Маршрут 609-го автобуса я знаю наизусть: «улица 9-го мая», «Огородная», «Дачная», «Осипова д. 5», «Центральный Универмаг» и ещё с полсотни таких остановок через каждые сто метров. Я знаю наизусть количество светофоров, фонарных столбов, магазинов вдоль всё того же 609-го маршрута. И я не сумасшедший фанатик нашего города, просто: обыкновенный водитель автобуса. Не лучше и не хуже других. В ярко-голубой рубашке с жетоном «Ярготранс», с коротким черным галстуком, который даже не надо завязывать, в брюках со стрелками и лакированных ботинках. На мой взгляд, достаточно полное описание личности. Как любит шутить мой товарищ: «Работа у нас не пыльная, разве что летом – вот и вся специфика». «За баранку» я сел сразу же по приходу из армии, учиться в каком-нибудь институте не захотел, я по натуре работяга, какой уж из меня интеллигент. И вот сейчас я: 30-летний Владимир Раздумкин, шагаю по темной улице в сторону 1-го автобусного парка. Утро холодное, солнце встанет только через час, а автобус 609-го маршрута встретит рассвет где-то между «Конвейерной» и «Городской больницей».
- Здравствуй, Володя! – женщина в оранжевом жилете улыбнулась мне пятью последними зубами – дворники в автобусном парке встают даже раньше, чем водители.
- Доброе утро и удачного дня! – я продолжаю своё движение, разговаривать с ней мне абсолютно не о чем (ни о метлах же!).
«Моя красавица» стоит в крайнем левом ряду: бело-зеленая, с блестящими стеклами, красным пледом на кожаном сиденье и иконкой Николая Угодника, прикрепленной изолентой к лобовому стеклу.
- Здравствуй, милая, - я обнимаю слегка автобус, прикасаюсь теплыми руками к холодному металлу, и, будьте уверены, милая отвечает мне той же лаской и нежностью.
Сегодня 2920-ый день моей водительской карьеры, до крупного юбилея осталось совсем ничего. Левой рукой я прикуриваю синий Winston, а правой включаю на всю катушку «Авторадио». Совсем не утренний, бодрый голос женщины приветствует всех тех, кто сейчас в дороге. Я сладко потягиваюсь в кресле – рабочий день Владимира Раздумкина начался.
На обыкновенно сильно оживленной улице 9-го мая не было ни души кроме толстого рыжего кота, спящего в стеклянной остановке на обрывке городской газеты.
- Что, дружище, есть десятка на проезд? – я открываю перед рыжим котом все двери, он удивленно оглядывается, видимо не понимая с чего такая честь, - садись, прокачу зайцем до молокозавода!
Кот почему-то не слезал с газетного обрывка.
- Поехали, говорю, мне веселее будет! – но кот продолжал меня игнорировать. – Эх, ну если гора не идет Магомеду…
Я спрыгнул с красного пледа, подбежал к рыжему коту, схватил его в охапку вместе с обрывком городской газеты и торжественно внес свою находку в водительскую кабину.
- Будем знакомы, рыжий кот, я – Владимир Раздумкин – капитан этого корабля!
Кот прижался мордой к лобовому стеклу и обнюхал иконку Николая Угодника.
- К полету готовы, - я нажал кнопку закрытия дверей и взгромоздился обратно на красный плед.
Газета, которую так не хотел покидать наглый котяра, оказалась вчерашним номером «Волжских ведомостей», точнее частью 50-ой страницы (единственной цветной во всей газете!). Заголовок был вполне обычный – «Рай для двоих». Кажется, я наткнулся на рекламу одного из сотен турагентств, предлагающих уставшим от жития-бытия Ярославцам сбежать на край света. Текста на обрывке больше не было, видимо, координаты турфирмы кто-то приберег для себя. «Рай для двоих» слишком прост – море, пальмы, алый закат и два силуэта, держащихся за руки. Прекрасно и банально до безобразия.
