Мало кто любит серых турако.
Антилопы, например, ничего против них не имеют; зато те, кто охотится на антилоп – люди, леопарды, львы – иной раз мечтают, чтобы турако вовсе исчезли с лица африканской земли. Мелким хищникам вроде пятнистых циветт – странных полусобак-полукуниц, полосатых земляных волков – любителей термитов, или африканских барсуков – толстеньких бело-черных медоедов, от серых турако тоже немного радости. Да и антилопы могут порой, пожалуй, быть этими птицами весьма и весьма недовольны…
Турако по-своему красивы: оперенье у них хоть и серое, но не какое-нибудь мышиное, а дымчато-серебристое, как шелковые платья у дам со старинных английских портретов. На голове у турако – легкий ажурный хохолок, а хвост длинный, как у северной сороки. И любопытны они, как сороки: чуть заметят в кустах крупного зверя или просто кого-нибудь интересного, пробирающегося осторожно по своим делам – а как в буше без осторожности? – сейчас же усядутся на дереве напротив и начнут кричать на весь свет противными громкими голосами, будто язык высовывают и дразнятся: «Куэээ! Куээээ!» Зверь начнет уходить – а турако за ним. Словно боятся, как бы чего интересненького без них не случилось в буше!
Антилопам и прочей травоядной добыче это, конечно, удобно: турако их всегда предупредят, откуда крадется охотник, хотя сами птицы, наверно, и вовсе ни о чем подобном не думают. Но случается, что и над антилопой начинает кричать и дразниться турако – а она было так хорошо спряталась в зарослях колючих акаций! Теперь же, того и гляди, услышит охотник и придет посмотреть, что там в кустах за событие…
Мы не охотники и не добыча – но тоже не слишком жалуем серых турако. Правда, уже не за их любопытство – а за их жадность.
В Южной Африке серого турако называют еще «пожирателем фиг» - и недаром! В этом мы убедились на собственном горьком опыте.
В старом заросшем саду нашего прежнего дома росло большое, раскидистое фиговое дерево. Каждую осень фига исправно плодоносила – но если вы думаете, что мы собирали с нее богатый урожай, то очень ошибаетесь! То есть урожай, конечно, собирали – да только не мы, а турако. Стоило фигам начать созревать – как серые воришки немедленно об этом узнавали раньше нас, хозяев. Созывали друзей-приятелей, налетали на наше дерево орущей серой стаей и тут же начинали поглощать фиги – только успевай следить! Чего мы, дети, только не делали – дежурили у дерева, кидали в налетчиков палками и мелкой незрелой падалицей авокадо, кричали и размахивали руками… Все турако было нипочем, и нам после их налета доставалось не больше одной-двух фиг, чудом не замеченных серыми грабителями.
Давно уже не живем мы в том старом доме, а в новом саду фиговых деревьев у нас нет. Но о грабительских нравах серых турако забывать по-прежнему не приходится.
Недавно родители посадили в саду большой куст жгучего красного перца. Куст плодоносит несколько раз в год, и мама радовалась: теперь у нее всегда будет довольно перца для аджики и других острых блюд, которые так любят у нас дома. И первые два урожая ей действительно удалось благополучно собрать – а на третий раз про щедрый куст откуда-то проведали турако. Как только перцы начали краснеть – налетели целой стаей и… Что бы вы думали – принялись обрывать и глотать жгучие стручки, словно всю жизнь в буше остреньким пробавлялись! И хоть бы одному из грабителей после этого сделалось плохо…
Впрочем, перцовый куст – не дерево. Он невысок, с него серую стаю быстро согнали собаки, так что и нам хорошая часть урожая все же досталась. Но каковы, однако, турако! Даже перец их не берет!
…Да, мало радости и зверям, и людям от серых турако. И я, когда жила еще в Трансваале, не слишком любила этих крикливых, не в меру любопытных и прожорливых птиц. И все же турако – такая же неотъемлемая часть трансваальского буша, как застенчивый сорокопут-бубу с его мелодичной песенкой-ручейком, симпатичный желтый ткачик или забавный проворный мангуст. И теперь, живя на Севере, вдали от всего, к чему я привыкла и что полюбила за годы детства и юности, я все чаще ловлю себя на том, что, услышав в каком-нибудь документальном фильме об Африке гнусавые крики серых турако, невольно вздрагиваю от радостного волнения.
У русского народа есть пословица: «На чужой сторонушке рад своей воронушке». В детстве она казалась мне смешной – мол, неужели кинешься с вороной обниматься?
А теперь, став немного старше и опытней, я, кажется, начинаю ее понимать…
Как же я скучаю по противным вашим крикам, родные мои, серые турако!