Курьёзы курортника.
Глава 12.
7 июля 2007 г., суббота.
- Дети Севера, подъём!
Наталья ходит по даче и будит народ. Даже тех, кто не подпадает под категорию детей.
- С утра прохладно, поэтому достаём шкурки и шагаем на пляж!
«Сибариты» в свитерах и куртках меня уже не удивляют - это местные жители, привыкшие к солнцу. Накрапывает дождик.
После жары прохлада непривычна, но разве нынешнюю погоду можно назвать холодной? Вспоминаю рассказ коллеги по работе (весной он с семьёй отдыхал в Египте):
- Дождей на Ниле нет месяцами - как солнце выходит, так и палит весь день, пока не уйдёт за горизонт!.. Когда мы, русские, «шлёпали» в майках и шортах к морю - двадцать градусов тепла как-никак - арабы откровенно мёрзли и напяливали на себя уйму одежды!.. Когда я говорил, что в России зимой не редкость и минус тридцать пять, местных передёргивало!.. Представляешь, в Египте при десяти градусах тепла дети в школу не ходят!!..
Я оглядываю побережье – «руссо туристо» как всегда верен себе: радуется прохладному ветерку, сбивает пену с волн, пытается загорать под навесом из плотных дождевых туч.
Подхожу, интересуюсь:
- Скажите, море тёплое?
- Холодное, - получаю в ответ.
Спрашиваю у другого купальщика:
- Море холодное?
- Тёплое.
Так тёплое или холодное? Снимаю тапочки, захожу в воду. Ничего, сносно.
Раскрываю фотоаппарат: море любит, когда его фотографируют, снимают о нём фильмы. Иногда, под настроение, оно становится особенно щедрым: достаёт «волшебные инструменты» и начинает исполнять «водную симфонию». Это необычная мелодия приливов и отливов, уверенная, сильная, которую, закрыв глаза, можно слушать часами.
За фотографированием не сразу замечаю, что сам являюсь объектом съёмки. Молодой человек с большой чёрной кинокамерой на плече ходит по берегу и через объектив высматривает тех, кто, несмотря на холод, упрямо лезет в воду. Значит, у меня неплохие шансы в ближайшее время попасть в местные сводки новостей. В качестве «ненормального».
Гуляю по Морской, заглядываю в магазинчики, запасаюсь впечатлениями. В моём блокноте есть несколько любопытных наблюдений.
Как известно, любой торгаш нуждается в популярности, престиже, и самый короткий путь в данном направлении - название учреждения. Например, недалеко от пляжа расположено кафе МОЛНИЯ. Если хозяин тем самым намекал на то, что клиент будет обслуживаться молниеносно - куда ни шло; но лично я не рискнул бы привлекать к себе внимание реальной молнии.
А как вам нравится отель под названием ПРИЗРАК? Во времена моего детства в ходу была страшная история, про то как в гостинице некое злое привидение похищало постояльцев - каждую ночь по одному и из одного и того же номера. Может, будучи ребёнком, хозяин ПРИЗРАКА принял близко к сердцу детскую страшилку?
Сам дом отдыха, напоминаю, называется ТОРНАДО. Вот бы спросить чиновников, чем они думали, когда давали своему детищу столь пугающее название. Не дай бог, накликают настоящее торнадо.
Я посоветовал бы отдавать дань суеверию лишь в двух случаях: когда выбираешь имя своему ребёнку и когда выбираешь название своей фирме. Если говорить о бизнесе, многие предприниматели почему-то считают самым надёжным использование имён крупных городов. Но вдумайтесь: Москва горела 100 раз; Петербург затапливало 300 раз; в Тегеране по сути каждый день землетрясение; Лиссабон в 1775 году смело, словно пушинку, гигантское цунами; а Иерусалим только в нашей эре брали и разрушали семь раз! Как говорил Жванецкий, «щетильнее надо»…
Северный житель, приехавший сюда на отдых, ошалевает: столько открытых лиц, стройных ног и обнажённых плеч! Зачем идти в музеи, если на каждом шагу ты встречаешь Аполлонов и Авродит? Среди моих соседей по пляжу часто попадаются люди с красивыми греческого типа телами, словно отлитыми из бронзы. И цвет кожи «живых богов» тоже бронзовый, хотя многих из них я помню ещё белокожими. Какая удивительная, прямо-таки мистическая тяга к благородному металлу, олицетворяющему красоту! (Попутно замечу скептикам, которые усмехнутся при одном лишь упоминании бронзы: я имею в виду не городские памятники - их бронза зелёно - грязная, мёртвая, неухоженная, не позволяющая судить о прекрасном.)
