Пойманные в Легенду

Ксения Лазорева
Пролог
«Если бы у тебя был выбор, какой мир ты бы хотел создать?» – слова родились в памяти внезапно и вновь всколыхнули все, что случилось когда-то на поле цветов под корнями Древа. Сколько прошло времени, где остался Хаос, откуда его изгнали демоны, Бифуркатор не знал. Когда умер Микалика, он убил половину жителей подземного царства, а вторую половину сделал своими подданными. Он правил как король сотни лет, которые не отложились в памяти, он продал им все тайные технологии Вершины Древа, но в конце его все же изгнали. Бифуркатор не противился и просто ушел, оставив народ под Корнями Древа жить так, как им вздумается. И, наконец, он решил взглянуть на мир Гладии – Срединную часть Древа, которую он изменил своим желанием, своей болью от потери самого дорогого и ненужного, что только было в его жизни. Пока Бифуркатор поднимался из Хаоса, пока он брел, взбираясь по отросткам корня в Срединный мир, вся жизнь промелькнула перед глазами.
Сияющее и грустное детство и юность, проведенная в холодном аду под названием Вершина Древа. Сын Создателя был самым одиноким существом. Но он был послушным сыном, и когда отец-Аттрактор велел спуститься в земли демонов и найти оружие, которое они выковали против него, Бифуркатор так и поступил. Освещая себе путь золотым мечом Закона он спустился с самых верхних ярусов мирового Древа, чтобы карать и миловать, но внезапно сам стал пленником в клетке демонов, а потом попал в ловушку куда более опасную – ловушку глаз самого глупого и самого прекрасного создания, которого он когда-либо видел.
««Как твое имя…» – спросил демон. Он был очень странный, и я хотел его убить, но все же вместо этого он дал мне имя – Звезда, а я назвал его Микаликой. И когда он спросил меня о будущем, а я не знал, что ответить, тогда он сказал: «Я сам придумаю мир, который тебе понравится, вот увидишь», – и начал писать историю будущего в свой дневник. Я так и не осмелился прочесть, что он написал там. Вместо этого я просто отдался короткому и безумно счастливому периоду моей жизни. Пусть мы оба были пленниками, все же мы были самыми счастливыми существами на всем Древе.
Но потом счастье закончилось. Мой брат спустился с Вершины по велению отца и убил моего друга, а мой друг убил его. Я похоронил их обоих, а потом разделил свое тело на семь частей. Шесть выпустил в верхний мир, а седьмой остался в Хаосе. Тогда я еще носил имя Бифуркатор...»
Но едва Бифуркатор ступил на землю Гладии – Срединного мира – в действие вступила программа, которую он заложил в эту часть Древа. Пожертвовав своим телом и душой, он создал небывалый заслон от Вершины Древа. Отгородил он Срединный мир и от Хаоса и Хаоса от Вершины. Но в тот же миг Бифуркатор забыл, кем он был. Неодолимый сон навалился на него, сон, с которым он не смог справиться. Прижимая Дневник друга к груди, золотое существо уснуло в хрустальном саркофаге на дальнем севере Гладии и спало много-много лет, пока однажды в этот ледяной склеп не пробился луч света и молодой голос, полный задора и ликования, не воскликнул…

Часть 1
– Мы нашли его! Мы нашли его, Дай! Ламария был прав.
– Ламария всегда прав, на то он и книжник. Что там, Валентин? – донеслось снаружи – фиолетовые глаза, обрамленные золотым ореолом слегка вьющихся волос, обвели пещеру и остановились на потускневшем от времени постаменте в ее центре, под слоем пыли что-то блеснуло.
– Стой там, – бросил юноша и протиснулся через узкую щель замурованного входа. В лицо дохнул затхлый запах места, куда не заглядывал солнечный свет уже долгие века. Но юноше, которого назвали Валентином, почудился слабый цветочный аромат. «Откуда здесь цветы?» – удивился он и обошел вокруг постамента. «Похоже на алтарь», – подумал он, стряхивая пыль с боков. Под слоем пыли обнаружился не камень, как он думал, а настоящий хрусталь.
– Вот это да!
Валентин заглянул под постамент – похоже, цельный – не обращая внимания, что кружевные накрахмаленные манжеты голубого камзола полощутся по пыли, легко запрыгнул на крышку алтаря и теперь подумал, что он больше похож на гробницу. Гроб был никак не меньше трех метров в длину и почти полтора в ширину. Кого же здесь хоронили, гиганта что ли? Или детеныша дракона? Драконов в Северных Атласских горах, где и находилась пещеры, было меряно-немеряно. Взрослые понавешали на въезде кучу запрещающих знаков, но отряд Валентина, не считаясь с запретами, отправился на поиски приключений. Все равно лучше уж опасности снежных Дзе-сонских гор, чем маяться в зале совета, где взрослые собрались, чтобы обсудить очередной скучнейший договор о разделе земель.
Сегодня заседание принимал отец Дая, король Приоры и Дзе Сона. Валентин настоял, чтобы его отец взял его с собой из самого Астала, за тысячу километров от дома. Совещание шло уже целых две недели, и за это время дети государей и государынь, прибывших в Дзе Сон, успели хорошо сдружиться. Неугомонный Валентин потащил в горы четырех отважных друзей, кто не отказался. Остальные остались ждать в замке. Заводилой там была Ишара, дочь безземельного маркграфа, но фактически ее отец правил всеми обширными пустынными землями к западу от Аттласских гор, которые назвали Шарой.
– Ого, сокровище! – Валентин протянул руку к угадывающемуся под слоем пыли блестящему прямоугольному предмету и воровато оглянулся на проход в пещеру.  Дай пока не показался, еще бы показался – Валентин сразу дал понять, кто верховодит в их отряде.
Дай был куда более умелым воином, чем Валентин, а Ламария, сын правителя соседней страны с чудной культурой под названием Сон, умнее, но оба безоговорочно приняли подчиненное положение, уж не говоря про вечно таскавшийся за ними хвост в лице хлюпика Ланцеля Лавкрита. Тот наверняка сейчас ковырял на склоне замерзший мох, этот ботаник вообще обожал возиться со всякими травками и жуками. Совсем не похож на принца, ему бы закопаться в гильдии наук и перебирать колбочки до конца жизни.
– Надо же, книга… стеклянная? – воображение принца тотчас разыгралось – а что если здесь захоронена прелестная девушка, чей возлюбленный оставил ей в подарок сборник любимых сонетов? Но стеклянные книги делали лишь в одном месте в мире – в Хаосе. Возлюбленная – демон, или ее возлюбленный был демоном? Трагическая история отношений из двух миров.
Название никак не удавалось прочесть, сколько бы Валентин не стирал пыль. Может внутри? Затаив дыхание, юноша расстегнул застежку, будто выточенную из застывшей сапфировой слезы, и перевернул страницу. Запах цветов будто стал сильнее, голова кружится? Что это? А вдруг внутри спрятан яд и любой, кто откроет ее, тотчас попадет под действие проклятья… – фантазия рисовала самые разные варианты того, что случится с ним, если прочтет первую страницу. Он только и успел увидеть монограмму «М и З», но в этот момент чьи-то пальцы ловко выхватили книгу из рук, а потом приложили этой самой книгой по голове.
– Совсем страх потерял – грабить чужие гробницы? – голос не Дая, тот оглядывал пещеру, стоя у входа, с таким видом, будто ожидал, что вот-вот из угла выскочит какой-нибудь монстр вроде демона. А рядом с саркофагом стоял гибкий точно бамбук парень чуть старше Валентина, светловолосый и зеленоглазый, в косо падающем свете его воздушные локоны казались голубыми, а аляповатая просторная одежда, называемая кимоно, казалась еще ярче.
– Зачем его пустил? – потирая макушку, обиделся принц.
– Попробуй его не пусти, – отозвался Дай.
– Верни, – попросил Валентин, протянув руку.
– Не верну, – безапелляционно, но с полным достоинством заявил Ламария, загородившись роскошным расписным веером, с которым не расставался ни на час – такие чудные привычки были у всех сонцев, а Ламария был еще чуднее, потому что общался с чужаками, чего в Соне терпеть не могли. – Сначала проверю ее на оригинальность, что если она антикварная?
 «Проверю на оригинальность» у Ламариии означало «присвою себе и буду читать до дыр». Валентин был уязвлен, ведь это он нашел и эту пещеру и книгу, но спорить с Ламарией себе дороже.
– Эй! Это моя находка! – Валентин попытался выхватить книгу у друга, но тот вывернулся скользящим движением и приложил принца по шее. Смеясь, Валентин принял вызов, он не привык отступать перед трудностями, хотя неизменно проигрывал мастеру боевых искусств. Он учился, продолжал учиться всему новому, его пытливый ум жаждал открытий, вот бы узнать, что там, далеко… иногда, протягивая руку к облакам, он сжимал пальцы, пытаясь схватить что-то невидимое, что-то далекое, как сон моря, что шелестело, омывая все три стороны континента Гладии.
– Отдам, в библиотеке, сегодня ночью приходим все вместе.
 Поняв, что друг все же сдался, веселый, запыхавшийся, Валентин порывисто обнял его.
– Я знал, что ты на моей стороне, – он сжал плечо сонского наследника и заговорщически притянул к себе и Дая с Ланцелем. – Решено – сегодняшняя ночь объявляется ночью исследований. Ламария обещает найти тайный смысл этой пустой книги, а мы будем охранять.
– А можно мне пойти спать? – робко спросил Ланцель.
– Нет, нельзя! – отрезал Валентин. – Ты не спать хочешь, а идти искать пауков по стенам. К тому же, или вместе или никак, кто проговорится взрослым, объявляется врагом государства.
– Какого именно государства? – уточнил педантичный Ламария.
– Моего, конечно! – Валентин принял патетическую позу. – Когда взойду на престол Астала, объединю все страны юга и севера.
– Один король? Даже для тебя это слишком, – усмехнулся Дай, сделав колющее движение своим верным оружием в живот друга.
– Если они не последуют за мной, тогда последуют за Богом.
– Ну ты даешь, уже объявил себя Богом?
– Не меня, – Валентин кивнул на книгу и обвел пещеру широким жестом. – Думаю, здесь было святилище великого забытого Бога, и сегодня в библиотеке я буду проводить свои исследования. Хочу найти имя того, кто был захоронен в этом саркофаге.
– Кто бы здесь ни лежал, это точно был не Бог, – выйдя наружу, Ламария поманил друзей за собой и указал на знак, почти стершийся от времени на скале справа – в виде перевернутого зеленого дерева.
– Что это? Какие-то каракули, – фыркнул Дай.
– Это дерево породы лиственничных, – пояснил всезнайка Ланцель.
– Эта пещера отмечена демонами Хаоса, это их символ, они оставляют такие как предупреждение, что это их территория.
– Демоны? Ну это мы еще посмотрим, я сделаю это место своим, и этого Бога своим, я уже решил, и никакие демоны мне не помешают!
 Ламария только головой покачал – когда на южного друга находило такое настроение, остановить его могла разве что Ишара, но девушки рядом не было.
 С Ишарой у Валентина были особенные… сложные отношения, во многом благодаря ее дружбе с Дженио Талионом, заносчивым сынком мрачной каменной твердыни Ксанады.
– Возвращаемся, – Дай взглянул на небо, – скоро стемнеет.
 Стемнеет… на севере это вполне обычное явление принимало мистический оттенок.
– А сколько сейчас времени? – голос Ламарии дрогнул.
Часы были только у него – небольшие карманные. Открыв крышечку, юноша посмотрел на циферблат. Вместо стрелок и цифр его поверхность покрывало наслоение мелких разноцветных кристалликов – стоило на них глянуть, они тут же оживали и начали перемещаться. Водоворот продолжался несколько секунд, а потом кристаллики снова застыли.
– Не может быть, неужели сломались?
– Подарок из Хаоса? – с восхищением спросил Валентин.
– Да, отец привез из последней поездки.
В Хаосе все было необычным, и Валентин завидовал другу, который жил в стране, откуда под корни Мирового Древа вел отдельный портал. Трудно поверить, что эти вещички вроде часов Сона или платья Ишары, которое по желанию могло менять размер, цвет и фасон, были сделаны без капли магии.
– Сейчас должно быть около шести вечера.
– А показывают половину восьмого. Может, время в пещере течет по другому? – предположил Валентин.
– Поспешим, – Дай уже запрыгнул в седло своего коня – быстроногого Криста с крохотными серебристыми рожками на лбу, эту породу вывели здесь в Приоре совместно с учеными из Хаоса. На Юге их пока не видели, но отец подарил Валентину такого на день рождения в прошлом октябре. Юноша просто обожал своего питомца по кличке Золотокрылый. Длинное название – считал Дай. Величественное – возражал принц.
 
Часть 2
Четверо друзей направили коней вниз, в долину, туда, где лежала столица. Но Валентин и не заметил, что за ним увязалась крылатая тень, где-то на полпути она полностью слилась с ним. Казалось, что в сумерках принц и сам обрел крылья.
Копыта коней выбивали мелкие камушки, катясь по крутому склону, где и днем не каждый всадник отваживался проехать, они образовали настоящую лавину. Но постепенно среди голых скал, там, где ничто не росло кроме чахлых елей, начали появляться разноцветные пятна, все больше и больше их усеивало путь всадников подобно самоцветам.
– Проклятье, – выругался Дай, – они обгоняют нас, окружают.
– Срежем путь, – Валентин свернул у идеально правильного озера, образовавшегося на леднике. В кристально-чистой воде его, прозрачной до самого дна, отражались хороводы звезд и силуэты всадников. Но не успели они достигнуть дальнего края, как впереди замерцал радужный ковер.
– Похоже, нас загнали в угол! – крикнул Валентин, резко осаживая коня.
Тишина опустилась на местность. Тишина, нарушаемая лишь жарким дыханием двурогов. Животные, даже выведенные в Хаосе инстинктивно боялись того, что мерцало впереди. Любое живое существо будет бояться Зоны Промежутка – она всегда появлялась ночью, покрывая горы словно траурным ковром из цветов всевозможных форм и размеров. При свете звезд – невероятное зрелище, но любой, кто поддастся чарам, рисковал остаться среди цветов навсегда. Тишина и спокойствие были обманчивыми.
