парадном строю летели летчики нашего полка: Козленко, Ступак, Майоров, Чуйков, Похотня, Хабарин и Тетерин. Все как один четко выдерживали единый монолитно сплоченный строй.
Все воздушные стрелки-радисты из ракетниц устроили над парадом и над городом разноцветный фейерверк.  Захватывающее, прекрасное и радостное зрелище получилось. С одной стороны, было торжественно и радостно участвовать в таком параде. А с другой, было грустно и горестно сверху смотреть на город, лежавший весь в руинах и развалинах…. Очень трагическая картина. Фашистские изверги умышленно и методично взрывали и разрушали Варшаву - город был разрушен до основания. Под его обломками погибли тысячи мирных жителей. За эти зверства, за эти злодеяния они еще сполна получат по полной программе. Так думали мы все.
После парада наш полк с аэродрома в Задыбе Старе изменил свое место базирования и перелетел на аэродром в районе города Сохачев. Пребывание на этом аэродроме оказалось очень кратковременным. Вот здесь-то и состоялась скромная фронтовая, но веселая и радостная свадьба Всеволода Сенник и Шурочки Белоусовой. Командир полка поздравил молодоженов и пожелал им крепкой любви и семейного счастья. Без выкриков «Горько!» конечно же не обошлось. Под патефонные танцевальные мелодии плясали, веселились и радовались за полковую, фронтовую семейную парочку.
Но до конца войны, до Великой Победы, оставалось еще
четыре месяца. Впереди предстояли упорные бои. Прорвав оборону противника, доблестные войска Первого Белорусского фронта продвинулись на запад на 100-130 километров. А передовая ударная группировка фронта через Лодзь и Познань выдвинулась к реке Одер.
Парад воск в освобожденной Варшаве.
Северо-западнее и южнее города Кюстерин сходу советские войска захватили и создали на левом берегу Одера несколько плацдармов, в том числе и Франкфурт-Одерский плацдарм. Вскоре они были объединены в один общий стратегический Кюстринский плацдарм на левом берегу Одера. Как раз напротив Берлина. Впереди логово немецко-фашистского зверя – Берлин. До него всего-то оставалось километров 60-80.
Все наступательные операции соединений и частей фронта активно поддерживала с воздуха авиация. Летчики 16-й Воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта авиации Руденко Сергея Игнатьевича в любую погоду наносили мощные и сокрушительные удары по немецко-фашистским войскам на берлинском направлении. Правый фланг Первого Белорусского фронта из районов крепости Модлин и городов Сохачев и Кутно своими молниеносными гвардейскими ударами танковых соединений и частей 23-го января освободили город Быдгощ (Бромберг).
Это произошло внезапно и скоротечно для немецко-фашистских вояк. Да так неожиданно, что на Быдгощевском аэродроме на стоянках и рулежных дорожках немцы пооставляли свои самолеты, подготовленные к взлету, даже с прогретыми моторами. Самолеты в исправном состоянии стояли на стоянках во главе с обслуживающим персоналом. Немецко-фашистские техники и механики с окраин аэродрома сами, даже из кустов, где прятались, самостоятельно выходили и сдавались в плен. Через два дня вот на такой аэродром наш полк перелетел из Сохачева. Срочно сменил место дислокации, срочно приземлился и продолжил свою боевую работу. Эскадрилья за эскадрильей преследовали и громили отступающие поспешно войска противника, взлетая уже с аэродрома Быдгощ (Бромберг).
На другой окраине аэродрома стал базироваться еще один авиаполк – гвардейский истребительный полк, имевший на своем вооружении самолеты «Лавочкин-5» (Ла-5). У них было организовано круглосуточно дежурство на старте двух самолетов Ла-5 в готовности «номер один». И вот буквально на третий день к нам на аэродром пожаловал вражеский двухмоторный самолет-разведчик «Дорнье-217». Над аэродромом медленно проплывали облака. Самолет До-217 вынырнул из облаков и на низкой высоте пролетел над нашим аэродромом. Как я заметил, он был весь разрисован и разукрашен хищными зверями. В одно мгновение дежурная на старте пара истребителей Ла-5 взлетела на перехват этого нарушителя-разведчика. Уже через несколько минут нам стало известно, что вражеский самолет нашими истребителями сбит.
-  Туда ему и дорога – неприятельскому стервятнику! – высказались мы с полным чувством удовлетворения.
         Еще в конце января 1945-го года линия фронта проходила всего-то в восьми километрах от города Быдгощ и от нашего аэродрома. Командованию необходимы были разведданные о противнике, а районах западнее и северо-западнее города Быдгощ. Пара Илов в составе экипажей Кузьмин-Обрезков и Терехов-Вавилов вылетела на разведку и свободную «охоту» в заданный район. Там-то и были нами обнаружены скопления неприятельских войск и опорные пункты Шнайдемюль, Дойч-Кроне, Шёнфельд. На обратном маршруте домой, перелетая через железную дорогу Шнайдемюль-Шёнфельд, мы увидели вражеский эшелон с войсками и военной техникой. Ведущий пары, старший лейтенант Кузьмин, принял решение атаковать поезд немедленно. Последовала его команда:
- Атакуй «эресами»! Бей по задним вагонам! А я ударю по паровозу! Затем атаку повторим!
В этот момент я заметил, что в одном из вагонов в открытой двери сидели трое фрицев, свесив ноги, с автоматами на груди. А один из них даже играл на губной гармошке. Сам же себе я подумал: «Ах ты еще, гад, играешь? На, получай!». И дал длинную очередь из бортового турельного пулемета в открытую дверь вагона. Видно было, как два немецких солдата кувыркнулись из вагона под откос. От ударов «эресами» паровоз запарил, задымил и взорвался, а задние вагоны заполыхали. Поезд остановился…. Я еще дал несколько очередей по нему для полной гарантии, «на прощание». Тут последовала команда командира:
- Идем домой! «Парашют»! «Парашют»! Я «остров», дайте «патрон»! Идем домой! Без повторной атаки.
Пара штурмовиков с разведки благополучно вернулась.
В тот же день летчики 3-й и 2-й эскадрилий нанесли бомбовые и ракетно-пушечные удары по разведанным вражеским опорным пунктам, принеся этим большой урон.

