Вернувшись в N, Ева, наконец, ощутила, что жива. Она поняла, что ей не десять лет, и вопрос “Неужели ничего ценного, кроме девственности, в девушке больше нет?!” для большинства не актуален. Да и бытовых проблем у неё сейчас достаточно: она должна обеспечить себя материально; но это для неё не проблема.
Бродя одиноко по пугающе незнакомым улицам, радиально отходящим от старого центра, в итоге она вернулась к исходному кругу: магазины, кафе, учреждения и организации. Объявления: требуется секретарь. Ева вошла в подъезд, свернула налево, вошла в приемную. Секретарь начальника строительно-монтажного управления № ХХ, красивая девушка-брюнетка, внимательно взглянув на вошедшую, сказала:
- Да, требуется секретарь главному инженеру. Пройдите к нему на собеседование.
На следующее утро Ева уже была на работе. Через две недели испытательный срок закончился, и к этому времени она уже жила в общежитии стройуправления. Это был обычный пятиэтажный дом в одном из новых спальных микрорайонов города. Несколько квартир в нем управление использовало в качестве общежития для своих молодых сотрудников, и одну - в функции гостиницы для командировочных. Ева оказалась в комнате вместе с девушкой лет двадцати трех:
- Лида, - встряхнув пышными темно-русыми волосами, представилась она.
Лида, закончив учебу в строительном техникуме, работала в управлении на составлении смет. В другой комнате жила молодая семья с ребенком около года возрастом. Третья стояла пустая, как гостиничная. Общий туалет и душ, кухня. Словом, обычная трехкомнатная квартира. Это был реальный мир забот советских людей, стремящихся что-то построить, вырастить, создать. Он раскрывал перед Евой только одну дорогу: тихую, заполненную обычными делами и заботами. Именно это ей и нужно было сейчас. И ничего, что бы ей напоминало о прошлых вызовах жизни.
Периодически она ходила в университет на почту. Быстро забирала письма, стараясь не приходить во время перерывов между лекциями, чтобы не видеть старых знакомых. Душа сворачивалась, когда слышала: «Вам ничего нет». Впрочем, напрасно: письма приходили регулярно. Там и столкнулась с методистом деканата.
- Здравствуйте, - остановила Еву женщина. - Зайдите ко мне в деканат.
- Хорошо, я зайду за документами после почты.
- Вам не надо забирать документы. На заседании деканата преподаватели выступили против Вашего отчисления, но так как оставлять в том же состоянии дело было нельзя, Вам оформили на прошедший семестр академический отпуск, а документы перевели на заочное отделение. Вот только год Вы уже потеряли: c первого сентября нового учебного года Вы студентка того же второго курса, но заочного отделения. Учиться на нем на год дольше, зато диплом - свободный*. Впрочем, Вы можете не ожидать начала осенней сессии заочного отделения, а посещать с начала сентября лекции и семинары на вечернем отделении и, при возможности, перевестись туда**.
Она помолчала, затем продолжила, взглянув девушке в глаза:
- Преподаватели оказались умнее и порядочнее Вашего окружения, не повезло Вам с подругами.
Эта встреча сбросила камень с плеч Евы.
Ни Лида, ни Ева ничего не рассказывали друг другу об интимном прошлом. Лида была свернута, как маленькая симпатичная гусеница, которую начали трогать палочкой уличные хулиганы. Но Ева и не собиралась ничего спрашивать и выяснять, она не была любопытна; Лида - тоже, и в этом они совпали. Еве сразу понравилась эта, вспыхивающая полу-скрытой улыбкой, неожиданная подруга. В ней не было ничего показного, артистичного, неестественного. Только она. Она ни на кого не обижалась, никого не обвиняла, и тщательно хранила свой секрет у сердца. Дни полились один за другим, унося суть. В октябре Ева начала посещать занятия на вечернем отделении; благо, что её офис находился в получасе ходьбы от университета. В новой группе она себя чувствовала «чужаком», хотя приняли ее нормально и общались настолько, насколько она открывалась, то есть мало. Если приходила до начала лекций, заходила в читальный зал.
- Разрешите?
Незнакомый молодой человек сел рядом за стол. Спустя какое-то время, заявил:
- А у меня время уже клонится к закату: четвертый курс биофака. Илья. Я заметил, что Вы не так часто посещаете читальный зал.
- Потому что днем я работаю.
Время подошло, и неожиданно для Ильи Ева ушла на лекции.
Через неделю он снова повстречался ей на центральной лестнице.
- Я потерял Вас.
- Нельзя потерять то, чем не обладаешь.
- Вы меня не знаете, но я слышал Вашу историю. Что, если я предложу Вам простое общение, ни к чему не обязывающее Вас?
- Я не склонна заводить знакомства. У меня нет ни желания, ни времени.
- Но ведь Вам нужен человек, с которым Вы хотя как-то бы общались.
- Для этого у меня есть подруги.
- Но Вы все время совершенно одна.
- Вы что, за мной следите?
- Да. Но заметил Вас тогда, когда Вы еще не были одна. Вот хотя бы сразу сейчас и пойдемте просто в кино. Это ведь ни к чему не обязывает.
- Я пришла на занятия.
- Ну, тогда завтра.
- Зря не надейтесь.
