«Также еще Немезиду, грозу для людей земнородных,
Страшная Ночь родила, а за нею - Обман, Сладострастье,
Старость, несущую беды, Эриду с могучей душою.
Грозной Эридою Труд порожден утомительный, также
Голод, Забвенье и Скорби, точащие слезы у смертных,
Схватки жестокие, Битвы, Убийства, мужей Избиенья,
Полные ложью слова, Словопренья, Судебные Тяжбы,
И Ослепленье души с Беззаконьем, родные друг другу,
И, наиболее горя несущий мужам земнородным,
Орк, наказующий тех, кто солжет добровольно при клятве».
Гесиод. Теогония.
«Blind fate», fatum, рок, обречённость – названия одного из страшнейших наказаний человека. Неумение видеть то, что впереди, но при этом – смирение перед прошедшим, - вот подлинное проклятие.
Спор этот – между прошлым и будущим – проходит через настоящее. Однако всё суть простая иллюзия, игра нервных импульсов в сознающем время. Carpe diem, carpe viam – не примирение, а маркер противоречия.
Многие, слишком многие не видят противоречия в противопоставлении всего во времени сущего. Подчиняя свою жизнь вечности, мгновению или неизвестности, тянут они свою жизнь к страданию. Три измерения жизни, сталкиваясь, взаимодействуя в живых людях, становятся единонаправлены – ведут к распрям. Discordia приветствует этих несчастных; никогда не достичь им согласия. Ведь распри – это продукт самого времени.
Однако и соединение, сплетение измерений не заслуживает имени конкордата. Оно приводит только лишь к сокращению времени, к усилению его бега.
Бесцветное ничто, непротяжённое ничто, а не отказ, не смирение перед своей судьбой, не прекращение порывов дущи, не игнорирование призывов потребностей, позволяет слиться воедино.
Только безвременье – подлинная родина согласия в самом широком смысле; только вне времени можно мыслить счастье.
Но ведь мысль – не существует без времени...