Известие о том, что Кэйла сильно пострадала, стало для Нарифии полной неожиданностью; она не смогла удержать слёз, и два прозрачных ручейка потекли по её смуглым щекам.
- Как же так? – всхлипывая, бормотала служанка, - Такая умная рассудительная девушка, и красивая вдобавок… а от простого сорняка не убереглась. Ведь каждому известно, что нельзя его касаться!
- Это у вас в стране известно, а в наших краях таких ядовитых растений нет. – вздохнула Корин, - Но самое страшное уже позади, Кэйла скоро встанет на ноги.
- Не должна женщина подвергаться таким испытаниям, ох, не должна! Тепло очага, семейный уют и объятия ласкового мужа – вот то, что ей нужно…
- Когда-то и я так думала, Нарифия. Жила в своём селении спокойной жизнью простой деревенской девушки, пасла коз, ухаживала за огородом. Дядя мой, Тиэрд, растил хлеб, косил траву…а потом в одночасье всё переменилось. Помнишь, вчера Кэйла сказала тебе, что мы участвовали не в одном сражении? Наверное, ты нам тогда не очень-то поверила, однако моя подруга ничуть не преувеличивала: если бы ты знала, сколько вражеских голов мы срубили, и в каких переделках побывали…
- Да, теперь я нисколько в этом не сомневаюсь! – торопливо закивала головой женщина.
- То, что случилось с Кэйлой – это неизбежность на пути любого, кто идёт путём воина! – негромко промолвил Хервуд, - Любой воин, каким бы доблестным он ни был, рано или поздно получает ранения…иногда смертельные. Луок, который тебя сегодня унёс с корабля, как-то в бою чуть руку не потерял; Корин тоже не раз доставалось, старина Эрмунд был ранен в голову. Всякое бывает…
Нарифия испуганно глянула на сидевших вокруг стола воителей и замолчала.
Своенравие и упрямство Кэйлы всё-таки не дали ей спокойно отлёживаться в постели: вечером, когда солнце уже почти спряталось и наступила долгожданная прохлада, охотница покинула каюту и поднялась в гостиную. Далось ей это с трудом, Кэйлу шатало из стороны в сторону, но она всё же взошла по ступенькам и предстала взорам собравшихся. Волдыри на её теле прошли, осталась лишь мелкая сыпь, но кожа всё-таки была покрасневшей, будто охотницу с ног до головы окатили горячей водой.
- Кэйла, ты зачем встала? Тебе лежать нужно! – хмуро пробасил Эрмунд, - Опять своевольничаешь?
- Надоело! – махнула рукой охотница, - Все бока отлежала, лучше уж я с вами посижу… ну, или прилягу здесь, на диване. Скучно одной, да и лежать не очень-то приятно, кожа зудит и чешется.
Тут она увидела Нарифию и вначале глазам не поверила; а служанка сидела и молчала, скромно опустив голову.
- Нарифия, ты ли это? Как ты здесь очутилась?
- Меня ваш силач Луок утащил! – робко ответила служанка, - Прыгнул с вашего корабля на наш, когда вы мимо проплывали, схватил, закинул на плечо, и утащил!
- О, это он может! – усмехнулась Кэйла, - Силища у него неимоверная: иной раз в сражении своим кулаком так хватит неприятеля, что тот замертво падает. Я удивляюсь, зачем он вообще топор в руки берёт: мог бы и кулаками валить врага, они у него что кувалды в кузнице. Так ты плывёшь с нами, Нарифия?
- Нет, Кэйла… я скоро вас покину!
Женщина коротко поведала обо всём приключившемся; Кэйла слушала, кивала головой, а иногда отпускала колкие замечания в адрес бывшего хозяина Нарифии.
- Вот и правильно, пусть этот жирный кабан с носом остаётся! - сказала охотница, дослушав до конца повествование служанки, - А теперь выпью-ка я стаканчик вина, у меня во рту такая сушь, словно я вновь оказалась в замке князя Дезенара и съела целый бочонок солёной рыбы, которой он нас потчевал!
К Сур-Набиму подошли на рассвете: наверное, Корин спала бы и дальше, но её разбудил лёгкий толчок – это корабль ткнулся боком в кромку причала. Девушка потянулась, глянула в оконце: едва-едва начинало светать, раннее утро, даже солнце ещё не показалось. Но уже слышны редкие голоса, для портовых тружеников не существует ни дня, ни ночи, для них всегда находится дело. Вот по булыжникам пристани прокатили тяжёлую полную бочку – звук глухой, к нему добавляется похрустывание случайно попавшихся на дороге щепок. А вот пустая бочка – катится легко, стук гулкий, дробный. Где-то ругаются возницы, чьи повозки зацепили друг друга, где-то кудахчут куры в клетках, поднимаемые на борт…
Корин оделась и вышла на палубу; Арвихельд, Олорон и Хервуд уже были здесь, стояли у борта и тихо о чём-то совещались.
