3. ПСИХОЛОГИЯ ПРОТИВ ДЕМОКРАТИИ
Эксплуатируемая всеми кому не лень идея демократии (или, по-русски, народовластия) имеет один фундаментальный изъян. Теоретически народовластие означает, что вся ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за судьбу народа лежит на нем самом. Но реальные люди, из которых народ состоит, гораздо больше озабочены своими личными проблемами, чем «судьбой народа». Поэтому они в большинстве своем охотно "делегируют" свою долю "народовластия" политикам. То есть, на самом деле большинство народа хочет не власти, а выборного «доброго царя», на которого можно было бы с легким сердцем переложить всю ответственность за положение дел в стране.
Таким образом, идея народовластия в "чистом" виде, увы, несостоятельна с ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ точки зрения. Беда в том, что ее стихийно отвергает САМЫЙ РАСПРОСТРАНЕННЫЙ из трех основных социально-психологических типов личности, о котором и шла речь выше; это люди, НУЖДАЮЩИЕСЯ в "царе" над собой. Ко второму по своей распространенности типу личности относятся те тоже достаточно часто встречающиеся индивидуумы, которые, наоборот, по разным мотивам стремятся "ЦАРСТВОВАТЬ" НАД ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ. Кстати, в России именно к этой психологической категории относятся практически все самозванные «демократы» ельцинского "призыва". И, наконец, третий, самый редкий, к сожалению, тип личности представляют желающие и способные быть "царями" САМИМ СЕБЕ. К сожалению, потому что ТОЛЬКО ДЛЯ НИХ народовластие в "чистом" виде – самая подходящая форма власти.
При таком раскладе не приходится удивляться тому, что в "цивилизованных" странах под вывеской демократии утвердился порядок, при котором роль "коллективного царя" достается ПАРТИИ, победившей на последних выборах. Неудивительно также и то, что партии, претендующие на эту роль, укомплектованы в основном представителями второго из перечисленных выше трех типов личности. Для этих политиков народ – всего лишь средство достижения их своекорыстных целей, а стремление во что бы то ни стало завладеть этим средством – подлинный мотив "демократической" предвыборной борьбы. Отсюда – и ее балаганный характер, и специфический "профессионализм" политиков, заключающийся не столько в умении управлять государством, сколько в умении "очаровывать" избирателей.
Вместе с тем, однако, нельзя не отметить, что имеющая место на Западе жесткая конкуренция между несколькими (чаще всего двумя) примерно равноценными "командами" политиков не позволяет им игнорировать интересы и нужды населения, у которого всё же есть какой-никакой выбор. Поэтому западная "демократия", при всех своих очевидных пороках, представляет собой всё же более прогрессивный тип власти, чем, например, абсолютная монархия, или "даже" утвердившееся в постсоветской России безраздельное и бессрочное господство ОДНОЙ (пусть и под меняющимися время от времени вывесками) «партии власти».
4. О ПАРТИЙНОМ "НАРОДОВЛАСТИИ"
Может показаться, что последнее утверждение противоречит сказанному в первой части данной статьи о необходимости ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОНОПОЛИИ ПС в переходный от капитализма к социализму период. Но дело в том, что сама ПС, чтобы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО быть партией социализма, должна ПРИНЦИПИАЛЬНО отличаться от ВСЕХ ныне существующих партий. Первое и главное ее отличие заключается в том, что путь в нее должен быть как можно более плотно закрыт для жаждущих "царствовать" над другими людьми. В идеале, ВСЕ члены ПС должны принадлежать к психологической категории желающих быть "царями" самим себе. Поэтому, если народовластие в масштабах всего общества – несбыточная (по крайней мере, в обозримом будущем) мечта, то "народовластие" внутри ПС – абсолютно необходимое условие успешного выполнения ею своей революционной работы. Это "внутреннее народовластие" должно заменить для ПС внешний контроль избирателей, без которого не могут сколько-нибудь удовлетворительно функционировать "обычные" партии.
Итак, успешное выполнение партией роли "коллективного царя" возможно либо при наличии внешнего контроля за результатами ее "царствования", либо при наличии "народовластия" внутри "царствующей" партии. Но, как уже отмечалось, для партии, обеспечивающей переход общества от капитализма к социализму, внешний контроль над ней принципиально неприемлем. Поэтому для нее сохранение внутреннего "народовластия" – в буквальном смысле вопрос жизни и смерти. Судьба КПСС – наглядное тому свидетельство. Пока во главе партии стоял Ленин, ее позиция по всем принципиальным вопросам формировалась в ходе свободных дискуссий, открытой борьбы мнений, в том числе и на партийных съездах. Иначе и нельзя было, поскольку в таком неизведанном деле, как создание нового общественного строя, избежать ошибок физически невозможно. Но, благодаря внутрипартийным дискуссиям, они своевременно выявлялись и оперативно устранялись. Однако после того, как партию возглавил властолюбивый Сталин, ситуация резко изменилась, и уже к началу 30-х в ней установилось полное "единомыслие": публично высказанное мнение «товарища Сталина» по любому вопросу автоматически становилось мнением всей партии. В результате выявлять и исправлять допущенные им ошибки стало некому. Этот порядок сохранился и в последующие десятилетия, вплоть до прихода Горбачева, не нашедшего другого применения доставшейся ему в наследство неограниченной и бесконтрольной власти, кроме как для уничтожения и партии, и государства, и самого себя как политика.
Таким образом, печальный опыт КПСС заставляет обратить особое внимание на проблему защиты партийного "народовластия" от властолюбцев, которые неизбежно будут проникать и в ПС. Обсуждению этой проблемы будет посвящена заключительная часть данной статьи.