– Мы уже достаточно низко, раньше Зона никогда не приближалась к столице настолько. Заметили, цветы словно загоняли нас в ловушку, – заметил Сон.
– И что теперь? Назад пути уже нет, они нас сожрут! – Ланцель, как всегда, первым впадал в панику.
– Может, это из-за нее? – рассуждал Ламария.
– Это же просто старая книга, – фыркнул Валентин. – Но не пропадать же здесь.
– Будем прорываться? – равнодушно спросил Дай, вынимая из-за спины секиру.
– Вперед! – воскликнул Валентин и первым бросил коня вперед.
– Стой, я понял! – закричал Ламария, в голосе его звучал настоящий страх, но принц Астала уже не слышал его.
Шуршание… шелест… цветы заволновались, взвились морской волной. Конь под Валентином встал на дыбы и сбросил седока, когда тонкие длинные побеги обвили его ноги. С диким ржанием животное вырвалось и унеслось вниз по склону.
– Стойте, всем стоять! – велел Дай, трое друзей остановились точно возле границы. Но цветы и не пытались нападать, гораздо больше этих хищников Хаоса интересовала нежданная жертва, заброшенная в их царство.
– Не двигайся, сейчас мы вытащим тебя! – крикнул Ламария и начал читать заклинание: «Милость Древа, снизойди ко мне, факториал… молви свое слово… факториал… расчисти мой путь… фактор-факториал»…
Валентин только и успел подумать, откуда друг знает магию, которой обучались только правители.
Соскочив с коня, Ламария перепрыгнул через первый метровый отрезок цветочной полосы, ловко перекатился через второй рукав, но потом цветы словно восстали против того, кто пытался лишить их добычи, они обрушились на юношу всей своей мощью. Если бы не заклинание защиты, от него наверняка бы не осталось и следа, но в последний миг, поколебавшись, Ламария перебросил Валентину небольшой предмет.
 С удивлением принц узнал в ней книгу, которую нашел в пещере.
– Что мне с ней делать?! – спросил он.
– Используй как щит, просто доверься мне, у меня появилась догадка
– Как щит? – но думать было некогда, Валентин загородился книгой. Цветы дрогнули, волна застыла, замерли капельки-лепестки, точно змея, завороженная мелодией факира.
– Какого… – Дай медленно опустил секиру, уже занесенную, чтобы покрошить хищников на лепестки. – Не трогай! – прикрикнул он на дернувшегося Ланцеля. Увлеченный ботаник уже хотел сорвать один из фиолетовых экземпляров.
– Так им она нужна? Что ж ты сразу не сказал? – с облегчением выдохнул Валентин. Поднимаясь, он стряхнул с себя лепестки и сунул палец в рот.
– Острые! Даже сквозь перчатки прорезали, вот это да!
– Книга или ты, но лучше нам поскорее покинуть это место.
– Согласен, убираемся отсюда, – кивнул Дай и развернул Ланцеля. – Идем, сказано же, даже не вздумай взять с собой хоть лепесток. Стоит ему упасть где-нибудь, и вокруг тотчас вырастет новая Зона Промежутка. Проклятые демоны, все их эксперименты.
– Но мы пользуемся их плодами, – возразил Ламария.
– Смотрите, книга светится! – воскликнул Валентин и потряс томиком. Синие лепестки, будто намагниченные, прилипли к обложке и ни в какую не хотели отрываться. – Будто чешуя дракона.
– А теперь дай-ка мне это, – Ламария бесцеремонно отобрал книгу из несопротивляющихся пальцев Валентина, но перед этим он успел пролистать несколько первых страниц.
– Там же ничего нет, пустые листы. Может, это не книга? – спросил Валентин, запрыгивая в седло позади Дая, так как его конь, похоже, уже давно вернулся в дворцовую конюшню. Животные из Хаоса были умнее своих собратьев, и за его судьбу Валентин не волновался.
– А что тогда? – спросил Ламария.
– Не знаю, может быть, записная книга или дневник?
Вопрос повис в воздухе, общее приподнятое настроение «в поисках приключений» после встречи с цветами Зоны из Хаоса превратилось в тревожно-задумчивое. Дай ехал в угрюмом молчании, Ланцель жался к его лошади, оглядываясь на каждую тень, взгляд Ламарии стал похож на взгляд философа, решавшего теорему из концепции мироздания, не иначе, а Валентин пытался не поддаться искушению и не почесать спину, хотя на полном скаку это было рискованно. Но уж очень отчаянно чесалась кожа меж лопаток и на правой щеке, будто аллергию подцепил.
Зуд начался, едва они покинули пещеру, и с каждой минутой становился сильнее. Хотелось сбросить узкую одежду и остаться голым. Спать, есть, сражаться, лететь, как на крыльях, на край света, отыскать дракона в Атласских горах, спуститься в Хаос и побродить по хрустальным корням, и вдыхать запах цветов, отвратительно сладкий, до боли… – весь этот набор несвязанных желаний обрушился на юношу в одночасье, он плохо соображал и потому пропустил момент, когда они проехали мимо стражников с витыми копьями, наконечники которых светились энергетическими заклинаниями «В поисках силы, факториал» и оказались на улицах Тира – прекрасной холодной столицы Севера, с ее уносящимися ввысь фасадами домов, резных и причудливых, будто созданных капающей с неба замерзшей водой.

Часть 3
В небе над городом воздух светился насыщенно-фиолетовым светом – тончайшая паутина знаний оплетала башни и шпили, проникала в каждый дом, где жители могли без труда, всего лишь активировав заклинание «в поисках мудрости, к-факториал», связаться с любым человеком в городе. По улицам, запорошенным мерцающим в свете Огней Эльма снегом, было не протолкнуться – сани, санки и саночки, подгоняемые сложным заклинанием «Воля Деи», носились в разные концы столицы, развозя по домам веселых обитателей. Все находились в великом возбуждении, ведь в следующий раз съезд всех правителей континента пройдет в Тире аж через двенадцать лет.
На огромной восьмиугольной площади, продуваемой ветрами со всех сторон света, стоял огромный мемориальный колокол, заключенный в каменную арку. В него звонили ровно раз в год накануне празднества Благословения, когда перед дворцом собирались демоны и жители Приоры и вспоминали день, когда благословенный купол укрыл земли Гладии и Хаос от великого холода Вершины Древа. Все верили, что однажды Золотое существо создало его и тем самым спасло мир людей и мир демонов от гибели. День Благословения отмечали во всех странах, но везде по-разному, и эта разница была значимее здесь, на Севере. И наверняка отец снова станет спорить с королем Приоры и правителем Сона, как именно относиться к этому дню – как к великому спасению или как к великой ошибке. На севере многие считали, что, защитив, купол полностью отрезал земли людей от милости Вершины Древа и Создателя и что неплохо бы найти способ наконец сломать этот заслон и увидеть, что же там, по ту сторону. Отец Валентина, а также родители Ланцеля и Дженио были резко против, а вот правители Шары, Сона и Приоры выступали за. Демоны пока не приняли ничью сторону. Но напряжение витало в воздухе, и друзья печалились, что раздор меж их родителями и странами мог лишить их возможности видеться друг с другом так часто, как хотелось бы. А знали сыновья и дочери королей и королев друг друга уже больше десяти лет, с тех пор как впервые встретились во время празднества Благоденствия в Астале – родной стране Валентина.
Сегодня был канун праздника Благоденствия, и во всех церквях Тира проходили торжественные службы, где читалась самая сокровенная молитва, которая должна была даровать процветание всей стране на целый год. Во дворце тоже царило великое возбуждение, каждый витой сказочный ярус причудливой конструкции, похожей на пряничный домик, светился своим особым цветом – тронный зал и зал собраний находился на самом верхнем.
Время было довольно позднее, и уставшая и возбужденная компания поспешила в обеденный зал, где уже давно дожидался ужин. Опаздывать в Приоре было не принято, если опоздают к столу, будь они хоть трижды принцы, останутся без ужина. А начинать ночь исследований в библиотеке на пустой желудок как-то не хотелось. Компания друзей почти бежала по широким и узким коридорам и коридорчикам, сверкающим изразцами и смальтой, почти не замечая удивительно прекрасных картин северной природы, сменяющихся на стенах подобно тому, как из оконца крытых саней видится мир при быстрой езде. Это был результат смешения хаосских знаний и тончайшего искусства сонских живописцев.
Коридор вывел в широкий атриум, где был трехъярусный фонтан. Фигурка на самой вершине деревянной чаши из мореного дерева изображала крылатую деву, в одной руке которой была чаша, а в другой веточка ели. По легенде, именно так выглядела Хозяйка Древа, невероятная Синергия. И хотя из чаши ее лилась простая вода, она считалась хранительницей живительного сока, который питал каждую клеточку Древа, а значит, всего мира.
Спеша мимо, Валентин ощутил неизвестно откуда нахлынувшую печаль. Казалось, глаза Первой Богини пронзили его насквозь. Странное чувство, прежде он никогда не испытывал ничего такого. Холодный свет паутины над городом проникал через стеклянный купол высоко над головой и заставлял струи воды играть и переливаться неземными красками.
Замечтавшись, Валентин, бежавший впереди, едва не столкнулся с парой юноши и девушки, прогуливающихся вокруг фонтана. Парень держал девушку под руку и напевал какую-то лиричную мелодию.
От неожиданности девушка с чудесными перламутровыми волосами, спускающимися волнами ниже талии, споткнулась о длинное платье и едва не упала. Но ее кавалер поспешно поддержал ее руку. Парень был того же возраста, что и Валентин с Даем, на год младше Ламарии. Но вечно недовольно-высокомерное выражение благородного лица делало его старше. Однако именно такое выражение, похоже, привлекало девушек. Валентин никогда не понимал, что Ишара Ория нашла в Дженио.
– Смотри, куда несешься, Валентин Зоар, – парень с достоинством поправил кружева на манжетах и, явно рисуясь перед своей леди, пригладил гладкие, будто присыпанные жемчужной пылью черные волосы.
– Сам смотри, Талион, – огрызнулся Дай. Эти двое терпеть друг друга не могли. – Корона не жмет? – усмехнулся он.
– Пожалуйста, вы двое, хватит, – Ишара, как всегда, пыталась уладить все ссоры и раздоры в их компании. От неловкого движения ее чудесное платье изменило цвет с небесно-голубого на жемчужно-розовый и теперь почти сливалось с волосами. А порванная стрелка на чулках стала еще одним разрезом юбки. Но если на других девушках оно смотрелось бы неприлично, у Ишары выглядело как совершенно естественная вещь. Ничто и никогда не могло запятнать чистоту этой девушки – так думал Валентин, даже этот прохвост Дженио Талион.
– Мы шли на ужин, опаздываете, – продолжила Ишара. – Что случилось? – она оглядела потрепанную одежду Валентина и Ланцеля, который строил рожицы из-за спины Талиона. – Где вы пропадали? Совещание вот-вот закончится, там уже и кричали, и кубки кидали, значит, снова ничего не решилось, – Ишара вздохнула, любые ссоры и недопонимание сразу лишали ее сил.
– В горах гуляли, – Валентин запрыгнул на парапет фонтана и развел руками, – целый день, нашли пещеру, а в ней сокровище, а потом на нас напали цветы.
– Какой ужас! Зачем вы заходили на дикие территории?
– Потому, что они дураки, – фыркнул Талион и протянул локоть девушке, – идем на ужин.
– Неужели не интересно, что мы наши в той пещере? – хитро улыбнулся Валентин.
– Нет, не интересно, – в раздражении повернувшись, Дженио попытался увести Ишару, но та внезапно воспротивилась.
– Подожди, а мне интересно.
– Ишара! – пораженный, воскликнул принц Ксанады.
– Ламария, а ну дай-ка сюда! – и Валентин ловко выхватил книгу, облепленную чешуйками лепестков, из-за пояса друга. – Вот, смотри, видела когда-нибудь такую? – Зоар быстро пролистал несколько страниц перед лицом девушки. – Книга без текста, таинственно, правда? Я нашел ее на хрустальном саркофаге, у нее и обложка точно стеклянная, а потом, когда на нас напали цветы Зоны Промежутка, она защитила меня.
Кончиком пальца Ишара коснулась обложки и тут же отдернула руку.
– Тогда это должно быть опасная вещь, лучше оставить ее там, откуда вы взяли. Завтра я передам ее слугам матери, и они отвезут ее обратно.
– Нет, такое сокровище нельзя отдавать, пока мы не узнаем, что это такое и как читать эту книгу без слов. Вдруг… – Валентин сделал заговорщический вид, – там сказано, как удалить все наши споры про день Благоденствия, разве не интересно? Мы собираемся… – Валентин понизил голос, покосившись на настороженно прислушивающегося Дженио, – начать исследование сегодня же ночью. Пойдем с нами.
– Куда?
– В библиотеку, начнем оттуда, каждый может проводить свое исследование, а потом сравним результаты.
– Как это? – не поняла принцесса.
– Можно разделить ее на странички, каждый возьмет одну и попытается расшифровать ее в течение праздничной неделе. За семь дней каждый должен найти ответ, кто прочтет – тот и выиграл.
– Детские забавы, вам уже шестнадцать, – презрительно бросил Дженио, – а ведете себя как детишки. Идем, Ишара, тебе ведь не интересны детские забавы. Давай потанцуем в лунном свете после ужина, я приглашаю тебя на струнный бал.
– Да, я… – похоже, Ишара разрывалась между тем, как должна вести себя принцесса и желанием поучаствовать в чем-то интригующем, но все же позволила увлечь себя Талиону. Обернувшись через плечо, Дженио сверкнул победоносной улыбкой.
– Строит из себя взрослого, а ведь самому еще шестнадцать, – Дай провел пальцем по лезвию секиры, – на ближайшей же тренировке вызову его на поединок, посмотрим, насколько хватит его бравады. Он только языком горазд трепать.
