Глава 29
После визита в органы Фрося вернулась домой задумчивая и посерьёзневшая. Не плакала и не металась. Посидела какое-то время в уединении, собралась с духом и пошла к Вальдемару.
Постаревший и осунувшийся ксёндз сидел на привычном месте на кухне возле окна и смотрел, или так казалось, наружу, и, как часто в последнее время, думал о чём-то своём. Он вскинул на Фросю глаза, и тёплая грустная улыбка коснулась его губ.
К этому времени Вальдемар уже не мог выстоять всю службу в костёле, и по воскресеньям читать проповедь приезжал молодой ксёндз из Вильнюса. Да и верующих, приходивших в костёл, становилось всё меньше и меньше.
Посещали службы в основном женщины и старики. Запрещено стало проводить различные обряды, и только тайно иногда совершались крещения и венчания. Старый ксёндз очень переживал по этому поводу, но боялся выступать против властей.
Фрося с Вальдемаром немного посидели молча и наконец женщина всё же прервала молчание. Она поведала о своём визите в органы НКВД и, опуская некоторые подробности и моменты их разговора с пожилым следователем, рассказала о сути беседы с душевным капитаном и обещании мужчины попытаться что-то выяснить о судьбе Алеся. Фрося старалась многое скрыть от дяди Алеся из того, о чём её предупредил энкавэдэшник. Не могла она нанести ещё большие душевные раны увядающему Вальдемару.
Старик покачал головой и заговорил:
– Доченька, ты славная девочка, и я много думал о твоей дальнейшей судьбе. Трудно сказать, сколько мне ещё отпущено Богом, но, скорее всего, немного, но на всё его воля. Не перебивай меня и слушай, это очень важно для тебя и твоих детей.
В моём кресле в левом подлокотнике есть тайник, я научу тебя им пользоваться, это кресло заберёшь с собой, там хранится золото, что передал мне на хранение Алесь, а также десяток русских золотых червонцев… – и тем, и другим ты воспользуешься по мере необходимости. Но будь осторожна, полно вокруг злого люда, поэтому, когда появится нужда в деньгах, не ходи менять золото к цыганам или к другим барыгам, а найди менялу-еврея, такие были, есть и будут, но только не здесь. Поезжай или в Вильнюс, или в Гродно, там пойди в синагогу, и кто-нибудь подскажет тебе нужного человека. Евреи, конечно, тебя обсчитают, но точно не ограбят.
Я не хочу в тебе убивать надежду на возвращение Алеся, но я его точно не дождусь, и ты не тешь понапрасну надежды, особенно я это понял после твоего рассказа о посещении НКВД. Если даже когда-нибудь он вернётся, то ещё неизвестно, в каком физическом и моральном состоянии, посмотри хотя бы на Степана. Ты скрываешь, но тебя явно предупредили, что оставаться со мной опасно, и не отрицай, оно и так понятно, я же вижу, какое гонение властей на веру и верующих.
После моей смерти этот дом отойдёт костёлу или властям, и ты не сможешь тут оставаться, поэтому тебе надо серьёзно подумать о будущем. Если тебя интересует мнение старого человека, то на твоём месте я бы принял предложение Степана, как-никак у него добротный дом, ты сможешь опять наладить хозяйство, у детей будет определённый статус, и есть шанс помочь в принципе хорошему человеку вновь обрести себя, а так он сопьётся и скоро сгинет. А с тобой он возьмётся за ум, начнёт работать, и пути Господни неисповедимы... Ты имеешь на него большое влияние, ты поможешь ему встать с колен, а он поможет тебе поднять деток.
Не спорь со мной, а подумай, я тебя не неволю и не тороплю, но повторяю, дни мои сочтены...
Фрося взяла в свои ладони вялые руки старика и, покрыв их поцелуями, сквозь слёзы заговорила:
– Я благодарна Богу, что он даровал мне встречу с такими хорошими людьми, как Вы и Алесь, но он почему-то Вас быстро и отбирает, посылая мне испытания и муки. До последнего вздоха я не покину Вас и об ином не может быть речи, а о дальнейшем я подумаю потом.
Может быть, и прислушаюсь к Вашему совету, он полностью совпадает с тем, что мне говорил и начальник из органов, но не лежит у меня сердце к Степану, и в свою деревню больше возвращаться не хочу, не могу я там находиться без Алеся, да и детям там будет плохо.
Не торопите меня, пусть пока всё идёт своим чередом… В конце концов, есть золото, о котором Вы мне рассказали, а за него, по крайней мере, можно, наверное, купить домик. Вы же знаете, что работы я не боюсь и не дам пропасть нам с детьми...
Отдадимся на волю Господа...
– Аминь... – произнёс глуховатым голосом ксёндз.
Глава 30 по ссылке: http://www.proza.ru/2016/03/15/2149