Восточно-Померанская операция.
10-го февраля 1945-го года началась Восточно-Померанская наступательная операция советских войск Первого Белорусского фронта и Второго Белорусского фронта.
Доблестные войска правого фланга Первого Белорусского фронта наносили главный удар из района города Арнсвальде, а также из района города Меркиш-Фридланд; в северо-западном направлении на город Кольберг. Одновременно с воздуха авиацией уничтожались окруженные опорные пункты врага. Авиа-эскадрильи полка продолжали громить с воздуха вражеские гарнизоны в городах Шнайдемюль, Дойч-Кроне, Шёнфельд и других.
К этому времени на правом крыле фронта успешно действовали соединения и части Первой Армии войска польского. Командующий войсками Первого Белорусского фронта Маршал Жуков Г.К. для Первой Армии войска польского поставил основную боевую задачу: наступать в общем направлении на север: Бельгард – Кёзлин – Кольберг. Выполняя поставленную основную боевую задачу, польские соединения и части приступили к освобождению исконных северных польских земель полностью до побережья Балтийского моря. Наступательные удары наносили из района севернее городов Меркиш-Фридланд и Дойч-Фульбек.
Взламывая оборону врага, советские и польские войска наносили удар за ударом по фашистским группировкам. Но и противник из некоторых опорных пунктов несколько раз предпринимал контратаки, которые так и не имели успехов. После этого враг поспешно отступал к морю.
Но все же необходимо было иметь более точные данные о неприятеле, о количестве войск и местах их сосредоточения. На разведку вылетели два опытных экипажа: Кузьмин-Обрезков и Терехов-Вавилов. Разведчики обнаружили скопления вражеских танков и другой военной техники в районе опорных пунктов и городов Темпельбург, Фалькенбург и Драмбург. Нанести удары по сосредоточению танков вылетели две шестерки Илов: одна из Второй эскадрильи (ведущий экипаж Михайлов-Иванов) и одна из Третьей (ведущий – Китаев-Яковлев). Обе группы, маневрируя, точно заходили на цели, выполнили и повторную атаку. В общей сложности все экипажи уничтожили и подожгли «эресами» и «птабами» до трех десятков неприятельских танков, в также другой военной техники. Как всегда, счет вести нет ни секунды времени. Все последующие дни экипажи каждой эскадрильи выполняли по два-три боевых вылета в день.
Напряженно, днями и ночами трудился весь инженерно-технический состав полка. Авиамеханики самолетов и мастера по авиавооружению тщательно готовили матчасть и бортовое вооружение Илов. Загружали бомбовые отсеки бомбами типа «ПТАБ», подвешивали реактивные снаряды РС, снаряжали пушки и пулеметы снарядами и патронами. На моем самолете усердно трудились механик самолета Илья Урузайкин и мастера по авиавооружению Хафизова Нина и Колесаев В.Р.
Вот и наступила середина февраля 1945-го года, со своей неустойчивой погодой. В эти февральские дни с 14 по 17, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, все летчики трех эскадрилий вылетали с аэродрома города Быдгощ. Группы штурмовиков возглавляли опытные ведущие командиры Кузьмин В.С., Михайлов А.Ф., Китаев Н.М., Тетерин М.Я., Майоров А.Ф. и другие. Штурмовики ежедневно наносили с воздуха бомбовые и ракетно-пушечные удары по вражеским опорным пунктам сопротивления и немецким гарнизонам в городах Радовнитц, Дойч-Фир, Фледерборн, Ястров, Терновке и другим. А также железные и шоссейные дороги, громили и «утюжили» отступающие колонные немецко-фашистских вояк. Но возвращались экипажи после успешно выполненных боевых заданий и совершали посадку уже на другом, заранее подготовленном прифронтовом аэродроме в районе города Меркиш-Фридланд. Вот таким образом наш полк быстро и оперативно перебазировался ближе к фронту, не прекращая боевой работы и боевых вылетов, нанося удары по врагу.
О героических подвигах мужественных летчиков-штурмовиков нашего полка, об их боевых вылетах фронтовая дивизионная газета «Сокол Родины» в №41 17-го февраля 1945-го года в своей передовой статье «Точнее огонь, шутрмовики!» писала:
«Красная армия стремительно идет вперед! Лишь десятки километров отделяют нас от сердца гитлеровской Германии – Берлина. Немцы все чаще и чаще оказываются в «мешках» и «котлах». Осажденные гарнизоны гитлеровцев, отказывающиеся сложить оружие, беспощадно уничтожаются. Наши летчики-штурмовики используют всю свою огневую мощь для того, чтобы помочь доблестным пехотинцам быстрее истреблять врага».
«Штурмуя немецкий гарнизон в осажденном городе, - пишет начальник оперативного отдела полка, капитан Александр Зуев, - наши летчики проявляют много инициативы в отношении наиболее важных целей – складов боеприпасов, артиллерийских и минометных позиций, танков, используемых в качестве дотов. Правильно поступают штурмовики! Нужно не просто сбросить бомбы, а нанести удар по самым важным целям, по самым чувствительным местам, чтобы как можно быстрее сломить сопротивление врага. Отыскав цель, нужно точно поразить ее.
В штурмовых действиях за последние дни многие летчики-штурмовики показали свое возросшее мастерство, умение найти цель и уничтожить ее наверняка.
Летчик-штурмовик лейтенант Фаттахов З.Ф. в первом заходе сбросил четыре бомбы. Объектив фотоаппарата запечатлел на пленке четыре прямых попадания бомб. Бомба угодила в окоп,   бомбой разбито здание, а ещё две взорвали немецкий склад.
Три бомбы лейтенанта Михайловского Н.В. также взорвали два здания немецкого склада. С такой же точностью бьют по немецким целям летчики-штурмовики групп Тетерина М.Я., Михайлова А.Ф., Майорова А.Ф.  и других. Немцы на своей шкуре испытывают всю силу огневого воздействия штурмовиков. Летчики активно помогают пехотинцам с воздуха. Ни один сопротивляющийся гитлеровец не должен уйти живым!
У нас есть примеры, на которые надо равняться. Будем учиться истреблять ненавистного врага у летчиков Фаттахова З.Ф. и Михайловского Н.В.! Точнее огонь, штурмовики! Добьем немецкого зверя в его берлоге!» (Капитан Зуев А.).
Линия фронта от нашего аэродрома в районе города Меркиш-Фридланд находилась всего-навсего километрах в десяти. Но вскоре фронт продвинулся далеко на север, в сторону Балтийского моря. Бои по скорейшему уничтожению и полнейшей ликвидации всей Восточно-Померанской группировки велись по указаниям Ставки Верховного Главнокомандования. Наступление соединений и частей правого крыла Первого Белорусского фронта продолжалось со все нарастающей силой.
Ежедневно наши полковые штурмовики наносили бомбово-штурмовые удары по опорным пунктам и немецким гарнизонам в Шенвальде, Регенвальде, Шифельбайн, Плате и др. А затем, последующими боевыми вылетами все три эскадрильи нанесли эффективные удары по немецким гарнизонам Бельгард, Кёрлин и Кратциг. После ликвидации вражеской группировки в районе южнее Шифельбайн, летчики полка наносили бомбово-штурмовые удары по очагам сопротивления и опорным пунктам Трептов, Роман, Дамнитц, Гросс-Естен, Нессин. Группа из шести штурмовиков под командованием Кузьмина В.С. нанесла ощутимый удар по укрепленным позициям в районе Крюне. Авиация своими бомбово-штурмовыми ударами парализовала работу морского порта Колобжег (Кольберг).
Командующий Первой Армией войска польского генерал-лейтенант Поплавский Станислав Гилярович, возвращаясь в штаб своей армии, по пути заехал на наш аэродром к летчикам. Он поблагодарил их за отличную боевую работу, за помощь, оказываемую с воздуха своим наземным войскам. Одновременно он вручил правительственные награды летчикам и техникам истребительного полка «Варшава». Награды из рук Станислава Гиляровича также получили и летчики-штурмовики нашего полка из Первой авиационной эскадрильи Крамарчук Г.В. и Михайловский Н.В.
В результате стремительного наступления и продвижения в северном направлении соединений и частей правого фланга Первого Белорусского фронта в последние дни февраля месяца южнее города Шифельбайн в окружении оказался немецко-фашистский 10-й корпус «СС». И снова наши войска в наступлении, и снова боевые вылеты.  Начались бои по разгрому этой зажатой в очередном «котле» вражеской группировки.
В последние дни февраля и в начале марта командиры авиа-эскадрилий Кузьмин В.С., Михайлов А.Ф. и Китаев Н.М. со своими группами вылетали на штурмовку вражеских войск, оказавшихся зажатыми в этом «мешке». Так называю потому, что с севера, со стороны Редель, наших войск не было.
Третья авиаэскадрилья штурмовиков нашего полка под командованием Китаева Н.М. нанесла удар по морскому порту в г. Колобжег и немецким кораблям с войсками, пытавшимися уйти от возмездия. Первый Белорусский фронт. (16.03.1945 г.)