- Доброе утро! – поздоровалась девушка, - Вы уже на ногах? Что-то случилось?
- Доброе утро, Корин! – ответил принц, и вслед за ним поздоровались хельды, - Нет, ничего не случилось, мы всего лишь пришвартовали корабль и решили кое-что обсудить. А ты что так рано поднялась? Поспала бы ещё, тебе после вчерашних приключений надо бы хорошо отдохнуть.
- Спасибо, я уже выспалась. А почему мы встали на стоянку? Я думала, что мы высадим Нарифию – и опять в путь.
- Вначале и я так думал, но потом решил, что надо немного задержаться, хотя бы до вечера. Проводим Нарифию, устроим её в какой-нибудь постоялый двор, а на обратном пути побродим по торговым рядам: мне хочется поспрашивать купцов о том, не появлялись ли здесь люди с товарами, подобными шкатулке Небелдина.
- А можно и мне с вами? – тут же вырвалось у Корин.
Хервуд тут же нахмурился; посмотрел куда-то в сторону, подумал, затем со вздохом сожаления покачал головой.
- Корин, прошу тебя остаться. Мне очень не хочется, чтобы снова произошла какая-нибудь неприятная история. Обычаи этой страны нам уже известны, и лучше тебе не покидать корабль… к тому же ты вся в царапинах с головы до ног, перед людьми тебе неловко в таком виде будет. Как ты сама-то считаешь?
« Ну вот, нашёл причину! Если надо, я и меч с собой прихвачу, так легко больше никому в руки не дамся! Беспокоится обо мне, словно я маленькая глупая девчонка!» с обидой подумала Корин. Но остаться всё-таки пришлось, потому что Арвихельд тоже встал на сторону принца.
«Сговорились! Ну и ладно!». Девушка надулась и отправилась на кухню поискать чего-нибудь вкусненького. И конечно, на кухне у плиты уже хлопотала Танниэн.
- Корин, ты чего такая сердитая? – полюбопытствовала фея
- Хервуд с Арвихельдом хотят по городу погулять, а меня не берут!
- И правильно делают! Нехорошие нравы здесь царят, и Хервуд очень беспокоится за тебя, да и за Кэйлу тоже. Довольно той переделки, в которой вы побывали; принц себе места не находил, пока вас искали. Ещё никогда я не видела его столь взволнованным… он же тебя очень любит, Корин!
Девушка смутилась и больше не стала спорить.
Олорон со свойственным ему равнодушием, когда речь шла о драгоценностях, отсыпал добрую четверть своего сундука в кожаный мешок и вручил его Нарифии. Мешок был размером в две мужских головы, гордо выпячивал пузатые бока и всем своим видом недвусмысленно намекал о скрытом в его чреве богатстве.
- Я до сих пор не могу поверить, что это – не сон! – призналась женщина, - Вначале меня похищают с корабля, и я подумала, что попала в руки к очередным разбойникам. Затем оказывается, что здесь находятся две девушки, которые ещё совсем недавно были пленницами, за которыми я ухаживала. И в довершение ко всему мне преподносят несметные сокровища… ну, не сон ли?
- Сон часто становится явью! – улыбнулся Хервуд, - Давай-ка я возьму этот мешок, а то тебе его не унести.
- Что ж, прощай, Нарифия! – с грустью сказала Корин, - Наверное, мы больше никогда не увидимся; спасибо тебе за ту помощь, что ты нам оказала!
- И от меня огромное спасибо! – добавила Кэйла, - Хотелось бы и мне что-нибудь преподнести тебе в подарок, но у меня, кроме оружия, ничего нет.
- Что вы, что вы, это вам спасибо! Я теперь самая счастливая женщина на свете! – Нарифия опять расплакалась, - Как же не хочется с вами расставаться!
- Вот откроешь своё дело, и будешь привозить к нам ковры! – Корин попыталась пошутить, но шутка вышла печальной и невесёлой.
- А что? Отличная мысль! – Кэйла сразу же поддержала подругу, - Запомни название нашей страны: Элейя! Ваши купцы плавают в Гильдебер, они подскажут тебе дорогу. Из Гильдебера через Торанну прямой путь лежит к нам, можно без остановок добраться по реке Атне, если судно не очень большое: доплываешь до озера Метейн, откуда Атна берёт своё начало, а это уже территория нашей страны. Так что всё очень даже просто!