– Верни, – Ламария протянул руку, выпростав из широкого рукава.
– Ну уж нет, раз уж всех пригласили, отдам в библиотеке.
– Отдай, – повторил Ламария, неотрывно глядя своими кошачьими глазами на друга.
– Да забирай! – Валентин запустил книгой в друга, но та попала в лоб замешкавшегося Ланцеля.
– Ты что?! – заорал принц, выронив охапку цветов.
– Ты что… взял с собой цветы из Зоны? – даже Дай отступил, а Ламария велел:
– Все назад, отойдите от фонтана.
– Да это просто лепестки, – в голове вдруг стало легко и пусто, Валентин рассмеялся, чувствуя жутчайшую слабость, а потом тело пронзил жар в том месте на спине, где совсем недавно стоял дикий зуд. Теперь остался только жар. Но именно этот жар заставил его сделать шаг вперед, несмотря на предостережение Даркнуара:
-Назад, дурак!
 И, нагнувшись, он быстро собрал все рассыпавшиеся венчики, а потом бросил их в книгу где-то в самой середине.
– Вот, пусть будет гербарий, теперь они никому не смогут повредить.
– Это было… просто глупо, – Ламария выхватил книгу из рук Валентина и сунул под мышку. – Повезло, что они уже достаточно завяли и не смогли пустить корни. Ведешь себя странно, да у тебя жар! – нахмурился Ламария. – Ступай в свою комнату, ужин тебе принесут, а я зайду чуть позже и заварю целебный чай.

Часть 4
В эту ночь внезапно разразилась снежная буря, город полностью скрылся за белой стеной, исчезла сеть, исчезли дома, исчезли отроги гор, исчезли небо и земля, лишь ветер стучал в ставни. Но сон не шел. Жар, сжигающий все тело, ломал кости, выворачивал наизнанку. Доктор пришел и ушел, оставив над пологом кровати витать заклинание охлаждения. Температура упала до нормы, но жар никуда не ушел, золотой жар, который заставлял комнату перед глазами танцевать и плавиться в пламени. И даже закрывая глаза, Валентин видел этот огонь. Отец пришел и ушел, озабоченный, великий и прекрасный правитель Астала, поцеловал его в лоб и ушел, пообещав прийти наутро. И в этом золоте мелькало лицо, обрамленное прелестными темными волосами, в этом золоте танцевали и пели цветы и бабочки, сверкали молнии, и кто-то убивал кого-то. А жар продолжал сжигать. Однажды в нем проступили черты лица Ламарии – озабоченное лицо друга.
– Я принес жаропонижающий чай, выпей.
Жидкость стекла по подбородку, но вкуса Валентин не почувствовал.
«Скоро, уже скоро», – облаченная в золотую сетчатую перчатку рука провела по его волосам. – « Я буду ждать».
 А потом Валентин очнулся. За окнами все также стонал ветер. Рядом с кроватью стояла пустая чашка, пахнувшая горько-пряным ароматом трав. Ламарии не было, под потолком плавали сонные магические огоньки.
 «Он проснулся, проснулся!» – заволновались они.
– Тсс, тихо вам! – шикнул на них принц и вылез из-под одеяла. Он чувствовал себя лучше, да нет, намного лучше, Тело было легким словно перышко, голова пустой и светлой. Нащупав на спинке стула домашний шелковый халат, юноша оделся и побрел к зеркалу.
 Пальцы скользнули по щеке. В неверном свете фонариков блеснуло тусклое золото.
– Что это? А ну ближе, спуститесь немедленно! – велел он шарикам. Те послушно выполнили приказ. Валентин издал пораженный вздох. – Да что это такое?
Он отогнул ворот халата, приспустил на груди. То же самое. За окном блеснула молния, оглушительно загрохотал гром, и метель поднялась с новой силой.
 В свете вспышки Валентин отчетливо увидел, как правую щеку пересекает необычный витой узор, будто татуировка, этот же узор спускался на шею и часть груди. Не страшно, скорее любопытно и хотелось узнать больше. Как и тогда среди цветов, разом навалились желания – бежать, прыгать, сражаться, влюбиться и летать… Казалось, за спиной выросли крылья. Крылья? Распахнув окно, Валентин подставил лицо порывам ледяного ветра, запрыгнул на подоконник, развел руки в стороны. Лететь… «Почему я не могу?»
«Потому что наши крылья не для этого», – голос прозвучал за спиной, Валентин резко обернулся, потеряв равновесие, и начал падать, но в последний миг показалось, что в комнате кто-то был, кто-то стоял рядом с зеркалом, а за спиной его были золотые крылья.
Сугроб был мягким и глубоким. Некоторое время Валентин лежал, вдыхая морозный воздух, снег заметал горящую кожу и испарялся, не успевая таять.
 В библиотеку.
«Мне нужно попасть в библиотеку, – решил он. – Друзья сейчас развлекаются».
 С этой мыслью он выбрался из сугроба и побрел, пошатываясь, иногда натыкаясь на углы и мебель. По самым темным коридорам, незамеченный для стражи в сторону, откуда доносился запах книг. Отчего-то они пахли цветами. Нет, так пахла только одна книга, та, которая был ему нужна.
«Она моя, она – все, что у нас осталось. Забери ее», – твердил золотой голос, и он заставил Валентина бежать, несмотря на слабость. Достигнув высоких черных раздвижных дверей. Валентин остановился, запыхавшись, он едва не падал от слабости и все же, отдышавшись, приложил ладонь к сенсорной панели в виде листа клена слева на стене.
– А, вы уже здесь, я знал, что вы тут, бросили меня одного валяться… в темноте, – опираясь о колени, Валентин с трудом выпрямился и с улыбкой взглянул на ошеломленные лица друзей. Все они были здесь, среди бесчисленных стеллажей с рукописями бумажными и статическими, какими пользовались демоны.
– Валентин! – ахнула Ишара и, вскочив из-за читального стола, бросилась к другу, Дженио тоже был здесь, несмотря на то, что называл это детскими забавами, губы выскочки высокомерно поджались. – Ламария, – строго сказала принцесса, – ты же сказал, что ему лучше, он же на ногах не стоит, идем, идем сюда, вот, сядь, выпей воды.
Перед глазами Валентина появилось сразу два озабоченных и расстроенных лица подруги. Казалось, он лишь слегка повел рукой и даже стакана не коснулся, но он отчего-то раскололся и упал на пол. Именно в такой последовательности.
Ишара зажала рот, а Дженио обнял ее за плечи.
– Ты что творишь? Она же о тебе заботится, если так паршиво чувствуешь себя, так зачем пришел? Мы справились бы и без тебя.
– Без меня? Ну уж нет, раз я дошел сюда, пусть и через окно, – Влентин усмехнулся и положил ладонь на плечо Дая, – значит, останусь с вами, мы ведь поклялись разгадать тайну этой книги, – взгляд Валентина остановился на томике, лежащем на середине стола. За все время Ланцель даже головы не поднял, препарируя пинцетом и скальпелем одну чешуйку, которую отколупывал от обложки.
– Ты что делаешь? – с непонятной самому себе злостью, Валентин вырвал книгу из рук Лавкрита и как следует врезал ему по щеке.
 Ошеломленный парень схватился за лицо, слетев со стула, он так и остался сидеть на полу в глупой позе.
– Шуметь в библиотеке – преступление, – тихий голос прозвучал среди полок, и из-за стеллажа вышел взъерошенный рыжеволосый парень, курчавые волосы были в беспорядке, а одежды выглядела будто маскарадная, поверх рубашки был надет халат, перепоясанный широким полосатым поясом, а сверху еще и шерстяная синяя кофта на пуговицах.
– Вендика, ты тоже здесь? Поможешь нам? – с энтузиазмом оттолкнув Дая, Валентин бросился вперед, но неожиданно наткнулся на препятствие в лице Ламарии.
– Валентин, посмотри на меня.
– Что такое? Мы же хотели начать исследования и узнать, что написано в этом пустом дневнике.
– Откуда ты знаешь, что это дневник? Я только что догадался, – удивился Вендика Креонт. Любитель книжной пыли, архивов и страшных историй, а еще мягких вещей. Странный, нелюдимый, и все же он тоже были принцем захолустной страны неподалеку от Астала и другом Валентина.
– Но это же дневник, это сразу видно, раз книга пуста, значит, в ней нужно что-то написать.
– Валентин, – настойчиво повторил Ламария, – посмотри на меня, у тебя что-то с лицом.
– Значит, я оказался прав, дневник, ты тоже так думаешь? – совершенно не обращая внимания на Сона, Валентин бросился к столу, начал искать перо, но Ламария выхватил чернильницу у него из-под носа.
– Ты что творишь, отдай! Если в нем написать что-то, посмотрим, вдруг и остальные строчки появятся, это магия такая, я читал.
– Я тоже читал, давай, попробуй, – поощрил Креонт, садясь напротив Валентина.
– О, смотрите, здесь и перо есть, – Валентин вытянул из корешка дневника тонкую золотистую палочку с острием на одном конце.
-Это стило, редкая вещь! – воскликнул Вендика, поправив очки.
– Лучше не надо, – предупредил Ламария, – Валентин, давай я отведу тебя обратно в спальню и сделаю успокаивающий настой.
– Нет, я должен знать, я должен вспомнить те строки…
«Те строки, которые он написал там, – голос родился в голове. – Он писал обо мне и о будущем этого мира, я хочу вспомнить».
 Собственная рука вдруг показалась не своей, кожа приобрела золотой оттенок, будто присыпанная пылью.
– Валентин! – ахнула Ишара.– Твое лицо!
– Что он с собой сделал? Я же предупреждал держаться от него подальше, а что если это зараза? – Дженио оттащил упирающуюся девушку подальше.
– Ламария, нужно увести его наверх, если кто-то увидит его в таком виде, у нас будут неприятности. Мой отец не простит, – голос парня дрогнул.
– Я мог бы найти лекарство, – начал Ланцель.
– Заткнись, – велел Даркнуар.
– «Спускаясь и поднимаясь по ветвям и корням, куда бы я ни шел – везде одно и то же, Древо ограничено, факторион», – то, что Ламария прочел столь сильное заклинание, превращающее читальный зал в замкнутое пространство, говорило о том, насколько он серьезен. И насколько опасным считал того, кто сидел за столом перед ним, окруженный золотистой мягкой аурой, с кожей, покрытой вязью экзотических узоров и кошачьими глазами. Кто угодно, но только не Валентин Зоар.
Золотое стило уже почти коснулось стеклянной страницы, но в этот момент Валентин понял, что что-то мешает ему. Переведя взгляд, он увидел светловолосого человека в экзотической одежде. В памяти всплыло имя – Ламария, друг Валентина. Но… не его друг. Его друг умер, похоронен среди призрачных цветочных полей Хаоса.
– Не вмешивайся, человек! – Валентин не кричал, он даже не приказывал, но от этого тихого голоса человек взвился волчком в воздух и словно пушинка отлетел на ближайшую книжную полку, отброшенный рукоятью золотого меча, в которое теперь превратилось стило. Человек не был слабым, но он сполз по полке и замер на полу. Убил? «Нет, я не мог…»
 Кто-то закричал. Кричала девушка, которую прижимал к себе черноволосый красавец.
– Валентин, не нужно, что ты делаешь, Валентин?! – кричала она.
 «Валентин, ах да, это мое имя… так меня звали. А они…»
Робкий парень, со страхом смотревший на него с пола, курчавый юноша с очками, съехавшими на нос и выражением исследователя на лице, а еще мрачный человек с секирой в руке, которую он держал наперехват, готовый сразиться с ним. Всех их знал Валентин, каждого из шести, но все они не были его друзьями, у него был единственный друг, друг, которого он никогда не хотел встретить, и все же другого было не дано. Друг, который умер, защищая его, сражаясь с братом. «Брат? Но у меня нет брата…»
И тут ему показалось, что с тела содрали кожу. Схватившись за плечи, Валентин закричал. Второй удар словно раскаленным бичом, и Валентин снова закричал, третий, четвертый, и с каждым ударом с него снимали еще один слой, еще один слой того, что было личностью по имени Валентин Зоар и заменялось новой, по имени Закон, Правосудие, Порядок.
Вскочив из-за стола, Валентин схватил книгу, а нечто, что стегало его, зажало в руке Золотой меч-стило. В следующий миг меч, развернувшись, ринулся к нему, а Валентин вскинул Дневник, теперь он знал, как называется книга. Удар меча был невероятно силен, но книга выдержала, словно щитом Валентин загородился ею.
– Не смей, это его, это принадлежало Ему! – закричала золотая тень с лицом Валентина, внезапно появляясь позади юноши и опуская оружие.
Золотой клинок вошел в тело как в масло, а вместе с ним в него втянулась и тень с мечом. Из Дневника во все стороны разлетелись золотые лепестки, а вместе с ними и страницы, шесть страниц было вырвано из книги, листы запорхали по комнате в россыпи лепестков, и среди них будто на погребальном саване лежал Валентин. Мертвенная бледность уже заливала его кожу. Лишь спустя несколько минут друзья осмелились подойти к принцу. Ланцель коснулся шеи с правой стороны, нащупал пульс, приложил ухо к губам а потом, осенив себя знамением, выпрямился.
– Он… умер, – парень сглотнул.
 Ишара горестно вскрикнула и спрятала лицо на груди Дженио.
– Какой-то странный поворот истории, – прошептал Вендика Креонт и принялся старательно начищать стекла очков, отвернувшись, чтобы никто не видел выражения его лица.
– Мертв?! – заорал Дай, схватив Лавкрита за грудки и как следует встряхнув. – Что за чушь? Как он может быть мертв? У него были раны? Он болел? Мы же только недавно вернулись с ним из похода, он просто устал и пошел спать, ведь так? Так?! Так какого он должен быть мертв?!
– Мы убили его, – вдруг прошептал до того молчавший Ланцель. – Наверное, мы убили его, ведь так?