Остановку за остановкой я не переставал думать о песчаном пляже, залитом лучами солнца; о мокрых следах ног на песке, надоедливых чайках, приливах и отливах. Жаль, что я – Владимир Раздумкин – не стал капитаном Межатлантического лайнера, сейчас бы причаливал не к «Дачной» и «Огородной», а к Барселоне или, еще лучше, к Бразилии. Хотя, с другой стороны, кем стал, тем стал… За 3000 отработанных дней начальник 1-го автобусного парка премирует меня чем-то по-настоящему стоящим, например, поездкой в любую точку мира. В Мариуполь больше не поеду, был четыре раза – надоело. Надоела Астрахань, да и вообще вся Россия. Может в Европу? Возьму белоснежные штаны, оторву жетон «Ярготранса» от ярко-голубой рубашки и встречай меня, старушка Австрия. Туманный Альбион – тоже не плохой вариант. Всегда хотел толкнуть один из камней Стоунхенджа, вдруг развалится. И на завтра все мировые издания будут пестрить заголовками: «Владимир Раздумкин – разрушитель тысячелетия». Каково? Масштабно!
Я всё дальше и дальше погружался в фантазии о путешествиях, продолжая медленно везти автобус по улицам города. Рыжий кот, почувствовав себя абсолютно одиноким без стеклянной остановки и газетного обрезка, спрыгнул на мои колени. Я машинально смахнул его на пол – нечего мешать человеческим мечтам. Котяра обиделся, вцепился толстыми когтями в брюки со стрелочками.
- Проклятущий, покоя от тебя нет! Я уже почти через Берингов пролив переплыл без единого спасательного жилета, а ты! – я схватил кота за шкирку, открыл переднюю дверь автобуса, силой швырнул надоедливое создание в прохожих. Случайно попал в девушку лет двадцати с косичками, веснушками и длинной синей юбкой.
- Вы что котами разбрасываетесь?
- Мешается! И за проезд не заплатил.
- Глупый Вы, - девушка ласково улыбнулась, заглянула огромными глазами в рыжую морду кота, - моим будешь, Сеечкой!
- Сеечкой?
- Это сокращенно от Сейшел, острова такие, вот, - и она показала мне недостающий обрывок всё той же 50-ой страницы «Волжских ведомостей» (единственной цветной во всем издании!), на которой черными печатными буквами было выведено: «Рай для двоих – Сейшельские острова ждут вас». Дальше шли какие-то адреса, телефоны, абсолютно ненужные детали. Шрифт становился всё мельче и мельче, я уже не мог ничего прочесть, но так и не отрывал глаз от газетного обрывка.
- Чудесное имя для кота!
- Спасибо, было приятно поболтать, - девушка в синей юбке повернулась и зашагала вместе с Сечкой к пешеходному переходу. А я, Владимир Раздумкин, остался сидеть на красном пледе в ярко-синей рубашке со значком «Ярготранса». Ещё каких-то 80 дней вдоль «Дачной», «Огородной» и «улицы 9-го мая», каких-то 80 дней до юбилея моей водительской карьеры, а потом… это сладкое слово «Сейшелы»: и острова, и море, и солнце, и мокрые следы на песке, и два темных силуэта: девушка в синей юбке и парень в ярко-голубой рубашке со значком «Ярготранса».
Альтернативный конец (для тех кому не нравятся «хэппи энды»).
Девушка в синей юбке повернулась и зашагала вместе с Сечкой к пешеходному переходу. А я, обрадованный отсутствием рыжего кота, окунулся с головой в мысли об отдыхе. Я сидел на желтом песке, закинув босые ноги в теплую морскую воду. Прибой щекотал мне пятки, слегка ударяя по ним в каком-то особом морском ритме. Я улыбался закату, щурил попеременно правый и левый глаз, а бродяга прибой всё стучал и стучал где-то рядом. Всё сильнее, сильнее и сильнее. В какую-то долю секунды я почувствовал сильный толчок, такой, что ремень безопасности чуть не лопнул от натуги. Пассажиры автобуса отчаянно закричали, попадали друг на друга. Я, наконец, решился посмотреть на дорогу (вроде ничего необычного): пешеходный переход, толпы спешащего народа, клочки рыжей шерсти, да веснушки, рассыпавшиеся по асфальту. Вопрос с отдыхом Владимира Раздумкина решился сам собой.