Ежедневно эшелонировано эскадрилья за эскадрильей, ИЛы наносили бомбовые, ракетно-пушечные удары по вражеским опорным пунктам Ной-Шенвальде, Нутхаген, Лебенц, Каппе, Клютцков, Польцин, Гросс-Рамбин и другим и другим очагам сопротивления.
С 6 по 13 марта, несмотря на плохие метеорологические условия, продолжались боевые вылеты небольшими группами в районы вражеских опорных пунктов Штольценберг, Ромен, Дамитц.
Передовые соединения и части Первой Армии войска польского с боями вышли к побережью Балтийского моря, западнее города Колобжег. Сам город представлял собой город-крепость, морской порт, узел железнодорожных и шоссейных путей.
Город имел три внешних оборонительных полосы, фланги которых упирались в море. В своей книге «Товарищи в борьбе» Станислав Гилярович Поплавский назвал этот город «твердым орешком».
Летному составу полка была поставлена боевая задача: небольшими группами самолетов Ил-2 наносить удары по всем трем внешним оборонительным рубежам города Колобжег. 13, 14 и 15 марта летчики полка наносили бомбовые удары по району морского порта, по вражеским кораблям, стоящим у причалов, по эшелонам с войсками и техникой на железнодорожной станции.
Вот, что пишет о боевой работе летчиков Станислав Гилярович Поплавский в своей книге «Товарищи в борьбе»: «В боях за Колобжег весомый вклад в победу польского оружия внесли наши авиаторы. Из многочисленных задач, которые они выполняли, особое значение имели блокировка с воздуха порта (из которого не вышел и не зашел за это время ни один вражеский корабль), а также поддержка наших частей, штурмовавших город-крепость». Далее автор книги продолжает: «Метеорологические условия, как правило, были весьма трудными. Противник имел сильную противовоздушную оборону. Несмотря на это, летчики совершали по нескольку десятков самолето-вылетов в сутки. Наши штурмовики потопили транспортное немецкое судно, уничтожили несколько артиллерийских батарей, вызвали многочисленные пожары в порту, дезорганизовали на ряде участков сухопутную оборону противника».
И далее продолжает:
«16 марта после полудня в небо поднялась группа польских самолетов, ведомых подполковником Иваном Талдыкиным. Они устремились на перехват вражеских машин. Завязался воздушный бой, который я хорошо видел с НП. Вот задымил один фашистский бомбардировщик, вскоре пошел вниз, оставляя в небе черную полосу, второй, за ним последовал третий…
Но что это? Один из наших ястребков лег на крыло и беспомощно завертелся в воздухе. Летчик еще пытался выровнять машину, но она не подчинилась ему и штопором пошла к земле.
В этом воздушном бою погиб любимец польской армии русский летчик командир полка «Варшава» Иван Талдыкин – «наш Ян», как любовно называли его авиаторы. Летчики поклялись отомстить врагу за его смерть.
В тот же день я вновь вызвал авиацию, приказал нанести бомбовый удар по причалам порта и позициям зенитной артиллерии противника. И вот, появились штурмовики с нашими опознавательными знаками.
Басов стоит рядом со мной на вышке и держал связь с командиром группы Героем Советского Союза капитаном Китаевым:
- «Зенит!» «Зенит»! Я «Роза»! Я «Роза»! Квадрат пятый, квадрат пятый! Цель номер два, цель номер два! Левее… теперь ты над целью».
Вокруг самолетов заклубились облачка дыма разрывов. Била немецкая зенитная артиллерия. Но уже после второго
захода вражеский огонь ослабел.
- Хорошо, очень хорошо, - подбадривал Басов летчиков… Вдруг мы услышали в динамике голос Китаева:
- Попали в меня…
- Немедленно возвращайся на аэродром, - приказал Басов. – Слышишь?
- Вы меня не поняли. Я не ранен, только фюзеляж поврежден…
- Повторяю: немедленно возвращайся на аэродром!
- Я прошу  разрешения у командующего армией остаться в воздухе. Я не ранен, и у меня еще две бомбы в запасе. Только одна атака – за Ивана Талдыкина!
Я дал разрешение, и Басов бросил в микрофон:
- Атакуй, желаю успеха!
Китаев точно бросил две оставшиеся бомбы и, возвращаясь на аэродром, известил:
- Все в порядке. Обо мне не беспокойтесь – дотяну.
- Благодарю за мужество, капитан Китаев! – ответил я». (Станислав Гилярович Поплавский).
Уважаемый читатель! Вот здесь я должен кое-что уточнить, так как в тексте книги «Товарищи в борьбе» допущена опечатка. В предложении «И вот появились бомбардировщики с нашими опознавательными знаками» правильно надо читать: «И вот появились штурмовики с нашими опознавательными знаками». И еще я должен пояснить и уточнить вот что. В это время над портом и городом Колобжег выполняла свою боевую задачу Третья авиационная эскадрилья штурмовиков под командованием капитана  Китаева Н.М. из нашего штурмового авиационного полка. На наблюдательном пункте (НП) в это время кроме командующего Поплавского С.Г. находился еще и полковник авиации Басов, который осуществлял корректировку и наведение штурмовиков группы Китаева Н.М. на цель.
Вскоре ему было присвоено очередное воинское звание - капитан. Это тот самый старший лейтенант Китаев Н.М., который был командиром Первой авиационной эскадрильи нашего полка. Он был командиром и ведущего экипажа, в составе которого я с ним и летал на боевые задания на Степном и Втором Украинском фронтах. Мы с ним еще тогда на Курской Дуге получили первое боевое крещение.
Древний морской город Колобжег был освобожден 18-го марта 1945-го года. Несколькими днями раньше были освобождены Бельгард и Кёзлин. Город Колобжег освобождала Первая армия войска польского. Бои за освобождение его происходили десять дней. За время штурма города противник потерял только убитыми около 5000 и пленными 6292 солдата и офицера. Значительные потери понесла и польская армия: 1000 убитыми и 2500 ранеными. Но здесь, считаю, уместно будет привести и такой неоспоримый факт. При освобождении от немецко-фашистских захватчиков территории Польши погибло более 600 000 советских воинов.
По приказанию командующего Первым Белорусским фронтом Маршала Жукова Г.К. Первая армия войска польского в кратчайшие сроки скрытно провела передислокацию своих соединений и частей. Она заняла рубежи по восточному берегу реки Одер, западнее города Бервальде.
За два дня до начала Берлинской наступательной стратегической операции наша авиация, в том числе в полном составе и наш полк, перебазировалась на аэродромы в 30-ти километрах севернее города Кюстрина и восточнее города Франкфурт на Одере. На эти же аэродромы перебазировались и батальоны аэродромного обслуживания.
К решающим боям на берлинском направлении, к решающим боям соединения и части войск Первого Белорусского фронта готовились тщательно и скрытно. Вероятно, враг надеялся, что для него весенняя многоводная река Одер – надежная преграда советским войскам…. Но не тут-то было!










Глава 10. Вперед, на Берлин! К окончательной Победе!
Берлинская операция, проведенная Советской Армией с 16 апреля по 8 мая 1945 года, была завершающей наступательной стратегической операцией Великой Отечественной войны в Европе. Ставка Верховного Главнокомандования привлекла для
проведения Берлинской операции войска Первого Белорусского фронта (командующий Маршал Советского Союза Г.К.Жуков), войска Второго Белорусского фронта (командующий Маршал Советского Союза Рокоссовский К.К.) и войска Первого Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Конев И.С.).










Четырежды Герой Советского Союза маршал Советского Союза        Г.К. Жуков – бывший командующий  Первым Белорусским фронтом на завершающем этапе войны.

Привлекались части сил Краснознаменного Балтийского флота (командующий флотом адмирал Владимир Филиппович Трибуц), часть сил 18-й воздушной армии дальней авиации (командующий генерал Александр Евгеньевич Голованов), Днепровская военная флотилия (командующий адмирал Григорьев В.В.) и часть войск ПВО страны.
В операции участвовали Первая армия войска польского (командующий генерал-лейтенант Станислав Гилярович Поплавский) и Вторая армия войска польского (командующий генерал-майор Кароль Сверчевский), в составе Первого Украинского фронта. Здесь следует отметить и то, что он (Кароль Сверчевский) 28 марта 1947 года убит польскими буржуазными националистами.








Дважды Герой Советского Союза маршал Советского Союза И.С.Конев – бывший командующий Степным и 2-м Украинским фронтами, а на завершающем этапе войны – командующий Первым украинским фронтом








Дважды Герой Сосетского Союза, Главный маршал авиации А.А. Новиков – бывший командующий авиацией ближнего действия (АБД).














