Павел зажмурился от лучей светила и сел на свободную скамью. Наручные часы показывали одиннадцать - время, когда утренний коматоз уже отступил, а дневная бодрость еще не наполнила бренную оболочку, попросту именуемую телом. Мужчина, наслаждаясь безмятежностью, окинул блуждающим взором городскую площадь, которой сегодня было суждено стать эдемом для рокеров. Хотя до начала концерта еще оставалось время, ценители жанра стали постепенно собираться в небольшие кучки. Казавшееся некогда величественным изваяние Ильича, пережившее торжественный расцвет и сокрушительное падение своей эпохи, грозно возвышалось над шустрыми монтажниками сцены и рядом байкерских чопперов. Вот уже несколько десятков лет бронзовое око неусыпно следило за каждым сабантуем потомков и, неизвестно, сколько еще торжеств и гульбищ, а может быть, смут и мятежей предстоит поведать сверкающей на солнце лысине. Мужчина вновь взглянул на циферблат : Евгений опаздывал, вопреки своему педантичному нраву. Пожалуй, даже задерживался. Несмотря на то, что этот молодой парень с бакенбардами песочного цвета и заостренным носом даже отдаленно не напоминал властного босса какого-нибудь крупного холдинга, он все же неизменно вызывал уважение в глазах Павла. Прежде всего - за свой холодный рассудок и неудержимую целеустремленность, которой уже немолодому искусствоведу, терзаемому душевными кризисами, всегда не хватало. Мужчине уже наскучило разглядывать рекламный постер, когда бесцельное ожидание прекратилось : высокая фигура Евгения наконец появилась на фоне лотков и киосков.
- Пробки, - небрежно бросил парень, усаживаясь рядом с мужчиной. - Как я понимаю, вы позвали меня, чтобы завершить прошлую беседу. Что за толкучка на этот раз?
- Очень рад вас видеть. Вы совершенно правы. Рок-фестиваль, - добродушно улыбнулся Павел, указывая на плакат.
Евгений ничего не ответил, но сморщился так, словно речь шла о размножении сколопендр.
- Вы ожидали чего-то другого? - проговорил Павел, видя нескрываемое отвращение на лице собеседника.
- Не переношу хоррора, - немного подумав, отозвался Евгений. - Если я захочу устроить сюрприз своей фантазии, мне будет достаточно посмотреть какой-нибудь хваленый триллер. Смысл его ещё и слушать? Тем более в таком скверном исполнении...
- Ну почему же сразу скверное? Шикарные гитарные риффы, звуковые эффекты ярчайшие...
- Вот именно. Кроме этих примочек слушать больше нечего. Мелодия - сплошные ударники и пресловутый дисторшн, которым уже металлисты извели... Вокал же просто вызывает жалость. Только и остаётся, что глазеть на ряженных во всякую нечисть людей с уродливым макияжем. Спектакль, да и только!
- Ну а как насчёт других разновидностей панк-рока? Гранж очень даже неплох, вы не находите? Никакой театральности, чередование... как бы это сказать... громкого и тихого звучания. Потрясающий прием.
- Контрастная динамика. Если быть не в себе, то можно даже осмелиться назвать это "плюсом". В остальном - опять в печенках сидящее искажение звука и тоска зелёная в текстах. Да и вообще, вспомните, каков первод слова "grunge" на русский? Что хорошего можно ожидать от грязи? Собственно, и одевались они... бомжам в пример.
- "Одевались"? А сейчас уже не играют такую музыку? - удивился Павел.
- В принципе нет, - развязно сказал Евгений. - Словечко, конечно, переделали - "постгранжом" теперь все это дело обзывают. Но в сущности, это уже совсем другая песня, так сказать. Причём ничем не лучше первой. Нет, конечно, "Pearl Jam" ещё пытаются стариной тряхнуть и "Nirvana" пока бряцает , но после смерти Кобейна последним только на ладан дышать. Даже их неожиданный успех после закономерного забвения, кажется, в начале 2000-х полностью обязан имиджу покойного. Одним словом, бездарности играют на костях лидера группы. Жалкое зрелище.
- Даже не знаю, что вам на это ответить, - протянул мужчина, поглаживая пробивающуюся на голове плешь. - Ну а как же вы относитесь к классике рока? Хеви-метал - популярнейший жанр, основание стольких направлений!
- Кто бы сомневался : зараза всегда широко распостраняется, - едко заметил молодой человек, наблюдая за тем, как громоздкую аппаратуру выносят на сцену.
- Кажется, вы перегнули. Мне довелось быть на одном концерте - признаться, столько впечатлений я еще не получал. Свет, дым, лазеры... Грандиозное зрелище.
- Как говорится, не стоит и гроша, да походка хороша, - отмахнулся Евгений. - На что там смотреть? Одна мишура и показуха. Зато, сколько горделивой спеси в текстах...
