ООна незаметно выскользнула из дома. Моросил мерзкий осенний дождь. Капли медленно стекали по ее плащу и со звоном разбивались об асфальт. Ей было все равно куда идти, лишь бы подальше от родного дома, дома, где ее предали. Дома, где про нее забыли. Дома, в который она больше не желает возвращаться.
На часах пол восьмого. День пролетел как один миг. Миг одиночества. Она шла уже много часов, не взирая на то, что творилось вокруг. Люди были ей не интересны. Она лишь натянуто улыбалась, смотря как они куда-то спешат. Ей спешить было некуда. И незачем.
Она ушла из дома, не прихватив с собой ничего. Только воспоминания в виде маленьких старинных часов, доставшихся ей от матери. Они уже давно не ходили, стекло треснуло, а секундная стрелка и вовсе отсутствовала. Но их смысл был подавно не в том чтобы показывать владельцу время, а в том - чтобы сохранять его в памяти.
Дождь шел не переставая. Она шла ему в такт. Одиночество следовало за ней как тень. Тут и там мерцали неоновые вывески магазинов, горели окна в домах, всюду чувствовалась жизнь, спокойная и размеренная.
Она была призраком среди живых. Темным пятном на теле города. Выцветшей фотографией, все еще хранившей в себе что-то неуловимое, щемящее сердце.
Ее глаза, некогда сиявшие светом и радостью, сейчас кажутся двумя осколками обсидиана. Безжизненные и спокойные. Лишь слабый огонек, горевший в их глубине, давал понять, что их владелица до сих пор часть нашего мира.
Шли минуты. Пытаясь не отставать от них шли люди. Мир находящийся вечно в движении. Время поддерживало все. Но и отбирало не меньше.
Капли. Дождь иногда бывает полезен. Чтобы оросить землю. Или скрыть слезы. Они катились помимо ее воли. Слезы отчаяния. В ее поведении читалось, что все кончено.
Сил идти дальше нет. Их и не было, но она не замечала этого. Теперь вокруг осталась только тьма. Всепоглощающая и непроглядная. Фонари не в счет. Их холодный свет лишь добавлял ощущения одиночества.
Стук. За ним второй. Потом еще один. Стучало ее сердце. Неустанно, давая понять что еще не все потеряно. Но она не слушала. Она сидела и смотрела стеклянными глазами в пустоту. Даже эта пустота была для нее лучше чем родной дом. Она не вернется. Никогда. И ни за что.
На часах пол восьмого. Это время отпечаталось в них навечно. Также как одиночество отпечаталось у нее на душе. Темная метка от которой не было спасения. Пустота, которая забирала все.
Медленно поднявшись с земли, она снова пошла. Вперед. В темноту. Одна. Безнадежно и неумолимо все вокруг опускалось во мрак. Словно покрывало тьма закрыла собой улицу.
В груди давно не хватало воздуха. Казалось на нее положили гранитную плиту. Ноги подкашивались, взгляд метался из стороны в сторону в поисках чего-то, за что можно ухватиться. Но они видели только тьму. Всюду.
Фонарь. За ним ряд таких же фонарей. Она вновь вернулась в город. Но он стал ей чужой. По улице разгуливал лишь ветер, вороша брошенные газеты и поигрывая проводами. Он пробирал до костей. Холод пронизал каждую клеточку ее тела. Она его не чувствовала. Она не чувствовала уже ничего.
Пройдя еще пару метров она остановилась. Перед ней высился дом. Дом в котором не горело ни единого окна. Дом будто погруженный в траур. Ее дом. Место где человек ищет пристанище в первую очередь. Только не она. Только не после того что случилось. Предательство не прощается.
Как странно. Она вернулась обратно. Словно дом удерживал ее. Так и было. Она не могла уйти. Но и не могла остаться. Дождь до сих пор шел. Стучал по крышам. Дышал жизнью. И одиночеством.
Луч света выхватил на миг ее фигуру. Просто машина. Она ехала по своим делам. Люди в ней даже не обратили внимания на девочку. Боль человек должен нести сам. Это его ноша. И ждать помощи бесполезно. Никому не хочется лезть в чужие проблемы. У каждого своя жизнь.
Давно вымокший плащ свисал с хрупкого тела. Она сняла его и отбросила в лужу. Он ей больше не нужен. Ей больше ничего не нужно. Даже тепло и уют. Они будут лишь снова и снова напоминать ей о былом, о горьких воспоминаниях прошлого.
Немой крик вырвался из ее уст Остатки сил покинули ее, и она упала. На асфальт. Мокрый. Холодный. Твердый.
И чужой.
Ей казалось что ее покинуло все. Она осталась одна. Одна в целом мире. Ей было чуждо каждое мгновение. Каждый вздох. Каждая мысль приходившая ей в голову.
Холодно. Будто сама смерть провела рукой по ее щеке. Это был лишь дождь. Тоскливо падающие наземь капли. Они больше не звенели. Просто размеренно стукались об асфальт. Их стук перебивал сердце.
Оно не могло выдержать всего. Ему и не требовалось. Ее рука скользнула под складки кофты и достала лезвие. Лезвие ножа. Такое же холодное как и все вокруг. Такое же безжизненное как ее сердце.
Но она не могла его держать. Нож выпал из трясущих рук. Трясущихся уже давно не из-за дождя, а из-за плача. Она знала. Знала точно. Это конец.
Ее последние минуты.
Она скривила рот в подобие улыбки. Как интересно осознавать что все кончено. Нет ни страха ни горечи. Лишь пустота. И тьма. Больше не гнетущая, а даже успокаивающая.
С вызовом взглянув на небо, она рассмеялась. Вот и все. Чувство обреченности пронизало ее разум. Ни боли. Ни страха.
Ничего.
Когда исходит срок человека, ему становится все равно. Неизбежность не страшила, она убаюкивала. В последний раз. Это была колыбель смерти. Это был ее зов.
Она смирилась. Теперь уже дождь не был таким унылым. Он был с ней в этот миг. Сквозь его пелену не было видно ничего. Кроме руки. Руки помощи.
Она ее не просила. Но она и не отказывалась. Лишь эта рука могла вырвать ее из цепких когтей смерти. И она сделала это.
Проснулась она в полдень. На часах было без пяти двенадцать. Они шли. Свет проникавший через окно осветил ее лицо. На нем были слезы - слезы радости.