Гл. 31
Дом, в котором жил Дима Завадский, внешне мало чем отличался от других многоэтажек, но вот внутри подъезд оказался свеже отремонтированным, без привычных надписей и скабезных рисунков. Проход частично перекрывала стойка, за которой сидела недружелюбного вида старушка. Темно-синее платье с глухим воротом и собранные в тугой пучок волосы делали ее похожей на школьную директрису. Оторвавшись от книжки в мягкой обложке, она с минуту ощупывала Сашу рентгеновским взглядом.
- В какую квартиру? – спросила, наконец, строго, опуская серебристую линейку короткого шлагбаума..
- В 173-ю, - удивившись вопросу, все-таки решилась ответить Саша.
- К Дмитрию? Не пущу! – коротко отрезала вахтерша.
- Что значит не пустите? Он меня ждет.
- Все так говорят.
И «директриса» демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что не собирается продолжать разговор.
Саша растерялась. Они договорились по телефону, что она сначала зайдет к Диме, узнает, насколько он ее записал, заберет талон. Про этого цербера в синем платье Завадский и словом не обмолвился. Заметив рядом с вахтершей телефон, Саша предприняла еще одну попытку:
- А вы позвоните ему, спросите.
- Вот еще, – фыркнула старушка. – Много вас тут бегает, и из-за каждой я буду в такую рань звонить? Вон телефон-автомат за углом, тебе надо, ты и звони.
- У меня жетонов нет, - обреченно пробормотала Саша.
- Главное, чтобы презервативы были, - буркнула «директриса».
- Что вы себе позволяете, - насупилась Саша, но тут сверху спустился подтянутый мужчина лет тридцати в легком бежевом костюме, и бабулька тут же согнала с лица мрачное выражение и расплылась в приветливой улыбке:
- Здравствуйте, Иван Антонович! Утречка доброго!
«Вот гадина лицемерная!» - обиделась Саша. Почему-то эта улыбка, адресованная незнакомцу, ответившему на нее чуть заметным равнодушным кивком, задела девушку больше, чем суровый тон и двусмысленные намеки вахтерши. Она вдруг почувствовала себя существом второго сорта. Пошла к выходу из подъезда, ругая себя, что слишком долго препиралась с этой противной старушенцией, дав ей возможность себя унизить. Услышав за спиной «треньканье» телефона, даже не замедлила шаг. Но на вопросительный окрик:
- Александра Потапова? – остановилась рефлекторно.
Тон вопроса был нейтральным. И когда Саша согласно кивнула, старушка уже более приветливо добавила:
- Ну проходи, проходи. Проснулся твой кавалер.
Саша хотела гордо отказаться, тем более что одной ногой уже переступила порог подъезда. Но потом вспомнила, зачем приехала, и лишь одарила вахтершу взглядом, полным презрения. Впрочем, та уже уткнулась в книжку, на обложке которой брюнет в разодранной на груди белой рубахе страстно обнимал блондинку с пышными формами. При этом волосы у них развевались в разные стороны, его грива летела вправо, её локоны - влево, нарушая все законы физики.
Димка ждал ее на лестничной площадке возле распахнутой двери. На нем были только пляжные шорты песочного цвета с забавным мотивчиком из мультяшных дельфинчиков и медузок. Сашу смутило, что он почти не одет, но, с другой стороны легкомысленный детский рисунок морской "фауны" заставил улыбнуться. В подобных шортах невозможно выглядеть ни грозно, ни соблазнительно.
Он сразу начал объяснять:
- Извини. Не предупредил нашу тетю Марфу, проспал. Уф, голова болит.
В подтверждение слов он тряхнул светлой шевелюрой, словно пес, вышедший из воды и уже более бодрым голосом скомандовал:
- Пошли на кухню!
Тут он нажал на кнопку кофе-машины, которую Саша видела впервые в жизни, но эспрессо налил только себе. Саше, как и в кафе, предложив стакан яблочного сока. Потом смастерил бутерброды из французских булочек и ветчины.
- На какое время назначили? – осторожно спросила Саша.
-На 12. Раньше не было.
-Ой, а я так рано приехала, - расстроилась девушка. И одновременно обрадовалась тому, что непоправимое произойдет лишь через несколько часов.
- Не выспалась?
Она пожала плечами.
- Если хочешь, ложись на диване. Я бы, если честно, еще часика на два вырубился. Вообще отвык рано вставать. Хотя надо уже возвращаться к нормальному режиму. Скоро универ.
Он выглядел не просто уставшим – изможденным. Под глазами залегли синие тени, губы казались сухими и потрескавшимися.
- Долго гулял вчера? – с сочувственной и вместе с тем снисходительной улыбкой спросила Саша.
- Угу.
Он запрокинул голову с легким стоном.
- Саш, не могу. Ты тут делай, что хочешь, только сейф не взламывай, - он вымученно хохотнул, - а я – спать.
Покачиваясь, он ушел в глубину комнат. Саша сидела какое-то время, растерянная и разочарованная. Не так она представляла себе эту встречу с Димой. В глубине ее души теплилась надежда, что он отговорит ее идти в эту тошнотворно чистенькую, всю сияющую белым клинику и… даже в мечтах Саша понимала, что это глупо – фантазировать, как Завадский делает ей предложение и просит переехать к нему… желательно с мамой, потому что дочь не может ее оставить. Приятная, но абсолютно нереалистичная картина.
