Начало карьеры
Ведя эти записи, я непроизвольно пытаюсь разделить жизнь на определенные этапы. Но ведь фактически жизнь так не шла. Почти всегда приходилось заниматься всем и сразу. Но все же в каждом периоде жизни, что-то являлось приоритетом.
Естественно, мне уже за 33 года и я уже 5 лет почти на одной и той же должности. Я уже железо готов был грызть зубами. Хотя многие намного дольше сидели на одних и тех же должностях и не «рыпались». Но скажу честно, к тому времени в обществе уже созрел тезис, что я заслуживаю большей должности. Но где?
Наконец, Бог дал, что в 1964 году освободилось одно руководящее место. Небольшой отдел главного механика и энергетика. Соискателей объявилось много.
Но меня представили официально. Большую роль в представлении сыграл человек, о котором я уже упоминал - мой начальник Бабалов Р.М. А министр у нас был новый человек. Раньше он был директором кутаисского автозавода. Очень волевой и самостоятельный руководитель. Он меня немного знал. В его бытность директором, я был у них в командировке и докладывал один вопрос. Заводская практика мне много раз помогала. Помогла, наверное, и в тот раз.
Моя информация была, вероятно, более предметной и профессиональной, чем у других. Возможно он меня запомнил. (Во всяком случае, так утверждали досужие языки у нас на службе.) Шеф согласился с моей кандидатурой и представил ее вверх. Там долго тянули, потом начался торг: он очень молод (в то время молодых, меньше 40 почти никуда не назначали), в энергетике никогда не работал и т.д.
Но наш шеф оказался крепким орешком. Он сказал: «я одного представил, других представлять не буду. Если хотите, решайте без меня». Наверху поняли, что так, как они хотят, не получится. Дали согласие. Меня назначили. (Лет через 30 мне пришлось встретиться с этим человеком. Он был в крайне бедственном положении. Я ему напомнил о себе и постарался помочь, как можно было. Он даже прослезился).
Но с назначением на должность мои трудности не закончились. В этом отделе работал человек, лет на 10-12 старше меня. Причем он был в этом отделе с первого дня. Оказывается, он написал рапорт, что единственная достойная кандидатура - это он. А других он и на порог не пустит. Когда я пришел, он мне заявил, что подчиняться мне не будет, и вводить в курс дел тоже не будет. Я сказал: «как хочешь. Обойдусь без тебя».
В первый рабочий день я остался вечером и стал осматривать их хозяйство. В шкафу было 100 с чем-то папок. Я взял первую и просмотрел все документы, которые в ней были. Потом вторую и т. д. В течение нескольких дней я точно знал, где какую бумагу искать и, главное, точно уяснил для себя, по какому принципу у них ведутся дела, и формируется делопроизводство. После этого я предупредил канцелярию, что если без моей подписи выйдет, хоть одна бумага с индексом отдела, я поставлю вопрос об их служебном несоответствии. Их бы запросто сняли.
Мой коллега сунулся в канцелярию с каким-то письмом, а там сухой отказ. Без визы М.С. нельзя. Потом я отобрал в канцелярии все распоряжения о распределении ресурсов, которые он подготовил до моего прихода и переделал их по-своему. (Ресурсы в то время были главным вопросом. Кто мог решать эти вопросы - тот был первым человеком. Именно поэтому он так бился за место.) Увидев, что все пути-дороги перекрыты, он склоня голову вынужден был придти ко мне, но уже на «Вы» и с огромной просьбой не лишать его насовсем вида перед людьми. В чем-то я пошел ему навстречу, но предупредил, что игр у нас больше не будет.
Так началась моя карьера руководителя. И главный предметный урок, который я извлек, заключался в одном. Начальник один. А кто не подчиняется того надо давить, пока сядет на место, или уйдет. Надо сказать, что впоследствии я много лет проработал руководителем, но никогда больше не было случаев, чтобы кто-то пробовал мне не подчиняться. Но так, или иначе, новый 1965 год я встретил в ранге начальника. 1964 год был для меня знаменателен еще одним важнейшим событием: родился мой первый и старший сын.
Я так долго мечтал о сыне, и так мало делал для этого, к тому же поздно женившись, что рождение первенца для меня было почти, что равноценно пришествию мессии.
Тем не менее, я ни разу не вставал к ребенку по ночам, когда он начинал плакать. У меня уже и тогда был плохой сон, и Лена ограждала меня от всего, что могло привести к потере формы для работы.
Сегодня, в особенности глядя на своих сыновей, мне становится совестно за себя тогдашнего. Если к этому добавить, что я первый раз взял сына в руки, когда ему уже было более полугода, картина становится более ясной.
Следует сказать, что моя радость по причине назначения была очень недолгой. Буквально через несколько месяцев вся структура по всему Союзу стала рушиться, и начались новые проблемы.