– Убили? – Ишара переглянулась с Дженио.
– Убили?! – прорычал Дай, разрубил пополам столешницу секирой.
– Это правда? Просто я не разбираюсь в таких вещах, – спросил Креонт, прижимая к груди разбитые очки.
– Как бы то ни было, – Ламария отнял ладонь от груди друга и медленно поднялся с книгой в руке, оглядев беспорядок, царивший в библиотеке, – мы все были свидетелями. Мы ничего не сделали, а просто стояли и смотрели. Мы все – соучастники, – просто сказал он. – И я, как и вы, видел, что именно убило Валентина.
– Я ничего не видел, – Вендика помотал головой.
– Ты просто слеп, я видел проклятую золотую тень с мечом, – возразил Дай.
– А может, у тебя просто галлюцинации? – едко спросил Дженио. – Не пугай леди, видишь, она едва в обморок не упала.
– Я… со мной все в порядке, – девушка с трудом выпрямилась, но все же отказалась от помощи Дженио – все же она была истинной принцессой.
– Можно мне посмотреть поближе? – Ланцель попытался осторожно подобраться поближе, но сложенный веер Ламарии отбил всякую охоту, рубанув по рукам.
– Не касайся, эта золотая тень никуда не исчезла, я видел, как она втянулась в тело Валентина вместе с мечом.
– О Древо, что же будет? – всхлипнула Ишара, не отрываясь глядя на милое и родное лицо Валентина с заострившимися чертами.
 Ламария оглядел пол, усеянный лепестками, и нашел шесть разноцветных кусочков. Страницы Дневника приобрели каждая свой уникальный оттенок. Насыщенно-синий, серебряно-стальной, слепяще-желтый, гармонично-розовый, глубоко-фиолетовый, небесно-изумрудный.
– Вот что, – решил он, – пусть каждый возьмет по одной страничке в знак того, что мы навсегда сохраним тайну того, что мы видели в библиотеке.
– Отец меня убьет, – пробормотал Дай.
– Но это преступление, знаешь ли – скрывать улики, – попытался возразить Талион, но Ишара залепила ему хорошую пощечину.
-Хватит, Жени, это же Валентин! Разве он не был твоим другом? Давай же, бери, это будет в память о нем.
– У нас были слишком разные взгляды на все. Но все же, он был моим другом, – для Дженио произнести такие слова было настоящим подвигом, но все же он сказал правду, как и все друзья.
– А теперь, – Ламария осторожно завернул книгу в скатерть с одного из столиков и спрятал под одежду, – мы должны условиться, что будем говорить родителям.
– Правду? – предложил Дай. Лицо парня было каменным, он уже предвидел, чем все обернется.
– Правду, – кивнул Ламария, – но какая она правда? Скажем, что Валентина убило золотое существо с его же лицом – думаете, кто-то поверит? Вы знаете отца Валентина. Сказать ему подобное значит, что Астал вступит в войну. Приора первый подозреваемый. Хотите развязать бойню?
– Отец меня точно убьет, – побледнев, Дай вцепился в древко секиры так, что побелели костяшки пальцев.
– Правда… – Ламария откашлялся и произнес: – Мы нашли в горной пещере, отмеченной знаком Хаоса, странный саркофаг. Валентин коснулся его, и защитная система, устроенная демонами, сработала и отравила его Соком древа.
– Разве соком Древа можно отравиться? Смею заметить, это уникальная субстанция, которая исследована едва ли на десять процентов… – с умным видом заметил Ланцель.
– Я читал об этом, – кивнул Креонт. – Если использовать чистый сок Древа, то он может действовать как наркотик.
– Стойте! – воскликнула Ишара. – О чем вы говорите, ведь это же война куда более страшная. Сказав так, вы обвините народ Хаоса в том, что они убили наследника людей Астала.
– А лучше, если страны ополчатся друг против друга?
– Демоны никогда не вмешивались в наши дела, это низкая клевета, я не могу позволить вам бросить тень на их репутацию.
– Пусть лучше они, чем мы. Поддерживаю, – Дай поднял руку.
– Я тоже за, – подхалим Ланцель тут же присоединился к выигрышной стороне.
– Я предложил, значит, я тоже за, – Сон проголосовал последним.
– Хотите нарушить весь порядок, устоявшийся в мире? – удивился Креонт. – Легенды – это красиво, но неужели ты серьезно, Ламариия?
– Совершенно серьезно, если не хотите участвовать в этом, просто отойдите и наблюдайте, мы все сделаем сами.
– Значит вот так, решили все за нас? – с вызовом спросил Талион, сжимая ладонь Ишары. – Ну так мы тоже имеем право сказать, что все это ложь. А лгать в день Благоденствия – грех. Идем, – с этими словами Талион почти выволок девушку за собой из библиотеки.
Креонт покачал головой, вздохнул и ушел в темноту библиотеки, вскоре оттуда послышался звук подметания пола. Но это было лишь затишьем перед бурей. Не прошло и минуты, как весь дворец охватило смятение, от ударов тревожного гонга завибрировали стены. Переглянувшись, Дай и Сон опустились на колени, а Ланцель спрятался за ближайший стеллаж и как раз вовремя, когда двери распахнулись, и внутрь вбежал отец Валентина и упал на колени пред сыном, схватился за голову.
 Следом библиотеку начали наводнять люди, короли, стража, придворные – на лицах всех застыла маска ужаса, смешанного с отвращением. Ведь смерть… давно стала чем-то редким в мире, где умирали лишь от старости. Но Валентин не был ни старым, ни больным, и все же он умер. Принц, наследник одной из великих стран на континенте. Ужасное событие, которое наверняка потрясет сами основы этого мира. Смерть в день Благоденствия.
– Плохой знак… – понимали все.

Часть 5
Началась семизвездная неделя – ровно через семь дней состоятся похороны. Дворец Тира будто впал в оцепенение, Радужные огни Благодати сменились траурными фонариками. «Скрип-скрип» их, раскачивающихся на сквозняках, наводили ужасную тоску. Пока взрослые будто сошли с ума. В тронном зале стоял крик, временами сменявшийся угрозами. Правитель Приоры метал гром и молнии, требуя найти и наказать виновных. Отец Дая сидел, сжав лоб, уставившись в никуда. Недавнее горе, казалось, разом состарило этого сильного и величественного человека. Остальные короли держались как можно тише, по большей части проводя время в своих покоях. Ланцеля мать держала при себе, запрещая даже из комнаты выходить. Креонт все время сидел в библиотеке. Дай не решался попадаться отцу на глаза и пропадал на тренировочной площадке, рубил мечом и секирой так, что даже опытные воины не рисковали ввязываться с ним в поединок. Сон куда-то пропал.
Стоя у окна, Ишара смотрела на падающий снег и слушала печально поющую сеть над городом. Страшно и скучно. Не раз и не два она хотела пойти и рассказать правду матери или даже встретиться с самим королем Приоры, но каждый раз ее что-то останавливало. Взгляд упал на кровать. Скинув с плеч халат, девушка осталась в одной теплой пижаме. Встав на колени, она осторожно приподняла край одеяла, потом приподняла и матрас, пальцы ощутили тепло, исходящее из сплетенных в дерево тонких электрических волокон. Такие же нити усеивали пол, так что даже в самые сильные морозы можно было ходить босиком. Ишара протянула ладонь еще дальше, и вот пальцы наткнулись на что-то шершавое и приятное на ощупь – вытянув на свет, девушка приманила один из магических огоньков и поневоле улыбнулась. Кулон? – свет заиграл на покрытом изморозью изящном украшении в виде кристалла.
Три дня прошло с тех страшных событий в библиотеке. И три дня назад она, как и остальные, стала хранительницей одной страницы из книги, убившей Валентина. В первый день она положила страницу под кровать, а на другой день она стала стеклянным цветком алой розы, на второй день роза превратилась в сердце, будто выточенное из огненного опала, а теперь был кристалл, размером с ладонь, на изящной, но довольно массивной серебряной цепи. От кристалла, будто припорошенного инеем, исходил слабый розоватый свет. Он успокаивал, когда Ишара смотрела на кристалл, на душе становилось намного легче. Что если… – девушка поспешно надела цепь, тихо щелкнула застежка, чудесные перламутровые волосы рассыпались по плечам. Ишара подошла к зеркалу, любуясь своим отражением. В свете кулона даже пижама казалась королевским одеянием, и на душе становилось немного теплее. Неожиданно показалось, что она слышит некий звук, будто тихий шепот. И, казалось, он исходил от кулона. Подняв украшение, девушка поднесла его к самому уху.
« Я мечтаю...»
– Мечтаю? – переспросила она.
– « Я мечтаю о сердце...»
– Это ты сказал? – принцесса потрясла кулон, иней осыпался, и в прозрачной глубине она заметила что-то яркое, и это что-то шевельнулось.
– Ах! – она выронила украшение, отступив на шаг. Из кулона во все стороны хлынули потоки неистового алого света, этот свет, вязкий и цепляющийся, пополз по коже, извиваясь будто змеи. Страх пронзил жаркой волной, Свет окутал руки, грудь, шею, спустился ниже. Оно схватила кулон с намерением сбросить, но не тут-то было, цепь перекрутилась и начала душить. Хватая воздух, девушка опустилась на колени, а потом случайно бросила взгляд в зеркало. И замерла. То, что она увидела в отражении, не было Ишарой Орией. Ее кожа отливала перламутром, как и два чудесных нежных крыла, сотканных из пелены тумана за спиной, раскрывшихся, будто лепестки цветка. А ее лицо…– девушка в неверии коснулась кожи, по левой щеке тек, спускался будто живой мерцающий узор. Не уродливый, не шрам, а будто естественная ее часть.
 Кулон больше не душил ее, и теперь его голос больше не был похож на шепот. Ишара отчетливо услышала то, что кулон хотел сказать ей:
«Я мечтаю о Сердце Ишары, укрытый под сенью ее благодати, озаренный ее милостью, усну в объятиях матери».
 И в тот миг, когда девушка услышала эти слова, дверь в ее спальню тихо приоткрылась, и на пороге появился Дженио Талион. И почему… ее друг.. был окружен аурой цвета индиго, в руке он сжимал что-то серебристое, и это что-то он направил на нее… А дальше зрение подвело ее, глаза закрылись сами собой. Последнее, что она запомнила, перед тем, как покров морока окутал ее сознание – как раскрываются два огромных крыла за спиной Дженио, а потом ничего… больше, чем ничего.
 Взрыв! Зеркало разлетелось на осколки вместе с окнами, внутрь комнаты ворвался ледяной ветер, закружились в воздухе алые и лазурные перья. А когда ветер утих, две фигуры лежали валетом друг к другу, а на груди парня и девушки покоились алый кулон и серебряный скипетр.

Часть 6
– Отец сошел с ума! – ворвавшись словно ветер, Дай захлопнул двери библиотеки за спиной. Пройдя к столу, он хлопнул по ней листом бумаги.
– Что это? – оторвавшись от чтения, Ламария поднял голову.
– Указ о подготовке военной компании против Хаоса. Всем демонам повелели в трое суток покинуть пределы Приоры. Здесь еще две подписи.
– Мы знали, что все закончится этим, – кивнул Сон и снова погрузился в чтение. Дай вырвал книгу у него из рук.
– Нет! Мы планировали вовсе не так, мы не планировали смерти Ишары и Дженио. И теперь они лежат в гробах на семизвездной неделе в Соборе.
– Соборе? – перебил Сон.
– Вот об этом я и говорю, это все отец и король Ксанады с безземельным лордом Шары придумали эту инквизицию, кажется, все в этом указе. Теперь они будут искать и выдворять всех, кто связан с Хаосом. Отец был совсем странным, я бы сказал, – Дай сделал паузу, – он был готов даже убить тех, кто посмел осквернить его дом.
– Убить? – Ланцель едва не выронил две колбы с яркой люминесцентной жидкостью внутри. – Это так волнующе… я никогда не видел, как умирает человек, когда его убивают, – в голосе принца звучало предвкушение.
– Ты отвратителен, – с презрением бросил Даркнуар, заставив Ланцеля сконфузиться. – Так что забирай свои склянки и отправляйся ныть в другое место.
– Не больно-то и хотелось тут быть с вами, – сделав вид, что обиделся, Лавкрит собрал в полу своей одежды колбы и прочие таинственные ингредиенты и почти бегом покинул библиотеку.
– Не стоило с ним так, теперь он не услышит самого главного, – Сон покачал головой и, достав из-под стола припасенный термос с чаем, предложил другу: – Будешь?
 Тот в отвращении скривился. Сонский чай могли пить только сонцы – или невероятно приторный, или столь же горький, а то и вовсе как мутная вода.
– Нет, а ты Ланцеля слишком жалеешь, в последние сутки он совсем свихнулся от этих смертей. Не поощряй эти его странности.
– А ты ничего странного не замечал за собой? – на губах Сона заиграла улыбка наслаждения, когда он сделал крохотный глоток дурманящего зеленоватого напитка, от одного запаха Дая начало мутить.
– Что именно? – зная, что друг все равно будет вести беседу так, как он хочет, Даркнуар прислонил секиру к ножке стола и, закинув ногу поверх столешницы, скрестил руки. – Я тебя слушаю.
– Видения, голоса, к примеру.
– Похоже, я один остался нормальным среди нас, – Дай закатил глаза. – Ты в своем уме?
– Не уверен, но пока еще могу размышлять. Кстати, – вдруг, словно вспомнив, спросил Ламария, – где тот лист, который ты взял на хранение?
– Волнуешься? – усмехнулся Дай и похлопал по рукояти секиры. – Здесь, все надежно свернуто и спрятано.
– Ее не обязательно держать так близко.
– Зато надежнее. Ну так что, ты закончил с исследованиями? Лучше скажи, что да, я не выдержу каждый раз проходить сюда. Так и вижу Валентина с мечом в груди, – Даркнуар зажмурился и помотал головой. – Ну что за дурак.
– Мы все дураки, – парировал Сон и подвинул другу перевернутый рисунок из книги, который читал. – Узнаешь?