- Во всяком случае, я буду ждать Вас завтра…- и парень назвал кинотеатр и время.
Лида заметила:
- Иди обязательно.
Ева пришла с тяжелым сердцем. Она воспринимала свой поход как насилие над собой и измену прошлому. Илья, высокий худощавый парень, в черном кожаном ультрамодном плаще казался еще выше. Он был черен и смугл, как настоящий еврей, каковым и был. Сидя рядом с Евой, он был в меру тих, в меру говорил. Лучше бы было не так - она сразу бы его оставила. Но он был умен - рассказал немного, но главное: здесь живет на квартире, родители в Одессе, часто задерживается в лаборатории, остается в аспирантуре, будет писать кандидатскую диссертацию. «Не сомневаюсь», - подумала Ева.
На улице было уже темно, и Илья проводил Еву до самого дома, несмотря на то, что его квартира была в противоположном спальном районе полутора-миллионного мегаполиса. После этого он стал встречать девушку возле аудитории перед занятиями:
- Скоро праздник, Ева, Седьмое ноября. Мы могли бы спокойно пообщаться в компании моих друзей, кстати, местной интеллигенции. Вместе отметим очередную годовщину победы социалистической революции на одной шестой части суши Земли.
Он изъяснялся резко и иронично. Но Ева ничего не была в состоянии воспринимать. Даже разговор с ним она оценивала как измену, и копоть покрывала ее душу. Вернувшись в свою комнату, она отскабливала ее, но чувствовала, что у неё это не получается. Она, конечно, понимала, что отношения с таким парнем очень перспективны: Илья искренне и естественно общался с ней, но это только усугубляло положение.
Не сразу, но Ева согласилась встретить с ним праздник. В назначенное время седьмого ноября она разыскала старый дом, недалеко от центра. Девушка сняла изящное тонкое осеннее пальто сине-фиолетового оттенка. Коротенькая голубая бархатистая юбка, прозрачные пепельные чулки и светлая блузка. Прошла в комнату. Гостей довольно много. Третий этаж, внутренний квадратный дворик: окна смотрят в окна.
- А в той квартире, напротив жил…, - гостеприимно пояснил хозяин квартиры. Молодой человек лет двадцати пяти назвал имя известного писателя России. - А Вы знали, что он из нашего города?
Вступление Еве понравилась. Действительно, интеллигенция. Большинство молодых людей уже с женами: четвертый курс. Длинный стол заставлен закусками: курица, рыба, салаты; центре - фрукты и алкоголь. После тоста — закуски, горячее блюдо.
Илья ел ТАК, будто его год не кормили. Он совершенно забыл о Еве после того, как загрузил ее тарелку. Ева встала и вышла в коридор, она надела пальто и тихо, чтобы не скрипнула дверь, вышла из квартиры. Остановка троллейбуса была достаточно далеко; уже добравшись до нее, она услышала:
- Ева!
Задыхающийся от продолжительного бега, перед ней стоял обескураженный, возмущенный, неженатый, но... мужчина.
- В чем дело? Почему Вы ушли? Так ушли? Молча.
Что она ему скажет: “Не надо так есть, если Вы пришли с женщиной? Так это тоже не совсем истинная причина. Просто она расценивает этот поход как измену тому, кого уже нет. Нет, и будет ли?” Будет — не будет... Она вспомнила, как временами чувствовали голод в чужой стране ее потерянные друзья, здесь оказавшиеся далеко от любящих их родителей, их заботы и опеки, но... они никогда не позволяли себе ТАК есть.
Ева ничего не ответила Илье, молча села в троллейбус и уехала. Только дома вздохнула свободно. Лида удивилась возвращению соседки по комнате, но ничего не сказала.
Ева надеялась, что больше не увидит Илью: так легко не попадаться на пути в огромном университете. Но не тут то было.
- К тебе гость, Ева, - входя, сказала Лида.
- Кто? - изумленно спросила Ева.
- Высокий брюнет в кожаном пальто.
- Не может быть! Мне не о чем с ним говорить. Скажи ему, что меня нет, что я не хочу его видеть, что хочешь, скажи, только пусть он уйдет.
- Я уже здесь.
У входа стоял Илья.
- Я не задержу тебя надолго, - перешел он на «ты», - но я хочу понять: почему?
Не снимая пальто, он сел на стул. Он буквально дрожал, непонятно от чего. Лида вышла на кухню.
- Я понял, что никто тебя из моих друзей не обидел; они не могут просто по статусу это сделать. Ведь так?
- Да. Не в них дело.
- Но в чем? Во мне? Что не так?
Ева ничего не стала объяснять. Она не могла ему сказать: «Я не могу даже невинно дружить с человеком, который так ест».
- Мы - разные люди, - только и сказала ему.
Он ушел, так и не войдя ни на миг в ее жизнь. Смотрим — и не видим...
*Свободный диплом - После окончания ВУЗа в СССР обязательно отрабатывали 2-3 года там, куда направлял ВУЗ. Обычно это были сельские районы или отдаленные районы государства, территория которого составляла 1/5 всей суши Земли. Свободный диплом отменял необходимость «отработок».
**В СССР, кроме дневного и заочного отделений, в ВУЗах существовало вечернее отделение для тех, кто сочетал работу с учебой вечером (четыре раза в неделю), включающую лекции и семинары.