В новом XXI веке частенько слышится в разговорах о советском времени с его бесплатной медициной и бесплатным образованием и совсем недорогом проезде в городском транспорте и даже по ж/д и по автотрассам. Что было – то было. Кто же возразит?
Но, а так ли уж всё было безоблачно? А, может, мы стараемся лакировать прошлое?! Может, всю неустроенность тех времён перевешивает самая страшная проблема современности – разобщение народов СССР после его разрушения отцами перестроек и реформ – М.С. Горбачёвым и Б.Н. Ельциным?! И за этой страшной проблемой все остальные проблемы видятся как в бинокль, повёрнутый в сторону уменьшения размеров предметов. Скорее все-го, так.
Ведь ужасы Нагорного Карабаха, Южной Осетии, Абхазии, Донбасса, Одессы, Майдана и т.д. – затмевают все неурядицы, которые были в СССР. Страшно, до ужаса страшно, когда режут по живому, забыв даже об обезболивании…
Всех проблем коснуться в этом рассказе невозможно. Но, давайте, дорогие читатели, рассмотрим хотя бы одну – городской транспорт. Ругаются пассажиры за дороговизну проезда, ругаются пассажиры за большие интервалы по любому из городских маршрутов муниципального транспорта, а также – за то, что льготные билеты для пенсионеров и других категорий льготников стали платные и т.д. И… вспоминают доброе советское время, когда проезд в трамвае был 3 коп., в троллейбусе – 4 коп., а в автобусе – 5 коп., да ещё и ходил-то, мол, транспорт по чёткому графику… Конечно, конечно, – это так и было. И подорожал проезд не в соответствии со стоимостью рубля в те времена и сейчас: изменилась стоимость рубля в 100 раз, а проезд – в 300 раз! То есть не в пропорции. А почему? Да едут-то сейчас в автобусах и троллейбусах, как баре, все – на креслах устроились. А раньше - транспорт был забит весь. Стояли, прижавшись друг к другу, как сельди в бочке, – ни вздохнуть, ни охнуть. Трещали полы одежды и пуговицы на них отлетали при посадке… Автобус ли, или троллейбус… – шёл натружено, наклонившись на одну сторону – в сторону дверей. А двери еле-еле закрывались. Бывали случаи, и довольно часто, когда транспорт шёл с открытыми дверями, а люди висели на подножках. А к нему, к пассажиру тому, отталкивая пассажиров, прорывался кондуктор – не заяц ли там висит?! Не предъявит билет пассажир – кондуктор старается столкнуть его. Были и смертельные случаи по этой причине. Так, на Октябрьском мосту погиб мужчина при вот «таком содействии» ему кондуктора. Это я коснулся для сравнения качества и удобств поездок по городу тогда и сегодня.
А если коснуться завоеваний социализма 40-часовой рабочей недели, то какие же это были завоевания, если человеку в течение года разрешались только три дня в год без содержания? А его величество – Госплан заставлял работать перед Новым годом чуть не до самого Нового года для выполнения этого вот самого плана? Приведу пример.
Мы жили на Наугорке, в самом её конце – в доме, у нынешних ритуальных услуг. Жена работала на заводе Приборов. Приближался Новый год. Для выполнения незавершёнки по гальванике детали из гальваники на сборку таскали в ящиках: и зам.главного технолога Елецкий и Кушевич, и все работники бюро покрытий, которым руководила моя жена – женщины. Закончили работу где-то в 23 часа. Заводского транспорта для отправки работников не было и в помине. Добирался каждый домой, кто как мог. Выходит моя жена тёмной ночью одна. До автобуса №4, идущего на Нау-горку, надо было дойти до Школьного переулка. Там, на углу улицы Октябрьской и Школьного, у пустыря, была остановка автобуса. Подошла к остановке пешочком по Октябрьской. Стоит, ждёт. А автобуса нет и нет, и, скорее всего, не предвидится. Уж очень рано заканчивалось движение городского транспорта! А идти пешком домой одной около кладбища? Страшновато! Ждёт. И вдруг появляется компания из троих подвыпивших мужчин. До неё донеслось: «Во! Баба! И баба-то – одна!..» И направляется к ней. Рванулась она от них, а они – за ней по другой стороне улицы. Что делать? И, слава Богу, появляется на Октябрьской весёлая компания – и девчата, и ребята. Песни поют, разговаривают весело, шутят… Она – к ним. И не просто примкнула, а внутрь её пробилась, чтобы те – трое от неё отстали. И отстали ведь. А она оказалась с компанией на улице, где ныне расположен Бульвар Победы. В угловом доме, со стороны Музея Изобразительных искусств, жили наши друзья – Тютчевы. Нина Александровна удивилась, что к ней в полдвенадцатого ночи стучится подруга (благо, в те времена кодовых замков на входных дверях не было!). Конечно, впустила. Обогрела, напоила чаем и вызвала такси. Какой же страшный стресс был для них от такого странного происшествия!