– Похоже на те каракули, которые мы видели у той проклятой пещеры.
– Именно они, я был прав, почти, – убедительно сообщил Ламария. – Я тут провел кое-какие исследования и выяснил: это очень древний знак, перевернутое Древо – как символ демонов Хаоса.
– Это ты уже говорил, что нового? – отмахнулся парень.
– Но не тех демонов, которых мы знаем, а древних. Это символ империи первых веков. Времен, когда Хаосом правил проклятый и благословенный первый и единственный император.
– Проклятый и благословенный? Это шутка?
– Никаких шуток, так его и называли, а потом его изгнали свои же демоны. И звали этого правителя Бифуркатор.
 Дай аж отвлекся от своего занятия – он как раз полировал секиру.
– Хочешь сказать, что мы откопали саркофаг, где был захоронен этот тип? А потом Валентин нашел там эту книгу… дневник. Я же предупреждал Валентина, чтобы он не подбирал всякую дрянь! Погоди, – понимание появилось в убийственных глазах Даркнуара, – хочешь сказать, что эта штука и убила его? – он с ненавистью посмотрел на рукоять секиры, потом резко вырвал из нее сложенный лист, бросив на пол. – Тогда нужно избавиться от них всех как можно скорее, я не хочу закончить так же.
– Погоди! – Ламария превратился в тень и выхватил страницу за миг до того, как ее пронзило острие оружия.
– Зачем ты помешал мне? – сумрачно спросил Дай.
– Я еще не расшифровал то, что там написано.
– Зачем во имя Древа тебе это? И сколько еще должно умереть, чтобы ты понял – эта штука опасна? Если не хочешь уничтожить, давай вернем их всех вместе с проклятой книгой обратно в пещеру и замуруем ее.
– Тебе совершенно не интересно, что этот древний Бог-император хотел нам сказать?
– Нам? – Дай горько рассмеялся. – Да ты не сошел ли с ума, друг? Валентин, Ишара и Дженио мертвы, понимаешь, не демонами убиты, а этой книгой или тем, что в ней содержится, может, она убивает нас всех по плану? Может, этот Бог так мстит нам или хочет вырваться из– под корней Хаоса, где заключена его душа… Что такое? – Дай вдруг понял, что взгляд Ламарии стал отстраненным и далеким как всегда когда тот решал очередную заковыристую логическую задачку, вроде хамицу или цумади, какие просто обожали в Сон.
– Ты – гений! – Ламария сжал виски, запустив пальцы в свои светлые волосы. – А ведь я не догадался.
– О чем? – Дай хлопнул по столу ладонями.
– Сейчас… мне нужно еще подумать… так, что если ты прав и Бифуркатор был мертв… нет, скорее, спал в этой пещере в хрустальном саркофаге.
– Я его там не видел, – безапелляционно заявил Дай.
– Но это не значит, что его там не было. Он – Бог-император, по древним хроникам выходит, что он сын Создателя, предавший Вершину. Была там какая-то темная история… а… не могу вспомнить, сейчас бы сюда Креонта.
– Кстати, давно я его не видел, – Дай подозрительно огляделся. А ведь принц не вылезал из читального зала с момента прибытия вместе со своей делегацией.
– Мы видели, как нечто с золотыми крыльями и золотым мечом убило Валентина и появилось оно из страницы этого дневника. Быть может, душа Бифуркатора заключена в него, рассыпана по страницам.
– Пустым? – Дай скептически приподнял бровь.
– Если мы не видим чего-то, это не значит, что этого нет.
– Хочешь сказать, что когда ты пытаешься прочесть то, чего нет, этот тип наблюдает за нами со страниц?
– Боишься?
– Конечно боюсь! Любой человек будет бояться того, что может убить его. Понимаешь, убить! Не заставить умереть как старость или болезнь, а убить! Ты хоть понимаешь, с чем мы связались?!
– Нет, и Валентин тоже не понимал, но он хотел разобраться, хотел узнать, кто похоронен в той пещере и за что его оставили там под меткой проклятого демоны. Тебе не кажется, что мы должны ради Валентина, ради Ишары и Дженио узнать правду, иначе все их смерти окажутся напрасными?
– Ты сумасшедший, тебе когда-нибудь говорили об этом? Ради знаний пойдешь на все? – Дай постучал по лбу друга.
– Не ради знаний, а только если эти знания станут полезны людям.
– Ты безнадежен, – схватив со стола смятый лист, Дай сердито сунул его в карман и развернулся.
– Не останешься помочь? – с затаенной просящей улыбкой спросил Сон.
– Ну уж нет, копаться в себе не по моей части, пойду разыщу этого обидчивого трусишку, Ланцель своей тени боится теперь, как бы не натворил глупостей, – с этими словами Дарк широким шагом вышел за дверь, закинув секиру на плечо, словно на войну отправлялся.
Покачав головой, Ламария налил себе еще чашку чая и вновь погрузился в работу. Комната медленно наливалась лиловыми сумерками.
И когда за спиной юноши сумерки превратились в размытую крылатую фигуру, лишенную черт лица, он обернулся через плечо.
– Хочешь и меня убить? Знаю, я не могу сопротивляться тебе, но подожди еще немного, я должен понять, что написано в этом дневнике. Он ведь принадлежал тебе?

Часть 7
Так и не отыскав Ланцеля в хаосе, наполнившем дворец, Дай решил, что ему просто необходимо выпустить пар. И чтобы не попадаться на глаза отцу, который наверняка уже искал его, отправился на тренировочное поле. В мире, где убийство и смерть от неестественных причин считались чем-то вроде святотатства против законов Вершины Древа, любое оружие носили лишь для вида, а тренировочные бои устраивали только для практики. Хотя существовали и армии, и гарнизоны, и городская стража, но все это было не больше чем военной игрой. А иногда Дай ловил себя на мысли, что жаждет принять участие в настоящем сражении, в последние дни после смерти Валентина все чаще. Наверное, неосознанно парень просто хотел сбежать от проблем. А они настигали с неумолимой скоростью. И одна из них сейчас лежала в его внутреннем кармане – приказ отца возглавить поисковые отряды Инквизиции. Что за глупое название? Со старосеверного языка оно переводилось как «очищение светом», От кого или от чего отец собрался очищать Приору – не ясно, демонов здесь и так уже не осталось, все вернулись в Хаос еще когда началась вся заваруха.
Тренировочное поле – боевой комплекс внушительных размеров, где можно хоть круглыми стуками оттачивать боевые навыки, располагался на заднем дворе дворца. Здесь были беговые дорожки, при желании на них можно было тренироваться даже в невесомости – удивительном явлении, которое совсем недавно удалось приручить с помощью заклинаний. Тут же находились и тиры, где лучники и арбалетчики тренировались в меткости. Наконечники некоторых стрел светились красным. Такие стрелы летели намного больше и били почти без промаха – все зависело от концентрации стрелка, который должен был одновременно наводить оружие и удерживать заклинание, делающее воздух перед стрелой невероятно проницаемым. Тут же солдаты сражались в рукопашных поединках, демонстрируя боевые приемы со всего континента. Здесь и тягучая, плавная манера Сон, и резкие, точно змеиные, движения уроженцев Аша, и намеренно грубые, но стремительные броски и подкаты ксанадцев.
С крытого помоста, окруженного тепловым заклинанием Астала, наблюдал за тренировками старый наставник Кай-ди, родом из Сона, он давно перешел на службу к отцу и тренировал Дая лично. Один глаз придирчиво взглянул на Дая.
– А, вот и ты мальчик, давненько тебя не видел, почитай что с начала этого безумия, которое зовется съездом.
Второй глаз, Кай-ди утверждал, что потерял в схватке с горным леопардом, но мало кто верил в эту историю, скорее в то, что в молодости Кай-ди, и без того не подарок для подчиненных, проворонил его в схватке с пьяным собутыльником.
– Хочу потренироваться в паре, не откажете мне? – Дай отвесил поклон в пояс, как это было принято в Приоре.
 Лихо сдвинув красную меховую шапку на затылок, Кай-ди подергал себя за бороду.
– Что-то тебя гложет, парень, уж я-то вижу.
– Наставник, вы ведь и так все знаете, мне просто нужно потренироваться.
– Знаешь, гнев – плохой советчик, а в таком состоянии, как у тебя сейчас, даже дротик лучше не держать, вдруг ненароком в кого попадешь.
– Отстань, у меня сегодня плохое настроение.
– Да, парень, видно, с головой у тебя творится что-то не то. Молодость, – сказал наставник с таким видом, будто сам был немощным стариком, но на деле этот воин мог с легкостью уложить на лопатки всех, кто сейчас был на площадке, и даже не используя трюки и хитрости магии. – Ну, пеняй на себя, парень, не посмотрю, что ты сын начальника, – так Кай-ди называл короля Приоры. И тот лишь снисходительно улыбался, но сейчас отец будто разучился это делаеть, а на душе Дарка было так паршиво, что хоть вой. Хотелось сломать что-то прекрасное, разрушить что-то цельное, забыть все, что произошло в той пещере. Дай жалел, что не огрел любопытного Валентина по затылку и не уволок его подальше, пока еще не стало слишком поздно.
 Лихо бросив шапку на землю, Кай-ди схватил алебарду, стоявшую в арсенальной корзине и, перемахнув через ограждение, будто двадцатилетний юнец, приставил острие к горлу Дарка.
– Сам напросился. Слушайте все и внимайте, смотрите, как я сейчас научу этого наглеца хорошим манерам! – возвестил он всем на площадке. Такова была манера этого человека, если уж он хотел кого-то наказать, то непременно, чтоб все видели, каково приходится осужденному.
Побросав дела, тренирующиеся поспешили к месту обещавшей стать интересной схватке. Да и виданное ли дело – наставник Кай-ди против наследника страны, такое не каждый день бывает. Многие мечтали, чтобы кто-то наконец взял вверх над задиристым принцем, по большей части те, кого Дай сам лично не раз побеждал на тренировках. Но сейчас, сегодня, все они были лишь досадной помехой, ничего не значившей.
– Принимаю! – раскрутив секиру, Дарк с силой отвел оружие наставника и, сделав пару оборотов вокруг себя, отступил на два шага, заняв наступательную стойку.
 Толпа все прибывала, задние ряды давили на передние, чтобы поближе протолкаться к зрелищному поединку. Вокруг бойцов образовалось внушительное пустое пространство.
– Только оружие, сынок, никакой магии, – предупредил Кай-ди.
– За кого ты меня принимаешь, старик, – ухмыльнулся принц.
Поединок начался. Это был короткий, но запоминающийся бой.
« Уничтожить...» – это слово первым пришло на ум, внезапно накрыв с головой словно водопадом. Проникло через поры в каждую клеточку тела и начало въедаться внутрь. Секира в руке превратилась в не просто тренировочное оружие, а самое настоящее. Дай едва сдержал собственную руку, когда она попыталась нанести смертельный удар. Рука стала словно отдельной частью тела и отказалась подчиняться приказам. Кай-ди был мастером, но Дай внезапно стал гением, гением торжества небытья над бытием, хотя не желал этого. Злость на Ламарию, засевшего в библиотеке, злость на труса Ланцеля, злость на погибших друзей, на отца, который не желал прислушаться к нему, на демонов, которые поверили так легко во все обвинения, которые им предъявили. А что если… что если эти обвинения были не так уж и ложны?
Удар рассек панцирь нагрудника Кай-ди, тот едва успел поставить блок наручем, но следующий удар пробил и его, отбрасывая мужчину на спину. Проехавшись несколько метров, Кай-ди замер, ошеломленно мотая головой у стены. По рядам собравшихся пронесся пораженный вздох. А потом и страх, когда Дай обвел их темным взглядом.
– Что? Нравится смотреть, хотите увидеть смерть? Этого вы втайне желали? Скоро насмотритесь, скоро она проберется в ваши дома, она уже среди вас! – внезапно Дай понял, что это его голос, что это он выкрикивает безумные слова, стоя над поверженным противником, острие секиры было приставлено к его груди, из-под него показалось пока еще крохотное пятнышко крови. Руки задрожали, Дарк порывисто отступил.
«Что я творю? К чему я призываю?» – попятившись, Дай развернулся и побежал прочь с площадки, преследуемый криками Кай-ди: «А ну живо вернись, негодяй! Все правила позабыл? Сколько лет я тебя учил, дурья башка!»
Весь мир погрузился в темноту, но эта тьма не была абсолютной, в ней серебрился свет. Кто-то окликнул его по дороге, но Дай даже не заметил его. Свет превратился в серебряную нить, а та в свою очередь стала лезвием, тонким, невероятно острым лезвием, по которому он бежал. Наконец, оказавшись в каком-то подвале, Дарк нашел самый темный и дальний угол – между бочками с вином он остановился и, развернувшись, выставил оружие перед собой, грозя серебряному свету, который начал медленно обретать форму двух крыльев, похожих на лезвия. Медленно рассекая воздух, они скользили вверх и вниз, совершенно лишенные ритма, будто у стрекозы или у бабочки. Бабочка? – но Дай заставил себя отогнать посторонние мысли. Он заговорил первым:
– Думаешь, загнал меня в угол, думаешь, я сдамся так просто как остальные? Не на того напал, я знаю, как справиться с тобой. Ну же, подходи! Я покрошу тебя на обрывки.
– Какая прыткая жертва… – прошелестели крылья и звук их голоса был похож на скрежет ножа по стеклу. – Твой друг тоже так думал, но теперь он здесь.
Крылья вспорхнули в воздух, и Даю открылось то, что пряталось за ними. Там, скорчившись над чем-то, что отсюда не было видно, на полу сидел человек. Даю хватило одного взгляда на невероятно рыжие волосы, чтобы узнать:
– Ланцель!
Но едва Дарк сделал шаг в его сторону, как фигура шевельнулась. Послышалось неразборчивое ворчание, а потом что-то стеклянно звякнуло и покатилось. От пола начало подниматься облачко зеленого тумана, а потом Ланцель не выдержал:
– Не подходи! Не вмешивайся в эксперимент, иначе будет только хуже.