Герой Советского Союза генерал-полковник
 С.Ж. Горюнов -  Бывший Командующий 5-й воздушной армией.

















Герой Советского Союза, генерал армии Станислав Гилярович Поплавский –бывший командующий Первой армией войска польского.


В Берлинской наступательной стратегической операции принимали активное участие и доблестные авиаторы нашего полка. Полк в полном составе перебазировался на прифронтовой аэродром Вернойхен, теперь уже ближе к реке Одер и к Берлину. Наступила цепь событий, чередующихся одно за другим. Летный состав полка немедленно приступил к изучению района боевых действий, района большого Берлина с его пригородами, противовоздушной обороны города и мест расположения вражеских аэродромов. Летчики прокладывали маршруты на своих картах, обозначали объекты, по которым предстояло наносить сокрушительные удары по противнику.
- Ну, теперь гансам и фрицам несдобровать! Будем теперь громить фашистское зверье в их собственной берлоге, - со злостью пробасил Григорий Крамарчук, убирая в свой планшет карту с точно проложенным маршрутом.
- Будем бомбить, стрелять из всего бортового оружия наших советских штурмовиков, никакой пощады им, гадам, - поддержал Николай Ушаков.
- Исход неминуемого разгрома фашисткой Германии уже предрешен, - утвердительно заявил В.С. Кузьмин.
От рассвета до заката и от заката до рассвета весь наш инженерно-технический состав: авиамеханики, авиамотористы, мастера по авиационному вооружению – образцово и тщательно готовили материальную часть самолетов и их вооружение к предстоящим боевым вылетам, к завершающим штурмовым ударам.
Командованию авиаполка и авиадивизии необходимо было знать все о противнике; знать о планах и намерениях немецко-фашистских заправил всего берлинского гарнизона. Надо было знать его оборонительные рубежи, опорные узлы и подступы к ним.
Для этого нужно было разведать сосредоточение и расположение его войск на северо-восточной и северной окраинах большого Берлина и его пригородах.
Несмотря на не очень хорошую погоду: низкую облачность и моросящий дождь – командир полка принял решение: «На разведку в район Эберсвальде, Финов, Врищен полетит командир Первой авиа-эскадрильи Старший лейтенант Кузьмин В.С. Ему опыта в разведывательных полетах не занимать».
Но наш шутник и юморист Николай Иосифович Ушаков и тут как тут, в шутливой форме, но вполне серьезно поспешил высказаться:
- Родина знает своих опытных и отважных героев и знает, куда посылать их.
А Иван Николаевич Терехов вполне убедительно сказал:
- Задание очень ответственное, пожелаем экипажу Кузьмин-Обрезков успешно выполнить разведку и благополучно вернуться из Германии. Ни пуха, ни пера!
- Ну, к черту не посылаю, так как сами к нему в пекло летим, - отшутился Виктор Сергеевич Кузьмин.
Вот тут-то и я поторопился сказать:
- Ждите нас, и мы вернемся! Только очень ждите!
Мы оба подходим к своему самолету, у которого наш авиамеханик старший сержант Уразайкин Илья доложил командиру Первой эскадрильи старшему лейтенанту Кузьмину Виктору Сергеевичу:
- Товарищ Старший лейтенант, самолет к боевому вылету в логово фашистского зверя готов! – доложил Урузайкин.
- Благодарю за службу! – поблагодарил его командир, крепко пожав руку.
Несколько товарищей из нашей Первой авиа-эскадрильи, провожавших нас, стояли в стороне. Наши парашюты, как всегда, уже приготовлены и лежат на левом крыле. Мы надеваем их и занимаем свои места в кабинах. Командир Кузьмин подал команду:
- От винта!
- Есть от винта! – ответил ему Уразайкин.
Заработал мотор, и летчик опробовал его работу на всех режимах. И снова команда:
- Убрать тормозные колодки!
- Есть убрать тормозные колодки! – ответил ему авиамеханик.
Вырулили на старт, взлетели. Самолет постепенно набирает высоту 100, 200, 300 метров. Курс на запад! Высота облачности не более 400 метров. Летим под самой нижней кромкой облаков. Погодные условия позволяют соблюдать безопасность полета от зенитного огня и истребителей противника, ведь можно скрыться в облаках. Пересекли линию фронта. И вот блеснули весенние воды разлившегося Восточного и Западного Одера.
- Под крылом – Одер! – крикнул я себе под нос. И действительно, шутка ли: мы первой «ласточкой» из полка появились над фашистской Германией, мы летим в германском небе. Поворачиваю голову влево, вправо и внимательно осматриваю фашистский горизонт. Находимся северо-восточнее логова фашистского зверя – Берлина. Продолжаем полет над вражеской территорией, очень внимательно ее рассматриваем. Неожиданно нажимаю кнопку СПУ (самолётное переговорное устройство):
- Командир, так что же – мы сейчас уже одни против всей фашистской Германии? – с некоторым юмором спросил я.
- Да, да! Но ты там посерьезнее, все внимание за воздухом и за землей! Мы с тобой сейчас зоркие разведчики! – строго предупредил меня командир.
- Есть все внимание за воздухом и землей! – четко ответил я, продолжая круговой обзор.
Снизились до двухсот метров, продолжая полет на максимальной скорости в западном направлении. В моем шлемофоне послышался голос Кузьмина В.С.:
- Обрати внимание: слева небольшой город Эберсвальде – это пункт нашего поворота на восток, Финов позади.
Продолжаем полет дальше. И вот перед нами и под нами появился объект нашей разведки: видны вражеские танки. Вот мы и обнаружили большую колонну вражеских танков, растянувшуюся на марше. Их оказалось наверняка более полусотни. Продвигались они в южном направлении к каналу Хафель-Одер. «Да, - подумал я, - подходящая цель для наших полковых штурмовиков, для ПТАБов».
- Командир, - говорю я, - эх бы вот сейчас на них да по всей колоне сыпануть «бомбочками» кумулятивного действия… а? Красивое было бы танковое зарево.
- Ты прав, - ответил мне командир, - как только прилетим после разведки домой и после моего доклада командованию, так оно и будет. По приказу командования немедленно наши полковые штурмовики нанесут по этой танковой группировке молниеносный сокрушительный удар. Не беспокойся, так и будет.
Наш полет продолжался. Но теперь уже с разворотом на 180 градусов летим курсом на восток. Снизившись до «бреющего», наш самолет на максимальной скорости проносится над северными берлинскими окраинами. Они были хорошо видны справа. Летим в район вражеского опорного пункта Врицен. Там мы обнаружили более десятка вражеских артиллерийских батарей и другой военной техники. Продолжая и дальше свой «бреющий» полет, пересекли Одер и линию фронта и благополучно совершили посадку на своем прифронтовом аэродроме. Командир Первой авиационной эскадрильи Старший лейтенант Кузьмин Виктор Сергеевич, мой командир экипажа, тактически очень грамотно выполнил боевое задание на разведку в опасный район. На всем протяжении нашего маршрута туда и обратно постоянно выдерживал режим полета по высоте, скорости и курсу.
В.С. Кузьмин доложил командованию результаты выполненной разведки. Наши разведданные явились точным, прямым и своевременным подтверждением того, что немецко-фашистская армейская группировка Штейнера готовила нанести внезапный сильный удар, а точнее, контрудар в южном направлении по правому флангу наступающих советских и польских соединений и частей Первого Белорусского фронта. Но этому не суждено было сбыться. Командование полка немедленно направило туда три группы штурмовиков Ил-2, в бомбовые отсеки которых были загружены противотанковые бомбы кумулятивного действия. Под командованием опытных ведущих командиров-летчиков на выполнение очень важного и ответственного задания вылетели три группы по шесть штурмовиков. Ведущими групп назначены экипажи: Давидян-Гунченко, Михайлов-Иванов, Китаев-Яковлев.
По рассказам участников внезапного и молниеносного налета, было выполнено несколько прицельных атак и заходов на колонну вражеских танков. Штурмовики буквально засыпали ее противотанковыми бомбами. Колонна танков превратилась в десятки пылающих факелов от «Тигров» и «Пантер». Урон, нанесенный нашими Илами дивизиям армейской группы немецкого генерала Штейнера, оказался весьма значительным и ощутимым. Контратака была сорвана полностью. После небольшого перерыва, в тот же день, а точнее, ближе к вечеру (уже надвигались сумерки), командир Первой эскадрильи Кузьмин В.С. получил боевой приказ: нанести внезапный штурмовой удар по вражеским артиллерийским батареям, которые сегодня мы с командиром обнаружили во время полета на разведку. Группа состояла из шести экипажей: Кузьмин-Обрезков, Михайловский-Никифоров, Сенник-Назимок, Петровский-Кухарь, Терехов-Вавилов, Крамарчук-Ушаков. В течение 20-30 минут удар с одного захода по батареям был нанесен очень быстро, внезапно, молниеносно и неожиданно для противника. Последовала команда командира Кузьмина В.С.:
- Идем домой! Уже темнеет! Здорово мы им дали, да так, что они не успели даже очухаться!
Экипаж ИЛ-2 Кузьмин В.С. – Обрезков А.Н. после разведывательного полета за р. Одер в район северных пригородов Берлина (апрель 1945год).