- А разве вы не смотрите, скажем, кино со спецэффектами?! - порывисто возразил мужчина.
- Смотрю. Но, в отличии от некоторых, давно уже вырос из того возраста, когда им придают главное значение, - насмешливо произнес Евгений. - Сами посудите, на что металлисты способны, лиши их электричества? Без бас-гитары? Без окраски звука, которую придает эквалайзер? Впрочем, и с этими наворотами мелодия очень часто не более, чем бестолковое "дж-дж", годное разве что для безбашенного дрыганья. Собственно, скоро и здесь мясотряс под бласт-бит начнется.
- Вам не угодишь! Дэт-металл вы, конечно, тоже презираете...
- А за что его обожать? За стремную, простите, одежку и обезьянничанье с вокалом? Я говорю о пресловутом гроулинге, если вы не поняли. Надоели все эти недосатанисты, которые делают деньги на образе нежити!
- Ну а симфо-рок и фолк-метал? Трэш, в конце концов!!!
- Что касается первых двух, то это жалкий плагиат народной и классической музыки. Впрочем, что еще остается бездарностям... Ну а слушать трэш без беруш - удовольствие дорогое, знаете ли. Поэтому, логично вообще про него забыть, если вам дорого здоровье.
Павел ошеломленно смотрел на Евгения, который в свою очередь с легкой усмешкой на губах наблюдал за байкерским трюком. Теперь народу на и без того некрупной площади стало значительно больше, чем в начале беседы, а привычный для такого места галдеж заметно усилился. Последние приготовления к выступлению постепенно заканчивались.
- Вы хотели еще о чем-то меня спросить? - проговорил Евгений, заметив неудовлетворенную растерянность на лице собеседника.
- Я? Да... Пожалуй.
- Тогда советую поспешить, мне еще нужно успеть кое-куда, а глядеть на это безобразие, как вы понимаете, у меня нет ни капли желания.
- Я хочу узнать ваше мнение об остальных жанрах музыки : блюзе, джазе, опере... рэпе... - с некоторой неловкостью проговорил мужчина.
- Начнем по порядку. Если коротко : блюз - музыка особенно слезливых негров, которые поют о том, как им несладко живется. Джаз - музыка особенно озорных негров, которую потом, как и блюз, бессовестно подцепили европейцы.
- А что вы скажете насчет манеры исполнения? Взять хотя бы джаз - чудеса импровизации, позитив, энергия! Не музыка, а сказка!
- Да ладно, - невозмутимо отозвался парень. - Поддатый гармонист, войдя в кураж на какой-нибудь деревенской гулежке, исполняет не хуже. Да и позитива там - на всех хватит. Блюз же вообще никому, кроме чернокожих, не понятен. До того унылое нытье, что даже свою гамму и способ игры выдумали, чтоб хандру передать. Ку-клукс-клан по ним плачет.
- А опера?
- Напыщенные певуны дерут глотку, наивно полагая, что чем-то лучше остальных. Понятно, что раньше на них чуть ли не молились. Вспомните это дурковатое обожание перед кастратами в период расцвета католицизма! Но подойдите сейчас к современному гомо сапиенсу и спросите что-нибудь о персоне Кабалье или, еще лучше, Карузо? Уверен, он даже не сразу поймет, что речь идет о людях, а вовсе не о традиционных блюдах итальянской кухни. Однако, последнюю муру Потапа и Насти, которую язык не поворачивается назвать "искусством", вспомнит наверняка, как же. Поезд прилизанных толстопузов ушел!
- Да уж, тут не поспоришь, - задумчиво изрек Павел.
- Что там еще "великого и прекрасного" осталось?
- М-м-м... давайте, о рэпе.
- Как сказала о нем моя знакомая : "Выходит размалеванный нарик в кепке и пафосно излагает про свою крутость и беспредел в стране : "е, ё", а у самого - ни "е", ни "ё".
- Регги?
- Лохматый мужик из Ямайки скурил травы больше, чем вложил чего-то стоящего в смысл своих песен. Да и то, петь уже некому. Марли ещё в том веке окочурился.
- Поп-культура?
- Вы сказали "культура"? Вы явно хотите моей смерти...
- Кантри?
- Американские деревенщины примитивно вещают о том, как сажать кукурузу, - глядя на часы, проговорил Евгений. - Я утолил ваш интеллектуальный голод?
- Не то слово, - вымученно улыбнулся Павел.
- Тогда, я вас покидаю. Вон уже и шабаш начинается.
С этими словами Евгений встал со скамьи и быстро подал широкую ладонь. Фыркнув в сторону вышедших на сцену музыкантов, он большими шагами направился прочь от сидевшего неподвижно мужчины. Павел молча смотрел вслед удалявшемуся парню, искренне поражаясь убеждениям этого необычного человека, заканчивающего в этом году музыкальную консерваторию.