«Смотрел ангел на водную гладь, на свое отражение. И чуждыми казались ему ясные очи. Будто бы не его вовсе. Мысли в его светлой голове смешались, сбились в одну кучу. Протянул он свои бледные ладони к холодной воде, зачерпнул немного, и отпустил. С тихим шелестом прошла вода сквозь пальцы. Вмиг вода посерела, будто потеряла все свои силы, будто ушла из нее жизнь. Ступил на ровную водную поверхность огромный лев. Разошлись вокруг него ровные круги. Шел он навстречу ангелу. Поднял тот свой взгляд на зверя небес. Коснулся рукой толстой шеи посланника. На ней выступили резко-выраженные вены, что вздулись при прикосновении. Грива льва скаталась, на ней была сажа. Кончик хвоста осыпался пеплом, таким легким, что просто оставался на глади.
- Придет Варахиил.
Ангел заглянул в глаза льва. В них лишь были стрелки часов, что отсчитывали время. Поднялся могучий посланник на все четыре лапы, сделал пару прыжков и исчез, оставляя за собой лишь паленый пепел с запахом огня на тонких ледяных пальцах».
-Ветер подул, - Нана нахмурила свои светлые брови, - Жень.
Парень резко замер на одном месте. В одно мгновение небо сделалось цвета крови. Асфальт будто дрогнул под ногами. На газонах вдоль набережной горела трава, деревья падали, окутанные жарким, полыхающим огнем. Будто запечатленные на постаревшей кинопленке, травинки загорались одна за другой. Ровный ковер серо-зеленых трав полыхнул. Воздух в один миг наполнили едкие запахи дыма, крови и пепла. О, они еще долго будут висеть в воздухе. Эти запахи впитаются в одежду, напоминая об этом дне. Этот удивительный аромат впечатается даже в кожу, заставляя в отчаянии скрести по ней в душе ногтями. Ведь простая вода не сможет избавить и смыть, отправив по трубам в канализации, запах греха. Но самым страшным был другой запах. Удушающий, давящий, заставляющий кровь усиленно биться в висках. Запах горелого живого мяса и крови. Все это смрад, смерть и страх, что вылились на людей.
Нана резко схватила брата за руку, она не знала, что ей делать, не знала, что делать им. В панике мозг отказывался понимать ситуацию и искать выходы. Зрачки девушки сузились. Защитить Женю, спасти его. Мама, дом. Девушка резко дернула брата на землю. Над их головами пронеслась птица с обожженным крылом. Пламя уже дошло до кожи, опаляя не только кончики перьев, но и тельце. Видимо, несчастная сидела на дереве, когда все началось. Только вот, что началось?
-Бежим на поезд, вставай, тут не далеко. Подземка рядом! – опомнился Женя. От резкого падения на асфальт он не успел подставить руки, поэтому на лице проступили мелкие, кровоточащие ссадины. Именно он, именно он должен защищать свою сестру. Нана застыла на месте, как вкопанная. Немой ужас. Сердце Жени бешено заколотилось в груди, а все тело пылало, как в лихорадке. Он впервые понял смысл слов, которые люди так сильно любят произносить. Кажется «его сердце колотилось в груди так, словно птица в клетке?» Птица. Она действительно хотела улететь. От проблем, от собственного эгоизма, от самой себя. Также, как и Женя с Наной. Как их души. Просто улететь.
Женя схватил младшую сестру за руку и побежал вперед. Он чувствовал, будто парит в пространстве, будто земля в одно мгновенье просто ушла из-под старых кроссовок. Ноги не слушались, словно волочащиеся по следам цепи страха. Женя то и дело спотыкался, запинался, почти падал на ровном месте, но продолжал бежать, крепко сжимая маленькую ладонь Наны в своей. В ушах звенели крики людей. Все они погибнут, а он помогает только сестре. Эгоизм. Эгоизм, оправдываемый совестью. Какое удобное слово, совесть! Им ведь можно обосновывать все свои поступки. Даже ошибки. К черту все, ведь есть слово «совесть». Оно ведь уже утратило свой первоначальный смысл?
Из тысячи людей спасти одного – ничто. Но для него – по настоящему много. Люди рассматривают только судьбу «принцесс» и чтобы «их сказка сложилась?» Да, так оно и есть. И Нана для него и есть принцесса. Даже не так. Маленькая королева его внутреннего и внешнего мира. Все, что она только захочет – он готов бросить к ее ногам.
Из размышлений Женю вывел только надрывный вопль сестры. Та выдернула свою руку.
-Домой! Я хочу домой! К маме! Слышишь меня?!
Женя смотрел в перепуганные глаза Наны. Сейчас вокруг них умирали люди. Кто- то в агонии корчился на земле, под вездесущим пламенем. Кто-то пытался убежать. Кто-то думал о том, что нужно убежать, бросив свою семью, своих друзей. Даже сейчас, в абсолютной панике, люди переступали через головы друг-друга. И даже сейчас никто не хотел помогать своему случайному другу по несчастью.
« Возлюби ближнего своего» - гласил Бог. Но разве хоть кто-то следует этому правилу? Ближний – это тот, кто выгоден для того, чтобы быть рядом. Если нет, то и помогать ему никто не будет. О какой любви вообще может идти речь, если все ненавидят друг-друга. Как можно любить всех? Если один человек будет любить все свое окружение – недостаточно. Те, кого он «полюбил», пусть даже и бескорыстно, будет объявлен психом. Пусть даже и справедливо. Один человек не может полюбить своего ближнего просто так, без личной цели. Даже верующие. Не смотря на свою любовь к людям, они скрывают под ней желание попасть в рай. Чистилище, да?
Детский ужас потерять маму, непонимание ситуации, паника и незнание что делать вместе с отчаянием просто уменьшили ее до девочки четырехлетнего возраста. Женя смотрел на Нану и видел ребенка, который плачет от собственной беспомощности, который ищет поддержку и помощь хоть у кого-нибудь. Из глаз Наны катились крупные слезы. Она глядела на брата.
-Я хочу к маме! – закричала она. Женя стоял и смотрел на сестру. Она готова была бросить все, но спасти мать. Остаться с ней вместо спасения, если понадобится. Значило ли это хоть что-то?
Женя резко схватил Нану за руку и побежал. Мимо столбов огня, мимо тротуаров, домов, мимо гущи людей, которые были перепуганы до смерти. Они бежали к дому.
Все, ради «принцессы».