В тексте я несколько раз упоминал по отношению к службе термин Министерство. Фактически это было не совсем так. В то время в стране действовала т.н. Система Совнархозов. Как в первые годы советской власти. Первичными структурами Совнархоза (Совет народного хозяйства) были отраслевые Управления. Наше было по машиностроению. Поскольку в уставе было сказано, что отраслевые управления равносильны министерствам, все себя так и называли.
А когда упразднили Совнархозы, стали по каждой отрасли формировать самостоятельные министерства. Это немного другое. Там больше прав. Иная атрибутика и т.д. Многим очень повезло, отраслевые министерства формировались на базе отраслевых Управлений. Так что люди фактически оставались на своих местах. А у нас все было по-другому. Мы занимались крупными заводами. А после реорганизации, все они стали напрямую подчиняться Москве. А весь аппарат, по сути дела, остался на улице.
Единственное министерство, которое в какой-то мере занималось металлом, и в чем-то напоминало нашу старую контору, стало Министерство местной промышленности. Но оно когда-то существовало. И министром пришел человек, который и ранее был министром. Так что старые работники получили определенный приоритет. Их брали в первую очередь. А нас никто не должен был трудоустраивать. Каждый старался пробиться в новую структуру, как мог. Большинство охотно соглашались на понижение, лишь бы совсем не остаться за бортом. Я от такого варианта отказался. С таким трудом один раз выдвинулся, если потеряешь этот уровень, то второго случая может и не быть.
Конечно, пришлось немало помотаться, нередко убеждая собеседников, что у меня рабочая и заводская практика, а значит, я лучше подготовлен к решению новых задач. Государственный язык был русский везде, кроме нашего министерства. Так что этот плюс почти не работал. Однако все когда-либо кончается. Однажды нас собрали и объявили, кто принимается в новое министерство. Я был назван в списке, как кандидат на должность заместителя начальника технического управления. Надо отметить, что в министерствах субординация соблюдалась очень жестко, наверное, не менее чем в Армии. Получив названную мною должность, я оказался (единственный не грузин) членом закрытого клуба руководства.
Началась работа. Я оказался к ней лучше подготовлен, чем другие. У меня уже был опыт аппаратной работы. Да еще где? В совнархозе были собраны все сливки республики. При реорганизации, большинство из них оказалось потерянными. Кто-то из-за возраста, кто-то из-за перехода в Московские структуры.
Так или иначе, достаточно скоро всем этим надутым индюкам стало понятно, что со мной надо считаться. К тому же я понемногу учился и агрессивному поведению, если это диктовалось необходимостью.
Начальником моим был назначен человек, лет на 20 старше меня. Он был очень грамотный инженер, но страшная копуша. Бумаги у него застревали очень надолго. Это вызывало всеобщее недовольство. Я предложил ему, что почту, если он не возражает, я возьму на себя. Он согласился. Всю почту, а она доходила иногда почти до 100 писем, в день, стал рассматривать я. Все ответы и решение вопросов тоже стало на мне. В том числе и подписи бумаг, которые исходили от нас. Таким образом, все сотрудники нашей службы оказались вынужденными работать со мной. И безоговорочно признавать мое право и авторитет.
Да и другим подразделениям, если были общие вопросы, тоже приходилось общаться со мной. Разумеется, я соблюдал этикет в части начальника. Он, в основном, стал заниматься какими-то крупными заданиями руководства, а вся текущая деятельность легла на меня. О ее состоянии, он узнавал по моей информации. Вероятно, что это положение не всем нравилось, я все-таки был чужак, человек со стороны. Но что поделаешь? Приходилось работать со мной.
Я почему-то думаю, что именно этот период помог мне в какой-то степени стать своим (или почти своим) среди чужих.
В то время наш министр (Вечная ему память) работал над диссертацией и активно собирал нужные материалы. Я тоже стал искать подходящие материалы и передавал их ему. Он увидел, что я понимаю суть вопроса и был благодарен за неслужебное внимание.
Думаю, что текущее положение вещей в техническом штабе министерства не укрылось и от министра.
Он понимал, что я решаю значительно больше, чем формально дозволяет моя должность. Однажды на коллегии (неожиданно, я думаю для всех) он выступил с инициативой. Министерство должно заниматься более активно новой техникой, в сети будут созданы соответствующие подразделения. Нужно специализированное руководство из министерства. Поэтому предлагается ввести в министерстве должность главного инженера и назначить на нее меня
Это было неожиданно для всех. С этого дня, наверное, можно сказать, что по-настоящему началась моя карьера. Здесь я ничего не предпринимал и не организовывал. Все решало руководство. На тот период все сложилось хорошо. И в обществе и по службе, и даже дома.
Однако, через несколько лет все достигнутые плюсы по службе, привели к таким сложностям, которые совершенно свободно могли отнять и мою жизнь и, как минимум, свободу. Причем, по совершенно не зависевшим от меня причинам. Но об этом позднее. Я всю свою жизнь благодарю Бога, что он не позволил лишить семью кормильца и не отнял у детей отца.
Наступил 1966 год. Слава Богу, главные вопросы жизни решены. Хорошая семья. Более-менее нормальная квартира. Бедность уже не держит за горло. Нормальная работа. Принят в обществе. Отец двоих детей.
Рождение второго сына уже не вызвало такой ажиотаж, как первенца. Однако задало через некоторое время серьезную задачу. Я видимо уделял ему недостаточное внимание. Во всяком случае, я как-то обратил внимание, когда я ухожу на работу, Валерик провожает меня до двери и плачет. А Женя, если чем-то играл, он спокойно продолжал этим заниматься, совершенно не обращая внимание, на то, что я ухожу. Не провожал до двери. Не плакал. Я понял, что что-то с младшим не доработано. С того дня я начал усиленно заниматься Женей. Уделял ему больше внимания. Играл с ним. Но все глухо, никаких сдвигов.
Одним словом мне понадобилось ровно два года, пока Женя ощутил, что я для него что-то значу. Наконец настал такой день, когда Женя вместе с Валерой бежал к двери, провожая меня, и горько плакал. Я был счастлив, что завоевал своего собственного сына.
С тех пор я хорошо понял, что недостаточное внимание ведет к отчуждению. Бог мне свидетель, что всю последующую жизнь, я стремился не ошибаться в подобных вопросах. Даже будучи в командировке и возвращаясь из нее, я понимал, что если для своей мамы покупал чулки, или колготки, надо купить и для тещи.
Постепенно нам уже становилось тесно в 2-х комнатной квартире. Во-первых, нас уже стало 5 человек. Во-вторых, если кто-то должен был придти, то ни район, ни площадь уже не соответствовало тому статусу, в котором я уже тогда находился.
Я понял, что надо думать о новой квартире. И заниматься этим вопросом.
Через два года я получил новую, уже трехкомнатную квартиру, почти, что в центре города. Я не могу сказать, что мне ее преподнесли на блюдечке.
Были и хлопоты, и введение каких-то дополнительных рычагов и т.д. Но какое сравнение с первой? Все уже играло значение. И то, что уже должностное лицо. И то, что авторитетный сановник мог сказать председателю комиссии: Вам не стыдно, что такой человек живет на чертовых куличках…
В 1968 году мы переехали в новую квартиру. Купили мебель. Активно стали покупать книги. Тогда я впервые (С подачи моего покойного друга) стал приобщаться к антиквариату. Сколько радостей, (да и горестей тоже) мне принесло это поприще.
В этот период стал формироваться мой круг друзей, с некоторыми из которых мы вместе уже почти 50 лет.
Первым в этом ряду был мой коллега и ровесник. Это был единственный человек, которого я встретил в этой жизни, абсолютного единомышленник. Его у нас в доме любили все. И мама, и жена и дети.
Затем появился друг немного со стороны. Очень образованный и интеллигентный человек. Хотя мы во многом и расходились, но дружба с ним была приятной и даже полезной. Я от него учился и литературе и антиквариату, и быть может, в какой-то период, и премудростям помощника министра. Царство небесное обоим. Я любил их и продолжаю любить и сегодня.
В тот же период появился и Гоги Качарава. Он моложе меня на семь лет. Но все же во многих жизненных вопросах был опытней меня. Я не стеснялся у него учиться тому, чем он владел лучше меня. Он жив. И если Бог даст эту возможность, то через два года 50-летний юбилей нашей дружбы. Было много и других друзей, но они все были выгодники. Как только я перестал быть им нужен, надобность во мне отпала и они потерялись. Называть их по именам нет ни надобности, ни смысла.
Следует отметить, что эти годы, в Местпроме, стали для меня огромной школой. Впоследствии, на какой пост меня бы не забрасывала судьба, не решаемых вопросов для меня практически уже не было. Я либо знал, либо понимал, как найти решение нужного вопроса. Помимо всего прочего, это приучало и к собственному достоинству. Всегда помнить о своем достоинстве, держаться соответственно по отношению, как к себе, так и к другим, в жизни так же необходимы, как умение ходить для младенца.
Мне необходимо сделать, хоть небольшое отступление о Володе. Это тоже относится к описываемому периоду.
Вернувшись из «командировки» он не знал чем заняться, ни специальности, ни образования. Он даже сюда приехал. Но и здесь мы тогда не видели решения. Он вернулся и решил учиться на зубного техника. Это тысяча и одна ночь рассказывать, через какие мучения он прошел. Семья, двое детей, их всех надо кормить. Он в каком-то глухом селе, неофициально стал учиться азам работы. Все, что могли из инструментария и материалов, мы посылали отсюда. А это был один из самых трудных материальных периодов для меня. Об этом я уже писал выше.
Затем он поступил в заочный стоматологический техникум и получил право хоть вслух разговаривать о работе. Короче. Он закончил техникум. Научился очень неплохо работать. Жил в довольно заброшенном районном центре в Украине. В принципе жить можно было, не голодали. Дети в школе. А до ВУЗа еще далеко. Вроде бы давящих за горло проблем нет. Я туда пару раз съездил. Конечно против города - первобытный быт. Но тогда я еще ничего не мог.