Благополучно все совершили посадку на аэродроме, заруливали на стоянку при наступлении вечерней темноты. Старший лейтенант Кузьмин В.С. сразу же доложил командиру полка о выполненном боевом задании. В последние дни апреля наши летчики разрушали оборону противника, уничтожали его резервы на подходе к оборонительным узлам и опорным пунктам. Наши полковые «соколы» штурмовали, бомбили северные окраины Берлина и его пригороды: Бернау, Ораниенбург, Нейруппин и другие – там, где обнаруживали скопления вражеских войск и войной техники. При подходе к целям и уходе от них экипажам приходилось буквально пронизывать густые черные облака дыма, копоти и гари, эти шлейфы, плывущие в северном направлении со стороны осажденного горящего Берлина. Даже в кабинах наших самолетов ощущались запахи этой противной немецкой копоти.
Окруженная немецко-фашистская группировка в Берлине была ликвидирована в течение недели (26 апреля – 2 мая 1945 года).
Берлинский гарнизон капитулировал.
А ранним утром 1-го мая над зданием Рейхстага развевалось Знамя Победы! Берлин пал! Но бои не ослабевали на подступах к рекам Хафель и Эльба.
Экипажи нашего полка 2, 3 и 4 мая небольшими группами продолжали летать на боевые задания по ликвидации последних вражеских очагов сопротивления в районах Науэн, Ратенов, Зандау…. В двуречье, между реками Хафель и Эльба, на их переправах и мостах, особенно в районе Клитц и Ринов, скопилось много отступающих вражеских частей. Они в панике, гонимые страхом, отчаянным страхом возмездия и расплаты, стремились вырваться и уйти на запад, за Эльбу. Они пытались из двуречья улизнуть к американцам и сдаться им в плен. Но по ним наносились интенсивные удары с воздуха нашими экипажами.
3 и 4 мая в этих вылетах участвовали группы наших штурмовиков под командованием опытных командиров эскадрилий ведущих экипажей: Кузьмин-Обрезков, Михайлов-Иванов, Китаев-Яковлев. В результате таких налетов оказались уничтоженными и частично рассеянными колонны противника между реками Эльба и Хафель; при этом уничтожено большое количество машин и другой техники, а также сотни вражеских солдат и офицеров.
К 5-му и 6-му мая все правобережье реки Эльба было очищено от немецко-фашистских войск и оказалось в руках Советской Армии, героической Армии, приблизившей Победу.
С другой стороны, со стороны запада, к реке Эльба в эти дни подходили американские войска, не испытывая сопротивления со стороны немцев. Американцы левобережье занимали почти парадным маршем при вывешенных в знак сдачи на окнах и балконах зданий в городах белых простынях и кальсонов.
И вот, 5-го мая 1945 года каждый наш боевой летчик-штурмовик полка совершил свой последний боевой вылет. Поэскадрильно с интервалом в 5-10 минут экипажами штурмовиков был нанесен сокрушительный эшелонированный мощный удар по немецко-фашистской группировке. Она укрылась в районе Тухельских лесов – это северо-западнее Берлина. Эскадрилья за эскадрильей становились в круг и на вражеские головы сыпали бомбы и вели ракетно-пушечный, пулеметный огонь по группировке. Неприятельская группировка была полностью ликвидирована. Это последнее боевое задание нашему полку личным составом было выполнено достойно и с честью. Враг разбит – победа за нами! Был совершен последний штурмовой натиск наших доблестных «соколов»!.
В последние дни войны, в оставшиеся дни 6, 7 и 8-го мая, все эскадрильи полка каждый день дежурили в полной боевой готовности «номер один». Но боевая задача нашему полку так и не была поставлена. В том районе, где выполнял боевые действия наш полк,  бить уже было некого, хотя бить было чем! Чувствовалось, что вот-вот, со дня надень, случится что-то очень важное. Чувствовалось приближение конца войны – дыхание Победы.
И вот, в ночь с 8-го на 9-е мая, мы все проснулись, повскакали, услышав канонаду…. Стрельба велась со всех видов оружия. Вели пальбу из зенитных орудий зенитчики, стреляли часовые на постах.… Ну а мы начали стрелять из своих пистолетов, салютовали и кричали: «Ура! Ура! Ура! Победа! Победа!». В том числе и я салютовал из своего пистолета «ТТ». Внезапно ко мне подошел начальник штаба полка майор Нечипорук Иван Демьянович… и, тронув меня за рукав гимнастерки, спросил:
- Что вы делаете? Что за стрельба?
- Салютуем, товарищ майор! Победа! – крикнул громко я, продолжая стрельбу. – Победа!
8-го мая 1945-го года в пригороде Берлина Карлсхорсте был подписан Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Падение Берлина и  за тем последовавшая безоговорочная капитуляция фашистской Германии! Вот это важнейший итог Берлинской наступательной стратегической операции советских войск в Западной Европе.
В те весенние майские дни, когда пришла долгожданная Великая Победа, мы радовались со слезами на глазах. И даже сама природа в те дни находилась на нашей стороне. 8-го и 9-го мая над Берлином стояла ясная солнечная погода и мирное, чистое голубое небо над нами – победителями.
Вот, в данный момент пишу я эти строки. А ко мне сейчас (как и тогда, в мае 1945-го) пришло радостное настроение и даже лирическое вдохновение – своей чередой, не совсем в рифму, возникли патриотические слова:
Мы в трудных сраженьях
Дошли до Берлина!
Мы отомстили за мученья и беды,
За разрушенные села и города
Немецким фашистам сполна.
Мы завершили свой путь до Победы,
Мы желанной добились Великой Победы!
И теперь, с окончаньем войны,
Мы дружно взялись за восстановление
Нашей любимой страны!
Да будет на нашей планете мир на века! (слова автора).
Утром 10-го мая 1945 года весь летный состав нашего полка позавтракал в Германии, а обедал уже в Польше. Наш полк перелетел для постоянного базирования на аэродром города Быдгощ. Еще тогда, в феврале месяце этого же года, с этого же аэродрома боевые летчики-штурмовики нашего полка громили с воздуха немецко-фашистские войска в Восточной Померании. Наша служба теперь уже продолжилась на мирном положении. Начались долгожданные мирные дни. Вот и наступило время подвести итоги боевой работы летного и инженерно-технического состава нашего полка.
Таким образом, наш  611-й штурмовой авиационный полк совершил свой боевой путь на крыльях от Курской Дуги до Берлина, до берегов реки Эльба. Личный состав 611-го ШАП активно героически и мужественно сражался в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов в составе Степного, Второго Украинского и Первого Белорусского фронтов.
Личный состав полка активно участвовал во многих боевых наступательных и оборонительных операциях:
-Курская битва 1943 года, оборонительная (5-23 июля) и наступательная (12 июля-23 августа) операции;
-Освобождение Белгорода (5 августа);
-Освобождение Украины;
-Освобождение города Харьков (23 августа);
-Битва за Днепр 1943 год, наступательная операция (август-декабрь 1943 года);
-Кировоградская наступательная операция (5-16 января 1944 года);
-Корсунь-Шевченковская наступательная операция (24 января - 17 февраля 1944 года);
-Освобождение Молдавии;
-Освобождение Польши: Варшаво-Познанская наступательная операция (14 января-3 февраля 1945 года);
-Висло-Одерская стратегическая наступательная операция (12 января - 3 февраля 1945 года);
-Восточно-Померанская наступательная операция (10 февраля - 4 апреля 1945 года);
-Берлинская завершающая стратегическая наступательная операция (16 апреля - 8 мая 1945 года).
А затем, вскоре выяснилось, что наше пребывание на аэродроме города Быдгощ прекращается. Полку было приказано перелететь на аэродром города-крепости Модлин. Мы и здесь, в этом районе, с воздуха штурмовали и громили вражеские войска еще в январе сорок пятого. Тогда пара штурмовиков Ил-2 в составе экипажей Кузьмин-Обрезков и Михайловский-Никифоров разбомбила и уничтожила неприятельскую понтонную переправу через реку Западный Буг.
Аэродром города-крепости Модлин оказался последней точкой базирования нашего полка. Но и здесь, в Модлине, задерживаться на длительное время нашему личному составу
 полка не пришлось: поступил приказ: расформировать полк.





























