Жаль, что я живу в коммуналке, хоть и с мертвыми соседями. Иной раз думаешь, что наконец-то остался один, можно фильмец посмотреть или музычки своей послушать, но не тут-то было. То к едва подающей надежды старой бабке, кричащей из своей комнаты клятвы Дагону, придет соц. работница и нарушит покой моей кухни, то женщина, которая живет чуть ли не в соседнем доме, зайдет проверить свои ****ские цветы, что стоят на подзаконно моей территории. Хвала Аллаху, что остальные передохли. Таким образом, по-настоящему остаться одному тут можно ближе к ночи, и это правило мне уже знакомо. Вот и в очередной раз, когда город уже покрылся пеленой тьмы, я знакомыми путями снова зашел на pornhub, ну и разрядил обстановку, собственно говоря. Нормально разрядил. И лишь потом, переполненный отвращением к видео, которое я только что так увлеченно наблюдал, вышел в ванную и увидел на кухне то, что совсем не ожидал увидеть! Там мне в первый раз в жизни попалась полумертвая старуха, что вот уже четыре месяца сыпала проклятьями из своей дурнопахнущей комнатухи! Не стоит говорить, что мы с ней встретились не в лучший период моей жизни. Мало того, что вышел непричесанный и неумытый, так еще и с членом наперевес. Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и уже спустя доли секунды ее истошно вонявший рот открылся в жутком визге. "Для чего Вам такие большие глаза, старушка?", — спросил я, ожидая от нее схожего вопроса в стиле Красной Шапочки. Так и не получив ответа, я преспокойно открыл дверь в ванную и туда проследовал. Когда же вышел обратно, на кухне ее уже не было, что весьма быстро для старухи, которая, как мне говорили, вообще не встает с кровати. Ладно, подумал я, экий курьез, с кем не бывает. Хотя бы футболку не запачкал. И, оставшись снова в одиночестве, попытался зарыться от позора в очередном рассказе Лавкрафта. Хотя какой там позор, она ж не сегодня-завтра ласты склеит, даже не успев никому рассказать. Всяческие противозаконные мысли меня, безусловно, посещали, но убивать ее все же я не решился. Не каждый человек, видевший мои гениталии, заслуживает смерти. Еще пару раз я выходил на кухню, чтобы послушать, как она там себя чувствует после такого, но оба раза мои уши встречало гробовое молчание. Ладно, посрать, посмотрел еще пару серий "Меня зовут Эрл" и лег спать.
Мое утро началось часа в три дня, как обычно. Лениво потянувшись и открыв глаза, я заметил, что над моей кроватью стоит некоторого рода мент и яростно будит меня, отбивая четкие пощечины. Увидев, что я проснулся, он дружелюбно окрикнул:
— "Хорошо, что ты проснулся, братишка."
— "И Вам доброго утра, товарищ", — ответил я.
— "Давай, вставай, уже три часа дня. Тебе кофе или чая?"
— "А ты ваще кто?"
— "А, да у нас тут труп просто."
— "Тогда кофе. Спасибо."
Подумав, что он, верно, ошибся, я все же не стал отказываться от чашки халявного кофе. Неторопливо выйдя из комнаты, чтобы умыться, я застал на кухне пару медиков и ту самую соц. работницу, что обычно навещала мою вчерашнюю ночную гостью.
— "Здравствуйте", — привычно я кинул в их сторону.
— "Здорово, неудачливый онанист!", — крикнули санитары и принялись усмехаться, тыкая пальцами в мою сторону.
Подумав, что они, верно, ошиблись, перепутав меня с кем-то, я все же не стал отказываться от того, чтобы умыть свое сонное ****о. Когда же я обернулся, то позади уже стояла эта работница и, наклонившись и одной рукой расстегивая лифчик, шепнула на ухо: "Леш, у меня кое-что есть для тебя, зайди в мою комнату." Не знаю, ошиблась ли она, но я все же решил не упускать своего шанса и прошел в комнату старухи, к которой она приходила. "Только дверь на улицу закройте, а то киса убежит", — сказал я перед последним шагом в ее комнату и был таков.
А внутри и вправду воняло ссаниной. Как и снаружи, впрочем. Оно и не удивительно для комнаты, в которой лежит человек и ссыт под себя. Или для Пионерской, 8. Я огляделся — ну и дерьмина! Тут стоял какой-то никчемный телик (к чему телевизоры вообще, если к ним не подключить сегу), одно сраное кресло и насквозь проссаный диван, я бы даже сказал, раствор дивана в моче. Ну и еще какая-то упавшая табуретка посреди комнаты. Я подумал, что бардак нам тут ни к чему, и наклонился, чтобы поднять ее. Стоящая на этом же самом месте табуретка идеально подходила под ноги, свисающие тут вместе с человеком. Ух ты, настоящий трупак! Так мусор-то не телегу гнал! Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, кто тут передо мной висит в такой неряшливой позе. К этому моменту как раз в комнату зашла работница. Ее лифчик почему-то был наполовину спущен, глаза заплаканы, а в руке — листок бумаги. Она медленно протянула его мне со словами, что я обязан это увидеть. На клочке бумаги, который, стоит сказать, изрядно вонял мочой, было написано следующее: "Я больше не могу жить в этой стране. Не демократы, а дерьмократы какие-то. Я ухожу. Комнату завещаю тому вчерашнему парню, чей огромный член мне не дает покоя. Удачки."
— "Парень, твой кофе готов!"
Так вот, ребята, теперь кухня окончательно моя. Заходите. Только не в темное время суток.