Дай замер.
– Кто ты? – спросил он.
– Твой друг… – ответили серебряные крылья.
– Что ты делаешь?
– Ищет способ смешать свою и нашу кровь.
– Я спрашивал не тебя, а моего друга по имени Ланцель Лавкрит! – воскликнул принц Приоры, но тут Лавкрит с шипением повернулся, выставив между ними скрюченные пальцы.
– Не вмешивайся, человек, он все равно умрет, его кровь уже почти полностью заменена моей. Так нужно, все ради него, ради нашего друга.
– Друга? – ярость захлестнула с головой. Дай не мог понять ее причины. Ланцель был глупым, самодовольным нахалом, но гением. – Лавкрит, если нужно просто вырубить тебя и притащить твоему отцу, я это сделаю.
Дай решительно шагнул прямо сквозь танцующие серебряные крылья. Но в это время крылья превратились в настоящую птицу. Птицу, у которой было его собственное лицо, и эта птица ринулась на принца.
– Нельзя, нельзя, ты – только мой, мой, а он – для другого.
Каждый раз, когда крыло птицы касалось его, Дай чувствовал, что теряет силы. Энергетический вампир! Птица была очень похожа на те цветы из Промежутка. Как там Ламария боролся с ней? С помощью книги, но ее нет! Есть только… Со всех сил, не раздумывая, Дарк переломил рукоять секиры о колено, тонкий лист выпорхнул из оружия, схватив его, Дарк развернул его, направив на птицу. И…
– Ха-ха, – послышался легкий смешок, – и что ты собрался с этим делать?
– Наверное, он хочет тебя испугать, – Дай в неверии смотрел, как медленно поднимается и поворачивается фигурка в зеленом плаще. Роскошный шелковый плащ, длинный, расшитый золотой нитью, украшал теперь плечи Лавкрита. Лавкрит ли это? Тот же нахальный взгляд, та же презрительная улыбка, но лицо заливала невероятная бледность, которая стала еще явственнее в свете крыльев серебряной птицы. – Давайте, я давно хотел посмотреть, как наш храбрый Дай чего-то боится, подержи-ка его.
 Дарк не успел и глазом моргнуть, как руки его были растянуты в стороны серебряными цепями, концы который держала в когтях птица с человеческим лицом.
– Совсем головой повредился от своих эликсиров, что ты пил?
– Ничего, просто осознал какой я гениальный! – воскликнул Лавкрит, пошатнувшись, он схватился за лоб. – Почему я слабею, ты же обещал…
– Это потому, что твое тело еще не полностью изменилось.
– А когда оно изменится? Ты же обещал?! – зло воскликнул Ланцель, и только теперь Дай понял, к кому он обращается – за его спиной в воздухе плавала, мягко взмахивая плавниками изумрудная рыбка.
– Когда? Когда… – рыбка рассмеялась. – Когда вы оба попадете на ветви Древа. Давай, помоги своему другу присоединиться к нам.
– Ланцель! – Дай задергался, когда друг неуверенно подобрал обломок его секиры и взглянул на оружие.

Часть 8
Сизые и золотые сумерки прятались по углам библиотеки, играли в прятки и салочки вокруг двух принцев, сидящих за столом напротив друг друга. За окном стыло и сонно забылась тревожным сном столица. Впервые Тир был полностью погружен в темноту. Демоны все же ушли, не возразив, не сказав ни слова, и унесли с собой благословенный свет. Теперь все чаще люди зажигали простые огни вместо магических и все ближе жались к теплу печей. Будущую зиму переживут не все. Комфорт, к которому привыкли люди, ушел вместе со старым миром и миром вообще, теперь вместо инфосети в воздухе плавали пока еще неосознанные призраки войны. Подходила к концу неделя, эта жуткая неделя, наполненная смертями наследников пяти стран континента. А двух оставшихся берегли пуще зеницы ока. Все входы и выходы из дворца охранялись десятком стражников, вокруг библиотеки воздух звенел от защитных заклинаний, которые постоянно поддерживали самые умелые маги. И все же никто и не догадывался, что опасность притаилась внутри этой комнаты в этих тенях, затаившихся и ожидающих своего часа.
На столике стоял термос с горячим чаем и тарелка с недоеденными бутербродами с ветчиной. В углу меж полок – так и не расстеленные две походные кровати. Перед наследником Вальца лежали сразу два листа из дневника – его и друга, сидящего напротив. Ламария подпирал лоб, перехваченный повязкой, склонившись над дневником. Теперь ни один не сомневался, что это была именно книга для записей мыслей. Недавно Сон прочел название: Дневник Демона Цветов. Звучало как куча проблем. А вот с содержанием все обстояло куда хуже. Слова появились лишь на первой странице и на обоих листах. Но казалось, что их писал тот, кто не знает общепринятого языка, неумелый почерк несмышленого ребенка – так казалось на первый взгляд.
«Я ненавидел цветы. Я всегда жил среди их бесконечных россыпей. Но вот однажды с неба упала звезда… звезда…» – пробормотал Сон и сделал запись в блокноте для пометок.
– Прочел! – с энтузиазмом воскликнул Вендика. Он выглядел как спятивший книжник, каким он и был – золотые кудри вихрами стояли на голове. Очки покосились и висели на самом кончике носа, но парень даже не замечал этого.
– Что у тебя?
– Нет, это у тебя, ты бился над десятой строкой конца.
– Я не увидел на последней странице никаких букв.
– А я увидел, когда ты листал ее наоборот полчаса назад, прочел и теперь понял, что там написано.
Сон уже привык к причудам этого мистика, поэтому просто раскрыл ладонь, краем глаза наблюдая, как фиолетовые сумерки с любопытством начали подбираться ближе.
– «Я буду ждать его в конце вечности, когда Древо сделает полный оборот, я все еще буду ждать его там, и даже если Звезда не покажется снова, я буду его искать».
– Красиво, – заметил Вендика. – Кажется, что-то похожее я уже видел, точно, «Мифология перевернутых корней»! – вскочив, Креонт опрокинул стул и унесся прямо в поджидающий желтый туман. Оглянувшись на фиолетовый сумрак, Сон сунул книгу за пояс, а в другую руку схватил раскрытый веер и бросился вслед за другом.
– Подожди еще немного, я еще не закончил исследования.
«К чему ждать? Твой друг уже умер, хотя еще не знает об этом».
Вспомнилась нетронутая чашка с чаем и бутерброды, вспомнились неподвижные стрелки часов на стене над входом. О Древо, да сколько же мы сидели в библиотеке?! Ламария понял, что ноги отчего-то не слушаются так, будто он разом растерял все силы. Дикий голод поразил, голод и жажда. Полоснув по запястью, Сон припал губами к ране и жадными глотками начал пить собственную кровь. Горячая жидкость потекла в горло.
Насколько же большая эта библиотека? Сон бежал уже долго, а мимо проносились ряды книжных шкафов, которые и не думали заканчиваться. «Я двигаюсь по кругу», – вдруг понял он и остановился, Подняв голову, он увидел над собой уносящуюся в бесконечность золотую спираль, спираль превратилась в лестницу, на дальнем конце которой серебрились ветви.
– Что там? – спросил он у сумрака.
– Идем со мной и увидишь, – в предвкушении пригласил сумрак, погладив принца крыльями. Глаза юноши сузились, прикрыв лицо козырьком из веера, он заметил взбирающуюся по лестнице фигурку, в которой различил Креонта.
– Вендика! – позвал Ламария. Но тот даже не оглянулся.
– Нет, я не отпущу тебя так просто, ты не оставишь меня одного, не сейчас! – вдруг юноша ощутил настоящий страх и поставил ногу на первую ступень.
– Ступишь туда и уже не сможешь вернуться.
– Увидим, кажется, я понимаю, что это за лестница. Это «сокращатель времени», да? Каждая ступень – это секунда личного времени. Если Вендика тратит его, я потеряю его тоже.
– Каждая ступенька заберет год твоей жизни, а здесь их гораздо больше, чем может прожить человек, – усмехнулись крылья.
– Пока я на лестнице, я ведь не нахожусь на Древе, так?
– Уже используешь меня?
– Я использую все, чтобы вернуть друга.
– Друга? Какого именно «друга» ты хочешь вернуть? – в предвкушении уточнили крылья. Каждый взмах их создавал ветер, который едва не сбрасывал Ламарию вниз.
 Оставив крылья без ответа, Ламария поспешил вверх по лестнице. Он не считал ступени и повороты. И вот на одной из последних ступенек он нашел друга. Без сил Креонт откинулся на спину.
– Бесполезно, она слишком длинная.
– Ты знаешь что там?
– Конец вечности? – предположил Вендика и улыбнулся. – Я хочу узнать. Идем со мной?
 Ламария взглянул на бледного как тень друга, на золотую лестницу – под ногами виднелась бездна и спирально уходившие вниз ярусы ступеней, нет, теперь они стали больше похожи на ветви.
– Ты так хочешь умереть? Тебе же еще только шестнадцать.
– Умереть? Я не думал об этом. Мне некогда, пусти, – обыкновенно тихий принц из Вальца вдруг проявил недюжинную силу, но Сон держал его крепко.
– Хочешь оставить меня совсем одного? Уйдешь, как и остальные? В библиотеке ты сказал, что нашел разгадку. Если хочешь идти, я не смогу удержать тебя. Но сначала скажи мне, что содержится в этом дневнике? Кто его писал и для кого? Чего он хочет от нас? Чего эти крылатые создания ждут от нас?
– Идем со мной и узнаешь, – настойчиво повторил Креонт.
 Лестница под ногами начала становиться прозрачной, терять плотность и цвет. Сон ощутил, что медленно проваливается.
– Нет, не могу, пока не разгадал эту тайну. Она не может лежать там вверху, эта книга… принадлежит царству демонов, недаром они оставили свой знак, и я узнаю, что он означает.
– Тогда иди, тоже мне друг, Валентин бы посмеялся над тобой.
– Валентин просто мечтатель, но мечты без власти не имею силы. И пока я не получу эту силу, я не сдамся крыльям, которые хотят отнести меня туда, – Сон указал наверх. – Не думаю, что все мы встретились случайно, и не думаю, что я, Дай и Валентин случайно наткнулись на ту пещеру.
Пальцы друзей расцепились. Лестница провалилась, и Сон начал падать. Силуэт Вендики стремительно исчез из виду. А когда Ламария вернулся в библиотеку, все было по-старому. Только он знал, кого найдет в дальней секции. Спрятав проклятый дневник за пазуху, он зашагал к дверям, чтобы сообщить страже ужасную весть – демоны проникли в библиотеку и добрались до наследника Вальца. Ложь рождала ложь, но Сон понимал, что пока вынужден скрывать правду, ибо правда могла разрушить в одночасье все.

Часть 9
На другой день Сон не выходил из скромного атриума с фонтаном, где они в последний раз виделись с друзьями, еще до череды чудовищных смертей. Листая Дневник, Сон делал записи и пометки на полях своего блокнота. Он сидел здесь еще и потому, что атриум остался единственным местом, недоступным панике – словно болезнь, она охватила сначала Тир, за ним всю Приору, а теперь ползла все дальше. Болезнь эта называлась смерть, которой еще не видели в этом мире, перед лицом которой растерялись правители и их народы. Он старался успеть как можно больше до отъезда, который уже был намечен. Отец не захотел оставаться в Тире, в ожидании, пока доберутся до его наследника. Они возвращались в Тир сегодня.
– Даже не останешься на похороны? – спросил Ламария при встрече с ним.
– Нет, этот город больше не способен защитить тебя. Только родная земля еще может. Демоны или еще кто не доберутся до тебя там, я лично убью их! – твердая рука отца сжалась на рукояти изогнутого меча из невероятно прочной стали. – Нам нужно подготовиться к обороне.
 Страны Гладии готовились к войне – почти забытому слову, не зная, против чего и за что собрались воевать. И лишь в этом атриуме царила тишина и покой. Последние часы перед отъездом Ламария решил посвятить исследованиям, которые начали до него Валентин, Ишара, Талион, продолжили Лавкрит и Креонт с Даем, и которые теперь обязан был завершить он. А крылатая тень нетерпеливо порхала за спиной, не оставляя времени подумать.
– Может, ты знаешь? – наконец Сон сдался и обратился к тени.
– Знаю, – кивнула тень. – Спроси меня. У тебя три вопроса, когда я отвечу на последний, мы станем единым целым.
– Кто написал этот дневник? – нетерпеливо спросил Ламария.
– Демон Цветов, наш лучший друг.
 Продолжения не последовало, так Ламария потратил впустую первый вопрос. Он не сомневался, что тень справится с ним в два счета, поэтому был готов.
– Хорошо, – Ламария зачерпнул воды из фонтана и жадно выпил, пересохшее горло. –  Тогда второй. Для кого написан этот Дневник?
– Для нас, для меня, наверное.
– Это не ответ.
– Ответ, и это правда. Давай, спрашивай еще, и тогда мы…
– Нет, мне нужно подумать.
Крылья резанули по щеке, но захлопнув Дневник, Ламария оставил атриум, а спустя час он с отцом уже покинули Тир.
Путь оказался недалек, чудесные изобретения демонов все еще действовали, и лучевая дорожка доставила их в страну изумрудных гор и ириса спустя несколько часов. В лесном поместье отца была гора, где даже зимой не падал снег, у подножья быстрый водопад питал своими водами небольшое озерцо. Сидя на берегу, Ламария листал дневник, перебирая страницы меж пальцев, то в одну, то в другую сторону. Взгляд упал на стило.
«Валентин попробовал и умер, остальные читали и умерли. Что же там написано? И остались ли строки для меня».
Подняв стило, Сон задумался, уже коснувшись кончиком одной страницы в самой середине, он случайно увидел свое отражение. Словно ореол, вокруг головы раскрылись два изящных нежно-фиолетовых крыла.
– Пора, да? А я так и не разгадал его тайну.