Саша доела бутерброд, вымыла посуду за собой и за Димой, смахнула крошки со стола. Кухня была относительно чистой – никель кранов блестел, на керамической плитке не наблюдалось следов жира. Правда, столешница была заставлена коробками с чипсами и сухими завтраками, но это – мелочи.
Она решила осмотреться, раз уж Завадский разрешил ей делать, «что хочешь». Но едва вышла в коридор, навстречу ей кинулся хозяин квартиры с бледным перекошенным лицом. Саша отпрянула, решив, что он собирается на нее напасть. Но Дима всего лишь распахнул дверь туалета и, даже не попытавшись закрыть ее, скрючился над унитазом. Его рвало, и Саша, которую с утра мутило, тоже почувствовала, как к горлу подкатывает дурнота. Туалет был занят, поэтому она побежала на кухню.
Минут через десять, когда Саша мыла раковину с моющим средством, к ней подошел Дима, молча налил остывший кофе из машины и выпил залпом. А потом расхохотался в голос.
- Ты чего? – удивилась девушка.
- Блин! Круто мы с тобой время проводим.
Саша невольно улыбнулась, хотя чувствовала себя очень некомфортно после произошедшего. Но – решила пошутить, подхватив Димин дурашливый тон.
- Ты тоже – в положении?
- Ну, знаешь, ученые пишут, что у отца иногда тоже могут проявиться симптомы.
Рука, надраивавшая раковину, остановилась, и в глазах защипало. Наверное, средство очень ядовитое попалось. Видимо и в лице она изменилась, так как Димка сказал:
- Не бери в голову – просто перепил.
Потом подошел, забрал у нее губку, открыл кран, обмыл ее руку, поворачивая под струей за запястье, как кукольное.
Также, слегка придерживая ее двумя пальцами за безвольную ладонь, провел в комнату. Саша с удивлением разглядывала непривычное жилище, а Дима следил за ее реакцией с легкой полуулыбкой. Ему нравилось приводить сюда знакомых. особенно - дремучих провинциалов, а еще лучше - провинциалок, выросших на каком-нибудь хуторе в хатке-мазанке.
Помещение, которое раньше, судя по площади, представляло собой стандартные три комнаты, было разделено на зоны частичными перегородками, арками, но глухих стен не осталось. Оно казалось очень светлым и почти пустым. В глаза бросались только огромная квадратная кровать и телевизор напротив нее, мягкая мебель цвета слоновой кости сливалась со светлыми стенами, шкафы и полки прятались в нишах.
Сюда бы хорошо вписалась детская кроватка, - подумала Саша, и зримо представила ее – белую, с легким балдахином. Такую она видела в каком-то модном журнале.
- Я тебя обманул, - сказал Дима откуда-то сзади.
- Ты о чем?
- О Рите Порошенко. Она не сама напилась. Я дал ей покурить. Правда она и раньше пробовала. Но тут, видимо, получилась гремучая смесь с шампанским.
- И зачем ты мне это говоришь? Тебе стало стыдно перед Ритой?
- Перед Ритой? Риты здесь нет.
Она почувствовала, как Завадский прижался к ней, зарылся лицом в волосы.
- Дим, не надо, - попросила Саша.
- Почему?
- Ты действительно не понимаешь? Я меньше чем через месяц замуж за Аскера выхожу.
- Поздравляю.
Он слегка отстранился, но продолжал слегка приобнимать ее на уровне талии.
- Саш, поцелуй меня.
- Сумасшедший…
- Может быть. Ну что тебе стоит? Я торжественно обещаю, что приставать к тебе дальше не буду.
- Так я тебе и поверила.
- Хм... ну да, понимаю.
Он наконец-то отпустил ее, подошел к узкому белому комоду и достал из верхнего ящика упаковку жевательной резинки.
- Действительно, как-то я упустил из виду. Тебя апельсиновая жвачка устроит?
- Ты думаешь, меня запах изо рта останавливает?
- Нет, Саша, я не тупой. Я просто пытаюсь сделать это максимально комфортным для тебя. Потому что мне и так будет в кайф.
- Дима! – она смотрела на него с отчаянием, пытаясь разозлиться, но это не получалось, слишком нереальным, не от мира сего в ее понимании он сейчас был. – Я через пару часов пойду и убью своего ребенка. Может быть – нашего ребенка. А ты мне предлагаешь апельсиновую жвачку.
- Что значит – может быть нашего? А есть другие варианты?
Саша закусила губу.
- Круто… - он усмехнулся. – Молодец, Потапова. Ну ладно, с кем ты там спишь – это твои личные дела. Так ты меня поцелуешь или нет?
Она посмотрела на него устало. Потом молча отвела взгляд.
Дима обнял ее, дохнул в шею густым апельсиновым запахом, коснулся кожи легкими поцелуями, потом просто прижался к ее губам своими, словно привыкая, и прикрыл глаза. От его дыхания, словно ожившего, по нервам прыснули мурашки, собрались в низу живота. Она слегка раскрыла губы ему навстречу. А потом... вспомнила страстные поцелуи Аскера и с силой оттолкнула Диму.
- Что опять? – спросил он без тени досады в голосе. – Я только начал.
- Дай мне талон и я пойду, – попросила Саша, слабо надеясь на то, что он не выполнит ее просьбу.
Он открыл тот же ящик, откуда доставал жвачку, и протянул картонный квадрат.
- Там парк рядом, лучше в тени посиди, а то сознание от жары потеряешь. А лучше - оставайся - телек посмотрим.
Она отрицательно покачала головой, забрала талончик и ушла.