А на счёт «доброжелательности» кондукторов хочется привес-ти ещё один эпизод. Ехала моя дочка домой (ей было около шестнадцати лет) вечером – довольно поздно, около 2200 проезжали около Троицкого кладбища. Кондуктор вычислила, что дочь не ку-пила билет. Денег у дочери не оказалось почему-то. Ну и кондуктор для устрашения высадила её у кладбища. Дочь неслась до конца Наугорки сломя голову. Слава Богу, всё обошлось. Нынче – так не поступают.
Как же всё-таки перекликаются времена, советские и российские, по горячности буйных голов, молодых, ещё неокрепших духом, мужчин. Приведу один пример из жизни советского периода и второй из российского.
Был у меня во времена СССР очень хороший друг. Жил он в другом городе и, хотя он был моложе меня на пару десятков лет, мы с ним дружили так, чтоб, дай Бог, каждому так дружить. Как старший товарищ, я всегда приходил к нему на помощь со своим полезным советом, по любой его просьбе о помощи. Благо, что опыт у меня житейский был громадный – чего только не пришлось пережить моей семье в период становления её: ведь и у меня, и у жены живы после ВОВ остались только наши мамы, и практически нам не было поддержки ни материально, ни в решении жилищных проблем ни от кого – надеяться можно было только на себя!
В конце ноября раздался звонок от жены моего друга с просьбой о помощи – друг вошёл в запой. Я всё-всё бросил и помчался на выручку к другу. Прожил я у друга три дня. В течение этого, казалось бы, небольшого периода, я вывел его из транса, определив причину запоя.
Оказалось, что главная причина – неудовлетворённость работой, её условиями: не дали ему новый автобус, хотя более полгода назад пообещали дать. А на старом – никакого заработка водителю не светило. Тем более, что сменщик его бензин сливал, по ремонту автобуса ничего не делал. А когда об этом сказал руководству ПАТО, то и вообще его пересадили на дежурную машину. А это – вообще без заработка!
Стал я выяснять – а почему руководство ПАТО к нему так от-носится? А он мне и выдал на гора своё отношение к руководству:
– Да, понимаешь, ребята кипишь подняли, что мало платят. Состоялось профсоюзное собрание, и я там правду-матку выдал так, что руководству горячо стало! Ведь я за справедливость борюсь!
Да, горяч мой дружок. Горяч! О друзьях думал, а о своей семье нисколечко. А ведь у самого – двое сыновей растёт. Кормить надо, одевать надо, учить надо. Пошёл я к руководству ПАТО, по-говорил, объяснил.
Понять-то меня поняли, но предупредили, что примут опять на работу, если он «гоношиться» не будет и на провокации друзей не будет поддаваться. Друзья-зачинщики «языки-то свои за зубами держали», и их на новые автобусы посадили. Понять-то мой друг понял все мои доводы, но своё ещё долго продолжал твердить. Уехал я только тогда, когда он успокоился и с начальством поговорил.
Снят был вопрос с трудоустройством, и как-то сама собой ушла потребность пить. Вышел мой друг из запоя. Человеком стал. Да и потом он уже старался в такие переделки не попадать.
Аналогичный случай произошёл в наше время с другим моим другом – помоложе меня на четыре десятка лет. Конечно, уже ра-ботал он не на государственном предприятии, а в частной фирме токарем. Зарабатывал неплохо по нынешним временам. Всё было бы хорошо, но из-за кризиса хозяин не вовремя выплатил зарплату. Один из бригады – активный такой, целеустремлённый «заводила» сначала подпоил человек пять из этой бригады, в том числе и моего молодого друга, а затем начал развивать мысли недовольства в головах собутыльников.
Пошли к хозяину права качать. А впереди себя, как щит, за который спрятаться можно, выдвинули моего друга. Уж он там и постоял за справедливость. Даже до мата дошло. Хозяин такую вы-ходку не потерпел – и выгнал всю эту братию взашей. Удивительно, но оставил у себя только заводилу, т.к. при хозяине он и слова плохого не произнёс.
А вот хозяин набрал себе учеников по этой специальности. Бригадиром работает заводила, получает и зарплату, и за обучение учеников.
Естественно, ершистых работников не любят во все времена: и в царские, и в советские, и в нынешние.