Наш экипаж самолета ИЛ-2 №5. Слева на право: КолосаевВ.Р., Обрезков А.Н., Кузьмин В.С., Уразайкин И.В. и ЭйреИ.Ф. – стажер           (г. Быдгощь (Бромберг), Польша, 25.05.1945 года).

Ура! Ура! Ура! Едем домой! На Родину! Ведь наш адрес – Советский Союз!  Стало  грустно и радостно на сердце у каждого из наших полковых авиаторов.
«Генералитет» 611 ШАП: Миронов, Дворниченко, Тютюник и Воробьёв.














Тютюник Георгий Андреевич - зам. командира 611 ШАП по политической части.











Нечипорук Иван Демьянович в годы войны – начальник штаба 611 ШАП.
















Дворниченко Николай Антонович  в годы войны - парторг 611 ШАП.










Миронов Сергей Анатольевич в годы войны – ст. инженер 611 ШАП.


















Капитан Свириденко Иван Иванович – инженер 611 ШАП по спецоборудованию.

Иванов Василий Александрович – воздушный стрелок-радист 2-й АЭ 611-го ШАП. Первый Белорусский фронт. (15.10.1944 гоад).











Иванов Василий Александрович в годы Великой Отечественной войны - воздушный стрелок 2-й АЭ 611 ШАП. (1955 год).










Обрезков А.Н. перед боевым вылетом в район юго-западнее
г. Варшава (Первый Белорусский фронт, декабрь  1944года).













Илья Васильевич Урузайкин – авиационный механик командирского самолёта ИЛ-2. Первая АЭ 611-го ШАП. Польша, крепость Модлин. (25.10.1945года).













Копытов Николай Степанович – механик самолета 1-й АЭ экипажа Фаттахова З.Ф.











Старшина Гунчеренко Григорий Васильевич – воздушный стрелок-радист 611 ШАП.




Пястолов Василий Варфаламеевич и Колетин Василий Петрович – мотористы 611-го ШАП.









Александр Кухарь - воздушный стрелок Первой  АЭ 611-го ШАП. Польша, крепость Модлин. (25.10.1945года).













Пётр Прокопьевич Никифоров – воздушный стрелок Первой АЭ 611-го ШАП. Польша, крепость Модлин. (25.10.1945года).


Боевые подруги 611-го ШАП. Слева 1-й ряд:Раянова М.А., Хафизова М.В., 2-й ряд: Тихонова М.И., Фазиетдинова Ж., Дудко Мария и Недоспасова.(Польша, Крепость Модлин, 25.09.1945 года).


Строевой смотр части. В первой шеренге, справа второй – Обрезков Александр Николаевич (Польша, г. Модлин, 25 июня 1945 года).

Наступили дни разлуки и расставаний однополчан. Это ведь боевые друзья и товарищи, которые сроднились в единую боевую полковую семью. С одной стороны, было грустно расставаться, но с другой – очень и очень радостно. Но дружба, рожденная в боях, никогда не потускнеет, на вечные времена останется в наших сердцах!
Мог ли я тогда, в свои юношеские годы, представить себе и подумать о том, что на своем тревожном жизненном пути я встречусь с такими отважными и мужественными советскими людьми? Расскажу о некоторых из них поподробнее. Вот они, штурмовики – «соколы» нашего 611-го Штурмового авиационного полка.









Лётчик-штурмовик старший лейтенант Китаев Николай Михайлович – командир Первой АЭ 611 ШАП. (Молдавия, 2-й Украинский фронт, июль 1944 года).


- Китаев Николай Михайлович, Старший лейтенант, командир Первой Авиационной эскадрильи, он же и мой командир экипажа, с ним я летал на боевые задания на Степном и Втором Украинском фронтах. Опытный летчик. Отважно, смело, мужественно и тактически грамотно водил на боевые задания группы штурмовиков, нанося удары по наземным войскам и кораблям противника в порту Колобжег и на Балтийском море.
Бывая в Москве, я заезжал к нему в гости, чтобы повидаться со своим командиром экипажа, в городе Подольск, Московская область. Он умер в 2006-м году и похоронен в Подольске.
« Китаев Николай Михайлович, родился 22.05.1919 года в селе Излегоще ныне Усманского района Липецкой области в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1943-го года. Окончил 8 классов в городе Шахты Ростовской области. Работал столяром-краснодеревщиком на заводе в городе Таганрог. В Советской Армии с 1939-го года. В 1940-м году окончил военную авиационную школу. В действующей армии с 1943-го года.
Командир эскадрильи 3-го польского штурмового авиационного полка 4-ой польской смешанной авиационной дивизии Первой армии Войска Польского, действовавшей в составе Первого Белорусского фронта) старший лейтенант Китаев к апрелю 1945-го года произвел 106 боевых вылетов на разведку, бомбардировку объектов и штурмовку войск противника. Звание Героя Советского Союза присвоено 15.5.1946 г. В 1955-м окончил Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина. С 1961-го года полковник Китаев в запасе. Жил в городе Подольске, работал старшим инженером по охране труда в Министерстве Культуры РСФСР. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 3-мя орденами Красной Звезды, медалями, иностранными орденами». (Герои Советского Союза, том 1. Краткий биографический словарь. Москва. Военное издательство. 1987 год. Страница 659).















Герой Советского Союза Китаев Н.М. (г. Подольск московской области,
1995 год).

Встреча однополчан 611-го ШАП: Китаев Н.М. и Обрезков А.Н.                (г. Кишинёв, 1985 год).












Летчик-штурмовик лейтенант Кузьмин Виктор Сергеевич                (Молдавия, 2-й Украинский фронт, июль 1944 года).

- Кузьмин Виктор Сергеевич, рождения 30 октября 1921 года, старший лейтенант, командир Первой авиационной эскадрильи, он же и мой командир экипажа; с ним я летал на боевые задания на Первом Белорусском фронте, вплоть до самого окончания войны. Смелый, мужественный летчик-штурмовик, опытный воздушный разведчик. Мастерски и тактически грамотно водил и возглавлял группы штурмовиков для нанесения внезапных бомбовых и ракетно-пушечных ударов по объектам, танковым   колоннам и артиллерийским батареям противника. Умело командовал над целью, применяя групповые атаки методом с «круга». Совершил более 80-ти боевых вылетов.
Кузьмин В.С. окончил Военную Инженерную Авиационную Академию имени Н.Е. Жуковского. Он дослужил до высокого воинского звания Генерал-майора-инженера ВВС. Награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Александра Невского, медалями и иностранным орденом. Виктор Сергеевич Кузьмин жил в Москве и с Николаем Михайловичем Китаевым организовывал нам, однополчанам, встречи в городах Кишиневе, Харькове, Минске, Ленинграде и трижды в Москве.