К четырём часам теплеет. Люди активно занимают места на пляже. Едва обосновавшись, долго не раздумывают - сразу лезут купаться. Суток не прошло - истосковались, бедные...
Мальчик выбегает из моря и кричит на весь пляж:
- Мама-а-а! Мама-а-а!
Очевидно, новость, которую хочет сообщить сын свей матери, важна: просто так дети из воды не выскакивают. Что-то нашёл? Может, кольцо золотое? Окружающих берёт любопытство.
- Мама, меня сейчас море завернуло, как сосиску в тесто!! Вот!!
Если судить по улыбкам, радостным выкрикам, беготне, то вокруг один большой детский сад. Море - чародей и волшебник. И этот чародей знает секретное заклинание, превращающее нервных, замотанных жизнью взрослых в беспечных детей.
Маленькая девочка складывают «башню» из камушков на животе своей сверстницы. Один камушек, второй, пятый… Но тут конструкция валится. «Строитель» возмущён:
- Предупреждала ведь: не дыши, не дыши. А ты…
Если хорошенько прислушаться, здесь, на пляже, можно узнать обо всём и обо всех. Особенно от женщин. Слабый пол делит секреты на две части: те что можно рассказать лишь своей подруге и те что можно рассказать всему миру.
Две женщины разговаривают, не опасаясь чужих ушей:
- Мой-то придумал ругаться - так я его на три буквы «послала».
- Я своего тоже послала. На девять букв.
- На девять? Это как?
- Так я ж его три раза «посылала»...
В 19 часов 20 минут беспощадно - ослепительное солнце умеривает свой жар: светилу становится стыдно - оно «краснеет» и прячется за возвышенность. Загорать становится бесполезно. На пляже остаются единицы - любители вечернего отдыха.
Обращаю внимание на скопление людей возле армянской церкви. Зачем собрались? Почему? Через полчаса я на вершине холма. Народ толчётся на площадке, примыкающей к церкви; правда, внутрь не заходит. Это не местные, а туристы вроде меня, с фотоаппаратами и камерами. Доносится монотонное пение - служба в самом разгаре; а рядом, на улице, озорничают ребятишки: бегают, визжат, подглядывают через незакрытую дверь. Конечно, разница между армянской и русской церквями имеется, но каждый народ сам выбирает, каким образом ему разговаривать с Богом.
Я вновь попадаю в объектив профессиональной телекамеры. Это хорошо: можно реабилитироваться перед телезрителями за утреннее купание в холодном море.
Вечером наваливаются новые хлопоты: детки собираются на ночную пенную дискотеку. Особенно взволнованы девочки: говорят, на дискотеке будут выбирать самую красивую участницу! Душевая пользуется повышенным спросом: грязнулям место на пьедестале заказано. Помимо косметики, девочки выпрашивают друг у друга пляжные принадлежности: дискотека ведь не простая, а с бассейном. Разумеется, Татьяна, Наталья и Светлана составят нашим подопечным компанию, дабы школьники на мероприятии невзначай «не наломали дров».
Лично мне ехать со всеми не запрещено, но я всё ещё чувствую слабость, да и температура не совсем в норме. Посторожу дом - больше пользы принесу.
…Пребывание в пустой даче навевает во мне мысли о комедии «Один дома». (Снова этот фильм - когда я перестану думать о нём? Надоел!) Американский сценарий налицо; правда, с одной оговоркой: у Маколея Калкина в доме было очень много комнат. Как говорят у нас в Кирове, в таких больших домах можно в прятки играть - что, собственно, и проделывал главный герой фильма. А на моей даче не заблудишься.
Вечером я долго принимаю душ, потому что никто не торопит. Затем ложусь спать. Тишина мёртвая, даже виски давит. Битый час ворочаюсь с боку на бок, но сна нет! Хоть бы под окном трактор включили, что ли, или собака залаяла… Неожиданно дом сотрясает сильный удар, комната освещена, панцирная сетка подо мной дрожит; спустя пару секунд - снова удар со вспышкой. Землетрясение? Вулкан? Вскакиваю с кровати, тревожно всматриваюсь в окно. Ночное небо озарено ворохом разноцветных огней. Салют…
Досмотрев фейерверк до конца, глубоко вздыхаю и ложусь в кровать.
Проходит несколько минут; мне хорошо: сердце спокойно, тревожные мысли где-то далеко-далеко. Я сплю.
Ссылка на ВК с иллюстрациями: