26 марта 1944 года Иван Михайлович помнит отчётливо и поминутно, как будто это было вчера. Тяжёлые свинцовые тучи заволокли небо, шёл мелкий холодный дождь. Но как только впереди показалась река, дождь прекратился, выглянуло Солнце. Войска 2-го Украинского фронта, под командованием Маршала Советского союза И.С. Конева вышли к государственной границе СССР. Через день войска форсируют Прут и начнут гнать фашистов уже по румынской земле.
А пока небольшой, такой долгожданный и необходимый привал на родной земле.
Разведрота капитана Васина разместилась в небольшой деревне с красивым названием Думены.
- Дедушка, ты нас слышишь?
Иван Михайлович поднял голову, виновато улыбнулся. Осмотрев всех присутствующих за большим столом, он грустно вздохнул, но говорить ничего не стал. Старший внук стоял с бокалов вина, от чего не сложно было догадаться, что тот произносил тост в честь юбиляра. Но сам юбиляр его не слышал, ушёл в свои воспоминания.
- Я продолжу, - сообщил высокий стройный мужчина, пригладив седую прядь большой ладонью. – На правах старшего внука я предлагаю тост за нашего отца, дедушку, прадедушку. Сегодня у него славный юбилей, ему исполнилось 90 лет. За тебя, дедушка. Ты настоящий боец.
- Спасибо, мои хорошие, - прошептал Иван Михайлович, вытирая тыльной стороной ладони, слезившийся глаз, удивляясь про себя, откуда вдруг взялись слёзы.
Он считал, он был уверен, что все его слёзы закончились в мае 45, когда там, в Берлине, он стоял на ступеньках Рейхстага, держа в правой руке автомат, безжалостно расстреливая немецкое небо, а левой рукой вытирал бежавшие по лицу слёзы. Какое же это прекрасное чувство, когда ты знаешь, что завтра войны не будет, что всё самое страшное осталось в прошлом. И сколько бы ни говорили о победе, ещё никому не удалось донести и передать те чувства, которые испытали солдаты в мае 45. Понимая, что опять уходит в свою прошлую военную жизнь, Иван Михайлович поднял свою рюмку, сделал глоток, прислушался к многоголосью родных. Они наперебой рассказывали какие блюда можно считать самыми вкусными. Супруга среднего внука хвалила салат оливье. Младший внук утверждал, что вкуснее суши в природе ничего другого не существует.
- Что такое «суши»? - спросил Иван Михайлович, заставив присутствующих замолчать и обратить на себя внимание.
- Это рыба такая, - пояснил средний внук, - с рисом.
Иван Михайлович кивнул головой, представляя себе уху из рыбы и риса.
- Дедушка, а Вы что больше всего любите? – спросила супруга младшего внука.
- Наш дедушка больше всего любит мёд, - вмешался средний сын. – Расскажи отец.
- А чего тут рассказывать? Вы уже слышали эту историю тысячу раз. Слышали, слышали, я рассказывал. Двадцать шестого марта мы вышли к Пруту и остановились на ночёвку. Вот на этом самом месте находился старенький домик, в нём жила моя Верочка. После войны я к ней вернулся и до сих пор не могу уйти. Она была младше меня на два года, а вот ушла первая.
- Расскажи про мёд, - перебил старший сын, не желая, чтобы отец вспоминал сейчас свою супругу, с которой прожил вместе 68 лет. – Вы пришли к границе и остались на ночёвку, - направил сын рассказ в нужное русло.
- Да, остались на ночёвку. Местные жители плакали от счастья и принесли нам много еды. Ну как много? По тем временам – это было много. А тут ещё наш старшина «нанюхал» на краю деревни пчелиный улей и с двумя бойцами притащил его во двор, достал соты, порезал их на квадратики. Мы ели мёд со свежим хлебом. Как это было вкусно, вы себе не представляете. Ничего вкуснее я в своей жизни не пробовал.
Иван Михайлович в очередной раз развёл руками, как будто извинялся за свой короткий рассказ и тихо произнёс:
- Пойду покурю.
С высокого берега простиралось красивое водохранилище. Его построили уже в советское время, а тогда, в далёком 44 здесь протекала небольшая пограничная река. Присев на пенёк, старик достал сигарету, обвёл взглядом водохранилище. После первой затяжки он нехотя перевёл взгляд в дальний конец огорода. Он готов был поспорить, что помнит то место, куда они впятером отправились утром следующего дня. Старшина уверял, что возле остатков разбомблённого домика остался ещё один улей.
- Дедушка, ты чего ушёл?
Иван Михайлович узнал голос старшего внука.
-Тебе плохо? – допытывался внук. – Не холодно?
- Нормально, - ответил старик.
- Ты почему никогда не говорил, что любишь мёд? У меня приятель есть, он занимается пчеловодством. Я в следующий раз привезу тебе банку. Мёд – это полезно.
- Я не ем мёд, - грустно признался старик, – он горький.
Внук тяжело вздохнул. Иван Михайлович оценил ситуацию. Минутой назад он уверял, что вкуснее мёда ничего не бывает и вдруг – мёд горький.
– Ты не думай, я ещё с ума не сошёл, - сказал старик. – Это жизнь такая. Сегодня сладко и вкусно, а завтра всё наоборот.
- Деда, ты можешь говорить так, чтобы я тебя понимал? – сердился внук.
- Мёд с хлебом – это действительно самая вкусная еда, которую я вкусил вот на этом месте. Наелись мы тогда знатно. И после двух суток изнурительных боёв, да после нескольких стаканов молдавского вина мы спали, как дети малые. А утром старшина признался, что там, у разбитого домика ещё один улей имеется. День у нас был свободный, поскольку войска мост восстанавливали, а мы разведка – нам не по чину такие работы. Значит, пошли мы впятером, вместе со старшиной, разумеется, за вторым ульем. Уж больно мёд нам понравился. Они шли впереди, а я вот в том месте остановился, речкой залюбовался. Под первыми лучами весеннего солнца она текла величественно и торжественно, как будто на парад вышла. Пару минут я смотрел на неё, как смотрит малыш на новую игрушку. Потом побежал, чтобы догнать своих. Не успел. Метров тридцать оставалось. Я видел издали, как мои друзья окружили улей, как старшина открыл крышку, полез рукой за сотами. И вдруг взрыв. Кто знал, что эти гады заминировали улей. Четырёх друзей потерял за одно мгновение. Вот они улыбаются, шутят, а через мгновение их не стало. Кровь и мёд – страшные краски войны. Вот так и живу: вспоминаю вкус мёда, во рту сладко становится. Но вместе со сладостью всплывают лица погибших товарищей. И от горечи мёда скулы сводит...