Генерал-майор – инженер ВВС Кузьмин Виктор Сергеевич (1995год).

 Встреча однополчан у боевого Красного знамени 611 штурмового авиационного полка. Слева на право: Кузьмин В.С., Обрезков А.Н. и Китаев Н.М. (Москва, 2002 г.). На боевые задания я летал с Китаевым Н.М. на Степном  и 2-м Украинском фронтах, а с Кузьминым В.С. – на 1-м Белорусском фронте.
Бывая на встречах с однополчанами в Москве, я заезжал в гости к Виктору Сергеевичу Кузьмину повидаться со своим командиром экипажа. Он организовал нам экскурсию по Академии имени Н.Е. Жуковского. Кузьмин В.С. умер 24-го февраля 2005-го года в Москве. Сообщила мне об этом в письме его жена Мария Федоровна Кузьмина.
- Крамарчук Григорий Васильевич, лейтенант, командир звена Первой эскадрильи. Бесстрашный летчик-штурмовик. Снайпер ракетно-пушечных атак по вражеским колоннам и скоплениям войск неприятеля. В послевоенные годы продолжил служить в штурмовой авиации, дослужил до воинского звания майора. Уволен в запас.
«Крамарчук Григорий Васильевич родился 14-го сентября 1920-го года в селе Петропавловка, ныне поселок городского типа Днепропетровской области. Украинец. Окончил 10 классов. В Советской Армии с 1940-го года. В 1943 году окончил Тамбовскую военную авиационную школу пилотов. Член КПСС с 1951-го года.
Крамарчук Г.В. и Китаев Н.М. - лётчики 1-й АЭ 611-го ШАП на 2-ом Украинском фронте (декабрь 1943 года).
Георгий Васильевич Крамарчук у Председателя Призидиума Верховного Совета СССР Шверника Николая Михайловича на вручении Звезды Героя Советского Союза (г.Москва, май 1946года).














Герой Советского Союза, майор Крамарчук Г.В. (1958 год).



На фронтах Великой Отечественной войны с 1943-го года. Заместитель командира эскадрильи 3-го штурмового авиационного полка 4-ой польской смешанной авиационной дивизии Первой армии Войска Польского лейтенант Крамарчук совершил к концу войны 108 боевых вылетов на разведку и штурмовку железнодорожных эшелонов, морских транспортов, скоплений войск противника. Звание Героя Советского Союза присвоено 15.05.1946 года.
В 1949-м окончил Краснодарскую высшую авиационную школу штурманов. С 1958-го года майор Крамарчук – в запасе. Жил в городе Умань Черкасской области. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями. Умер 23-го ноября 1960-го года. На могиле установлен обелиск». (Герои Советского Союза, том 1. Краткий биографический словарь. Москва. Военное издательство. 1987 год. Страница 769).














Терентьев Анатолий Семенович – летчик 611 ШАП. Умер 9 мая 1981 г.


- Давидян Вартан Сердакович, капитан, летчик-штурмовик с большим жизненным опытом и летным мастерством. Наставник молодых летчиков. Мастер мощных бомбовых и ракетно-пушечных ударов по вражеским объектам и скоплению войск противника, ведущий многих групп Ильюшиных. В послевоенные годы продолжал свою службу в авиационных частях. Дослужил до воинского звания полковник, затем был уволен в отставку. Имеет государственные награды. После службы жил в городе Сухуми. В преклонном старческом возрасте его прямо в постели убили грузинские националисты. Об этом мне в горестном письме сообщила его супруга.

- Терехов Иван Николаевич, летчик-штурмовик, наносил точные бомбовые удары по объектам, а также ракетно-пушечные удары по эшелонам с вражескими войсками. Имеет государственные награды. После войны известный летчик полярной авиации, имеет всего около 2000 часов налета. Живет в Москве. В гости к нему я тоже заезжал.
Встреча однополчан 611-го ШАП: Терехов И.Н. и Обрезков А.Н. (Москва, 2002 год).

Летчики 1-й АЭ 611-го ШАП Михайловский А.В. и Фаттахов З.Ф. Первый Белорусский фронт (15 октября 1944 года).
- Михайловский Николай Васильевич, летчик-штурмовик. Точный бомбардир по мостам и переправам, железнодорожным станциям, эшелонам и танковым колоннам противника. Награжден государственными орденами и медалями, а также иностранным орденом. Живет в городе Батайск, Ростовская область.

- Фаттахов Зуфар Фаткулинович, лейтенант, летчик-штурмовик. Смелый бомбардир, умело и точно наносил удары по танковым колоннам и скоплениям вражеских войск. Имеет он государственные награды – ордена и медали. Умер, похоронен в столице Башкирии – городе Уфа.

- Майоров Алексей Федорович, лейтенант, летчик-штурмовик. Отважный снайпер по танковым колоннам, артиллерийским батареям и скоплениям войск противника. Награжден государственными орденами и медалями. В послевоенные годы работал в Ленинградском авиационном НИИ, в Отделении конструкции и испытаний катапультируемых кресел для современных сверхзвуковых самолетов. Жил и умер в городе Калинине.
И так можно дальше продолжать говорить и писать о многих наших полковых «соколах», которые внесли определенный вклад в нашу Великую Победу над фашистской Германией.
Так же героически, мужественно и с отвагой трудился наш инженерно-технический состав во главе со старшим инженером полка Мироновым Сергеем Антоновичем. Днем и ночью, не покладая рук и не смыкая глаз, они готовили самолеты – грозные ИЛы к боевым вылетам. Среди них такие, как капитан-инженер Свириденко Иван Иванович, старшина Смирнов Константин Сергеевич, старшина Дроздов Анатолий Григорьевич, старший сержант Уразайкин Илья, старший техник-лейтенант Эльяшов Лев Борисович, старший техник-лейтенант Скрыпник Иван Касьянович; а также наши девушки-мастера по авиавооружению Роянова Мадина (Маша) Габдрахимовна, Хафизова Магинур (Нина) Вагизовна и многие-многие другие…
А дружба боевая, возникшая и проявленная на фронте между нами – однополчанами, продолжалась и в послевоенные годы.
Мы организовывали встречи со своими боевыми друзьями- однополчанами в городах: Кишинёве, Харькове, Минске, трижды в Москве (организаторы: В.С.Кузьмин и Н.М. Китаев), в Ленинграде (организатор А.Г. Дроздов) и в Уфе (организатор З.Ф. Фаттахов).
Встречались мы, тогда имея уже более высокие военные звания: от капитана до полковника. А Виктор Сергеевич Кузьмин имел звание генерал-майора-инженера ВВС.
Я рад, и я горжусь тем, что мне в те грозные военные годы довелось плечом к плечу достойно сражаться рядом с такими мужественными, замечательными советскими людьми, на нескольких фронтах.
Памятник самолету-штурмовику ИЛ-2 в городе Куйбышев.(Самара).
На таком самолёте Обрезков А.Н. совершил 57 вылетов в тыл врага в период Великой Отечественной войны от Курской дуги до Берлина и до реки Эльба.

Великая Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов над фашистской Германией была завоевана советскими воинами на фронте и героическими усилиями советских людей в тылу. Победа была завоевана под мудрым руководством Коммунистической партии – руководящей и направляющей силой советского общества. А одним из решающих факторов, обеспечивших Великую Победу, было высокое моральное и политическое сознание советского народа и единство фронта и тыла под лозунгом:
«Все для фронта!
  Все для Победы!»