Стило чиркнуло по бумаге, когда кто-то остановил его руку. Подняв взгляд, Сон встретился с кошачьими глазами. Оливковые, с затаенной смешинкой или даже ноткой безумия. Словно живым огнем полыхнули длинные волосы молодого мужчины в просторных, невероятно ярких одеждах этой страны. Вокруг его головы вилась стайка бабочек, десятки их танцевали вокруг, несмотря на то, что сезон давно прошел.
– Бабочки? Откуда? – пробормотал юноша.
– Они – мои, – усмехнулся мужчина. Он был невероятно красив, нечеловечески, какой-то неправильной красотой угасающего пламени под проливным дождем, потерянной искры свечи, задуваемой ветром. В ножнах на боку человек носил меч. – Я могу помочь.
– Помочь? – Сон оглянулся. Кто он? Один из придворных, отец пригласил? Даже если так, на эту гору не мог ступить никто кроме членов правящей семьи.
– Хочешь узнать тайну дневника? Это первая книга, жуткая ересь,
– Вы читали ее?
– Даже не думал, но я догадываюсь о ее содержании. И я могу помочь тебе прочесть ее, если не боишься, а взамен попрошу о маленьком одолжении.
 Сон понимал, что перед ним, скорее всего, не человек. Тот, кто лишь носит яркую маску. Крылья в отражении тревожно забились. Но рыжеволосый пока не видел их или ему было все равно. Демон? Или дух? Скорее призрак. Он выглядел невероятно слабым, даже не способный подняться.
– Кто вы и как здесь оказались? – пальцы Ламарии незаметно сомкнулись на рукояти веера.
– Меня зовут Фрактал, ты не знаешь меня. Меня разбудили они, – мужчина с нежностью посмотрел на бабочек, и те закружились живее.
– Фрактал? – где-то когда-то Сон слышал это имя, но никак не мог вспомнить где. – Что вы знаете о смерти? – спросил Ламария.
– Это завершение, но не конец.
– А что вы знаете об убийстве?
– Это завершение, но не конец.
– Не видите разницы? – поразился Сон.
– Ее нет. Твоих друзей убили, они умерли, я слышал, печальная история, но это еще не конец.
 «Он знает невероятно много. Кто он такой? Откуда?» – вопросы вспыхнули, словно звезды, и так же быстро погасли. Сон принял решение. Крылья в отражении стали невероятно реальными, еще немного, и они попросту задушат.
«Я должен действовать сейчас», – решился юноша, поднимаясь.
– Хорошо, если можешь – помоги. О каком одолжении идет речь?
– О, сущий пустяк, – улыбка рыжеволосого стала ослепительной, и в ней появилась жадность. – Приведи его ко мне. Я хочу увидеть брата, – с этими словами Фрактал толкнул принца в грудь. И хотя он выглядел слабым, удар едва не проломил грудь. Не удержавшись, Сон свалился в заводь. Обжигающе холодная вода сомкнулась над головой, неведомая сила повлекла его вниз, ко дну. Заводь оказалась глубокой словно океан. Наверное, он все же утонул.
Когда он открыл глаза, три простых истины пришло на ум: Первая – «я мертв», вторая – «я все еще жив». И третья, самая важная – «я знаю, что содержится в Дневнике».

Часть 10
– Добро пожаловать домой, братишка.
 Подняв голову, Ламария увидел улыбающегося Валентина над собой. Он сидел, беззаботно качая ногой, на золотистой ветке, толстой, словно река, и хрупкой, словно еловая игла. Таким иглами поросла вся ветка, словно листьями.
– Валентин?
Принц Астала весело кивнул, тряхнув необычными волосами – отдельные пряди свились спиралью и теперь развевались, жили собственной жизнью на несуществующем ветру. Кожа друга тоже приобрела слабый золотистый оттенок, а всю правую половину лица покрывал необычный узор. Такой же необычной была его одежда, совсем не та церемониальная, в которой его положили в саркофаг и не та, в которой он был в последний день, когда они виделись. Нечто вроде сетчатого золотистого корсета из проволоки перетягивало стан, лишь чуть более плотными оставались низ накидки и наплечники. Множества сложных элементов декора украшало наряд.
– Ты умер? – единственный вопрос, который пришел на ум Сону, звучал именно так.
– Ты тоже, – легко оттолкнувшись от ветки, Зоар подплыл к другу и, приобняв его за плечо, показал ему отражение в зеркальном лезвии золотого меча. Тяжелое на вид оружие Валентин держал легко, словно игрушку.
Отражение показало привычное лицо с тонкими чертами, обрамленное вьющимися, ставшими чуть длиннее фиолетовыми волосами. Словно мокрые, как и весь его облик. Пальцы коснулись рельефного узора, спускавшегося по левой щеке, похожего на ожог, взгляд скользнул ниже, на столь же сложную, как у Валентина, одежду всех оттенков фиолетового, будто состоящую из многослойных крыльев. Но больше всего поразило то, что одно настоящее нежное и маленькое крыло росло прямо из виска.
– Страшно? – улыбнулся Зоар.
– Скорее непривычно.
Валентин усмехнулся, и за его спиной, красуясь, раскрылись два чудесных золотых крыла, больше похожие на те, что бывают у летучих мышей.
– Твои глаза изменились.
Кошачьи вертикальные зрачки слегка сузились.
– Кто бы говорил.
– И все же это ты, – Сон склонил голову на бок. – Ты знаешь, почему ты здесь?
Лицо Валентина стало серьезным, он кивнул в головокружительную бездну, в которой плавилось золото с вкраплениями аметиста.
– Потому что я должен встретить всех вас здесь. У меня появилась еще одна мечта, самая-самая главная, драгоценная мечта.
– Ты тоже это почувствовал? – Сон положил ладонь на лоб Валентина. И тотчас оба отпрянули друг от друга точно опаленные молнией.
– Ты видел? – удивился Валентин.
– Бескрайнее поле цветов, – кивнул Сон.
– Молнии и бабочек, кружащихся над озерами.
– Золотую клетку, – Сон содрогнулся против воли, и крыло затрепетало, пронизанное его эмоциями.
– Демона с Дневником и семь дней, я прожил их один за другим. Мы прожили. Голова словно квадратная, в ней столько всего. В первый день, – Зоар сжал виски, – казалось, что я теряюсь среди памяти. Но потом этот меч, – Валентин воздел клинок над головой и едва не свалился с ветви – Сон едва успел схватить его за грудки, – указал мне верный путь сюда, на ветки.
– Указал? Это сложно… можно просто вычислить, думаю, это место находится где-то между нашим миром и Куполом.
– Ты такой умный, Ламария,– восхитился Валентин. – Скажи, у тебя тоже появились необычные способности?
– Необычные? Я только что утонул, если только это… Хотя… движение, – внезапно прислушавшись, Сон завертел головой, а потом, подбежав, положил ладонь на ствол дерева, шершавая кора… щербинки… мельчайшие клетки.–  Я чувствую, откуда он течет и куда, Невероятно глубоко, должно быть, из самого Хаоса, и туда, за купол к самой Вершине.
– Ничего не вижу, – честно признался Валентин.
– Внутри ствола целый мир, сок Древа… Хах, наверное, это и есть способность, о которой ты говорил, – вдруг понял Ламария и взглянул на свою ладонь а потом, повернувшись, поискал взглядом и нашел нужное. Примерившись, он спружинил всем телом – это оказалось куда легче, чем он думал, будто его тело совершенно не имело веса – и в полете отломал одну из длинных игл. Сделав кувырок, он приземлился чуть выше Валентина. – Попробую представить яснее, чтобы и ты увидел, – пояснил он и прикрыл глаза.
– Ух ты! Какая красота, завидую, – донесся голос Зоара.
Когда Ламария открыл глаза, в его руках вполне убедительно возлежал изящный фиолетовый жезл, простой, но настоящее произведение искусства.
– Наверное, это мой принцип.
– Принцип? Не понимаю.
– То, что олицетворяет мое «я», как и твой меч, Валентин.
– Это твой талант теперь? – во взгляде друга разгоралось расплавленное золото.
– Я просто знаю и все, могу пересчитать каждую капельку сока внутри, слышишь? – Ламария постучал по коре, и она отозвалась многоголосым эхом, похожим на звучание самых низких нот органа.
– Ничего особенного, – признался Валентин.
– А твой?
– Хмм… не знаю, можно ли это назвать талантом. Когда я впервые появился здесь неделю назад, то увидел множество запутанных путей. Какие-то верные, а большей частью ложные, для множества людей. Они оплетают дерево, все его ветви.
– Вижу, но не понимаю, – честно признался Ламария, коснувшись самой тонкой иглы жезлом.
– Хотите узнать, что внутри – просто срубите ее, и делу конец
Откуда-то сверху спорхнула серебристая тень, свист воздуха, рассекаемого тончайшим лезвием, и вот уже поднимается с одного колена, протягивая тающую, словно лед, иглу друзьям, закутанный в жидкое серебро парень. В другой его руке подрагивала от напряжения изящная и в то же время смертоносная черная секира. Лезвие с двух сторон украшала затейливая гравировка, словно продолжение узора, спускавшегося по щеке и шее с левой стороны лица. Крыльев Дай не носил.
– Давно ты здесь? – Валентин с радостью сжал плечо друга. Ламария более сдержано кивнул.
– Здесь время течет по-другому, наверное, все же меньше Валентина, но больше тебя, – он кивнул Сону. – Когда меня приволок сюда этот трусливый мерзавец…
Послышалось испуганное « Ах!», и прямо из пустоты Дарк выдернул невесть как скрывавшегося там Лавкрита. И лишь когда развернулись изумрудные крылья, похожие на длинную мантию, стало понятно как – похоже, его крылья позволяли полностью преломлять любой свет.
– За что?!
– За дело, ты предатель, и ты это знаешь, а еще высокомерный сноб.
– Я только хотел исследовать это место! – заныл Лавкрит в своей излюбленной манере, пытаясь вырваться, но Дай держал его крепко. В конце, извернувшись, Лакрит все же полоснул чем-то вроде длинной и тонкой иглы по руке Дарка и спустя миг уже сидел на ветви точно над головой Валентина.
– А где Ишара, Талион и Креонт? Они выжили? – со слабой надеждой спросил Валентин, усаживаясь скрестив ноги на ветку.
– Ишара и Талион исчезли сразу после тебя, – бросил Дай, – мы даже не пытались их спасти. – Принц Приоры с досадой вогнул секиру в самую толстую иглу поблизости. Весь ствол сверху донизу прорезала серебряная молния, осыпался ворох игл.
– Хватит, – спокойно велел Сон и, что удивительно, Дай тут же прекратил и сердито уселся, прислонив секиру к колену. – Их нужно найти, всех, – повторил он, обращаясь только к Валентину, будто признав его наконец старшим, чего не случалось отродясь.
– Мы найдем их, обещаю. Ведь все они… по моей глупости, – пальцы Валентина стиснули рукоять меча, лежащего поперек.
– Это не вина, а миссия, – помахивая свитком, к ним с верхних ярусов, неловко прыгая, приближалась нелепая фигура в желтой хламиде.
– Ты чего? Ты как? – даже Лавкрит опешил.
– Это не библиотека, – казалось, Креонт искренне удивлялся внезапной смене обстановки. Валентин прикинул – похоже, если сказать этому книжнику, что он умер, он удивится, только куда больше. – Странно. Я бежал в секцию редких книг с замками, а потом оказался здесь. Похоже, я заблудился.
– А по-моему, ты умер, – Лавкрит даже сейчас нашел чем подколоть рассеянного и безобидного приятеля.
– Что у тебя? – Ламария хлопнул в ладоши, заставив исчезнуть ошеломленное выражение на лице Вендики. Он решил не заострять внимания на второстепенных вещах типа смерти. – Ты сказал, что нашел разгадку.
– Разгадку? Ах да! – Креонт расстелил на широкой ветке один за другим свои свитки и начал показывать то одно, то другое, но пока что никто ничего не понимал. – Вот, смотрите! – за ухом обнаружилось изящное стило чуть больше обычного светового, какие использовали повсюду в мире. Кончик палочки вывел быструю вязь, соединил несколько слов и точек, прочертил пару стрелок. – Это послание.
– Кому и о чем? – нетерпеливо спросил Лавкрит, сунувшись вперед, но Дай оттеснил его назад.
– Это путь к нашему убийце?
– Новый способ умереть? – предположил Лавкрит.
– Это не физический путь, – нахмурился Ламария.
– Нет, – все головы повернулись к Валентину, – это обещание. – Впервые с момента встречи златокрылый принц стал серьезен. – Там говорится « Я найду тебя» – это обещание искать того, для кого был написан этот Дневник. Для друга. Вы все хорошо знаете его, – пытливый взгляд Зоара обежал напарников, даже Лавкрит притих.
– Его звали Микалика, Демон Цветов, и он и правда значил для всех нас столько, сколько не значат даже самые близкие люди. – Нежный голосок серебряными каплями пролился из пустоты, и на самую тонкую иглу ступила, будто на бальную дорожку, изящная ножка Ишары. Под руку ее держал Талион. Как всегда взгляд принца Ксанады лучился презрением. Девушка обхватила себя руками.
– Мне страшно, – непрошеные слезы полились из глаз, стекая по перламутровой, будто присыпанной жемчужной пылью коже принцессы Шары. – Почему сейчас меня так волнует судьба того, с кем я даже никогда не встречалась? Но желание защитить и искупить грех сжигают сердце.
– Какой грех?
– Об этом не сказано на моей странице, – Креонт покачал головой.
– И на моей, – кивнул Дай.
– У меня тоже не то, – Лавкрит пожал плечами.
– Я не читал ничего, кроме отрывка про создателя Цветов, – Талион равнодушно отвернулся и принялся начищать полой своей роскошной алой мантии навершие необычного жезла или, скорее, скипетра.
– Похоже, на наших страницах этого нет, – Ламария посмотрел на Зоара. – А ты что-то знаешь?
 Тот таинственно и дерзко улыбнулся.