- Я запомню, я обязательно запомню! – сквозь слёзы проговорила Нарифия, - Спасибо вам за всё!
С грустью смотрели девушки, как удаляясь, неторопливо идут по причалу Арвихельд, Хервуд и Нарифия. Женщина не один раз оборачивалась, чтобы помахать подружкам рукой на прощание, и они тоже махали ей; но вот бывшая служанка и два её провожатых свернули в один из переулков и пропали из виду. Странно, но у девушек было такое чувство, будто они расстались со старой знакомой, а ведь на самом деле их знакомство с Нарифией произошло всего лишь пару дней назад.
- Корин, ты знаешь, у меня на душе кошки скребут, - призналась Кэйла, - с тех пор, как мы отплыли из Гильдебера, ничего подобного не было.
- Это когда мы с Инхольдом расстались? – неосторожно ответила Корин и тут же пожалела, что не сдержала себя, ибо Кэйла сразу помрачнела.
- Да… когда мы расстались с Инхольдом… - охотница опустила голову и понуро побрела прочь, в свою каюту.
Арвихельд и Хервуд вернулись после полудня: лицо принца было ясным и светилось, и не было сомнений в том, что ему удалось узнать нечто важное. Путешественники как раз сели обедать, и в это время на корабль взошли принц и верховный хельд.
- Друзья мои! – обратился к путникам Хервуд, - мы с Арвихельдом обошли более двух десятков лавок, говорили с купцами. И многие из них подтвердили, что люди из неизвестных земель действительно изредка заходят в этот порт. Опознали они и шкатулку с рисунком; мало того, один из торговцев подметил, что те люди были одеты так, будто прибыли из северного края. Следовательно, далее наш путь должен устремиться куда-то к северу… надеюсь, мы вновь отыщем знак, что укажет нам дальнейшее направление. Сразу же после того, как вы закончите трапезу, мы покинем порт и отправимся дальше, не будем терять время понапрасну!
Пять дней и ночей миновало с той поры, как корабль путников вышел из Сур-Набима и устремился далее, держась довольно близко к береговой черте. Хервуд опасался, что новый знак может остаться незамеченным, и сам целыми днями стоял у борта, пристально вглядываясь в берега. Ночью на палубе находились хельды, ибо только они могли разглядеть что-либо в густой тьме, присущей южным ночам. И лишь на шестой день плавания свершилось событие, которое с таким нетерпением ждал принц и его спутники.
- Я вижу его! – звонкий голос Олорона разбудил всех, кто не успел проснуться: стояло ранее утро, и путешественники не спешили расставаться со своими снами.
- Я вижу его! Изваяние на высоком утёсе, в десяти тысячах шагов отсюда!
То, что видел Олорон, людскому глазу не было доступно, так как утёс, о котором сообщил хельд, находился далеко и казался всего лишь тёмным сгустком в предрассветной дымке. Протирая заспанные глаза, высыпавшие на палубу люди пытались разглядеть что-либо, но тщетно: только хельды могли различать предметы на столь большом расстоянии.
- Ты прав, Олорон, там действительно стоит изваяние, но это не король Эйхард! - Арвихельд пристально всмотрелся в туманную даль. - Это королева Ириэдена!
Как назло, утренний ветер был очень слаб, и судно очень медленно двигалось вперёд. Пришлось набраться терпения и ждать, пока оно приблизится к утёсу; к тому времени окончательно рассвело, и величественная статуя во всей своей красе предстала взору путников.
Лик королевы Ириэдены был прекрасен, таких красивых женщин Корин ещё никогда не видела. Удивительно правильные черты лица, большие глаза, изящной формы губы: разве что с Танниэн королева могла бы сравниться своей красотой. И ещё с Корин: это открытие стало для девушки полной неожиданностью.
- Глядите-ка, а ведь как она похожа на нашу Корин! – с удивлением воскликнул Эрмунд, - Ну прямо как родные сёстры! Бывают же такие чудеса на свете!
- Да, она и в самом деле была похожа на Корин… или Корин на неё, - тихо сказал Хервуд, - признаюсь вам, друзья, что меня до сих пор поражает это сходство.
- И я прекрасно помню её облик: королева Ириэдена слыла первой красавицей королевства. Отрадно видеть, что спустя столетия её красота возродилась в Корин, девушке из Элейи! – добавила Танниэн.
Всякий раз, когда девушка слышала в свой адрес похвалы, это ужасно её смущало: вот и теперь снова пришлось краснеть.
- Скажете тоже…и вовсе я не такая, как она! – попыталась возразить Корин, - Я обычная деревенская простушка, куда мне до королевы!
Однако никто не стал спорить с девушкой или переубеждать; а Хервуд пристально глянул на Арвихельда.