Глава 11. Была война народная, священная война.
Из года в год все народы нашей страны отмечают самый дорогой, любимый и радостный день 9-е мая – День Великой Победы. И все реже и реже встречаются на улицах наших городов и сел убеленные сединой старики с орденами и медалями на груди. Все меньше и меньше становится седых фронтовиков-орденоносцев. Фронтовики уходят один за другим, оставляют память молодому поколению, чтобы оно оставило ее – эту память – своим детям, внукам, правнукам…. Пока еще живы на земле солдаты Великой Отечественной, священной войны, давайте слушать их голоса, читать их воспоминания. И давайте запомним, как это было! И кто такие фронтовики, кто такие ветераны войны и кто такие участники войны и труженики тыла. Лично я твердо убежден и утверждаю, что участником войны был весь советский народ - от мала до велика, в том числе и дети войны.
А биография молодости наших фронтовиков-ветеранов была очень краткой. Наша юность была затянута в шинель и подпоясана ремнем. Мы из того поколения, которому пришлось взрослеть на войне в детстве и в юности, довелось испытать все тяготы и лишения военного лихолетья. Великая Отечественная война 1941-1945 годов захватила нас школьниками. И мы, не имея аттестата зрелости, сразу получали высшее образование на фронте. Мы слушали артиллерийские и пулеметные диктанты с осколочными и пулевыми знаками препинания. Трассирующие пули вычерчивали для нас геометрические фигуры на черной доске ночного неба. Законы земного притяжения мы проверяли, глядя на падающие с постоянным ускорением бомбы. Изучали мы и географию, перелетая с одного полевого аэродрома на другой прифронтовой аэродром, а также, шагая с минометной плитой за плечами по болотам, низменностям и возвышенностям. Мы освобождали советские города и села от фашистских захватчиков, избавляли народы Европы от фашистской чумы, от поработителей.
Историю творили мы сами. Вот поэтому-то фронтовики-ветераны – и есть живая история. Это история для поколений, для передачи из поколения в поколение… Уже минули многие годы, даже десятилетия, но и сегодня ветераны и молодёжь с глубоким волнением и переживанием обращаются к событиям тех огневых лет Великой Отечественной войны. Буржуазные горе-историки, фальсификаторы самой истории, нередко прибегают к искажению подлинных исторических фактов, исторической правды. Но мы никому и никогда не позволим извращать и показывать  в ложном свете настоящую историческую действительность.
«Все дальше уходят в прошлое события и воспоминания бывалых людей, героев минувшей войны. Советский читатель учится на этих правдивых и искренних рассказах горячо любить нашу великую и прекрасную Родину и беречь светлое небо планеты от разрушительного военного пламени». (А.И. Покрышкин, трижды Герой Советского Союза, Маршал авиации).
А благодарные народы нашего Отечества помнят своих сынов и дочерей, завоевавших Великую Победу, Великую свободу, свободу и независимость нашей Родины. Многонациональный народ нашей страны помнит своих сынов и дочерей, не вернувшихся домой с этой самой страшной войны 20-го столетия. Давайте, люди, никогда об этом не забудем!
«Да, мы умеем воевать,
  Но не хотим, чтобы опять
  Солдаты падали в бою
  На землю русскую свою» (из песни).
Пусть память о героических событиях прошлого служит грядущим поколениям добрым уроком любви к своей Родине, уроком бдительности, уроком мужества и героизма! Пусть будет чистое мирное голубое небо над нашими головами, пусть всегда будем мир на нашей планете Земля!

«Никто не забыт!
  Ничто не забыто!»
(Это знаменитые слова Ольги Бергольц).


Список многонационального личного состава 611-го Штурмового авиационного полка (неполный):
1. Воробьев Григорий Васильевич (погиб);
2. Нечипорук Иван Демьянович;
3. Тютюнник Григорий Андреевич;
4. Миронов Сергей Антонович;
5. Свириденко Иван Иванович;
6. Дворниченко Николай Антонович;
7. Смирнов Константин Сергеевич;
8. Китаев Николай Михайлович;
9. Кузьмин Виктор Сергеевич;
10. Обрезков Александр Николаевич;
11. Михайловский Николай Васильевич;
12. Петровский Иван Михайлович;
13. Крамарчук Георгий Васильевич;
14. Сенник Всеволод Георгиевич;
15. Фаттахов Зуфар Фаткулинович;
16. Терехов Иван Николаевич;
17. Ушаков Николай Иосифович;
18. Кухарь Александр;
19. Никифоров Петр Прокопьевич;
20. Вавилов Аркадий Матвеевич;
21. Иванов Василий Александрович;
22. Лякишев Дмитрий Филиппович;
23. Шишков Анатолий Георгиевич;
24. Дроздов Анатолий Григорьевич;
25. Давидян Вартан Сердакович;
26. Чуйков Сергей Дмитриевич;
27. Шмунер Абрам Шмулевич;
28. Жданов Юрий Александрович;
29. Михайлов Анатолий Федорович;
30. Хабарин Николай Иванович;
31. Майоров Алексей Федорович;
32. Степанов Николай Иванович;
33. Любимов Виктор Васильевич;
34. Эльяшов Лев Борисович;
35. Козленко Петр Александрович;
36. Бескоровайный Яков Петрович;
37. Сорочан Виктор Андреевич;
38. Савенков Борис Петрович;
39. Разин Константин Александрович;
40. Тарасевич Евгений Иванович;
41. Скрыпник Иван Касьянович;
42. Соловьев Владимир Иванович;
43. Сагитов Давлет Магадеевич;
44. Копытов Николай Степанович;
45. Пястолов Василий Варфоломеевич;
46. Калетин Василий Петрович;
47. Корякин Виктор Александрович;
48. Карпухин Афанасий Андриянович (погиб);
49. Франчук Владимир Феопанович;
50. Зотов Сергей Яковлевич;
51. Козленко Петр Александрович;
52. Тетерин Михаил Яковлевич;
53. Козлов Николай (погиб);
54. Зуев Александр;
55. Назимок Николай;
56. Берлизов Николай;
57. Лугашов Александр (погиб);
58. Сивергин Сергей (погиб);
59. Киселёв Анатолий (погиб);
60. Рыбаков Николай;
61. Уразайкин Илья Васильевич;
62. Гущин Михаил (погиб);
63. Татаркулов;
64. Ступак;
65. Рачков (погиб);
66. Миронов;
67. Терентьев;
68. Кравец (пропал без вести);
69. Колесаев В.Р.;
70. Гунченко;
71. Яковлев…
А вот фамилии девушек нашего полка:
1. Хафизова Магинур Вагизовна (Нина);
2. Роянова Магина Габдрахимовна (Маша);
3. Тихонова Мария;
4. Белоусова Шура (Сенник);
5. Черных Аня;
6. Дудко Мария;
7. Белая;
8. Смагли;
9. Недоспасова;
10. Фазиетдинова Ж..













Использованная литература

1. «Великая Отечественная война 1941-1945 гг». Энциклопедия. Москва. Издательство «Советская энциклопедия» 1985.
2. «Карты оборонительных и наступательных операций Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Атлас мира».
3. Герои Советского Союза, том 1. Краткий биографический словарь. Москва. Военное издательство. 1987 г.
4. «Самолеты страны Советов». Москва. Издательство ДОСААФ СССР. 1973 г.
5. П.Я. Козлов «Штурмовики». Москва. Издательство ДОСААФ СССР. 1987 г.
6. «Битва на Курской Дуге». Под редакцией Маршала Советского Союза К.С. Москаленко. Сборник статей. Издательство «Наука». Москва, 1975 г.
7. «Корсунь-Шевченковская битва. Воспоминания участников битвы». Киев. Издательство политической литературы Украины, 1989 г.
8. А.С. Завьялов, Т.Е. Калядин «Восточно-Померанская операция». Военное издательство Министерства обороны Союза ССР. Москва, 1960.
9. С.Г. Поплавский «Товарищи в борьбе». Издание 2-е исправленное и дополненное. Ордена Трудового Красного Знамени Военное издательство Министерства обороны СССР. Москва, 1974 г.
10. А.М. Маркуша «Вам - взлет». Книга о профессии летчика. Издание 4-е переработанное и дополненное. Москва. Издательство «Транспорт», 1990 г.
Для писем Email автора: Obrezkov-Alexandr.23@yandex.ru