– Ну-ну, не делайте такие серьезные лица, даже если мы умерли, это не значит что мы больше не может чувствовать.
– А что было на твоей страничке? – спросил Сон у друга.
Порывшись в кармане, Зоар извлек оттуда сложенный лист и любовно разгладил его.
– Это его мечты, нашего друга, которого никто из нас не видел. Судя по всему, он был странным существом. Возможно, самым опасным существом из всех, и его мечты – страшное оружие. Но все же мы должны его найти, согласны со мной? – Зоар протянул руку друзьям.
– Согласен, хочу узнать, почему его называли Сердцем Хаоса, – Дай вытянул секиру и коснулся ее острия кончика меча Валентина.
– И как он использовал цветочный нектар для того, чтобы усыплять своих тюремщиков, – Лавкрит стиснул в руке длинную иглу.
– Он был не таким! – жарко воскликнул девушка – отступив на шаг, она держала на ладони пылающее драгоценное сердце, будто выточенное из цельного рубина.
Поколебавшись, Талион встал рядом с подругой, но скорее из упрямства.
– Согласен.
– Я тоже не верю, что он мог кому-то причинить вред, – Креонт покачал головой и медленно собрал свитки.
– Мы будем искать его, по-другому мы не можем,–  произнесла Ишара, раскрывая два нежных розовых крыла. – Но лишь чтобы защитить от тех, кто хочет использовать его как оружие, – девушка замолчала, прислушиваясь к себе, а потом взглянула вверх туда, где крона Древа уносилась ввысь на невероятную глубину. – Они ищут его. Его и Дневник.
– Постой, куда вы?! Нам нельзя разделяться, – Валентин хотел задержать принцессу, но та играючи ступила в бездну.
– Мы будем искать нашего друга, но так, как мы хотим.
– Приятно оставаться. Ланцель, ты с нами? – Талион пытливо посмотрел на Лавкрита. Тот, казалось, заколебался. Наверняка он еще не раз пожалеет, а может, отправится на поиски сам. – Ну что ж, как хочешь, ты всегда был перебежчиком, – с этими словами Талион подхватил Ишару и Креонта и был таков.
– Дневник! – Валентин хлопнул себя по лбу – он улыбался, слишком радостной улыбкой, хотя Ламария видел, что его сердце плачет из-за потери друзей. – Где он? И правда… где он? – златовласый принц нахмурился, подперев лоб. – Кто последний видел его?
 Все переглянулись, Сон поднял посох и указал вниз.
– Я оставил его там. Забыл сказать, перед тем как я попал сюда, встретил огненную бабочку.
– Бабочку? – Ишара вздрогнула, Лавкрит нервно облизал губы и принялся грызть иглу, даже не замечая, что делает. Талион старательно делал вид, что его это не интересует. Черная секира со свистом рассекла воздух. А Креонт поспешно перечеркнул что-то в одном из своих свитков.
– Это он! – воскликнул Валентин. – Я знаю его. Ведь я знал его? А вы? Разве не чувствуете то же самое? Как его зовут? Имя… имя… не могу вспомнить.
– Его имя – Фрактал, – подсказал Сон. – Я вспомнил это, как только он утопил меня в водопаде. Дневник остался у него.
– Он знает, как с ним обращаться? – с беспокойством спросила Ишара. Талион укрыл ее плечи своим крылом.
– Фрактал… – Валентин взглянул на свой меч, внезапно потекший переливами золота. – Почему при этом имени я чувствую, как ярость переполняет меня?
– Меня тоже, – кивнул Дай.
– Мне нет дела до какой-то там бабочки, – равнодушно сказал Талион.
– А мне страшно, от него не спрячешься.
– Говорящая бабочка? – в глазах Лавкрита проснулся азартный огонек.
 Свитки выпали из рук Креонта, рассыпавшись в бездне. Он хотел было броситься следом, но внезапно золотой туман бездны наполнился разноцветным мельтешением, когда тысячи бабочек поднялись из пустоты и закружились вокруг семерых друзей.
– Какая милая компания, и кто из вас мой брат? – хрустальный смех разнесся по стае, вернулся эхом.
 Взмахнув секирой, Дай пронзил оружием плотный кокон, но бабочки лишь играючи расступились, а потом сомкнулись вновь,
– Я надеялся найти брата, – послышалось из роя, – но нашел лишь кучку несмышленых детишек. Впрочем, отец разберется, когда я приведу вас к нему, брат заплатит за все, что сделал со мной и с планом отца. – С этими словами рой снова приобрел лицо, которое узнал только Ламария Сон, но и у остальных внезапно проснулось чувство странного узнавания, будто они должны знать этого человека с прекрасной огненной короной на голове и хитрым выражением лица. А потом бабочки разом устремились ввысь туда, где дерево будто касалось поверхности воды и с той стороны искаженное, но, тем не менее, более правильное, вырастало снова.
– Что там? – спросил Креонт.
– Не знаю, так далеко я еще не исследовал, – признался Лавкрит.
– Но что-то знакомое, мне не нравится этот свет, но одновременно кажется, что я хочу попасть туда, – Ишара протянула руку вслед уплывающему рою.
– Чего мы ждем? – спросил Дай.
– Там искажение, но дальше я не вижу, – Сон опустил посох, сквозь который все это время наблюдал за верхними ветвями.
– И правда, чего мы ждем? Если хотим узнать ответ, мы должны поймать этого типа. За мной! – задорно воскликнул Зоар и, оттолкнувшись, ловко приземлился уже на соседнюю ветвь.
– Подождите, я хотел сказать про Дневник… – начал было Сон, но Валентин и Дай уже не слышали его. Поколебавшись Креонт с Лавкритом последовали за старшими. Талион переглянулся с Ишарой, и та неуверенно кивнула.
– Я тоже хочу знать, хоть и боюсь, но я должна.
Посох в руке Сона превратился в тончайшее полупрозрачное полотно, будто стеклянное. Запрыгнув на него, точно на сказочный ковер-самолет, Сон устремился в погоню за остальными. Он понимал – они не должны разделяться, разделятся, и этот рой бабочек точно заманит их в ловушку.
Это была феерическая погоня. Должно быть, со стороны казалось, что в ветвях началась некая невероятно сложная игра. Ветви и бездна между ними превратилась в радужный калейдоскоп, мерцала алым и глубоким индиго, стоило Талиону с Ишарой проследовать через нее, мерцала серебром, когда черное лезвие секиры рассекало ее, плавилась солнечным золотом, когда смеялся Зоар. Эта погоня за яркими бабочками доставляла ему неожиданное удовольствие. Радость от полета, от свободы, от легкости во всем теле, от целого сонма необычным ощущений.
Однако рой все время был где-то впереди, никак не давая себя нагнать.
– Не уйдешь! – закричал Валентин, взмахнув мечом, и ближайшие ветви встали на пути радужного существа, загородив его, словно щитом, но осыпались, точно сухие прутья, когда бабочки вгрызлись в них острыми зубами. Ишара вскрикнула.
– Что он такое?!
– Хочешь поймать меня? Так ты у них главный? Тогда следуй за мной через барьер, не побоишься? – прогудел рой и вонзился в тончайшую поверхность «воды». И… и сотни, тысячи обожженных крыльев осыпались в бездну, обретя облик человека, Фрактал падал вместе с ними, но сумел зацепиться за последнюю ветвь, в неверии взглянув вверх.
– Барьер? Отец, почему ты не пускаешь меня? – раскрутив свой огненный меч, он запустил его точно в центр пошедшей концентрическими кругами воронки в переливчатом барьере. Но меч покрылся трещинами и едва не раскололся, камнем рухнул обратно.
– Отец… за что? – едва не плача, прошептало существо и с ненавистью взглянуло на Валентина, Дая и Сона, окруживших его. Остальные стояли чуть поодаль.
– Сейчас ты расскажешь все, что знаешь об этом месте, и отдашь дневник, – Валентин протянул руку.
– А, этот? – лукавые огоньки заиграли в глазах человека в ярких одеждах, которые и правда делали его похожим на экзотическую бабочку. Из складок кимоно, чем-то напоминающего то, какое любил Сон, он вынул уже знакомую синюю, будто стеклянную книгу. – Драгоценный Дневник драгоценного друга брата, в котором записаны всякие глупости. И зачем он отцу? По мне так лучше избавиться от него, – Фрактал вытянул руку и выпустил книгу из пальцев.
Не сговариваясь, Ишара и Креонт прыгнули вслед за ней. Талион последовал за ними мигом позже.
– Ступай за ними! – велел Дай и пинком сбросил заколебавшегося Лавкрита следом. Алая, синяя, желтая и изумрудная вспышки исчезли в бездне, смешавшись с ее изменчивыми вихрями. Валентин закусил губу, он совершенно не понимал хода мыслей этого человека, что стоял перед ним, Должен был, но не понимал.
– А, вот эти четверо мне нравятся, пожалуй, оставлю их себе, такие доверчивые, – усмехнулся Фрактал.
– О чем ты? Чего ты хочешь? – требовательно спросил Даркнуар, приставив острие секиры к шее человека в кимоно.
– Того же, раз я не могу вернуться из-за вас, я должен принести отцу нечто, что ему понравится, то, что будет достойным подарком и моим пропуском домой.
– Кто твой отец? – тихо спросил Сон, вкладывая руки в рукава.
– Аттрактор, создатель той ветви, на которой ты стоишь, воздуха, которым ты дышишь, и даже твоих крыльев.
– Хотел сбежать на вершину? Но этот барьер тебя не пустил. Похоже, папочка тебя не хочет видеть, – рассмеялся Валентин, – придется ответить за все, что ты сделал с нами, мне нравятся эти крылья и этот меч, но мне не нравится тот хаос, что возник в нашем мире из-за нашей смерти. Придется ответить по закону, – золотой меч вспыхнул ярче солнца, даже Фрактал заслонился ладонью.
– Думаешь, это сделал я? Неужели так ничего и не понял?
– Валентин…
– А? – принц повернулся к Ламарии, голос которого звучал как-то странно.
– Это и правда не он.
– Тогда кто? Он же просто пытается спасти свою жалкую жизнь, – с презрением кивнул Даркнуар.
– Не он, а тот, кого он искал. Хорошо, что остальные ушли, теперь ему до него не добраться.
– До НЕГО? О ком ты? – не понял Валентин.
– Тот, кто искал владельца Дневника, тот, кто был похоронен в хрустальном саркофаге в той пещере, и тот, кого хочет вернуть на ту сторону этот тип, – Сон кивнул на притихшего Фрактала, – один и тот же человек. Я только что понял это. Не спрашивай, откуда, сок Древа рассказал мне.
– Би? Это ты? Это и правда ты? – встрепенулся Фрактал, жадно подавшись вперед, он вглядывался в лица троих юношей. – Кто, который из вас?
– Наверное, все вместе, – пояснил Ламария. – Но тебе его не достать.
– Увидим, я уже отметил тех четверых своим знаком, пыльца осела на их коже, и со временем она даст им другие крылья. Увидим, что тогда вы скажете. Как долго брат будет скрываться, видя, как его мир раздирают на части его же создания?– с этими словами Фрактал взмахнул полами своего кимоно, поднявшийся ураганный ветер едва не сбросил трех друзей с ветви.
– Держи его! – закричал Дай, черная секира метнулась следом, но пронзила лишь радужную пыльцу, осыпавшуюся с крыльев мертвых бабочек, словно листья, шурша, они осыпались куда-то к корням Древа. – Ушел, какая досада. Почему вы не помогли мне?
– Потому что он просто играл с нами, – ответил Сон, ткнув друга в лоб. – Дурак, разве еще не понял, с кем мы повстречались?
– Ну уж извини, в моей голове столько всего, что разобраться еще не успел, – буркнул Дарк.
– Наверное, это относится к философии больше, – Сон покачал головой и посмотрел на Валентина, задумчиво рассматривавшего свой меч. – Ну что, ты уже понял?
– Много всякого… а, ну его, сейчас я не хочу думать ни об этом типе, ни о вершине, ни о барьере, я вспомнил самое главное. Мы забыли то, чего забывать не следовало. О нашем первом и лучшем друге.
 Трое друзей, нет, трое новых и пока еще глупых Бога посмотрели друг на друга с одинаковым выражением лица.
– А, тот наивный демон… – усмехнулся Дай.
– Создатель вероятного будущего и невероятного прошлого, – кивнул Сон.
– Тот, кто выпустил нас из золотой клетки, а потом были семь дней, которые полностью изменили наш мир. Его имя такое глупое, – улыбнулся Зоар, и внезапно слезы потекли по щекам, он был не в силах их сдерживать, да и не пытался. – Удивительно глупое и наивное, но мне нравится как оно звучит. В нем есть что-то от мечты, которую я хотел создать. Даже если он не увидит, я постараюсь исполнить и его желание. Микалика… – звучало как музыка, впервые Валентин назвал по имени друга, которого не видел никогда в жизни, но который вдруг стал ближе всех, кого он знал в этой жизни. Судя по лицам друзей, они одновременно почувствовали то же самое. И где-то далеко-далеко внизу сердца четырех Богов, четырех названных братьев и сестер, четырех частичек одного целого, отозвались в унисон.
– Пока мы вместе, мы можем многое, и однажды...
– Пока Древо не совершило полный оборот, пока не настанет великая ночь, пока не умрет даже время, мы будем искать. Пусть и порознь, пусть и врагами, но мы будем продолжать поиски. И однажды мы найдем его. Найдем нашего глупого первого и лучшего друга… – с этими словами трое оставшихся старших Богов, раскинув крылья, начали падать с ветвей Древа, устремляясь к грязной и грешной земле, которую они готовились расколоть, разделить и разрушить, привести к согласию историю, исцелить раны и защитить от Золотого Закона. Разделенная магия, разделенные страны, разделенные народы.
– Теперь все они станут моими инструментами, – так решил Бифуркатор и бросил эти слова назад, к равнодушно наблюдающей за ним Вершине Древа. – Вот увидишь, отец, я создам такой мир, какой Он хотел, и этот мир не будет похож на твой.