- Скажи-ка мне, друг мой, уж не ваших ли это рук дело? Не вы ли, хельды, поспособствовали тому, чтобы передать Корин лик моей матери?
- Нет, Хервуд, это выше наших сил! – ответил Арвихельд, - Это могут лишь Вершители Судеб… я уверен, что именно они это и сделали: но зачем, с какой целью, ведомо только им. Однако давайте посмотрим, куда указывает Ириэдена, дабы Олорон мог изменить курс и направить судно в нужную сторону!
В этом месте берег Албакира резко изгибался и поворачивал на запад, а утёс возвышался как раз над этим поворотом. Королева смотрела не на запад, взор был устремлён немного в другую сторону, на северо-запад. Руки её, согнутые в локтях и развёрнутые ладонями вверх, к небу, также были направлены туда: со стороны казалось, словно запечатлённая в камне женщина преподносит кому-то некий дар… но ладони были пусты, и только немногие могли догадаться, что именно королева хочет показать этим жестом. К числу этих немногих принадлежали, разумеется, путники…
- Меняем курс на северо-запад? - спросил Олорон
- Да, Олорон, именно так! – ответил Хервуд.
Двадцать пять дней прошло с тех пор, как берега Албакира остались позади; уже на десятый день путники почувствовали, что в воздухе стало прохладнее, и пришлось надевать привычную походную одежду. На пути дважды встречались земли, населённые людьми , это были скопления островов, больших и малых, чьи жители промышляли рыболовством и охотой на морского зверя. Корабль останавливался лишь затем, чтобы пополнить запасы воды, а затем Олорон снова поднимал паруса. На двадцатый день небольшая туча сыпанула мелкими снежинками и умчалась дальше, и Корин с сожалением подумала «Вот мы и опять вернулись в зиму!»
А вечером уже упомянутого двадцать пятого дня разразился жесточайший шторм. Олорон почувствовал его приближение ещё утром и заранее отправил всех путников долой с палубы, наказав спрятать посуду в шкафчики и запереть дверцы. Шквал налетел неожиданно, судно даже вздрогнуло от его удара, однако твёрдая рука хельда уверенно держала руль. И потом началось: гигантские волны беспорядочно теснились на морской равнине, толкаясь и давя друг друга, а заодно стремясь раздавить и корабль, ставший вдруг таким маленьким в окружении водяных исполинов. У людей сжималось сердце, когда прямо на корабль неслась очередная волна, размерами превышающая двухэтажный дом… однако хельды лишь посмеивались и рассказывали весёлые истории. Это была стихия Олорона, и он знал, как с ней управляться: корабль легко взлетал на вершины волн, затем так же легко скатывался вниз и беззаботно нёсся дальше.
Двое суток без перерыва бушевал ураган: казалось, что он никогда не кончится, но непогода не могла длиться вечно, и ветру суждено было в конце концов стихнуть. И когда ушли свинцовые тучи, на смену им пришёл густой туман…
Наконец-то путники смогли выйти на палубу и вдохнуть свежего воздуха, и одновременно поёжиться, так как вместе с туманом пришла изрядная сырость. Да и воздух был уже совсем холоден, того и гляди начнутся заморозки. Тишина и безмолвие, ветра почти нет, и судно едва-едва ползёт вперёд...
- Олорон, мы не сбились с курса? – это было первое, что спросил принц у хельда.
- Нет, Хервуд, мы идём в точности туда, куда указывали руки королевы Ириэдены! – ответил Олорон, - Но тише, друзья мои: мне кажется, я слышу крики чаек. По-моему, впереди земля!
Очень медленно редел туман, и так же медленно в белёсой мгле стали прорисовываться тёмные контуры суши. Подул ветерок, корабль слегка прибавил ход; Олорон внимательно смотрел вперёд, чтобы случайно не наскочить на какой-нибудь риф, ведь прибрежные воды всегда изобилуют острыми, торчащими из воды камнями.
А вскоре в тишине раздался негромкий плеск вёсел: в тумане появились два неясных силуэта, стали темнеть, увеличиваться в размерах, и стало ясно, что это две ладьи, переполненные вооружёнными воинами. Они стремительно подлетели к кораблю, встали с обеих сторон и замерли: в следующее мгновение обе лодки ощетинились наконечниками стрел, направленных прямо на путников.
- Кто вы, и что привело вас в эти воды? – прозвучал грозный голос.
Корин увидела, как вздрогнул и подался вперёд Хервуд, как побелели костяшки его пальцев, судорожно сжавшие поручни…ибо вопрос был задан на родном наречии принца, на языке вайнингов!
Глава 72: http://www.proza.ru/2016/03/22/458